Skydive | Прыжок с парашютом

После событий в U.S.J. занятия в школе снова были отменены. Единственное отличие для Изуку заключалось в том, что его отправили домой вместе с Цукаучи, который покинул U.S.J., чтобы отвезти его домой. Поездка прошла в напряжённой тишине, но они не нарушали её. Никто не хотел говорить. Светская беседа казалась неуважительной, когда в комнате был такой большой «слон», и ни один из них не хотел зацикливаться на бойне в U.S.J. дольше, чем это было необходимо. Они подъехали к дому Изуку, и мальчик вышел из машины. Он добрался до лестницы, когда Цукаучи, наконец, заговорил с ним. — Изуку. — Мальчик повернулся, глядя на полицейскую машину с отсутствующим выражением лица, таким же отсутствующим выражением, которое было у него с тех пор, как Всемогущий уехал всего пару часов назад. — Береги себя сегодня вечером, хорошо? Плечи Мидории поникли от невыразимого усталости, и он кивнул. — Вы тоже, Наомаса-сан. — Мужчина улыбнулся, и окно поднялось. Изуку развернулся и продолжил свой путь к дому. В доме было пусто, Инко ушла на работу около семи утра. Изуку бросил сумку у двери, не заботясь о том, что она может помешать кому-то войти в дом, и плюхнулся на диван. Он не знал, чем заняться остаток дня. Он не мог есть, потому что от одной мысли о еде его тошнило. Возможно, он мог бы отправиться работать на Дагобу, но это был не самый безопасный вариант, учитывая его почти кататоническое состояние. Его телефон пискнул, оповещая о входящем сообщении, и он в оцепенении проверил его. (Сущий Мик, 13:02) Привет, слушатель! Просто решил сообщить тебе о состоянии Айзавы. (Сущий Мик, 13:02) Он стабилен, находится в операционной и сильно избит, но стабилен. Изуку выдохнул, сам не заметив, что задерживал дыхание. Его охватило такое сильное чувство облегчения, что на глаза навернулись слёзы. Он прижал устройство к груди и вздохнул, закрыв глаза. Слава богу. Он снова посмотрел на экран, когда тот пискнул у него в груди. (Сущий Мик, 13:02) Я сообщу вам больше, как только мы узнаем

(Изуку, 13:03) Спасибо…

Изуку помедлил, прежде чем нажать кнопку «Отправить».

… и передай ему, что я извиняюсь.

Изуку нажал «Отправить», а затем выключил телефон, не желая иметь дело с неизбежным потоком сообщений в стиле «Это не твоя вина» , когда он собирался отправиться на Дагобу. Движения были привычными: он переоделся, достал из-под кровати обувь и небольшую аптечку. Это успокаивало. Напоминало о повседневных, повторяющихся действиях, которые он совершал, готовясь к своему нынешнему занятию. На сборы ушло всего несколько минут, и вскоре он уже был за дверью. Бег трусцой был таким же привычным, и он поддался своей давней привычке считать шаги, делая вдохи и выдохи. Стук подошвы по тротуару, сопротивление в ногах. Вдох, выдох. Вдох, выдох . Ритм успокаивал, и он почти не заметил, как добрался до Дагобы, пока не миновал её. Изуку остановился, поднял руки к голове, чтобы расправить грудь и лучше дышать, и пошёл обратно туда, где работал последние несколько недель. Это была более плотная часть, с большим количеством тяжёлой техники и старых приборов. Изуку посмотрел на проделанную работу. Если быть честным с самим собой, то это было впечатляюще. Половина пляжа теперь была чистой или почти чистой, лишь кое-где на чистых участках ветер разбросал более лёгкие предметы мусора по остальной части пляжа. Мидория просто стоял и осматривался, прежде чем шагнуть вперёд и приступить к работе. Это было самое знакомое занятие. Изуку знал, как собирать и складывать в пакеты мелкие предметы, как расставлять полные пакеты ровными рядами подальше от остальных куч. Он знал, как приседать, хватать, поднимать, лучше, чем знал самого себя, и чувствовал напряжение в мышцах, когда отбрасывал в сторону небольшие приборы, такие как кофемолки и тостеры. Единственной знакомой вещью, которая встретилась Изуку и не стала утешением, была фигура Стейна, который смотрел на него, приподняв бровь, из-за груды мусора. — Знаешь, — выдохнул Изуку, вытирая пот со лба. — Однажды не останется мусора, за которым можно спрятаться. Стейн хрипло рассмеялся над комментарием мальчика. — Я буду иметь это в виду, кроха. — Он встал с мусорного ведра и подошел немного ближе. — Что ты здесь делаешь? Занятия в школе должны закончиться только через час. — Изуку посмотрел на часы и вздохнул, осознав, что пробыл на пляже дольше, чем думал. Зелёноволосый парень замешкался, прежде чем ответить. — Было нападение, — Изуку сглотнул. — На U.А. — Что? — Прошипел Стейн. — Кто? Клянусь богом, если они причинят тебе боль- — Изуку съежился от угрожающего тона, чувство вины снова зародилось в его животе, когда он прервал серийного убийцу. — Меня там не было. — Изуку тяжело сглотнул, ставя сломанный стол в другое, более удобное место, чтобы Рео и его команда могли до него добраться. — Это было в другом здании, но… — Изуку резко втянул воздух, в его сознании промелькнули тёмные фигуры, нависшие над маленькими окровавленными телами. Тёмный туман поглотил учеников, едва ли более подготовленных, чем Изуку. — но это было плохо. Стейн вслушался в слова мальчика, проанализировал их по тону, а затем сказал мягче. — Некоторое время назад ходили слухи. — Он начал, и Изуку посмотрел на него. — Об этом грандиозном плане по убийству Всемогущего. — Мидория слегка рассмеялся. Убить Всемогущего, да, конечно. — Я сказал то же самое. — Стейн ухмыльнулся. — И это было ещё до того, как я узнал, что он был фальшивкой. Но, судя по всему, этот парень — жуткий, как чёрт, бледный и истощённый — бредил о том, что общество героев погрязло в грехах, и у него были инструменты, чтобы это исправить. — Стейн покачал головой. — Я не особо вслушивался, но, судя по всему, у него был монстр, созданный для того, чтобы сражаться и побеждать героя номер один. Изуку поморщился. — Это были они. — Изуку знал это. Должно быть, это были они. Это не могло быть ничем другим. — …Ты знаешь что-нибудь ещё? — Ничего важного. — Стейн покачал головой. — Я удивлён, что так много запомнил, это было ещё до вступительных экзаменов. — Изуку постарался не показать своего разочарования. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — Стейн ухмыльнулся, в его глазах и ауре появился убийственный блеск, и он мрачно усмехнулся. — Я искал новых фальшивок, чтобы избавиться от них. — Э-э… — неловко начал Изуку. Ему всегда было странно, когда Стайн даже не пытался скрыть свои… внеклассные занятия. — Э-э, нет. Нет, я в порядке. — Изуку заёрзал, а потом вдруг вспомнил. — О, я сегодня встретил Всемогущего. — Ты… — Стейн вскочил, выпрямившись из своей откровенно ужасной позы, насколько это было возможно. Мужчина уставился в пустоту, тихо рыча. — Что он сделал? — Ничего. — Изуку пожал плечами, глядя в небо. Это становилось привычкой, не так ли? — Мы были немного заняты. — У Изуку задрожали губы. Черт, он не мог выбросить образы из головы. — Я—я был первый, кто понял, что что-то не так, поэтому я не мог— — Голос Изуку дрогнул. — Я должен был быть там. — Как? — Стайн рассмеялся. — Эти учителя были бы ещё худшими притворщиками, если бы позволили необученному, тощему, бездарному ребёнку участвовать в битве. — И, несмотря на то, что это была правда, Изуку невольно вздрогнул. — Ты не мог бы сделать ничего такого, чего бы уже не сделал. Вот что делает тебя настоящим. — Но… — прохрипел Изуку. — Но я мог бы… — Мог бы что? — рассмеялся Стейн. — Мог бы умереть? Потому что именно это случилось бы, если бы ты вломился без плана и без возможности сражаться. Терпение Изуку лопнуло. — Я знаю, как сражаться! — выпалил он и тут же оказался на земле, а над ним нависал маниакальный серийный убийца. Он втянул воздух от близости этого человека, сердце бешено заколотилось, и он мысленно выругал себя за то, что не сдержался. — Это то, что ты называешь сражением? — Усмехнулся Стейн. — Нет, ты все еще просто ребенок. — Стейн покачал головой, удаляясь из личного пространства Изуку. Изуку пришла в голову действительно плохая идея. — Ну, тогда почему бы тебе не научить меня. — Он раздраженно заворчал. Голова Стейна резко повернулась к нему. — Я… я тренировался, но это, очевидно, недостаточно эффективно, если ты можешь уложить меня на пол еще до того, как я увижу, что ты двигаешься. — Ты хочешь, чтобы я, — невозмутимо произнес Стейн, указывая на себя. — Я, серийный убийца, обучал тебя? — И Изуку, наконец, вспомнил о себе. — Нет! Я— неважно. — Он тихо выругался про себя. — Я не думал здраво, просто забудь об этом… Стейн не забыл об этом. Он задумчиво хмыкнул. — Это… не такая уж плохая идея, малыш. — У Изуку засосало под ложечкой. — Так я смогу убедиться, что ты не погибнешь, пока меня не будет рядом. — Мужчина начал бормотать, в основном себе под нос, и Изуку на мгновение задумался, не от него ли он это услышал, прежде чем вскочить на ноги. — Стейн— — Мидория оборвал себя, когда мужчина поднял руку, призывая его к молчанию. Он вздохнул. — Стейн. Я не могу учиться у серийного убийцы! — Тихо. — Мужчина зарычал, и Изуку благоразумно закрыл рот, издав тихий писк. Мужчина продолжал глубоко размышлять, а затем кивнул сам себе и повернулся к Изуку. — Ладно, малыш, вот что мы сделаем. — Мы? — пискнул он, и его проигнорировали. — Я собираюсь научить тебя драться. — Стейн пристально посмотрел на него. — И я не имею в виду то показушное геройское дерьмо, которое большинство профессионалов используют, чтобы затянуть бой. Я имею в виду настоящую драку. — Изуку с трудом сглотнул, пытаясь справиться с нарастающей паникой. О нет. — Это будет грязно и трудно. Я не буду щадить тебя. — Стейн… — Встретимся здесь завтра вечером, в полночь. — Стейн распорядился, и Изуку со вздохом сдался. — Хорошо… — Прошептал он. - Но… Стейн? — Мужчина хмыкнул. — Зачем ты это делаешь? Стейн осмотрел его, внимательно изучил, а затем покачал головой. — Я беру на себя задачу освободить этот мир от подделок. — начал Стейн. — Я пачкаю свои руки их кровью, потому что никто другой этого не сделает. — Изуку взглянул на руки мужчины, которые действительно были испачканы чем-то красным. — Если никто не собирается учить настоящих героев становиться великими, такими, какими они должны были быть… — И предательское сердце Изуку исполнило целый номер гребаного гимнаста от убеждения мужчины, от комплимента мужчины, и все это для него . — …тогда я сделаю это и своей проблемой ______________ После этого Изуку отправился домой (по настоянию Стейна), и к тому времени, как он вернулся, история уже вышла в свет, и U.A. во второй раз за три школьных дня оказалась в центре внимания. Но у Изуку не было времени грустить по этому поводу, потому что зазвонил его телефон. Он проверил имя, прежде чем ответить. — Мидория. — сказал он так же устало, как и чувствовал себя. — Привет, Изуку. — Голос Наомасы тоже звучал устало. — Извини, я тебя разбудил? — Нет, — честно ответил Изуку. — Я был на Дагобе. Только что вернулся домой. Ты видел новости? — Отчасти поэтому я и звоню. — Конец фразы был слегка приглушённым, и Изуку сразу понял, что тот проводит рукой по лицу. — Как ты? Незу сказал, что ты был в кабинете… — Я… ну, бывало и похуже. — Он знал, что лучше не лгать, и даже если сказать, что бывало и похуже, не было чем-то особенным — на самом деле, Изуку был уверен, что в аду это могло бы стать смертным грехом, — жизнь казалась особенно увлекательной, когда ты танцуешь с дьяволом. — Как ученики? — Не меняй тему. — Наомаса пожурил. — С ними все в порядке, серьезных травм нет, и худшим из них был светловолосый парень с причудливым истощением, — это был Каччан, Изуку уверен. Он уже видел мальчика, сидящего в своей комнате, потирающего больные руки и надевающего согревающий бандаж на суставы, чтобы успокоить их. — Но я больше беспокоюсь о тебе — ты всегда так заботился. — Изуку улыбнулся про себя. — Ну, кто-то же должен, — вздохнул Изуку. — Я… не в порядке. Я просто немного оцепенел. — Он рассеянно теребил нитку на своей старой рубашке. — А… Всемогущий в порядке? На другом конце провода раздался резкий вздох, прежде чем они вздохнули. — Конечно, ты слишком умный. — Он не казался расстроенным из-за Изуку, но и счастливым тоже. — Всемогущий… борется, очевидно. Сегодня он зашел слишком далеко, но если бы он этого не сделал, велик шанс, что Айзаве было бы… было бы хуже. — Изуку крепче сжал свой телефон. Единственное, что могло бы случиться с черноволосым мужчиной — это смерть, и они оба это знали. Но что ещё важнее, реакция Наомасы подсказала Изуку, что тот знал. — Ты знал? — тихо спросил Изуку. — Ты знал, что Всемогущий — это Яги, и не сказал мне? — Я не имею права рассказывать, — сокрушённо ответил Наомаса. — Это… это секрет? Это государственная тайна, ты один из примерно 20 человек во всём мире, кто знает об этом. — Изуку медленно и глубоко вдохнул через нос, а затем так же осторожно выдохнул. — Прости, я бы рассказал тебе, если бы мог. — Всё в порядке. — Изуку не был уверен, так ли это на самом деле, но когда Наомаса не стал его поправлять, Изуку продолжил. — Он… он не так уж плох, когда не… когда он не выглядит как… — Изуку не мог этого сказать, он даже не хотел думать о том, как бы он отреагировал, если бы был Всемогущим в своей героической форме, тем более что он не помнил . Он… не помнил. И это было ужасное осознание: Яги не только не помнил его по делу Стейна, которое, возможно, было более важным в долгосрочной перспективе и произошло совсем недавно. Но это означало, что он не помнил его и до этого. Если Яги не помнил Изуку по делу Стейна, это означало, что Всемогущий не помнил его с тех пор, как Изуку чуть не покончил с собой. Изуку сглотнул, на его глазах выступили слёзы. Он не мог сказать этого Наомасе, не тогда, когда они были так близки, что детектив даже не рассказал Изуку о работе с его главным спусковым крючком, но кому еще он мог рассказать? Предательский разум Изуку мгновенно перешел к Стейну, и он отогнал эту мысль подальше. Он уже собирался тренироваться с этим человеком (факт, о котором Изуку уже решил никому не говорить), что было достаточно плохо. Изуку отказался довериться ему о своих проблемах с героями, особенно учитывая, что таков был почерк убийцы. — Изуку? — Мидория вернулся в настоящее, когда Наомаса позвал его. — Я тебя потерял? — Нет. — Изуку постарался, чтобы его голос не дрожал, когда он отвечал. — Это— это просто поражает меня, что Я-Яги — Всемогущий. — Изуку умолчал, узнав, что полуправда достаточно легко позволяет обойти причуду Наомасы. — Я— я тебя не виню! — Изуку поспешил заверить, когда Наомаса вздохнул. — Я понимаю! Да, я имею в виду, мы тоже работаем над секретным делом. С моей стороны было бы лицемерием не понимать. Я просто… мне нужно осознать, что я больше не могу его избегать. — Мы можем найти другой способ, — предложил Наомаса. — Ты всегда можешь отказаться от этого дела. — Изуку крепче сжал телефон. Несмотря на смятение, гнев и раздражение бурлили у него под кожей. Даже сейчас, когда Изуку только начинал делать что-то важное, Наомаса пытался отстранить его. Пытался заставить его держаться в стороне. Изуку сделал глубокий вдох, чтобы не выдать детективу своего раздражения, и ответил. — Я не сдамся, — спокойно сказал он. — Я участвую в этом деле, даже если не веду расследование. Стейн зациклен на мне, и ты не можешь это изменить. — Изуку, вероятно, мог бы, но не ценой того, что стал бы мишенью для убийства. — Если ты меня уберешь, это не выведет меня из дела. — Я знаю, — вздохнул Наомаса, и его разочарование было заметно даже по телефону. — Но нет причин подвергать тебя ещё большему риску, намеренно заставляя тебя общаться с ним. Изуку прикусил язык, чтобы не сказать, что они уже были там, или, что ещё хуже, солгал и сказал, что их там не было. — Извини, — вместо этого сказал он. — Нет, не извиняйся, — почти раздражённо отозвался Наомаса. — Ты слишком хороший, чтобы извиняться за то, что помогаешь, даже если это опасно для тебя. — Я сожалею, что ты нервничаешь, — исправился Изуку, заслужив одобрительное хмыканье. — У тебя, наверное, ещё много работы. — Да, — подтвердил Наомаса. — Но большую часть можно сделать позже или поручить другим людям. — Но не всё, — заметил Изуку. — Ты не можешь отложить это только из-за меня. — Изуку сдержал слова: «Я того не стою» . — Тебе лучше просто сделать это, чтобы потом не беспокоиться. — Я мог бы. — Наомаса согласился. — Но я позвонил тебе не только для того, чтобы проведать тебя. — Изуку моргнул, сбитый с толку. — Мик сейчас с ним, но Ластик после операции— — Изуку вскочил на ноги, уже направляясь к двери, чтобы снова надеть ботинки. — И проснулся— Изуку задвигался быстрее. — И… Изуку, я слышу, как ты готовишься. — У Мидории даже не хватило духу смутиться ни веселью в голосе мужчины, ни его смешку. Изуку тоже почувствовал облегчение . — Подожди минутку, я могу прислать Сансу за тобой. Так будет быстрее. — Хорошо, — согласился Изуку, но не перестал обуваться. — Я буду ждать его снаружи. — Наомаса просто рассмеялся и повесил трубку, чтобы вызвать машину для Изуку. Санса действительно был быстрее, намного быстрее, потому что он включил сирену и мигалку и промчался мимо всех машин, утверждая, что это не было нарушением закона, потому что человек в критическом состоянии был в чрезвычайной ситуации, и неважно, что человек в критическом состоянии уже был в больнице, и что Изуку не собирался жаловаться на то, что увидел своего учителя раньше, чем планировал. Санса едва успел припарковаться — он даже не успел поставить машину на ручник, как Изуку выпрыгнул с пассажирского сиденья и поспешил к запасному выходу. Молодой человек за стойкой вздрогнул, когда Изуку резко остановился у стойки. — Айзава Шота! — Глаза мужчины расширились, он посмотрел на полицейского, который, спотыкаясь, вошёл вслед за мальчиком, и пробормотал: — Н-номер 215, н-но… — Изуку не услышал остального, выбежав из зоны ожидания и бросившись к лестнице, по которой он взлетел на второй этаж, ориентируясь по номерам ближайших комнат и направляясь, как он предполагал, в нужную сторону, к комнате 215. Он быстро нашёл его и, не потрудившись постучать, распахнул дверь, напугав до чёртиков и Айзаву, и Сущего Мика. — Господи, Мидория, ты меня до чёртиков напугал, — выдохнул Сущий Мик, прижав руку к сердцу. Изуку не обратил на него внимания, подбежал к пустой кровати Айзавы и встал рядом, дрожа от сдерживаемой энергии. — Проблемный ребенок. — Айзава проворчал приглушенным голосом из-за буквальной мумификации, которой он подвергался. — Ты должен быть дома, отдыхать. — Я так испугался. — выдохнул Изуку, так крепко вцепившись в перила, что его руки — до самых запястий — побелели. Его глаза наполнились слезами. — Я… я думал, что увижу, как ты умрешь. — Изуку разрыдался. Сущий Мик поспешил к больничной койке, на которую опирался Изуку, обнял мальчика и нежно прижал его к себе. Сущий Мик забыл, погрузившись в собственные переживания. Он совершенно забыл, что Изуку был в кабинете и смотрел прямую трансляцию вместе с Незу. Когда Мик вернулся, Изуку уже ушёл, но Незу сказал, что тот отказался уходить, пока не увидел, как герои прибывают в U.S.J. Айзава не знал, что он видел, и перевел взгляд на микрофон. — Он был там ? — прошипел Он. Мидория был слишком занят плачем, чтобы ответить, и Мик вздохнул. — Это он понял, что что-то не так, — признался блондин. — Он не выходил из кабинета, пока не увидел прибытие подкрепления, и Незу даже пригрозил ему отчислением, но маленький слушатель отказался уходить. — Айзава перевёл взгляд на зеленоволосого, и, несмотря на гнев из-за того, что мальчик явно не заботился о своём психическом здоровье (никто не должен был это видеть, никто ), его взгляд смягчился, когда он увидел облегчение на лице мальчика. Не боль от того, что Айзаву избили до полусмерти, и не беспокойство из-за того, что он был завёрнут в марлевый кокон с бесконечным количеством приборов и проводов, подключённых к нему, а облегчение от того, что он не умер. И, учитывая опыт Изуку с умирающими героями, он не мог найти в себе силы винить мальчика. — Мидория. — позвал Айзава, привлекая внимание мальчика, который продолжал всхлипывать и рыдать рядом с ним. Айзава сглотнул. — Спасибо. У мальчика перехватило дыхание. — Я… но я ничего не делал. — Изуку отрицал это. — Я не смог ничего сделать — Никто бы не узнал, если бы не ты. — Сущий Мик покачал головой. — Т-тот мальчик, который выбрался, — возразил Изуку. — Он бы тебе сказал. Я… — его голос дрогнул, и он судорожно вздохнул. — Я был бесполезен . — Ты не был бесполезен. — выплюнул Айзава. — Иида выбрался, да, но кто сказал, что он не опоздал бы? — Изуку поджал губы. Это было… возможно, особенно учитывая нынешнее состояние Айзавы, но было трудно поверить, что это произошло из-за него. Что именно он спас профессионального героя, когда тот потерпел неудачу. — Ты спас мне жизнь, Изуку. И за это я тебе обязан. Изуку яростно замотал головой. — Ты мне ничего не должен! — Изуку отказался, более решительно, чем когда-либо в жизни. Этот яростный отказ заставил Сущего Мика слегка отстраниться. — Я… я не спасал тебя, я предупредил других, чтобы они тебя спасли. — И даже признание того, что Изуку помог спасти жизнь, было почти невыносимо для него. — Единственное, что ты мне должен, — это выжить. — Лицо Изуку вытянулось, он обмяк, уставший после слишком эмоционального дня. — Пожалуйста, — тихо сказал он, и его голос был тише, чем когда-либо слышал Айзава. Ему было больно слышать и видеть, насколько сломлен этот мальчик, и, несмотря на желание — его потребность сказать мальчику, что он спас ему жизнь и что Изуку был героем за это — героем Айзавы, — он просто попытался улыбнуться и прошептал, чувствуя, как на него наваливается усталость. — Ладно, проблемный ребёнок. — Изуку с благодарностью посмотрел на него, и Айзава понял, что сделал что-то правильно, когда мальчик, раскрасневшийся и заплаканный, неуверенно улыбнулся. — Ладно…