Игра любви и власти

Дарси лежала на своей узкой кровати, уставившись в потолок. Время потеряло для неё всякое значение. Она уже не помнила, как пахнет свежий воздух или каково это — чувствовать солнечное тепло на своей коже. Её палата была мрачной, серой и пустой. Лишь маленькое круглое окно вносило в эту тюрьму немного света, но и оно казалось насмешкой — мир был так близко, но недосягаем. Огромная металлическая дверь с лязгом распахнулась. Дарси даже не подняла головы. За эти годы она привыкла к визитам учёных, охранников и медиков. Всё это были бессмысленные лица, которых она больше не различала. — Привет, — раздался знакомый голос. Дарси знала, кто это. Хосок. Она только крепче стиснула челюсти, стараясь игнорировать его. Он осторожно подошёл и сел на край её кровати. — Как ты? — спросил он, пытаясь встретиться с её взглядом. Ответа не последовало. Дарси смотрела в стену, будто его вовсе не существовало. — Знаешь, последние этапы экспериментов завершились, — тихо начал он, словно оправдываясь. — Твоя кровь… Она действительно живая вода. Мы спасли столько жизней. Ты исцелила людей от неизлечимых болезней… Дарси молчала, но её глаза чуть прищурились. Это был её единственный вопрос, который она хотела задать уже много лет. — Сколько я здесь? — её голос звучал хрипло, словно она забыла, как говорить. Хосок замялся, сжав кулаки. Он не хотел говорить ей правду, но её взгляд прожигал его насквозь. — Четыре года, — наконец выдохнул он. Дарси рассмеялась. Громко, резко, почти истерично. — Четыре? Ты смеёшься? Мне казалось, прошло лет шесть или семь! — Она качнула головой, вытирая слёзы, что выступили от смеха. — Вот как… Она вдруг резко повернулась к нему. — Ты думал, я забуду? Думал, прощу тебя? — Дарси, я… — Ты, — она перебила его, медленно подползая по полу ближе, — заманил меня в этот чёртов подвал под обещания, под ложь. Закрыл здесь, как подопытную крысу, чтобы качать из меня силы. Ты лишил меня жизни. Ты действительно хочешь спросить, злюсь ли я на тебя? Она оказалась так близко, что Хосок отшатнулся, но не нашёл слов для ответа. — Даже если я проживу тут ещё пять лет, я буду ненавидеть тебя. До самой смерти. Хосок отвёл взгляд. Его руки сжались на коленях так сильно, что побелели костяшки. — Я никогда не хотел, чтобы так вышло. Я пытался… — Замолчи! — резко выкрикнула Дарси, её голос эхом отозвался в стенах. — Все эти оправдания. Все эти лживые слова. Я ничего не хочу слышать! Она вернулась на кровать и отвернулась к стене, больше не произнеся ни слова. Хосок остался сидеть, чувствуя, как тягучая тяжесть вины сдавливает грудь. Он поднялся спустя несколько минут и медленно вышел из палаты, оставив Дарси наедине с её разрушенной жизнью. Но когда дверь закрылась, её лицо исказила усмешка. Четыре года. Она точно знала, что это ложь. *** Дни в неволе сливались в серую однообразную массу. Всё было одинаковым: забор крови, бесконечные обследования, операции. Дарси больше не сопротивлялась, не пыталась кричать или спорить. Она чувствовала, как её воля к жизни угасает, уступая место пустоте. Однажды во время очередного обследования, когда она находилась в лаборатории Джина, её взгляд скользнул по инструментам, разложенным на металлическом столе. Среди них выделялся блестящий скальпель. Джин что-то увлечённо записывал в блокнот, отвлечённый от её присутствия. Дарси замерла. Её рука невольно потянулась к ножу. В голове закрутились мысли: Куда я побегу? Зачем это? Ведь всё равно бессмысленно… Но маленькая искра внутри неё разгорелась, заставив её пальцы сжаться вокруг холодной стали. Дарси спрятала скальпель под рукав больничной одежды, стараясь не выдать своего волнения. — Чудесно, Дарси, — вдруг сказал Джин, подняв глаза от своих записей. — Представляешь, за всё это время твоё состояние не изменилось. Твой организм, твоя кожа… Это фантастика. Дарси смотрела на него с лёгкой усмешкой. — Сколько мне лет? — спросила она неожиданно. Джин замялся, делая вид, что не услышал вопроса. — Мне, наверное, 16? Или, может быть, 27? — Она ответила за него, сдерживая сарказм. — Откуда ты это знаешь? — удивился Джин, но в его взгляде мелькнуло подозрение. Дарси не ответила, но Джин понял: это был Хосок. Он рассказал ей больше, чем следовало. — Так вот, о чём я говорил, — продолжил Джин, вновь сосредоточившись на результатах. — Ты и твоё тело выглядят как у 20-летней девушки. Внешне ты не меняешься. Дарси приподняла бровь. — Я бессмертная? — Ты чудо. — Джин подошёл ближе, пристально разглядывая её. — Ты что-то вроде… бессмертной. Но это не значит, что тебя нельзя убить. Дарси усмехнулась, больше не слушая его. Слова Джина эхом отозвались в её голове. Она не меняется. Она бессмертная. Но была ли это жизнь? Зажатая в этих стенах, словно в клетке, она чувствовала себя мёртвой внутри. Скальпель под её рукавом напоминал о себе холодным прикосновением к коже. Дарси крепче сжала пальцы. Впервые за долгие годы у неё появилось оружие. После разговора с Джином её молча проводили обратно в палату. Охранники сопровождали её, как всегда, бесстрастные и отрешённые. Дарси шагала медленно, будто специально тянула время, но никто не торопил её. Дверь палаты открылась с привычным металлическим скрежетом. Она вошла внутрь и остановилась, услышав, как за спиной глухо захлопнулась дверь. Замок щёлкнул. Оставшись одна, Дарси тяжело опустилась на кровать, всё ещё ощущая холод скальпеля под рукавом. Она сидела неподвижно, глядя на то самое маленькое круглое окно, которое годами было её единственным взглядом на свободу. Слова Джина не выходили из её головы. «Ты чудо. Ты бессмертна, но это не значит, что тебя нельзя убить.» Она усмехнулась, не столько от забавы, сколько от абсурдности этой мысли. Бессмертная, но запертая в клетке. Живая, но лишённая всего, что делает жизнь значимой. Рука Дарси невольно потянулась к скальпелю. Она вытащила его из-под рукава и внимательно посмотрела на тонкое, идеально заточенное лезвие. «Если моё тело действительно не меняется… Что, если я не могу ранить себя? Что, если они солгали? Или это правда?» Мысли кружились в её голове вихрем. Внезапно в тишине раздался стук в дверь. Дарси вздрогнула и спрятала скальпель за спину, не успев даже подумать, кто это мог быть. — Дарси, это я, — голос за дверью принадлежал Хосоку. Он звучал тихо, почти извиняюще. — Уходи, — бросила она резко, чувствуя, как в груди закипает злость. — Мне нужно поговорить с тобой, — продолжил он, игнорируя её тон. — О чём? — Дарси сжала лезвие в ладони так сильно, что оно впилось в кожу. — Ты заслуживаешь знать правду, — сказал он, и в его голосе слышалась какая-то мрачная решимость. Она хмыкнула, даже не двинувшись с места. — Правда? О чём? О том, что вы сделали из меня монстра? О том, что вы отняли у меня жизнь? За дверью повисла тишина. Дарси почувствовала, как внутри неё вспыхивает гнев. — Уходи, Хосок, — повторила она, почти крича. Но дверь не открылась. Его шаги стихли, оставляя её снова в одиночестве. Дарси посмотрела на скальпель. В её глазах мелькнуло что-то новое. Надежда? Или безумие? Она больше не знала. «Если они сделали меня чудом, я сама решу, что с этим делать.» Она крепко сжала нож и взглянула на окно, где за мутным стеклом мерцал свет луны. Что-то внутри неё щёлкнуло — она больше не собиралась ждать, пока за неё решат её судьбу. *** В палате Дарси царила гнетущая тишина. Луна за окном еле пробивалась через мутное стекло, добавляя мрачности обстановке. Она сидела на полу, держа в руке скальпель, которым до этого провела по своей ладони. Кровь медленно стекала на холодный пол. Когда дверь открылась, медсестра вошла, держа поднос с ужином. Заметив Дарси, её лицо мгновенно исказилось от ужаса. — Леди, вы в порядке? — спросила она, поставив поднос на стол и торопливо бросившись к Дарси. Дарси подняла на неё взгляд, полный усталости и боли. — Я позову на помощь! — вскрикнула медсестра, видя кровь на полу. Но не успела она развернуться, как Дарси резко вскинула руку с ножом и приставила его к горлу женщины. — Молчи, — прошипела она, холод и решимость в её голосе заставили медсестру замереть. Женщина задрожала, её глаза наполнились страхом. — Прости, — едва слышно сказала Дарси, прежде чем перерезала ей горло одним точным движением. Кровь хлынула на пол, окрашивая всё вокруг в ярко-красный цвет. Медсестра захрипела, хватаясь за шею, а потом рухнула на землю. Дарси стояла, тяжело дыша. Её руки дрожали, но в глазах не было сожаления — только холодный блеск отчаяния. Она не оглядывалась. Быстро вытерев руки о свою больничную одежду, Дарси открыла дверь палаты. Коридор был пуст. Она знала, что времени у неё мало. Охрана скоро обнаружит тело. Скользя по стене, она двинулась вперёд, её сердце бешено колотилось. «Я выйду отсюда. Во что бы то ни стало.» Дарси наконец добралась до выхода. Её дыхание было сбивчивым, сердце колотилось так громко, что казалось, оно эхом отдаётся в пустых коридорах. Её больничная одежда и руки были в крови, но она не замечала этого. Спустя несколько минут блуждания по лабиринту учреждения, её шаг замер. Из одного из кабинетов доносился знакомый голос Джина. Она замерла, ярость вспыхнула в её глазах. Её тело дрожало от накопившегося напряжения и ненависти. Вместо того чтобы продолжить путь к свободе, Дарси повернула назад. Её взгляд стал холодным, а в руках крепче сжался скальпель. Она решительно вошла в кабинет, распахнув дверь. Джин, стоявший за столом, удивлённо поднял взгляд. — Дарси? Как ты вышла? — его голос был спокойным, но в глазах мелькнуло удивление. Она сделала шаг вперёд, не отводя от него взгляда. — Составлял план опытов на мне? — её голос был тихим, но в нём звучала угроза. Джин замер, молча наблюдая за ней. Он не испугался. Даже несмотря на то, что перед ним стояла девушка, испачканная кровью, с ножом в руках. — Дарси, вернись в свою палату. Не дури, — сказал он, не повышая голоса. Дарси проигнорировала его слова. Её взгляд стал ещё острее. — Вам нужна не я, а моё тело, — прошептала она, подходя ближе. — Достаточно опытов. Сдохни. Прежде чем он успел сказать хоть слово, Дарси замахнулась и с яростью вонзила скальпель в его грудь. Джин вскрикнул от боли, пошатнулся, но остался стоять. Она не остановилась. Удары следовали один за другим. Её руки двигались машинально, как будто вся её ярость и боль, накопившиеся за годы, выливались в каждом движении. Джин упал на пол, корчась в судорогах от боли. Его руки тщетно пытались остановить кровь, заливающую пол. Дарси смотрела на него сверху, её лицо было бесстрастным. — Возвращайся в ад, дьявол, — прошептала она напоследок, опустив глаза. Она отвернулась и вышла из кабинета, оставив его умирать в собственной крови. С каждым шагом её ноги становились тяжелее, но она не позволила себе остановиться. Она знала, что теперь обратного пути нет. Только вперёд, к свободе. Дарси поднялась по узким ступенькам, которые вывели её к выходу. Перед ней было здание, которое она почти забыла. Она не помнила, когда в последний раз видела стены, не окрашенные холодным светом лаборатории. Скрипя дверью, она сделала шаг вперёд. Яркий солнечный свет ударил в лицо, заставляя её зажмуриться. Дарси замерла. Воздух, свежий и прохладный, окутал её. Она сделала глубокий вдох, пытаясь осознать, что наконец-то выбралась. Но радость длилась недолго. Она знала, что её побег не останется незамеченным. Собрав остатки сил, Дарси двинулась прочь от здания. Её шаги замерли, когда она услышала звук приближающейся машины. Дарси мгновенно спряталась за стену, наблюдая. Из машины вышел Хосок, вместе с ним было несколько врачей с медикаментами и оборудованием. Они торопливо вошли в здание, даже не замечая следов её побега. Дарси ждала, пока все скроются внутри. Когда тишина вновь воцарилась, она заметила водителя, который вышел покурить, прислонившись к машине. Не раздумывая, она подбежала к нему. В руках Дарси оказался тяжёлый камень, и она ударила его по голове. Мужчина рухнул без звука. Дарси судорожно осмотрела его карманы и нашла ключи от автомобиля. Она села за руль, чувствуя, как адреналин бьёт в виски. Руки дрожали, но она заставила себя нажать на газ. Машина рванула с места, оставляя позади лабораторию и всё, что с ней было связано. Её взгляд метался по салону. В бардачке она нашла немного денег, страховку, мелкие вещи водителя. Всё это было неважным, но хоть что-то давало ей ощущение контроля. Дарси проехала около 5 километров, пока не почувствовала, что больше не может рисковать. Она съехала на обочину и вышла из машины. Её внимание привлёк багажник. Дарси открыла его, надеясь найти что-то полезное. Там был старый костюм водителя. Она поспешно переоделась, избавляясь от окровавленной больничной одежды, которую бросила в кусты. В новом наряде она уже не выглядела такой подозрительной. Оставив машину на обочине, Дарси двинулась пешком. Её ноги дрожали от усталости, но каждый шаг уводил её всё дальше от того места, которое стало для неё адом. Она была свободна. Но что теперь? *** Хосок зашёл в лабораторию с лёгким беспокойством. Он положил сумку с медикаментами на стол и, слегка покачивая головой, крикнул: — Сокджин, я привёз всё, что ты просил! Но ответа не было. Его взгляд скользнул по пустым кабинетам. Все были заняты подготовкой оборудования, а Джина не было. Хосок нахмурился и пошёл искать его по коридорам, чувствуя, что что-то не так. Его шаги эхом раздавались в пустом здании, и вскоре он нашёл нужную дверь — ординаторскую. Когда он открыл её, его глаза сразу же уставились на то, что он не мог ожидать увидеть. На полу лежала огромная лужа крови, а в центре её — Джин. Он был мёртв. Лицо застывшее в странной холодной улыбке, как будто смерть застала его в момент какого-то невысказанного удовольствия. Хосок почувствовал, как его охватывает холод, и на мгновение потерялся в созерцании этого ужаса. Его предположения были правильными. Это могла быть Дарси. Он знал, что она была опасной, но не ожидал, что она окажется настолько решительной. Он подошёл к Джину и осмотрел его тело. На груди виднелись несколько глубоких ран, а рядом лежал скальпель, покрытый кровью. Удары были точными, не случайными. Она явно знала, что делает. Хосок тихо выругался, понимая, что у него больше не было времени на раздумья. Дарси, возможно, уже далеко, и теперь ему нужно было не только выяснить, что произошло, но и вернуть её, если это было возможно. Он встал, осматривая комнату. Вскоре его взгляд упал на документы, разбросанные на столе. Они явно касались Дарси, её анализов и опытов. Видимо, Джин был настолько уверен в своём контроле, что не заметил, как его подопытная стала для него угрозой. Хосок на мгновение задумался. Теперь всё изменилось. Дарси больше не была просто объектом. Теперь она была врагом, и ему предстоит решить, как с этим справиться. Он вышел из ординаторской, решая, что ему нужно как можно скорее найти её. Глава 8 Хосок стоял в центре лаборатории, глаза были полны злости и решимости. Он быстро скомандовал: — Тревога! Все ищите Дарси! На его крик сразу началась суматоха. Люди бросились в разные стороны, бегая по коридорам, проверяя каждую палату, кабинет и уголок. Атмосфера была напряжённой, и все понимали, что ситуация вышла из-под контроля. Через несколько минут к Хосоку подбежал один из сотрудников. Он запыхался и, откашлявшись, доложил: — Хосок, в палате нашли труп дежурной медсестры. Кажется, её убили. Он сглотнул, и Хосок почувствовал, как гнев сжимаются его внутренности. «Чёрт…» — только и вырвалось у него. — Дарси, сука, что ты наделала? — пробормотал он, сжимая кулаки. Он быстро вышел из подземелья, забрав с собой несколько людей. Вскоре они нашли охранника, который беспокойно смотрел по сторонам. Но было что-то не так. Хосок осмотрел территорию и понял, что чего-то не хватает. — Машины нет, — сказал один из людей, окидывая взглядом парковку. Хосок выругался, резко развернувшись. Он схватился за голову, пытаясь собрать мысли воедино. — Пиздец… — проговорил он, понимая, что теперь ситуация стала ещё сложнее. Дарси уехала. Она обставила всё идеально. Она не просто сбежала, она уничтожила всё, что могла. Оставив в своем пути лишь смерть и разрушение. И теперь Хосоку предстояло найти её в этом беспорядке, прежде чем она сделает ещё один шаг, который окажется роковым для них всех. — Она не уйдёт далеко, — сказал Хосок, решая, что пора действовать. — Мы её найдём. *** Поздно ночью Дарси сидела на холодной траве, укрывшись в тенях заброшенного здания. Её тело дрожало от холода и напряжения, а внутри неё бушевала буря. Она уже прошла несколько километров пешком, но чувство паники не покидало её. С каждым шагом ей становилось всё труднее дышать, и каждое движение было наполнено страхом. Паническая атака накрыла её снова. Дыхание становилось тяжёлым, будто что-то давило на грудь, а в ушах звенело. Она пыталась взять себя в руки, но воспоминания о том, что происходило в подвале, были слишком яркими, слишком реальными. Стены, холодные металлические поверхности, холодная рука, сжимающая её запястье — всё это вернулось в её сознание с силой, которой она не ожидала. Мысленно она возвращалась в те моменты, когда она была в ловушке, когда её пытались сломить. Несколько раз она пережила ужас, который был настолько глубоким, что ей казалось, будто сама жизнь отступала в этот момент. Ночь вокруг неё была тиха, но сама она чувствовала, как мир внутри неё разрушается. Она не могла отпустить тот страх, что стал её тенью, с которым ей предстояло жить. Она пыталась успокоиться, но воспоминания, словно невидимые руки, всё равно врывались в её сознание. Всё, что она пережила в этих стенах, оставило неизгладимый след, и ни одна попытка убежать не могла стереть его. Дарси зажмурилась и снова встала. Страх был с ней, но она не могла позволить себе быть слабой. Она была на грани, но её желание выжить, несмотря на все кошмары, толкало её вперёд. Тяжёлые воспоминания давили на её душу, как туман, застилая путь вперёд. Эксперименты Сокджина оставили на её теле и разуме невидимые шрамы, а коварство Хосока окончательно разрушило веру в людей. Каждый момент боли, каждая обида — всё это, казалось, вытравило из неё даже намёк на чувство. Но сейчас, сидя в тишине, она задавала себе вопрос: «А есть ли вообще место для любви в этом опустошённом сердце?» Имя Юнги вспыхивало в её сознании, но не приносило тепла. Ответ пришёл сам собой — короткий и холодный: «Нет». Она больше не обманывала себя. Её сердце опустело. Но, возможно, это была не трагедия, а освобождение. Ведь пустота может стать началом чего-то нового. Темнота ночи окутывала город, поглощая его звуки. Лишь редкие отголоски далёких машин доносились до слуха Дарси, пока она шагала вперёд, будто ведомая невидимой силой. Дорога, поросшая кустами и окружённая тенями, казалась бесконечной. Часы показывали два ночи, но Дарси не чувствовала усталости. В её голове было пусто. Наконец, перед ней появился мост. Старый, каменный, он возвышался над тихо текущей рекой. Дарси остановилась на середине моста, глядя вниз. Луна отражалась в воде, рассыпая мягкий серебристый свет, но её красота осталась незамеченной. Девушка словно замерла на мгновение, но внутри её бушевало странное чувство — смесь отрешённости и тихой решимости. Она сбросила с себя костюм — чёрные штаны и пиджак которые обвисли на её плечах словно тяжёлое бремя. Ткань, оставленная на камне, тут же наполнилась ночной влагой, но Дарси не обратила на это внимания. Медленно, словно в трансе, она подошла к краю и, не задумываясь, спрыгнула вниз. Вода встретила её неожиданно мягко. Дарси ожидала, что холод пронзит тело, как тысячи острых игл, но вместо этого река приняла её, как давно потерянного друга. Она держала глаза открытыми под водой, глядя на искажённые отражения луны. Сердце её замерло на секунду, затем забилось медленно, ровно. Дарси вынырнула, вдохнув влажный ночной воздух. Она лежала на спине, давая течению нести её. Река была тёмной, глубокой, но ни страха, ни паники в ней не было. Напротив, она чувствовала себя частью этого потока. Холод, которого она так боялась, оказался чужд её телу. Вода лишь ласкала кожу, будто пыталась успокоить и утешить. Дарси медленно двигала руками, ощущая каждую струю. Её длинные волосы плавали вокруг, как тёмные водоросли, обрамляя лицо. Глаза смотрели в звёздное небо, и с каждой минутой она чувствовала всё большую связь с этим моментом. Впервые за долгое время внутри неё царила тишина. Плавание оказалось для неё чем-то больше, чем просто движением в воде. Это был символ освобождения — от мыслей, тревог, от того, что так долго тяготило её. Она была здесь, в этой реке, в ночи, наедине с самой собой. Мир вокруг замедлился, и Дарси словно стала частью чего-то большего, безграничного. *** Хосок сидел на водительском сиденье своего чёрного автомобиля, едва освещённого тусклым светом уличного фонаря. В салоне стоял запах сигаретного дыма, смешанный с ароматом ночной прохлады, которая проникала через приоткрытое окно. Его руки дрожали, когда он подносил сигарету к губам, затягиваясь глубоко, словно это могло утолить его беспокойство. Ночь была тягучей, словно густой туман. Взгляд Хосока упирался в пустую дорогу, но он не видел её. Его мысли метались в темноте, раз за разом возвращаясь к образу Дарси. Её лицо, её голос, её тень — всё это кружило в его голове, как назойливый призрак. Где она? Что с ней? Почему всё так сложилось? Неожиданно тишину прорезали звуки шагов. Из темноты появились несколько мужчин в строгих костюмах. Они быстро подошли к машине, их лица были напряжёнными, но скрывали беспокойство. Один из них, слегка наклонившись, постучал по стеклу. Хосок, не убирая сигарету изо рта, опустил окно и встретил их взгляд холодным, ледяным взором. — Ну что? — выдохнул он, пытаясь сохранить спокойствие, но голос выдавал его напряжение. Мужчины переглянулись, прежде чем старший из них, чуть пригнув голову в знак уважения, ответил: — Мы обыскали всё, но не нашли Дарси. Простите. Эти слова прозвучали, как гром среди ночной тишины. Хосок замер на мгновение, а затем его лицо исказилось от ярости. Он резко бросил окурок на асфальт, раздавив его подошвой, и с силой ударил кулаком по крыше машины. Раз, другой, третий. Звук глухих ударов эхом разнёсся по ночному воздуху. Мужчины молча наблюдали за его вспышкой гнева, не осмеливаясь вмешиваться. Хосок тяжело дышал, его руки дрожали, а пальцы сжались в кулаки до побелевших костяшек. Он опустился обратно на сиденье, провёл рукой по лицу, пытаясь взять себя в руки. — Продолжайте искать, — тихо, но угрожающе произнёс он, не глядя на них. — Найдите её. Что бы это ни стоило. Мужчины синхронно кивнули и быстро скрылись в темноте, оставив Хосока в одиночестве. Он закрыл глаза, прислонив голову к спинке сиденья, но покой был недостижим. Где-то там, в этой бесконечной ночи, была она. И он не мог позволить себе её потерять. Прошло несколько дней, но Дарси не могла выкинуть из головы мысли о Юнги. Её сердце, будто затянутое стальной петлёй, жаждало ответа: почему он исчез? Почему не оставил объяснений? Она знала, что это неправильно — искать его, вмешиваться, но её эмоции были сильнее логики. Поздним вечером она нашла его. Адрес, который ей подсказали, привёл к тихому району с аккуратными домами и зелёными лужайками. Прячась в тени, она увидела Юнги. Он стоял на улице перед домом. Дарси замерла, словно боясь нарушить этот момент. Она увидела, как к нему подошла Лори, улыбаясь. На руках она держала ребёнка, который выглядел как уменьшенная копия Юнги. Мальчик смеялся, когда Юнги подхватил его на руки и закружил в воздухе. — Ты такой милый папа, — сказала Лори, засмеявшись, и Юнги ответил ей таким взглядом, полным любви, что Дарси стало холодно. Он нежно поцеловал Лори в губы, его руки всё ещё держали их сына. На их пальцах блестели обручальные кольца. Дарси почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она отступила, прижавшись к стене дома, за которым пряталась. Сердце колотилось так сильно, что казалось, она потеряет сознание. Она не могла больше смотреть. Опустившись спиной к холодной стене, она закрыла лицо руками. Слёзы хлынули безудержным потоком. Это была боль — острая, как нож. Боль от осознания того, что она опоздала. Он больше не принадлежал ей, если вообще когда-либо принадлежал. — Почему… — шептала она сквозь рыдания. — Почему я пришла? Её слёзы смешивались с холодным воздухом ночи, и в тот момент Дарси поняла, что Юнги — это не просто закрытая глава её жизни. Это была книга, которую ей пришлось сжечь, чтобы не терзать себя дальше. Дарси едва успела перевести дух, пытаясь унять рыдания, как увидела, как к Юнги и Лори подбежал мальчик постарше. Ему было лет шесть, а может, семь. Его глаза блестели от восторга, и в руке он держал какой-то предмет, который, вероятно, нашёл во дворе. — Папа, мама, смотрите! — весело закричал мальчик, подбегая к ним. Юнги обернулся, его лицо озарилось тёплой улыбкой. Он присел, чтобы быть на уровне сына, и внимательно посмотрел на находку. — Ого, это круто, сынок, — сказал Юнги, похлопав мальчика по плечу. — Ты у нас настоящий исследователь. Лори засмеялась, подходя ближе. На её руках был младенец, совсем кроха. Ребёнок смотрел на мир огромными любопытными глазами, его маленькие пальчики тянулись к Лориным волосам. — Осторожнее, а то у нас новый «исследователь» уже проявляет интерес к моим волосам, — пошутила Лори, с нежностью посмотрев на младенца. Юнги поднялся и подошёл к ней, заглядывая в лицо младшему ребёнку. Его улыбка стала ещё мягче, когда он осторожно провёл пальцем по крохотной щеке малыша. — Ничего, он станет таким же умным и любознательным, как его старший брат, — сказал он, подняв глаза на Лори. Они обменялись нежным взглядом, наполненным теплом и любовью. Юнги наклонился, чтобы поцеловать Лори, и она ответила на поцелуй с улыбкой. Дарси смотрела на эту сцену, словно наблюдая чужую жизнь, которая никогда не могла стать её собственной. Боль в груди усилилась. Это была идеальная картинка: счастливая семья, полная любви и гармонии. Юнги был не просто мужем и отцом — он был их миром, их опорой. Она снова почувствовала, как слёзы наполняют глаза. Осознание того, что она никогда не сможет вернуть прошлое, было невыносимым. Он больше не был тем Юнги, которого она знала. Тот человек, которого она любила, теперь принадлежал другому миру, где ей не было места. Дарси встала, отряхивая руки. Она поняла, что больше не выдержит смотреть на это. Медленно, словно в тумане, она развернулась и пошла прочь, оставляя за спиной звуки их смеха и счастья. С каждым шагом её сердце ныло всё сильнее, но она знала: иногда, чтобы выжить, нужно отказаться от борьбы за то, что никогда не вернёшь. Ночь скрыла город в своей темной оболочке, и всё вокруг казалось замороженным, безжизненным. Дарси медленно шла по улицам, её шаги звучали глухо в пустоте, когда она приближалась к дому, который когда-то был её домом. Сердце тяжело билось в груди, словно предвестие катастрофы. Она снова и снова прокручивала в голове, как он ушёл — как Юнги исчез из её жизни. И как Лори заняла его место, как будто ничего не случилось. Её взгляд был твёрд, решителен. Она уже приняла своё решение. Время, которое прошло с того дня, когда она в последний раз его видела, казалось вечностью, но в её душе не было места ни для сомнений, ни для сожалений. Она пряталась в тени, стоя у подъезда, ожидая момента, когда он уйдёт. Юнги вскоре появился. Он был один, как всегда. Молча подошёл к машине, открыв дверцу, не оглядываясь. Дарси почувствовала, как его фигура уходит в темноту, как его образ исчезает. Она шагнула вперёд, не думая ни о чём. Как же она так ошибалась, как могла позволить ему уйти? Почему она не боролась, когда ещё была возможность? Дверь подъезда закрылась за ней, и Дарси направилась к нужной квартире. Сердце её колотилось, и дыхание стало учащённым. Перед ней стояла дверь, за которой скрывалась её утраченная жизнь. Она нажала на звонок и сделала шаг назад, стоя в тени. Через несколько мгновений дверь открылась, и на пороге появилась Лори. — Юнги что-то забыл? — спросила она, но её голос замер, когда она узнала, кто стоит перед ней. Лори застыла, её глаза расширились от ужаса. Дарси почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева. Она не собиралась терять время на разговоры. В одно движение она вломилась в квартиру, толкнув Лори в сторону, и с шумом захлопнула дверь. Лори вскрикнула, но Дарси мгновенно прикрыла её рот рукой и приставила нож к её шее. Лори застыла, её тело стало напряжённым, глаза наполнились ужасом. — Тихо! — прошептала Дарси с угрозой в голосе. — Не пытайся кричать, я не буду медлить. Лори продолжала шептать через стиснутые зубы: — Ты… ты что, с ума сошла? У меня дети! Пожалуйста, не трогай меня! Дарси почувствовала, как её слёзы начинают расползаться по её щекам, но гнев не отпускал её. Она смотрела на Лори, и всё вокруг как будто исчезло. В глазах Дарси горела яростная боль. Её рука сжимала нож, но её мысли были холодными и чёткими. Она была готова уничтожить всё, чтобы вернуть хотя бы частичку того, что она потеряла. — Ты украла моё счастье, Лори, — её голос был полон ненависти и горечи. — Юнги был моим, ты это понимаешь? Он был моим! И теперь ты, ты забрала его. Ты забрала всё, что принадлежало мне! Этот ребёнок… он должен был быть моим. Он должен был носить на руках Юнги, а не твой. Лори начала трястись, её глаза наполнились слезами. — Ты… ты ошибаешься! Я не крала его! Юнги всегда любил меня, ты знаешь это. Он всегда был со мной, Дарси! Ты не понимаешь! Дарси чувствовала, как её сердце сжалось от боли. Лжи было слишком много. Лори, стоявшая перед ней, казалась ей полной противоположностью всему, что она когда-то верила в Юнги. — Он любил меня! Он обещал, что всегда будет рядом! Он был моим, и ты это забрала! — Дарси кричала, её голос дрожал, а в глазах плескалась безумная ярость. — Ты думаешь, я не знаю, что твой старший сын — от Хосока? Ты думаешь, я не знаю, что ты лжёшь мне? Ты для меня никто, Лори. Лори сделала несколько шагов назад, её лицо исказилось от страха. Она не могла ничего сказать. Слова Дарси разрывали её на части. — Ты лжёшь! Ты и твоя ложь! Ты всё уничтожила! Ты всё забрала у меня! Лори вскрикнула, её тело дрожало, а в глазах было видно настоящее отчаяние. Она уже не знала, что делать, как бороться. Все её попытки оправдаться были тщетны. Она была в ловушке, и Дарси, полная боли, не собиралась отступать. — Я не крала Юнги! Он сам выбрал меня! — её слова стали почти молитвой. Она не могла поверить, что говорила это вслух. Но внутри неё не было уверенности. Она пыталась найти оправдание, но знала, что ничто не спасёт её теперь. Дарси смотрела на неё с таким взглядом, который мог бы убить. Это был взгляд женщины, лишённой всего, что когда-то любила. В этот момент Дарси была готова уничтожить Лори, даже если бы это значило потерять остатки своей человечности. Дарси, с дрожащей рукой, отпустила Лори. Нож всё ещё был в её руке, и он сверкал в тусклом свете, проникающем через окно. Лори, ослабленная от страха, опустилась на колени, её тело дрожало. Она пыталась отступить, но это было бесполезно. Она знала, что Дарси не остановится, что эта женщина была на грани. — Уходи, Дарси, не делай этого… — едва выговорила Лори, её голос срывался, а глаза были полны слёз. Дарси стояла неподвижно, её лицо оставалось холодным и решительным. Она смотрела на Лори с такой яростью, что казалось, будто её душу терзает пламя. — Пока вы убивались своим счастьем, меня мучили, ставили опыты, насиловали… что я только не пережила, — её голос был низким, полным боли, но холодным, как лёд. — Я клянусь, что уничтожу тебя, Юнги, Хосока, Намджуна — вас всех уничтожу, клянусь! С каждым словом её ярость росла. В её глазах была такая темнота, что казалось, она готова уничтожить всё на своём пути. Не было ни жалости, ни сожалений — только один единственный, холодный, страшный намерение. Дарси резко схватила Лори за волосы, потянув её вверх, и без колебаний приставила нож к её шее. Лори вскрикнула от боли, её глаза наполнились ужасом, а дыхание стало учащённым. Лишь в этот момент Дарси почувствовала, что ей не хватает сил. Она не хотела это делать, но в её душе бушевала такая буря, что она не могла остановиться. Лори была тем, кто стоял между ней и тем, что она хотела вернуть. Она была символом всего, что Дарси потеряла. И тогда дверь открылась. Юнги вошёл, его голос прозвучал в воздухе, и он сразу заметил, что что-то не так. — Дорогая, почему дверь открыта? — его голос был полон заботы, но в тот момент он не ожидал увидеть того, что увидел. Он остановился, в его глазах промелькнуло замешательство, а затем — шок. На полу лежала Лори, её лицо исказилось от страха, а Дарси стояла над ней с ножом, приставленным к её шее. Он замер, не зная, что делать. — Дарси… — его голос дрогнул, и он шагнул вперёд. — Что ты делаешь? Это не ты! Лори, увидев Юнги, тут же начала кричать, её голос был полон отчаяния. — Юнги, спаси нас! Спаси меня, пожалуйста! Она… она собирается убить меня! — Лори начала рыдать, её слёзы катились по щекам. — Спаси нас! Спаси! Юнги смотрел на Дарси, его глаза наполнились слезами. Он не знал, что сказать, что сделать. Он не знал, что привело её к этому. Но он не мог стоять в стороне. Его сердце разрывалось на части от того, что происходило перед его глазами. Юнги не мог оторвать глаз от Дарси. Он стоял в дверном проёме, словно парализованный, не в силах двигаться. Все, что было вокруг, казалось смазанным, как в кошмаре, а Дарси, та, которую он когда-то любил, стояла перед ним, готовая разрушить всё, что он знал о себе. В её глазах было что-то пугающее — смесь бездны боли и жестокости. Она была такая же, но в то же время, чужая. Её худое лицо, глаза, полные страха и отчаяния, они выглядели как отражение его собственных чувств, но намного ярче и больнее. Она держала нож у горла Лори, и кровь застыла в жилах у Юнги. В этот момент всё, что он знал и любил, исчезло. Он не мог поверить, что это происходит на самом деле. — Дарси, убери нож! — голос Юнги звучал твёрдо, но внутри его душа кричала от паники. Он не знал, как подойти к ней, как остановить это. Он не мог поверить, что женщина, которую он когда-то знал, может быть такой жестокой. Дарси не отводила взгляда. Она словно стояла в трансе, её взгляд был холоден, и её руки не дрожали. Она стояла перед ним с ножом, и между ними не было ничего, кроме этой страшной преграды. В её глазах мелькали и боль, и холодная решимость. Это было нечто чуждое, что он не мог понять. — Нет, не отпущу, — её голос был твёрд и бескомпромиссен. — Пока она не признается, кто она такая, и что она сделала! Юнги почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он не знал, что происходит. Он не знал, как разобраться в том, что происходит перед его глазами. Он всё ещё хотел верить, что это всё какой-то кошмар, что это не может быть правдой. Но взгляд Дарси говорил о другом. — Говори, мразь! — Дарси яростно схватила Лори за волосы, резко дернув её голову назад, словно готовая вырвать её волосы с корнями. Нож у её шеи был как угроза, готовая оторвать жизнь от её тела. — Всё! Иначе я перережу тебе горло! Лори вздрогнула, её глаза наполнились слезами, она сжала губы и попыталась удержать себя в руках, но её слабая рука дрожала от страха. Она была загнана в угол, и, несмотря на все её попытки бороться с этим, она знала, что должна признаться. Она знала, что это её последний шанс. Юнги хотел подойти, но его тело словно не слушалось. Он не знал, как вмешаться, как остановить этот кошмар, потому что, хотя он и любил Дарси, он понимал, что её боль была настолько сильной, что она могла всё разрушить. — Не смей! Я убью её, если ты подойдёшь! — её голос стал холодным и безжалостным. В нём не было ни тени сожаления, только твёрдая решимость. Лори всё сильнее рыдала, её дыхание становилось прерывистым, она с отчаянием смотрела на Юнги. Но когда она перевела взгляд на кроватку, где спал её сын, её сердце закололо. Она не могла больше молчать. Она знала, что если сейчас не скажет правду, всё будет потеряно. — Я работала на Хосока, — голос Лори был тихим, почти не слышным, но каждое слово пронзало тишину, как нож в сердце. — Он послал меня разрушить вашу жизнь. Всё, что произошло, было его планом. Он использовал меня, чтобы разлучить вас, Юнги. Он хотел, чтобы ты страдал, он хотел разорвать всё, что между вами. Юнги почувствовал, как его сердце сжалось. Это было слишком. Он не мог поверить, что всё это — не случайность, что он и Дарси стали жертвами манипуляций. Он чувствовал, как мир рушится вокруг него, как каждое слово Лори проникает в его душу, оставляя след боли и предательства. — Наш сын, Хвану, на самом деле не твой, — продолжала Лори, её слёзы всё не прекращались. — Он приказал обмануть тебя, он родной отец Хвану! Юнги стоял, не в силах что-либо сказать. Он не мог осознать, что его собственный сын, который был частью его мира, был не его. Это было хуже всего, что он мог себе представить. В его жизни не осталось ничего, что бы не было связано с ложью. Лори, рыдая, взглянула на Дарси, и её слова стали ещё тяжелее: — Он… он был болен, и Хосок пообещал вылечить его, если я помогу ему разрушить тебя, Дарси. Я не могла выбрать. Я была в ловушке. Я… я не могла ничего сделать. Дарси стояла, её лицо было искажено болью. Она, казалось, слышала каждое слово, но её взгляд был пустым, как будто её душа была отравлена до самой основы. Она не могла остановиться, она не могла поверить, что всё это было правдой. Юнги стоял как вкопанный, его рука задрожала, когда он уронил пакет на пол. Он не знал, что делать. Всё его тело сотрясало от шока. Он не мог понять, как он мог так ошибиться. Всё, во что он верил, рухнуло в одно мгновение, и, возможно, это был момент, когда он потерял не только Дарси, но и самого себя. Дарси стояла, как статуя. Её рука, держащая нож, больше не дрожала, но туманная пустота в её глазах говорила о внутренней буре. Она опустила оружие, но её взгляд был холодным, словно лёд, а её лицо оставалось безэмоциональным. Юнги почувствовал, как напряжение в воздухе стало невыносимым. Он не мог поверить, что это происходит с ним, с ними. Ведь ещё недавно он видел в Дарси лишь слабую, но такую близкую ему женщину. Сейчас перед ним стояла другая, полная боли и решимости. Женщина, которую он не узнал. Её лицо было худым, в глазах был след страха и несказанной боли, но в то же время — неукротимая ярость. Она была словно застывшая в этом моменте, и Юнги не мог понять, как подойти к ней. Он чувствовал, как его сердце разрывается от боли, но перед ним стояла Дарси, вся его прежняя любовь и ужас одновременно. Дарси сделала резкий шаг вперёд и толкнула Лори. Женщина не успела среагировать, и с громким звуком упала на пол прямо у ног Юнги. Она врезалась в холодный паркет, её лицо исказилось от боли, но слёзы не останавливались, продолжая падать, будто не имея конца. Лори сжимала грудь руками, слабо всхлипывая, но была не в силах подняться, её тело сотрясалось от рыданий, а взгляд оставался полон страха и угрызений совести. Юнги не знал, что делать. Он стоял неподвижно, как будто его тело потеряло всякую способность двигаться. Перед ним была женщина, которую он любил, и женщина, которая, как он теперь понимал, была частью кошмара, а он — просто пешка в чужой игре. Все, что он знал о своей жизни, было разрушено в мгновение ока. Он смотрел в глаза Дарси, в которых читался холодный, безжизненный взгляд, и чувствовал, как каждый её взгляд оставляет в нём рану. — Пока я страдала, — её голос был тихим, но в нём была такая ярость и боль, что Юнги буквально почувствовал, как эти слова вонзаются в его грудь, — пока меня мучили, ставили на мне эксперименты, и Хосок насиловал меня при каждом удобном случае, несколько лет вы наслаждались своим счастьем. Ненавижу вас всем сердцем. Знай, что ты делил ложе с предателем. Её слова, как остриё ножа, разорвали тишину. Каждое слово было направлено в самое сердце Юнги. Он пытался понять, что происходит, но разум отказывался принимать эту реальность. Как? Почему? Он не мог поверить, что всё, что он считал правдой, оказалось ложью. Всё, что было, всё, что он знал, рухнуло, как карточный домик. Его мир, его любовь, его жизнь — всё разрушилось за одно мгновение, и он оказался в пустоте. Лори, лежащая на полу, продолжала рыдать, её тело сотрясалось от плача, каждый всхлип казался болезненным, как внутренний разрыв. Но она была зажата в этом кошмаре, в этом мучительном моменте, когда она поняла, что её жизнь, её выборы привели к этому. Она была на грани отчаяния, но её всхлипывания не могли остановить ход событий. И в этот момент, когда всё казалось окончательным, когда Юнги почувствовал, что потерял всё, что мог, раздался крик. Крик ребёнка. Это был крик их сына, маленького, невинного Мунсо ему 2 года. Его испуганный голос эхом прокатился по пустой квартире. Он проснулся, испугавшись шума, и теперь, как будто подтверждая весь этот ужас, его голос наполнил дом страхом. Но Дарси не обратила на это никакого внимания. Она молча, без единого взгляда на Лори или на Юнги, повернулась и направилась к двери. Её шаги были твёрдыми и решительными, её лицо оставалось непроницаемым, как камень. Она не оглядывалась, она не жалеет. Каждый её шаг словно был последним в её мести. Она ушла, не сказав ни слова, но её присутствие оставалось, как гнетущий груз. Когда дверь закрылась, в доме осталась только тишина. Она была тяжёлой, гнетущей. Юнги стоял, не зная, как дышать. Его руки были холодными, сердце разрывалось. Он не знал, что делать с этим всем. Он потерял Дарси. Он потерял всё. Но что было хуже всего — он потерял свою веру в себя, в свою любовь, в свою семью. Всё рухнуло, и Юнги был поглощён бездной боли и сожалений. Лори продолжала лежать на полу, не в силах встать. Её лицо было залито слезами, её губы едва шептали слова извинений, но она знала, что это уже не имеет значения. Время остановилось для всех троих. Но так ли это было? Или для каждого из них жизнь уже началась с новой, неизбежной тёмной главы? Лори сидела на полу, обхватив себя руками, её тело дрожало от рыданий. Слёзы текли по её бледным щекам, а слова срывались с губ, словно неостановимый поток. — Ты должен мне поверить, Юнги! Она… она пыталась меня убить! Дарси сумасшедшая! — её голос дрожал, наполненный страхом и отчаянием. Юнги, стоя перед ней, нахмурился. Его глаза вспыхнули гневом, но в глубине затаилась растерянность. Он пытался сохранить хладнокровие, но услышанное раскалывало его мир. — Лори, — начал он, стараясь контролировать голос, но едва сдерживал раздражение. — Это уже слишком. Он сделал шаг назад, отстраняясь, но девушка резко бросилась к нему, вцепившись в его руку. — Ты должен выслушать меня! Хосок… Он был с ней заодно! Они… они хотели избавиться от меня! Ты понимаешь? — её крик был полон боли. Юнги резко отдёрнул руку, и Лори потеряла равновесие, упав на пол. Она вскрикнула, но не поднялась, глядя на него с недоумением и обидой. — Хватит, Лори! — его голос прозвучал громче, чем он рассчитывал. — Ты думаешь, я не вижу, что ты манипулируешь мной? Всё это время… всё, что Хосок делал, всё, что ты говоришь — это ложь? Ты действительно была заодно с ним? Лори закрыла лицо руками, её рыдания стали тише. Она знала, что настал момент правды. — Да… — прошептала она, её голос был едва слышен. — Я виновата. Я помогала ему. Юнги замер. Её признание, хоть и тихое, прозвучало громче грома. Его кулаки сжались, а в груди разгоралось яростное пламя. — Значит, всё это время ты играла со мной? Всё это время ты лгала? — его голос стал холодным, как сталь. Лори не смотрела на него. Она знала, что потеряла всё. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь её всхлипами. Юнги смотрел на неё ещё несколько мгновений, затем развернулся и вышел, оставляя её одну в собственном хаосе. Лори осталась лежать на полу, понимая, что теперь всё кончено. Лори сидела на полу, её тело содрогалось от истерики. Слёзы лились без остановки, а в горле застрял крик. Она звала его, своего Юнги, умоляла вернуться, но знала, что он ушёл навсегда. — Юнги! Юнги, пожалуйста! — её голос разрывал тишину пустой комнаты. Внезапно крик её маленького сына прорезал воздух. Лори вскочила, едва держась на ногах, и побежала к кроватке. Ребёнок плакал, словно чувствуя её боль. Она прижала малыша к себе, но слёзы не прекращались. — Всё хорошо… всё будет хорошо… — шептала она, качая ребёнка. Но она знала, что это ложь. Всё рушилось. Паника захлестнула её. Оставив сына в кроватке, Лори бросилась искать телефон. Её руки дрожали, пальцы едва попадали по экрану. Наконец, она нашла нужный номер и судорожно нажала вызов. — Хосок… — произнесла она сдавленным голосом, как только он ответил. — Что случилось? — его голос был холодным, но напряжённым. — Дарси была здесь! Юнги обо всём узнал! А ещё… она пыталась убить меня! — выкрикнула Лори, её слова сорвались в истерику. На другом конце линии повисла гробовая тишина. Хосок молчал, переваривая услышанное. — Ты слышишь меня?! — кричала она, вцепившись в телефон так, что побелели пальцы. — Она пыталась меня убить! Сделай что-нибудь! Её голос дрожал, почти срывался в хрип. Она ждала, что он ответит, предложит спасение, любое решение. — Лори, успокойся, — наконец заговорил он, его голос был тихим, но твёрдым. — Ты должна сидеть тихо. Ни шагу из дома. Я разберусь. — Хосок, ты… ты уверен? Она ведь… она вернётся! — её голос был полон страха. — Сиди тихо. И никому не открывай. Я приеду, — коротко бросил он и положил трубку. Лори осталась одна в мёртвой тишине. В комнате был слышен только её тяжелый, прерывистый дыхание и слабый плач ребёнка. Она обняла себя за плечи, пытаясь не сойти с ума от растущего внутри ужаса. *** Юнги выбежал на холодный, затянутый облаками двор. Его сердце бешено колотилось. Он верил, что еще может догнать Дарси, но её уже не было видно. Двор был пуст, только ветер разносил сухие листья. — Черт… — прошептал он, стиснув зубы. Не теряя времени, Мин рванул к своей машине. Сев за руль, он вставил ключ в зажигание и повернул его. Двигатель затрещал, но не завелся. — Давай же! — яростно выкрикнул Юнги, снова и снова проворачивая ключ. Но машина упрямо молчала. Проклиная всё на свете, он открыл капот, чтобы посмотреть, в чем дело. В этот момент издалека раздался звук приближающегося мотора. Юнги резко обернулся. К его дому подъехала знакомая машина. В салоне сидели двое — люди Хосока. Они осторожно вышли, оглядываясь по сторонам. Один из них придерживал пальто, под которым угадывалось оружие. Юнги замер за машиной, наблюдая, как они вошли в подъезд. «Это плохо… Это очень плохо,» — мелькнуло у него в голове. Осознавая, что медлить нельзя, он достал пистолет из бардачка, проверил обойму и поспешил за ними. Звуки шагов мужчин глухо раздавались в подъезде. Мин шел следом, стараясь не выдать себя. Они остановились у его двери и постучали. Через мгновение Юнги услышал, как дверь открылась, и раздался голос Лори. — Кто вы? Чего вам нужно? Юнги напрягся. Он знал, что эти люди не пришли с миром. Едва дверь захлопнулась, изнутри раздался громкий крик. Мин сорвался с места, забыв обо всем. Распахнув дверь, он увидел, как один из мужчин схватил Лори за руку, а второй целился в неё. — Не двигайся! — рявкнул Юнги, подняв пистолет. Но было слишком поздно. Один из нападавших бросился к окну, таща за собой Лори. Юнги нажал на спусковой крючок, пули пробили грудь первого, затем второго. Они рухнули на пол. Мин сделал шаг вперед, но застыл, увидев, как тело Лори исчезло за окном. — Нет! — закричал он, бросившись к подоконнику. Его взгляд застыл на её хрупком теле, лежащем внизу на жесткой земле. Она не двигалась. Сзади раздался плач. Мин обернулся — младший ребенок стоял в дверях, прижимая к груди игрушку и громко крича. — Черт, держись, малыш, — пробормотал он, быстро подхватив ребенка на руки. С ним на руках Юнги рванул вниз по лестнице. Каждая секунда казалась вечностью. Когда он добежал до Лори, сердце замерло. Она была жива. — Лори… — прошептал он, осторожно касаясь её лица. — Слышишь меня? Это я… Юнги. Её глаза были открыты, но взгляд блуждал, словно она не видела его. — Потерпи, милая, — сказал он, набирая скорую. — Они уже едут. Ты сильная, ты справишься. Детский плач продолжал раздаваться на заднем плане, но Мин держал её за руку, не отрывая взгляда от её лица. «Только бы успели…» Вдалеке послышался вой сирен. *** Прошел месяц. Лори сидела у окна своей больничной палаты. Её лицо выглядело бледным и осунувшимся, но в глазах мелькала искра надежды. Неделя в реанимации была мучительной, но сейчас она постепенно шла на поправку. Правда, жизнь в инвалидном кресле пока пугала её больше, чем сама травма. Юнги не отходил от неё почти всё это время. Вместе с Хвану и их младшим сыном, Мунсо, он старался создать видимость, что жизнь возвращается в прежнее русло. Они приносили цветы, готовили её любимые блюда и читали вслух книги. Но в воздухе всё ещё витало напряжение, особенно когда разговор заходил о Дарси. Однажды утром Юнги отвел старшего сына в школу. Вернувшись в больницу с Мунсо на руках, он застал Лори у окна. Она выглядела задумчивой, даже встревоженной. — Всё хорошо? — осторожно спросил он, присаживаясь рядом. Лори молчала несколько мгновений, будто собираясь с духом, а потом заговорила: — Мин… я боюсь. Юнги нахмурился, его рука автоматически легла на плечо Лори. — Чего именно? Ты уже идешь на поправку. Мы справимся. — Я боюсь, что ты уйдешь, — её голос задрожал. — Что бросишь меня… что Дарси свершит свою месть. Я знаю её. Она не остановится, пока не заберет всё. Мин молчал, пытаясь переварить её слова. Он осторожно прижал Мунсо ближе к себе, глядя Лори прямо в глаза. — Ты думаешь, я оставлю тебя и детей? — спросил он мягко, но в его голосе проскользнуло удивление. — Я не знаю, — прошептала Лори, её глаза наполнились слезами. — Дарси… ты ведь… ты любишь её? Уйдешь ли ты к ней, если она вернется? Юнги опустил взгляд на своего младшего сына, который мирно играл в его руках. Он сделал глубокий вдох, а затем, не раздумывая, произнес: — Нет, Лори. Я не уйду. Дарси для меня — прошлое. Ты — моя семья. И я всегда буду на твоей стороне. Его голос был твёрдым, почти железным. Мин потянулся к Лори и взял её за руку, крепко сжимая её пальцы. — Я защищу тебя и детей. Я никогда не позволю ей причинить тебе боль. Поняла? Лори всхлипнула, но на её лице появилась слабая улыбка. — Спасибо… — прошептала она, стирая слезы с щеки. Юнги придвинул её ближе, аккуратно обнял, стараясь не задеть её раненое тело. Мунсо, увидев маму так близко, потянулся к ней ручками, издавая радостные звуки. В этот момент Лори почувствовала, что впервые за долгое время ей стало чуть легче. Она знала, что путь к выздоровлению будет долгим, но с Юнги рядом она была готова бороться.