Там, где тени умеют желать

      Она захлопнула за собой дверь, заполнив свои покои глухим треском. Ледяная поверхность стены встретила её затылок, плечи, спину, когда она обессиленно откинулась назад, чувствуя, как холод пропитывает её кожу даже сквозь ткань. В груди всё ещё бурлила смесь ярости и истощения после столкновения с Кэрроу и непрекращающегося напряжения в споре со Снейпом.       — Ужин… и бокал вина, — хрипло бросила она вызванному эльфу, не открывая глаз.       Когда еда появилась, её аромат оказался раздражающе насыщенным, вызывая скорее отвращение, чем аппетит. Она всё же взяла вилку, но каждый кусок казался тяжёлым, застревая в горле.       Образы захлестнули её. Вторжение Снейпа в её мысли вспыхнуло в памяти жгучим, колючим чувством. Она стиснула зубы так, что в ушах зазвенело. Контроль. Всё его поведение кричало о власти. Не только над её разумом, но и над её телом. Она вспомнила его пальцы, сжимающие палочку, взгляд, полный скрытого желания, и эту холодную дистанцию, которую он удерживал, как будто боялся самого себя. Чёртов монах в чёрных рясах, обложившийся книгами и пергаментом! Да, он может властвовать над её разумом, раз за разом разбивая её щиты, но он никогда не позволит себе прикоснуться к ней по-настоящему.       Злость затопила каждую клеточку, горячей волной разливаясь по телу. Руки дрожали, когда она схватила бокал. Рубиновая жидкость заискрилась в свете свечей, и она глотнула жадно, чувствуя, как вино прокатывается по горлу, оставляя после себя горький жар. Она опустошила бокал с равномерной, почти яростной решимостью, словно хотела утопить в нём все свои мысли. Но горечь на языке лишь усиливала её внутреннюю пустоту.       Она сомкнула пальцы еще крепче вокруг бокала. Её дыхание стало резким, почти рваным. Закрыв глаза, она все равно видела его перед собой — лицо, напряжённое от сдерживаемого желания, глаза, которые разжигали в ней что-то дикое. И снова эта стена, которой он отгораживался от неё.       Именно от этого так жалили слова Кэрроу. Так вот что держит вас в его покоях… Если бы! Она представляла много раз, как он приглашал ее в свою спальню, что он с ней делал… Но никогда ее фантазии не могли превзойти то, что она испытывала в его присутствии. Мысли начали блуждать. Она вспомнила куб в памяти Кэрроу в руках Драко — он важен. Подложенное ему на стол перо. Угрозы. Северус помогает Дамблдору. Кэрроу знает, кто убийца…       Голова слегка закружилась. Горло онемело. Она привстала, чтобы поставить бокал на столик, но он шатнувшись упал и разбился. «Как я устала!» Она грузно бросилась обратно на диван. Тяжелые веки опустились против ее воли и она утонула в окутавшей ее темноте.       Открыла глаза она так же плавно. За окном огромным желтым кругом полыхала полная луна. Что-то было не так. Ее тело мягкое, как будто из него вытянули все кости, отзывалось на ее приказы с запозданием. Звуки бушующего ветра и дрожащего под его напором окна доносились до нее словно она находилась под водой. Догорающий огонь в камине дрожал не теплым янтарным, а каким-то серебристым светом. Она приподнялась и движение отозвалось тупой болью в голове.       Тени на стенах упивались своим диким танцем, их движения были не такими как обычно. Будто они смотрели на нее. Они изгибались и лениво вытягивались, и она не могла понять, уворачивались ли они от света камина или тянулись к ней.       Она поднялась на дрожащих ногах будто тонкие невидимые нити исходящие от луны увлекали ее за собой. Она должна что-то найти! В висках пульсировала кровь, на границе зрения все слегка расплывалось, будто ткань реальности начинала распускаться по краям. Несколько неуверенных шагов и дверь мягко щелкнула за ней.       Коридор тянулся впереди бесконечно. Факелы отбрасывали рваные тени, которые дрожали, словно водная рябь. Слишком живые, они извивались по стенам, образуя фигуры монстров, у которых не было названий. Их щупальца ползли к её лодыжкам, скользили вверх по ногам, испытывая её решимость.       Каждый шаг приближал её к знанию, которым она на самом деле не хотела обладать, но зов в ее груди обещал ответы, от которых не возможно было отказаться. Она позволила себе следовать за ним, этот голод внутри поглощал ее полностью.       Одна из теней перед ней отделилась от стены. Сначала как темное пятно, она приобрела очертания высокого худого мужчины. Она чувствовала его взгляд, хоть у тени и не было глаз.       — Кто ты? — прошептала Люси, голос её был низким, едва слышным. В горле пересохло, слова застряли между страхом и чем-то опасно похожим на желание.       Тень не ответила. Она метнулась вперёд, скользнув по её руке. Боль вспыхнула мгновенно — резкий, жгучий ожог, который должен был заставить её отпрянуть. Но она не двинулась.       Она стояла, ощущая, как её кожа пузырится под его касанием. Сжигающая все боль сверлила ее сознание, но тело не реагировало. Будто телесное и духовное отвязали друг от друга.       — Если ты хочешь меня испугать, тебе придется найти что-то посерьезнее, — слова вылетели из ее уст, произнесенные чужим голосом.       Тень вздрогнула, её контуры колыхнулись, как живой мрак. Её движения были гипнотическими, соблазнительными в своей неправильности.       Она поманила Люси за собой.       Коридоры сужались. Каменные стены будто опускались, давя на неё, но она шла дальше.       Они повернули за угол, и перед ними возникла дверь — чёрная, гладкая, без единой отметины. Она мерцала, как поверхность тёмного озера.       Пальцы Люси легли на железную ручку. От неё шло тепло, обжигающее, будто клеймо. Люси закрыла глаза, позволив жару распространиться по телу. Она должна была бояться. Но всё, что она чувствовала, — это неизбежность.       Она повернула ручку. Дверь скрипнула. За порогом была тьма. Нет. Не тьма. Бездна. Зов в груди усилился, лишая её дыхания. Люси шагнула вперёд. Тень прижалась к её спине. И в этот момент она поняла: тень не просто шла за ней. Она была частью ее.       Люси медленно возвращалась к реальности, как если бы её вытягивали из вязкой темноты. Первым вернулось ощущение холода — пронизывающего, неумолимого, впивающегося в кожу. Затем — тупая боль в конечностях, сдавливающая, глухая. А потом — громкий, отчётливый ритм её собственного сердца, заполняющий собой всё пространство, заглушающий даже вой ветра.       Она моргнула, но мир оставался смазанным, накренившимся, неправдоподобным.       Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять — она не стояла и не лежала.       Она сидела на краю подоконника, спиной прижавшись к холодному камню, её ноги беспомощно свисали вниз, туда, где под ней разверзлась темнота.       Луна висела в небе низко, неестественно огромная и слепяще-яркая, серебряным светом заливая холмы вокруг Хогвартса.       Люси судорожно глубоко вдохнула, когда понимание высоты обрушилось на неё всей своей тяжестью. Мир снаружи казался бесконечным, лес внизу утопал в туманной дымке, деревья скручивались в изломанные силуэты, похожие на костлявые пальцы, жадно тянущиеся вверх.       Порыв ветра резким рывком дернул пряди её волос, и тогда её разум окончательно прояснился.       Страх.       Он накрыл её внезапно, как обрушившаяся на голову морская волна, всё то осознание ужаса, которого не было в трансе, теперь рвало её изнутри.       Её пальцы вцепились в каменный карниз, сжались так сильно, что костяшки побелели. В груди не хватало воздуха, а сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках.       — Ч-что… что я здесь делаю? — сорвалось с её губ едва слышным, дрожащим шёпотом.       Она подняла взгляд — и тогда увидела зачем она там оказалась.       Там, вдалеке, за пределами замка, в глубине леса, горел свет. Он пульсировал, словно биение сердца. Необычный, неземной, перетекающий из зелёного в серебристый, он сиял в такт чему-то невидимому, но неизбежному.       Люси не могла отвести взгляда. Свет жил. Он звал.       Фигуры начали прорисовываться в его мерцании: тёмные силуэты в капюшонах, стоящие полукругом. Их очертания были размыты, но она знала, что видела их прежде. И в самом центре видения лежало тело.       Драко.       Его кожа была бледной, почти прозрачной в свете, тело казалось невесомым, парящим, словно сам свет удерживал его в своих холодных объятиях.       Изображение дрогнуло. Фигуры подняли руки. Что-то внутри Люси оборвалось.       Это не сон. Не иллюзия. Это предупреждение.       Зов в груди, который тянул её в этот лес, был не её фантазией. Он был настоящим.       Она развернулась и спрыгнула с подоконника, неуклюже приземлившись на дрожащие ноги. Воздух был густым, тяжёлым, её лёгкие хватали его жадными, рваными вдохами. Люси обернулась к двери. Там больше не было тени, но её присутствие всё ещё ощущалось — ледяной дрожью, пробежавшей по коже.       Что бы это ни было, оно привело её сюда. И теперь она знала наверняка: отведенное ей времени заканчивалось.       Она ворвалась в свою комнату и захлопнула дверь, прижимая к ней дрожащие руки. Её мысли разбегались, разбиваясь на осколки.       Люси схватила перо, не слушающимися пальцами разорвала свиток пергамента и вывела быстрые, размашистые строки:       «Северус, что-то не так. Мне кажется, меня преследуют… или прокляли. Пожалуйста, если ты получишь это письмо, мне нужна твоя помощь».       Она запечатала послание и, взмахнув палочкой, отправила его в воздух.       Люси опустилась в кресло, спрятав лицо в ладонях. Ответа она не ждала. Северус был недосягаем, особенно в такие моменты. Но отправленное письмо успокоило немного.       Время тянулось мучительно долго.       Вдруг она что-то вспомнила. Она кинулась к рабочему столу, где был спрятан дневник Драко, и открыла его на странице, помеченной закладкой.       «Моя тень преследует меня. Звучит глупо, но я клянусь — вчера ночью она шла за мной.       Я не мог уснуть. Лежал, глядя в потолок, когда почувствовал что-то странное. Сначала—просто холод в комнате, будто сквозняк. Потом — ощущение, что кто-то стоит у изголовья кровати. Я сел, обернулся… и увидел её.       Темная фигура. Она не отражалась в зеркале, не отбрасывала свет. Просто стояла. Я встал, подошёл ближе. Протянул руку. И провалился сквозь неё.       Это было, как шагнуть в ледяную воду, но хуже. Тысячи игл пронзили моё тело. Но я не чувствовал страха. Не мог. Всё, что было — это ее голос, тихий, глухой, требовательный.       Я последовал за ней.       Мы вышли из дома, прошли через сад. Я не знал, куда иду. Не думал об этом. Она вела меня. И снова привела на ту же самую поляну. И оставила меня там.       Я не знаю, что это значит. Я не знаю, почему она оставляет меня именно здесь. Но я уверен, что сегодня ночью она вернётся. И я снова пойду за ней.»       В тишине раздался стук в дверь. Громкий. Чёткий. Она замерла. Её пальцы сжались на подлокотнике.       Постучали второй раз, и тогда Люси встала, подошла к двери и осторожно открыла её. На пороге стоял Северус. Как всегда — хмурый, строгий, тёмная мантия едва колыхалась в слабом сквозняке. Его цепкий взгляд пробежался по её лицу, прежде чем задержаться на её глазах.       — Я получил твою записку, — произнёс он низко, отрывисто.       Люси сглотнула.       — Я не думала, что ты придёшь так быстро.       — Я не спал.       Его пристальный взгляд пронзал её насквозь, будто он видел всё — каждый судорожный вдох, дрожь в руках, красные от усталости глаза.       — Что случилось? — спросил он жёстко.       Она рассказала ему всё. О тени, преследовавшей её. О том, как очнулась на подоконнике. О видении в лесу.       Северус выслушал молча, но его лицо становилось всё более напряжённым.       Когда она закончила, он подошёл ближе, его голос стал холодным, отточенным:       — Тебя отравили.       Люси моргнула, не понимая.       — Ч-что?       — Галлюциногенный яд. Он подавляет эмоции, делая человека восприимчивым и внушаемым. Редкое, сложное в изготовлении зелье. И почти не оставляет следов.       Она покачала головой, опускаясь обратно в кресло.       — Но зачем? Кому это могло понадобиться?       Северус медлил. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на сомнение.       — Чтобы манипулировать, — сказал он наконец. — Чтобы запугать. Сделать уязвимой. Кто-то хочет подтолкнуть тебя к краю.       — Меня хотят контролировать?       Северус сжал губы, затем вытащил из мантии сложенный клочок пергамента.       — И меня тоже.       Люси нахмурилась.       — Что это?       Он развернул бумагу и дал ей прочитать:       «Ты знаешь, что делать. Заверши зелье, иначе сыщица поплатится».       Люси бросило в жар. Она поднялась с кресла и нервно зашагала по комнате.       — Они… угрожают тебе моей смертью? Но зачем? Я не… не могу быть настолько важной для тебя.       Она подняла на него взгляд. На мгновение что-то мелькнуло в его глазах. Северус молча сложил пергамент и спрятал его обратно.       — Они считают, что можешь. И этого достаточно, чтобы превратить тебя в мишень.       Люси отвернулась, чувствуя, как грудь сжимает странная тяжесть.       — Сядь, — бросил он, не оборачиваясь. — Я не могу думать, когда ты мечешься по комнате, как загнанный зверь.       Люси села, вглядываясь в языки пламени.       — Что ты собираешься делать?       Северус посмотрел на неё, в его голосе было ледяное спокойствие.       — Найду того, кто это отправил. И заставлю их пожалеть об этом.       Люси смотрела на него, чувствуя, как напряжение в комнате сгущается, словно воздух стал вязким.       — А зелье? — спросила она, её голос был ровным, но внутри не улегалось беспокойство.       Северус нахмурился.       — Я потяну время, — ответил он, взгляд его был жёстким, отстранённым. — Но нам нужен план. Тот, кто за этим стоит, не успокоится, пока не получит желаемое. Или пока мы его не остановим.       Люси сжала руки, глядя на колышущиеся языки пламени.       — Значит, мы обязаны его остановить, — сказала она тихо, но в её голосе слышалась сталь.       Северус внимательно посмотрел на неё, изучая её решимость.       На мгновение его маска холодного равнодушия чуть дрогнула — неуловимо, но достаточно, чтобы Люси заметила это. То ли уважение, то ли неохотное восхищение мелькнуло в его взгляде, прежде чем он снова стал прежним — сосредоточенным, сдержанным, почти бесстрастным.       Она хотела что-то сказать, но вдруг почувствовала лёгкое головокружение. Будто невидимая рука потянулась к её сознанию, что-то тёмное пробежалось по краю ее разума.       Люси замерла, взгляд её метнулся в угол комнаты. Тень. Она была там. Чуть темнее, чем должна быть. Чуть подвижнее, чем позволял свет камина.       Она моргнула — и тень стала обычной. Но дрожь не оставляла ее.       Северус что-то говорил, но его голос стал глухим, тихим. Как тогда, в коридоре. Как тогда, в лесу, когда Драко…       Она глубоко вдохнула, стирая пот со лба.       — Люси? — Голос Северуса прозвучал чуть резче.       Она подняла взгляд. В его глазах было что-то хищное.       — Я в порядке, — прошептала она.       Северус смотрел на неё ещё несколько секунд, прежде чем отступить.       — Отдыхай, — сказал он ровно. — Завтра разберемся со всем.       Он повернулся к выходу, но в последний момент замер.       — И держись подальше от теней.       Дверь за ним закрылась. Люси осталась одна. Тени в комнате дрожали. И она больше не была уверена, что её преследует только та одна.