Skydive | Прыжок с парашютом

Зелёноглазый мог лишь смотреть на свои шаркающие ноги, пока Цукаучи смотрел на него, держа перед собой нож Стейна, а бедная, несчастная Инко безмолвно стояла рядом с сыном. — Когда… — Цукаучи не верил своим ушам. — Когда это случилось? Мидория сглотнул. — В тот день, когда ты забрал мои тетради. — Мидория покраснел от стыда. — И вчера. — Изуку все еще слышал крики Бакуго, и навязчивое эхо все еще вызывало у него тошноту. — Мне жаль. — он поперхнулся, когда Цукаучи осторожно взял оружие в руки в перчатках. — Я не хотел. Цукаучи на мгновение замолчал. — Вы были в перчатках? Мидория нахмурился, зачем ему было надевать перчатки? Он с любопытством посмотрел на нож, прежде чем тот щелкнул. — Нет, — мальчик шмыгнул носом, прежде чем вытереть его. — Мне жаль. — Он повторил. Цукаучи посмотрел на него, решительно встретив его взгляд. — Вы вообще прикасались к нему между двумя происшествиями? Вы его когда-нибудь мыли? — Нет. Оба нет. — Цукаучи оживился, что ещё больше сбило Мидорию с толку. — Цукаучи-сан, какая разница? На оружии мои отпечатки. — Так и есть. — Детектив кивнул. — Но следы Стейна все еще могут быть там. — Мидория был настроен скептически, но решил, что детектив должен знать лучше него. — Ты хорошо поработал, Мидория. — Детектив криво улыбнулся. — Я бы предпочел, чтобы ты принес это мне немедленно, но ты все равно хорошо поработал. Мидория опустил голову, покраснев от стыда. Он почти не сдал нож, не потому что напал с ним на Каачан, а потому что это был подарок. От серийного убийцы, да, но Изуку никогда раньше не получал подарков ни от кого, кроме членов семьи. Цукаучи позвал Сансу, и тот принесл пакет для улик. Изуку прикусил язык, пока они упаковывали нож, и сумел промолчать, пока Санса почти не вышел за дверь. — Подождите! — выпалил он почти в отчаянии. Кот в шоке посмотрел на него. Лицо Изуку покраснело ещё сильнее, пока он не отрывал взгляда от ножа. — Можно… можно мне будет забрать его потом? — Изуку! — ахнула Инко, потрясённая просьбой. Мальчик ещё больше съёжился, но не отступил. — Пожалуйста, — тихо попросил он. — Я… он отдал его мне. — И это казалось важным. Почему Стейн оставил что-то настолько важное у кого-то настолько незначительного? Цукаучи внимательно осмотрел мальчика. Тот сказал ему только, что старый хулиган загнал его в угол и он дал отпор, но Наомаса знал, что это не всё. Изуку не «дал отпор». Юный Мидория едва мог смотреть людям в глаза, не дрожа как лист. Кто бы ни преследовал его, он должен был что-то сделать. Что-то настолько серьёзное, что заставило травмированного ребёнка перейти в режим «бей или беги» и выбрать «бей» вместо привычного «беги». Мужчина посмотрел на Сансу, который тоже смотрел на него, а затем опустил взгляд на пакет с уликами. Он не понимал, зачем им хранить его после того, как его заберут в лабораторию. Они могли сделать с ним лишь то, что успеют, прежде чем он неизбежно отправится в хранилище улик, где будет просто собирать пыль. В последний раз он посмотрел на Инко, зная, что её большие круглые глаза-олени — видимо, фамильная черта семьи Мидория — будут умолять его сказать «нет», чтобы её малыш был как можно дальше от своего безумного преследователя. И всё же Цукаучи тяжело вздохнул. — Я посмотрю, что можно сделать, — согласился он. Инко разочарованно ссутулилась, а Санса посмотрел на него, навострив уши и широко раскрыв глаза от удивления. Но их обоих легко было проигнорировать, когда юный гений оживился и улыбнулся ему, сияя, как тысяча звёзд, прежде чем робко прошептать: — Благодарю вас. — В следующий раз Мидория оказался на станции по воле шефа Цурагамаэ. Изуку совсем не ожидал этого. Он сидел в кафе и читал статьи об убийце героев, когда в дверь постучали. Его мама была на работе, но Изуку встал, чтобы открыть, когда стук сопровождился голосом пса. — Это начальник полиции Цурагамаэ, открывайте. — Мидория на мгновение растерялся от неожиданного визита, но всё быстро прояснилось, когда он открыл дверь и увидел Цурагамаэ, Сотриголову, Цукаучи и ещё одно знакомое лицо, с которым он никогда раньше не встречался. Невысокий директор с белой шерстью на голове приятно улыбнулся. — Доброе утро, Мидория-сан, — поздоровался Незу. — Не могли бы вы спуститься на станцию на несколько часов? Изуку, конечно, не возражал. Он просто взял ключи от дома, куртку и обувь и последовал за остальными в участок. Его отвели в заднюю часть здания, где они все сели в комнате для допросов: Цукаучи справа от него, а остальные трое — напротив. — Я постараюсь сделать это вступление как можно более кратким, — Цурагамаэ откашлялся. — Ваши записи, хоть и явно любительские, были впечатляющими. — Изуку моргнул. Это было из-за его заметок? — Настолько впечатляющими, что, как вы знаете, я приказал их конфисковать. — Изуку поморщился от напоминания. Это всё ещё было для него открытой раной, ведь с тех пор, как они пропали, ему нечем было заняться, и с тех пор всё только ухудшалось. — Я искренне прошу прощения за это. Я не знал, насколько они важны для вас, но я уверен, что после этого разговора вы поймёте, почему я так поступил. — Т-тебе не нужно ничего объяснять, — заикаясь, произнёс Изуку, нервно теребя руки на коленях. — Я… я понимаю, что ты просто выполнял свою работу. Кроме того, тебе не нужно ничего объяснять какому-то чудковатому ребёнку. — Ты больше, чем просто «какой-то чудаковатый ребенок», Мидория. - мягко напомнил Цукаучи. — И мы не имели права забирать у тебя что-то настолько важное. — Изуку плотно сжал губы, чтобы не сказать ничего, что могло бы еще больше расстроить мужчину. — Несмотря ни на что. — Цурагамаэ продолжил. — .Я хотел сказать тебе, что, хотя твои записные книжки были простым хобби для тебя, они были золотой жилой информации для нас. — голова Изуку вскинулась, рот открылся, а глаза расширились. — Верно! — вмешался Недзу. — Я сам прочитал лишь несколько ваших анализов, и, боже мой. Они были весьма информативными. — Изуку всё ещё не мог вымолвить ни слова, а крысо-мышо-медведь продолжил: — Никто никогда не мог правильно определить, что я — животное с причудой, а не человек с мутацией и причудой. — Я… это было просто дедуктивное рассуждение. — Изуку смущенно бушевал, отчаянно размахивая руками перед собой. — Я имею в виду, что даже самые низкорослые люди, хотя это и не является частью их причуды, достигают около 100 см или более, и я никогда не видел причуды мутации, которая делает человека скорее животным, чем человеком, если бы это было так, то Мируко и близко не была бы такой высокой, как сейчас. — и это говорило о многом, женщина едва достигала 5 футов роста. — Кроме того, в общедоступной базе данных причуд нет никаких сведений о вас, а это значит, что вы либо слишком известны — что невозможно, потому что все сотрудники школы есть в общедоступной базе данных — либо вы отказались от участия из-за внешних обстоятельств, например, из-за опасного прошлого. — Изуку лично подозревал, что это какая-то лабораторная дегустация, ведь мыши и крысы — довольно распространённые подопытные животные. Незу выглядел слегка озадаченным, как и все остальные в комнате, но директор довольно быстро пришёл в себя. — И это, юный Мидория, причина, по которой мы хотели с тобой поговорить. — Изуку моргнул. Почему эта догадка заслуживала внимания? Любой, у кого есть хоть капля мозгов и доступ в интернет, мог бы догадаться. — Верно. — Цурагамаэ пришел в себя следующим. — Такая информация в чужих руках невероятно опасна. Ваш глубокий анализ слабых мест героев обоснован и может натолкнуть не тех людей на мысли, которых мы не можем допустить. Изуку моргнул, глядя на пса и обдумывая его слова. — Мои… мои теории? — Изуку не знал, что сказать. — Это… это не настоящие слабости. Это просто то, что, как я думал, могло бы быть слабостями. Я… я записал их, потому что, если бы у меня когда-нибудь появилась возможность, я хотел бы спросить их об этом. — Все ли они были действенными способами? Неужели он — бесполезный, слабый, глупый Деку — всерьёз придумал, как потенциально навредить, покалечить, серьёзно вывести из строя или даже убить профессиональных героев? Его? Изуку сейчас стошнит. — Изуку. — Успокаивал Цукаучи. — У тебя нет проблем— Мидория в панике прервал его. — Я- я не- я не собирался- я обещаю, я не пытался- я бы никогда. — Он задыхался. — Я никогда не смог бы причинить вред профессиональному герою. — Изуку не мог дышать, он не мог дышать. Он задыхался от нехватки воздуха, его разум был слишком переполнен, чтобы даже попытаться сделать что-то столь тривиальное, как заставить свои легкие работать. Как он мог не заметить? Как он мог не обращать внимания на то, что подвергал опасности стольких людей? Не только профессионалов, но и тех, кто мог стать профессионалом, и внезапно сотни, а может, и тысячи людей оказались бы в уязвимом положении? Что, если он был причиной этого? Изуку не мог поверить, что он был таким глупым. Что он мог быть таким эгоистичным. Он беспокоился о себе, о том, что будет делать без своих блокнотов, в то время как полиция беспокоилась обо всех людях, которым он мог навредить — мог убить своим глупым навязчивым писанием. — Изуку! — Мидория подпрыгнул, когда его плечи затряслись, а его имя выкрикнули ему в лицо. Цукаучи стоял перед ним с широко раскрытыми от страха глазами. — Ты в порядке. — пообещал он. Изуку открыл рот, чтобы извиниться, попросить прощения, сказать: «Я не хотел, я обещаю, что не хотел» — но все слова вылетели из головы, когда его заключили в объятия. — Ты в порядке. Никто здесь не злится на тебя, никто тебя не винит. Ты такой умный и такой храбрый. Ты такой невероятный ребёнок, и с тобой всё в порядке. — Изуку хватал ртом воздух, по его лицу ручьём текли слёзы. — С тобой всё в порядке, малыш, — у Изуку перехватило дыхание от нового голоса, но Цукаучи гладил его по спине и обнимал так, словно он был кому-то нужен, и дыхание вернулось к нему так же быстро, как и исчезло. — Более того, тебя должны признать за те невероятные вещи, которые ты сделал. — Ч-что? — прохрипел Изуку, откашлявшись, чтобы прочистить горло, прежде чем попытаться снова. — Что? — Верно! — обрадовался Недзу. — Мы позвали вас сюда не для того, чтобы арестовать, мы пришли, чтобы извиниться и попросить о помощи! — Не совсем, — поправил Цурагамаэ. — Без надлежащей подготовки было бы незаконно обращаться к вам за помощью. — Мидория кивнул. Он уже знал это, Цукаучи столько раз пыталась донести это до него. — И, к сожалению, мы всё ещё не можем вернуть вам ваши дневники. — Но… — попытался возразить Изуку, но тут же закрыл рот. Он должен был догадаться. — Не волнуйся, мы уже придумали, как это решить, — Изуку посмотрел на Цукаучи, который всё ещё обнимал его и не собирался отпускать в ближайшее время. — Ты ведь уже учишься в средней школе, да? — Хм, — рассмеялся Изуку. — На самом деле я закончил. — признался он. У Цукаучи в голове всё перемешалось. — Я… без своих тетрадей у меня было много свободного времени. Так что я, э-э, зациклился на учёбе? — смущённо признался он. — Я ещё не сдал все работы, так что у меня нет диплома, но всё готово на моём домашнем компьютере. Я могу закончить в любое время и просто… получить диплом. — Это даже лучше! — снова заговорил Недзу, и в его глазах заплясали озорные огоньки. — Это значит, что мы можем сразу перейти ко второму этапу! — Второй этап? — Спросил Изуку. — Первым этапом предполагалось окончание средней школы. — Сотриголова вставил с легкой ухмылкой, которую попытался подавить. — Второй этап состоял в том, чтобы подготовить вас к получению лицензии следователя. У Мидории снова отвисла челюсть. — Ты хочешь, чтобы я был в команде, — понял он. — Почему? — Ну, во-первых, Стейн не покидал Мусутафу, — Изуку резко повернул голову к Цурагамаэ. — У нас есть основания полагать, что после того, как он дал тебе один из своих ножей, ты как-то связан с этим. — Мидория промолчал, позволяя мужчине продолжить. — Ты единственный, кто видел его и выжил, чтобы рассказать об этом, единственный, кто пересёкся с ним и выжил, чтобы рассказать об этом. Вы разгадали его причуду всего после одного разговора и составили своего рода… психологический портрет, который помог нам в его поисках. — Ты имеешь в виду его идеалы? — Изуку нахмурился. — Почему бы не спросить об этом Всемогущего? — Изуку всё ещё не знал, как относиться к этому человеку, и Цукаучи тоже нахмурился. — Всемогущий… занят в данный момент. — Цурагамаэ покачал головой. — Он сосредоточен на чем-то более личном. — ну, по крайней мере, это согласуется с тем, что Изуку знал о герое. Всемогущего, казалось, это волновало не так сильно, как он говорил. — Что бы я вообще сделал? — Спросил Изуку. — Вот и я тоже задаюсь этим вопросом, — подсказал Ластик, удивив Изуку. Зелёноволосый парень думал, что они уже в курсе. — Мы не можем просто отправить его за самым известным серийным убийцей в Японии… — Цурагамаэ и Недзу промолчали. — Ты шутишь. — Ни в коем случае, — Цукаути покачал головой. — Мы не будем посылать ребёнка за убийцей Героя. — Это зависит не от тебя, — напомнил Незу. — Чёрт возьми, это так! — огрызнулся Цукаучи. — Он будет работать в моём округе под моим руководством. И я отказываюсь санкционировать такую опасную миссию. — Тогда он будет работать на меня, — бросил вызов Цурагамаэ. — Как только он получит лицензию, он сможет путешествовать с разрешения родителей или без него в рабочих целях. — Ты не можешь быть серьёзным, — Сотриголова сердито посмотрел на него. — У него нет причуд. — И, — вмешался Недзу. — вполне возможно, он такой же умный, как и я. Я бы сказал, что он более чем способен справиться с такой миссией. — Погодите… — Мидория попытался перебить их, но его легко перебили. — Мы даже не должны рассматривать такой вариант! Он травмирован этим человеком, а вы хотите отправить его за ним? — Вообще-то… — попытался исправиться Изуку, сказав, что основная часть его травм была получена от человека, который, возможно, был гораздо менее опасен. Его снова проигнорировали. — Мидория достаточно взрослый, и он не выйдет на поле, пока не получит лицензию. — Он ребенок. — Но — Хватит! — крикнул Изуку, на этот раз достаточно громко, чтобы его услышали все. В комнате воцарилась тишина, когда он неожиданно взорвался. — А как насчёт того, чего хочу я? — спросил он. — Мидория— — начал Цукаучи. — Нет, я думаю, что заслуживаю права голоса в этом вопросе. — Детектив замолчал, и Изуку сделал глубокий вдох. — Я благодарю вас за вотум доверия, Незу-сан, Цурагамаэ-сан. — Он повернулся к двум начальникам и слегка поклонился. — И я польщён вашим предложением, но мне нужно время, чтобы всё обдумать. — Изуку, — недоверчиво выдохнул Цукуачи. — Ты же не всерьёз это рассматриваешь? — Мидория посмотрел на офицера, на которого он равнялся и который в тот момент искренне боялся за него. — Это тот самый человек, который несколько раз пугал тебя. Он травмировал тебя, Изуку. Изуку посмотрел на него с болью в глазах, но всё, что он видел — это болезненную, искажённую ухмылку в сочетании со светящимися красными глазами и взрывными светлыми волосами. Его тело охватило пламя, когда запах карамели и пота ударил ему в нос. Изуку покачал головой, переключившись на менее пугающее воспоминание о лице без носа и выжженных красных глазах, обрамлённых рваной грязной белой тканью. — Я травмирован не из-за него, — признался Мидория, увидев, как вытянулось лицо мужчины. В конце концов, кто мог так сильно напугать ребёнка, что он стал хуже настоящего серийного убийцы? — Я решу к понедельнику, обещаю. Незу ухмыльнулся, взволнованно размахивая хвостом. — Я с нетерпением жду твоего решения, Мидория Изуку.