Доброй ночи, Дозор!

Собраться решено было в "Чёрном и белом", в большом отдельном зале для приватных вечеринок. Так предложил угодливо суетящийся перед гостями Жальцев. Филипп скрытно был недоволен этим, испытывая странное, собственническое чувство, которое так и не смог идентифицировать. Войдя в зал, он наскоро огляделся. "Всякой твари по паре" - хихикнул в голове воображаемый Жальцев. А настоящий, тем временем, едва не в полупоклоне замер за спинкой кресла сидящего за столом, спешно вернувшегося в город Серапина. Глава Дневного был недоволен, скалился на всех вокруг и сверкал глазами из-под густых бровей. Хотя, с чего бы? От Инквизиции, за тем же столом восседали, Вильгельм и Артур. Вампир Орлов вид имел холодный и невозмутимый. Неужели думает, что Туман ничего так и не рассказал главе своего Дозора о его глупой попытке перехвата власти над Кругом? Вильгельм время от времени шептал что-то ему на ухо. Сам Филипп пришёл с Гариком. Боевой маг, выслушав короткий рассказ Филиппа и разобравшись в ситуации, сразу велел остальным Московским иным возвращаться назад. Что те и сделали. Все, кроме Медведя. Перевёртыш отправился в стационар, навестить своего ученика (бесконечно ворчащий доктор Брик, как только отпала необходимость "прятаться по подвалам", живо организовал возвращение всех своих пациентов "в более подобающую обстановку"). Филиппу Гарик пояснил, что Гесер направил его в Заледеевск своим полномочным представителем, со всеми вытекающими правами. Сам Пресветлый, дескать, сейчас вообще находится аж в Блумфонтейне с длительным деловым визитом. А Антон замещает его и отлучиться никак не может. Как только уселись за стол, напротив Серапина, Филипп заметил ещё одного иного, удивительным образом вписавшегося в тень портьеры у окна. Каким образом это удалось Михею с его мощной комплекцией - не понятно. Равнодушные ко всему, как завороженные, официанты разнесли гостям чай и кофе, в придачу к уже имеющимся бутербродам, канапе, пирожным и прочим закускам. Удивительно, но сегодня от кружки Серапина не разило его любимым ликёром. Кого-то ещё ждём, не начиная разговора, - понял Филипп, - Кресло, между Серапином и Вильгельмом, остаётся пустым. Гость задерживается. Не надолго, впрочем. И Филиппу не составило труда опознать приближающегося тёмного по тяжёлой тёмной ауре. Он знал, пожелай этот иной оказаться здесь ещё более незаметной фигурой, чем Михей - ему бы это не составило никакого труда. Однако, он заранее предупреждал присутствующих о себе. Украшенная пошлыми золотыми завитушками белая дверь открылась ещё раз, и на пороге появился Завулон. Как всегда, сухощавый, печальный и тщательно ухоженный, в своём тёмно-сером костюме и светло-серой рубашке, застёгнутой до последней пуговки, без галстука. Он, как и Филипп недавно, оглядел всё собрание, коротко усмехнулся, с долей снисходительности к уровню всей компании, будто ветерана пригласили в детский сад на утренник, и молча прошёл к приготовленному для него месту. А в дверях остался до этой секунды скрытый его спиной Сергей Мартынов. Филипп удивился, тому, что проверяющий уже встал на ноги, хотя Родион Стефанович прогнозировал ему ещё не меньше трёх дней постельного режима с последующими визитами к психоаналитику. А хотя... Если он понадобился Всетемнейшему здесь, тот мог решить проблему достаточно быстро. Мартынов встал за спинкой кресла Завулона, подобно Жальцеву. Хоть он и оставался не совсем здоров, сидячего места ему предложено не было. Интересно, такое положение прописано ему Завулоном в наказание за некие провинности? - Доброе утро, Филипп, - как-то очень по-свойски сказал Завулон, успешно проигнорировав приветствие всех прочих, - Как дела? - и взялся за свой кофе. - Спасибо, - Филипп вежливо склонил голову, - Сейчас уже всё в порядке. Насколько это возможно в сложившейся ситуации. К Завулону он испытывал нечто вроде уважения. И никогда не хамил ему, как опрометчиво поступали порой молодые светлые. Не из опаски, разумеется, обратить на себя гнев Всетемнейшего. - Рад, - коротко улыбнулся Завулон. И обратился к инквизиторам, - Что же, господа, предлагаю сразу начать с претензий к Дневному Дозору. Раз уж мне пришлось ради этой, безусловно приятной встречи, оставить все дела и явиться сюда. Вильгельм сделался удивлённым. Глаза Артура над чёрной маской остались равнодушно-отстранёнными. Серапин вопросительно задрал на них обоих свои мощные брови, и глаза под ними сверкнули серым льдом. - Если вы не нашли времени ознакомиться с присланными вам документами, - прошелестел Артур, - То вас наверняка успел поставить в известность обо всём произошедшем Сергей Леонтьевич. Завулон повернулся к стоящему за его спиной тёмному и с преувеличенным любопытством посмотрел на него снизу. Но ничего так и не спросив, кивнул Артуру: - Да, пожалуй. Я ознакомлен. Вкратце, - и переместив внимание, окинул водянисто-равнодушным взглядом Серапина, - Твой отчёт. Я всё ещё его не получил. - Прошу прощения, - Серапин опустил глаза. Филипп впервые имел возможность наблюать напористого главу таким покорным и тихим. И не подозревал, что его манера речи может быть подобной, - Я не вполне... владею ситуацией. Пока. Я ведь был... в отъезде. А потом... Не мог попасть в город из-за заклинания, применённого... злоумышленником. Он развернулся всем собой к Жальцеву, видимо не надеясь на способности собственной бычьей шеи, и велел: - Евгеша, что там? - а для Завулона пояснил, - Это заместитель мой. - Наслышан, - Завулон склонил голову набок, теперь очень тщательно разглядывая Жальцева. Евгений ещё ниже ссутулился. В его руках объявилась пластиковая папка, и с нею он поспешил подойти ближе, предпочитая не протягивать документы через стол. - Отчёт, с вашего позволения готов, - растянув губы в дежурной угоднической улыбке, тёмный зам, со всем почтением, положил папку перед Завулоном. Филипп внутренне напрягся. Ему не нравилось, с каким тщанием разглядывал Евгения Всетемнейший. Если Мартынов поведал ему о излишне тесном сотрудничестве Жальцева с Ночным Дозором, это могло повлечь за собой совершенно непредсказуемые последствия. Да и сам Жальцев, как он знал с его слов, и даже сейчас сумел считать в глубине глаз, вовсе не горел оказаться под этим самым вниманием. Завулон наконец махнул рукой, отпуская Жальцева, отставил свою чашку, и взялся небрежно листать. Никто из присутствующих не решался нарушить тишину. Только шелест бумаги, да Мартынов сдавленно выдохнув переступил с ноги на ногу. - Ну что же, - Завулон закрыл папку и не глядя передал её Мартынову. Сказал неожиданно, - Филипп, у тебя есть что добавить? - Уверен, Евгений Александрович предоставил вам исчерпывающую информацию, - осторожно ответил он, - Мой же отчёт уже передан в Москву. Думаю, не позже, чем через сутки, его копия окажется у вас на столе. Завулон махнул рукой в лёгкой досаде: - Хорошо, если хоть десятая его часть. Всё приходится лично выяснять, как видишь. На месте. Филипп подметил, как злится, закипая, Серапин, наблюдающий этакое панибратское общение своего шефа со своим же конкурентом. В дополнение ко всему, Завулон приподнял руку, у локтя которой стоял недавний проверяющий и мягко повелел: - Сергей, я хотел бы от тебя услышать окончательные соображения. Мартынов кашлянул и произнёс: - Серапин не способен справляться с обязанностями главы Дозора. А с учётом дела, заведённого на него Инквизицией... - Чего?? - рыкнул поражённый Серапин, теряя недавнюю солидность и выдержку, - Ты чё? Какое дело? И развернулся к Вильгельму. Тот виновато потупился. За него ответил Орлов, склонившись в сторону Завулона: - К сведению присутствующих, расследование велось давно. Произошедшие же в Заледеевске недавние события лишь дали ему новый толчок дополнительной информацией... - Нет, я не понял! - перебил Серапин, - Какое такое дело? - Вам о нём хорошо известно, - вампир шевельнул пальцами левой руки, в которой тут же материализовался... натурально свиток с сургучной печатью, как в средневековых сюжетах. Протянул его Завулону, - А с некоторых пор к этому списку прибавилась организация двух убийств иных, одно из которых - дозорного. Завулон принял свиток, развернул и стал внимательно читать. Серапин быстро посмотрел на белую в завитках дверь, затем на каждое из четырёх больших окон по бокам зала. Оценивал возможность побега, что ли? - Понимаю, - проговорил Завулон со странной, будто бы мечтательно-отстранённой улыбкой. Свиток он тоже отдал Мартынову, - Заберёте сейчас? Можете приложить к своему отчёту, что я не возражаю. Дневной Дозор чтит волю Инквизиции. - Завулон! - Серапин подскочил на ноги, едва не свернув животом стол. Отлетевший прочь стул скрипнул по паркету, и Всетемнейший показательно поморщился от этого шума, - Вы что?? Я же... Но чтобы мгновенно пресечь бунт потребовалось лишь одного короткого взгляда его всемогущего шефа. Серапин, тяжело дыша, задвигал нижней челюстью, осматривая всех присутствующих по очереди, словно каждого подозревал виноватым в собственных судьбоносных и необратимых неприятностях. - Выходит, - Завулон более не смотрел на него, теперь не воспринимая за одухотворённый объект, - место главы Дневного Дозора Заледеевска вакантно? Предлагаю, чтобы мне не заниматься этим дважды, решить вопрос прямо сейчас. Но слишком заметно было, что он всё уже решил. И последующие его слова только подтвердили это: - Город проблемный, сложный. Признаю, я не сразу оценил всю серьёзность этой должности. Не хочу совершить повторно ошибку, - он повернулся к Орлову, - Кажется, у Инквизиции есть некие предложения по этому поводу? Серапин ещё раз пробежался по всем лицам. Он был зол, и эта злость мешала ему оценить сполна свой провал. Он просто хотел знать - кто? Кто так жестоко подставил его? И ответ станет очевиден, как только Завулон огласит имя преемника. - Учитывая специфику города, - ответил Артур, - Инквизиция, в виде исключения, предложила этот пост - мне. Все присутствующие, кроме, разумеется, Завулона, шокировано уставились на вампира. Даже Вильгельм, похоже, был не в курсе. - Я достаточно изучил город, наблюдаю за ним уже не один год, - пояснил Орлов, - А последние события показали необходимость иметь здесь иного, способного среагировать мгновенно, принять верное решение, и при необходимости, задействовать неограниченные ресурсы. Насколько мне известно, для того, чтобы нейтрализовать выставленную преступником границу, обоим Дозорам пришлось пожертвовать всеми имеющимися артефактами. Возникни новый кризис прямо сейчас, противопоставить Дозорам будет уже нечего. То, что они встретились взглядами - Артур и Филипп - можно было назвать скорее случайностью. И кажется, вампир что-то такое прочёл в глазах Филиппа. Потому что резко замолчал, медленно откинулся на спинку своего кресла, а бледные кисти его рук сползли со стола на подлокотники. - Что же... - Завулон сделал вид, что не заметил этого, - Не вижу препятствий к такому разрешению вопроса. Мне только хотелось, чтобы... - он чуть поморщился, - Плодотворное сотрудничество Дневного и Ночного Дозоров не сошло на нет в ближайшем будущем. Как мне кажется, это немаловажно. До сей поры выходило неплохо, - и неожиданно спросил, - Что скажешь, Филипп? - Боюсь, - Филипп повернулся к безучастно молчащему до сей поры Гарику, - Это совсем не мне решать. Гарик, основательно подходящий к любым своим обязанностям, взял паузу, прежде чем ответить: - Ночной Дозор не имеет возражений. - Филипп Даниилович, - неожиданно подал голос Артур. В чёрных глазах, блестящих двумя неживыми гематитами отразилось некое решение, - Вы должны мне ответ на вопрос. Теперь всеобщее удивлённое внимание сместилось на Филиппа. Он повёл плечами и выпрямился. Что ж, такого оборота и следовало ожидать, если заключаешь сделку с тёмным. Когда-то его дед прокололся точно так же, недооценив важность мелочей - того, что прежде казалось мелочью. - Спрашивайте, - наконец вымолвил он, предчувствуя что-то очень опасное. Но прозвучавший вопрос скорее озадачил: - Вы хотели бы видеть меня на посту главы Дневного Дозора Заледеевска? Завулон, услышав это, едва заметно усмехнулся. Гарик очень напрягся, полагая в происходящем какой-то серьёзный подвох. Вильгельм бегал глазами по лицам: от Артура к Филиппу и обратно. А Филиппу очень хотелось сейчас повернуться к Евгению, и по выражению его лица определить, будет ли уже готовый ответ правильным. Увы, нельзя. Нельзя даже головы повернуть в его сторону. - Нет, - наконец ответил Филипп, очень надеясь, что пояснений от него не потребуют. Артур удовлетворённо кивнул, прикрыв на мгновение глаза: - Полагаю, Завулон, я не имею права настаивать. И беру самоотвод, - его тонкие пальцы ласково поглаживали подлокотники, - Разумеется, оставляя за собой право наблюдения за городом. Всетемнейший равнодушно вздохнул, будто его это совсем не касалось. И объявил: - Ну тогда... Мне тут предложили ещё одну кандидатуру. Довольно подходящую, как кажется, - и переведя колючий взгляд на Жальцева, про которого все давно забыли, объявил, - Евгений Александрович, если вы согласитесь принять должность... Я думаю, против вас Филипп Даниилович возражать не станет? И в этот миг Серапина наконец осенило. Лицо тёмного набрало просто свекольный цвет от переполнявшей его ненависти, медленно поворачиваясь к бывшему заместителю. Толстые пальцы сжались во внушительных размеров кулаки. - Ты... - брызжа слюной прорычал он, - Ты... Змеюка... Думаешь, тебе это так сойдёт?? Да я... тебя... Жальцев, уже прямой, и удивительно спокойный, блеснув на него очками, кротко улыбнулся: - Что вы, Серапин Миронович? Куда мне такие должности? - и обратился к Завулону, просто учтиво, а вовсе не подобострастно, как было прежде, склоняя перед ним голову, но делая это с достоинством, - Я прошу прощения у Всетемнейшего. Но если мне будет позволено отказаться от такой чести... Не сочтите пренебрежением к вашему высочайшему доверию... Завулон удивлённым не был (в отличие от громко сопящего Серапина), хоть и попытался, без большого желания что-то такое изобразить на лице: - Но, Евгений Александрович, я не могу оставить это кресло пустым. И как показала практика, назначать сюда иного извне - плохая идея. Возможно, вы имеете собственные соображения? - Если позволено будет, - Жальцев растянул бледные губы в улыбке, - Я предложил бы того, кто всем требованиям соответствует. В отличие от меня, грешного. А уж я, само собой, всей душой, как говорится, поддержу, хоть на первых порах, при необходимости. И конечно же, всеми силами, на благо родного Дозора работать буду... - Кто? - перебил велеречивый поток Завулон. Филипп уже догадался. И усмехнулся про себя, оценив талант постановщика нынешнего спектакля, предусмотревшего всё здесь, до мелочей. Но высказать своё восхищение можно будет и позже. И разумеется, получить в ответ очень натуральное удивление за лукаво бликующими стёклами. - Подите сюда, Михей, - позвал Жальцев, с непривычным уважением к тёмному дозорному. Трудно сказать, был ли Михей озадачен таким оборотом, по его круглому, добродушному и вечно невозмутимому лицу. Он приблизился к столу и встал рядом с Жальцевым, как-то очень умело и при том незаметно оттеснив за их спины бывшего начальника, всё ещё пытавшегося переварить происходящее. Завулон окинул Михея с головы до ног долгим взглядом. Сказал: - Что ж, доверюсь совету. Ну, хоть вы-то не станете отказываться? Михею полагалось ответить сразу, со всем рвением демонстрируя готовность угодить, и обещаниями постараться оправдать высокое доверие. Но он, обдумав с полминуты, ответил серьёзно: - Я согласен. - Ну что ж, тогда, - Завулон демонстративно поднял запястье и посмотрел на свои дорогие часы, - Можем закрыть собрание? И не дожидаясь ничьих ответов, он поднялся. Кивнул Филиппу, затем Артуру, и поманив за собой Мартынова, быстро вышел. Где-то на периферии внимания Филиппа громко и яростно возражал что-то Серапин. В комнате, взамен вышедшим, появились два инквизитора в чёрных костюмах и солнцезащитных очках. Серапина быстро увели. Следом исчезли Вильгельм и Артур. Негромко переговариваясь, вышли Евгений с Михеем. Гарик тронул Филиппа за локоть: - Ты чего? Он медленно, во всё той же задумчивости поднялся. Расфокусированным взглядом скользнул по Гарику. - Ничего. Идём. По отдельной лестнице, предусмотрительно устроенной хозяевами ресторана, из маленькой прихожей зала, прямо вниз, на улицу, они вышли прямо к автостоянке. Туман сидел на водительском сиденьи зелёной дозорной "Нивы", и свесив ноги наружу, задумчиво курил. На переднем пассажирском точно так же флегматично дожидался окончания "высокой" встречи Николай. Филиппу было до сих пор непонятно, почему Гарик порешил ехать сюда на двух машинах, и непременно с этими двумя дозорными, но предпочёл послушаться, объяснив себе: Николай - заместитель главы Дозора, а Туман... ну, почему бы нет? - Как прошло? - спросил Николай, выбираясь наружу. Туман тоже навострил уши. - Назначен новый глава Дневного, - коротко ответил Филипп, - Подробности в офисе. - Кто? - заинтересовался Николай. - Михей. - Ну, нормально, - задумчиво оценил Туман, - Ничего мужик. Деловой, - но не сдержался, - А почему не Жальцев? - Отказался, - Филипп нетерпеливо поморщился, - Давайте всё-таки до Дозора доберёмся сперва? Туман потупился, мрачнея на глазах. И Филипп сперва решил, что дозорный почему-то обиделся на его слова. Только через несколько непозволительно долгих секунд почувствовал близкое присутствие тёмного. Гарик, вот, уже стоял лицом к вероятной опасности, сложив пальцы в знакомом жесте: соединив большой и указательный. Это казалось со стороны простым, ничего не значащим жестом, но Филипп отлично знал - боевик готов атаковать. Да... Похоже, последние события очень уж серьёзно притомили его, Филиппа, совершенно сбив все наработанные годами настройки опыта. Он запоздало повернулся к неторопливо приблизившемуся инквизитору. - Артур? Что-то ещё? Безучастный гематитовый взгляд скользнул, не задержавшись, по Туману и вернулся к лицу Филиппа: - Мне хотелось бы знать, насколько желанно моё присутствие в этом городе. На будущее. Я не хотел бы... недоразумений. У Филиппа возникло странное чувство, что вопрос адресован не ему. Но ответил: - Инквизиция находится в своих правах, которые не мне оспаривать. Тем не менее, я бы предпочёл быть осведомлённым о ваших визитах заранее. И насколько допустимо - об их причинах. Артур кивнул, принимая условия: - Думаю... и надеюсь, что следующий мой визит состоится не скоро. Разве что, у города возникнут новые проблемы. Впрочем, это уже до определённой степени зависит от успешности вашей работы. - Приложу все усилия, - чуть усмехнулся Филипп, - чтобы не отвлекать вас от прочих, важных дел. Вампир отступил на шаг. Снова посмотрел на Тумана. Парень бестрепетно встретил этот взгляд. А больше ничего не случилось. Вампир-инквизитор попросту растворился в воздухе. Нечасто видевший подобные фокусы Николай, вроде бы заинтересованно открыл рот, готовясь задать какой-то вопрос, но выдал совсем другую мысль: - Был у меня приятель... На каждой гулянке фокусы показывал... С исчезновением пятака. На девиц безотказно действовало. Просто не было отбою. Филипп сдержанно фыркнул. Гарик радостно оскалился в широкой улыбке. Даже Туман как-то повеселел. - Я очень надеюсь, что ваша оценка способностей господина инквизитора не дойдёт до его ушей, - сказал Филипп. - Обидится? - удивился Николай. - Я бы точно обиделся, - оценил Гарик. И уточнил, - Ну что, какие планы? - В СИЗО, - сразу стал серьёзен Филипп, - Сдам тебе Гаева. С рук на руки. А вы, - предложил он дозорным, - можете возвращаться в Дозор. С Николая тоже всё веселье как ветром сдуло. В таком неловком молчании они расселись по машинам и разъехались в разные стороны. * * * - Коля, - позвал Туман после нескольких минут молчаливого пути, - Ты когда в Москву? Ну, я слышал, что Филипп тебя к целителям на курсы отправляет? - Где-то недели через две, - ответил Стельмах, думающий о чём-то своём, - Раньше не выйдет. Пока всё в городе разгребём да подчистим. А что? - Возьми меня с собой. Можно? - Зачем? - улучив время на светофоре, Николай повернулся к собеседнику. - Тоже хочу учиться. Целительству, - спокойно пояснил Туман, - Хочу... что-то уметь сам. И замолчал. - Я узнаю, - пообещал Николай, - Наверняка получится. Оставшийся путь они проделали в густом от мыслей молчании. * * * "За дверью - лес... И деревья такие... высокие-высокие... И трава, мягкая, зелёная... Цветами пахнет, вроде одуванчиков... А вдалеке река, я её слышу...", - знакомый голос эхом отдавался в голове. Казанцев вздрогнул и проснулся. Сперва вздохнул, всеми лёгкими, а потом уже начал расправлять сунутые подмышки и оттого очень затёкшие руки. Выпрямил спину. Да, дремать, сидя на стуле - такая себе идея. Но он очень не хотел уходить. И хорошо, что его отсюда не гнали. Это, наверно, Филипп постарался. Лёшка смотрел на него со своей койки пустыми глазами. Кажется тоже только что проснулся. И ждал. - Курить есть? - спросил он хрипло первым делом. - Есть, но... - Александр обернулся к двери палаты. Не заругают? - Можно, - догадался Алексей, - Мне теперь уже всё можно. Казанцев всмотрелся в него пытливо. И без экивоков спросил: - Помирать что ль собрался? - Так я... - Гаев сперва бросил красноречивый взгляд на прикованное к бортику койки запястье, а потом уставился в потолок, - Я же теперь преступник. На мне блок. В Москве проведут суд, и... Так, наверное, даже лучше. - Филипп сказал, ты был под влиянием, - Казанцев флегматично стал прикуривать для собеседника сигарету, - Поэтому - никакой не суд. А просто подлечат тебя в специальном реабилитационном центре. Потом вернёшься в город и живи как хочешь. - Без магии? Без Сумрака? - Алексей горько усмехнулся, - Да нафига такая жизнь?? Но вдруг спохватился и вцепился требовательным взглядом в Казанцева. Долго молчал, приняв сигарету свободной рукой и делая длинную затяжку. - Как же ты так живёшь, Саша? Он пожал плечами: - Как живётся. Не убиваться ж теперь? - хохотнул тихонько, - Но я пару раз пытался. - Ты ЕГО видел, - на лицо Алексея вернулось прежнее полубезумное выражение, - Ты с НИМ последний говорил. Он про меня... вспомнил? Сказал что-нибудь? - и отвернулся к стене, отставив тлеющую в руке сигарету, - Он забыл про меня, как только я стал не нужен. Да? - Это не Сева был, - пояснил Казанцев невозмутимо, - Ты так и не понял? - А кто тогда? Кто?? - Я не знаю, Лёш, как это объяснить. Это будто... Его предсмертное желание ожило в Сумраке из-за магии Круга. Он ведь успел загадать. И оно искало способы исполниться. И наверное... Мы с тобой очень не хотели его, Севу, терять. Вот оно так и воплотилось. Сперва силы копило, делало попытки из Сумрака влиять на это, на реальность. И потом, вот, во что всё вылилось. А настоящий Сева... Ему хорошо там, на том свете, я уверен. Он тебя любил. Как умел. Я так думаю, он был бы только рад, если бы мы с тобой перестали... мучить себя. - Равнодушная ты рыба, - с лёгкой досадой, но уже успокоившись, проговорил Алексей и сделал затяжку. Потом оценил, что сигарета уже почти успела бесполезно дотлеть до фильтра и протянул окурок Казанцеву. Тот улыбнулся на его слова: - Таисия тоже так говорила... И оба, заслышав в коридоре шаги, уставились в ожидании на дверь. Шаги приближались, официальные, строгие. Страшные, как поступь неотвратимой судьбы. Потом в дверь коротко постучали, и вошли Филипп с Гариком. Казанцев быстренько махнул рукой, забросив окурок в урну под маленьким столиком сбоку от койки. - Доброе утро, - сказал Филипп. Гарик за его спиной молчал. Филипп постоял с полминуты, разглядывая Алексея. Тот догадливо тяжело заворочался, выпутываясь из-под казённого одеяла, и сел, неловко бренча прикованной к койке цепочкой. Они обменялись долгим взглядом, после чего Гаев опустил глаза. А Филипп подошёл ближе, коснулся кончиками пальцев кольца наручников на его руке, и оно, щёлкнув, расстегнулось. - Одевайся, Лёша. Гаев встал и безропотно протопал босыми ногами по полу, к стопке собственной одежды на стуле, перенесённой кем-то заботливым (Сашей?) сюда, в медблок СИЗО. Пока он натягивал спортивные штаны, футболку и кофту, в палате стояла напряжённая тишина. Но вот, он обулся, повернулся, уже не к Филиппу - к Гарику, и спросил, кивнув на так и не распакованный после предыдущего пребывания здесь, свой рюкзак (он ведь дома должен быть, а не здесь? тоже - Саша?): - Можно мне личные вещи с собой взять? Там альбом, карандаши. Ничего криминального. Гарик пожал плечами, глянул на Филиппа. Кивнул, не услышав возражений. Алексей взял свой рюкзак, закинул его на плечо. Он совсем сейчас не походил на себя: лохматый, осунувшийся, будто неуверенный в каждом своём движении. Шагнул к Казанцеву и протянул руку для пожатия. Тот с готовностью ответил. Ничего больше говорить не стали. - А портал?.. - начал вопрос Алексей, подходя мимо Гарика к двери. Филиппа он продолжал игнорировать. - Здесь же. Этажом ниже, - ответил боевик, - Ходили порталом? - Да, - Алексей вдруг горько усмехнулся, - Приходилось пару раз. Недавно. Так они и вышли, больше ни с кем не обмолвившись словом. Дождавшись, когда закроется дверь, Филипп прошёлся до столика, сунул под него руку, вынул урну, и внимательно разглядев содержимое, укоризненно покачал головой: - Что же вы, Александр, я же просил. - А что? - Казанцев непонимающе, но заранее виновато заморгал. Филипп поставил урну на место и с долгим вздохом посмотрел ему в глаза: - Считаете Гарика таким невнимательным? Напрасно. Мне теперь предстоит придумывать, на всякий случай, каким образом горящий окурок не прожёг в пакете дыру. - Простите, - Казанцев совсем сник, - Я не подумал. Просто не хотел, чтобы... Не положено же курить в палате, да? А Лёша попросил... - Ладно, - Филипп махнул рукой, - Гарика наверняка поставят в известность тоже, после моего доклада. Но на будущее, я попросил бы вас быть более внимательным. На вас ведь магический блок стоит. И я ещё не получил распоряжений из Москвы на тот счёт, кого известить, что ваши магические способности после недавних событий никаким образом блокировать невозможно. Могут возникнуть вопросы и недоразумения. - Я постараюсь, - Казанцев пристыженно смотрел на начальника. - Постарайтесь, - качнул головой Филипп, и признался, на сей раз не скрывая собственных эмоций, - Мне бы очень не хотелось вас сдавать для изучения в Инквизицию. Полагаю, и вам туда не хочется. Казанцев закивал, потом так же истово отрицательно замотал головой. Но что сказать ещё, не нашёлся. - Идёмте, - поманил его к выходу Филипп, - Мне завтра к часу уже на площади надо быть, а ещё в Дозоре дел невпроворот. * * * Центральная площадь Заледевска цвела потрясающей гаммой шёлковых платьев, разбавленной строгими костюмами. Вверх летели воздушные шары. Гремел какой-то потрясающий вальс, и центр площади, вокруг главной ели, вокруг клумбы, пестрел водоворотом танца. Фёдор, такой взрослый, в модного покроя сером костюме с отливом, кружил вместе со всеми, бережно прижимая к себе такую же сияющую от счастья одноклассницу. Бывшую, впрочем, одноклассницу, они же теперь - выпускники. Девочка, в потрясающем белом, воздушном платье, с распущенными светлыми волосами до самой поясницы, была чудо как хороша. Вплетённые в волосы цветы делали из неё почти волшебную фею. Филипп, как и ещё с десяток светлых дозорных, решивших поддержать Фёдора на таком важном мероприятии как выпускной, стояли за низеньким ограждением, любуясь этим чудом. Лера, не сдерживаясь, плакала и улыбалась. Николай говорил ей: "Ну, ну же, Лерочка...", но и у самого глаза блестели. Вот, Вера Сергеевна вид имела, хотя и радостный, но деловитый. - Филипп, - негромко, но строго спросила она, не сводя глаз с вальсирующего парня, - Как вы могли? Мальчик едва выжил! - Выпускной же, что вы, - он пожал плечами, - Фёдор бы не простил, если бы Родион Стефанович не выпустил его. Это ничего. Завтра отлежится. Родион Стефанович хорошо над ним поработал. Он обещал, что ничего страшного не произойдёт. Лера вдруг отёрла слёзы платочком и обернулась. Рядом с ней уже стояла, незаметно пробравшаяся через толпу, Марина Королёва. Лера тут же приятнула подругу ближе к себе и опустила голову ей на плечо, будто призывая разделить светлую грусть от созерцания совсем выросшего недавнего ребёнка. - Классный костюм, - оценила Марина, - Федя в нём такой красавец. - Что ты, - кивнул Николай, - всем дозором фасон подбирали. - Филипп, - Марина повернулась к главе Дозора, - могу я поговорить с вами? - Что такое? - Филиппу очень не хотелось сейчас заниматься делами. Но отказывать в беседе главе местного вампирьего сообщества он не считал допустимым. - Мои девочки в Москву едут на концерт. Они в хоре выступают, а там будет проходить новый этап конкурса... - Я оформлю разрешение на выдачу авансового питания, - кивнул Филипп. Он со вниманием оценивал, как изменила прежде стеснительную и замкнутую вампиршу новая должность. Сейчас она больше походила на ныне покойную Карину Соболевскую. Но не успел он додумать мысль, как прежняя неловкая девочка вернулась в ней, кусая нижнюю губу и пряча взгляд. Пожалуй, многому ещё ей предстоит научиться. - Нет, я не про то, - торопливо проговорила вампирша. А Филипп подметил, что Лера тайком подбадривающе сжала её ладонь, - То есть и про это тоже. Но это я завтра с бумагами подойду. Если можно. А сейчас, я хотела попросить, чтобы вы Леру с работы отпустили в среду к нам. Девочек собрать. Платья упаковать и... - она перевела дыхание и подняла глаза, - Можно? - Если Лера не против, - серьёзно ответил он, подумав, что всё это так похоже на игру во взрослый разговор, - И если Вера Сергеевна отпустит. - Отпустит, - упомянутая досадливо махнула на них рукой, - Хватит вам. Смотрите, Фёдору сейчас будут диплом вручать. Музыка стихла, пиликнул настраиваемый микрофон. Площадь погрузилась в шепотливую тишину. На сцене, в которую было превращено крыльцо администрации, принялись вызвать выпускников. К плечу Филиппа протиснулся Иван, и только открыл рот, как поморщился, оглушённый волной первых радостных аплодисментов. Улучив момент в перерыве, шепнул на ухо: - Готово, пригнал. Тут она, в соседнем дворе. Филипп кивнул, не отрывая глаз от сцены. Он постарался сделать так, чтобы Фёдор получил диплом одним из первых, чтобы не мучить пока ещё слабого парня долгим ожиданием. Они все подождали, пока спустившегося со сцены Фёдора наобнимается вдоволь его плачущая от счастья мать, и пока эту замечательную, и достаточно выстрадавшую, что ни говори, женщину вберёт в себя группа прочих родителей, с целью продолжить празднество. И только тогда Николай набрал номер Фёдора. Парень приложил к уху свой смартфон, нашёл их глазами в толпе и махнул рукой. Потом наскоро чмокнул в щёку девушку, с которой танцевал, и стал быстро пробираться сквозь радостно гудящий народ. А добравшись, несколько минут делал вид, какого неимоверного труда ему стоит выдержать все эти объятья, сюсюканья, хлопки по плечам. Только тщетно. Он был счастлив, и это светилось во всём его, от души покрытом веснушками, лице. Филипп не пошёл следом за дозорными, утянувшими Фёдора за собой, в соседний двор, где Иван оставил его подарок - так желанную парнем машину, отечественную, недорогую, но свою собственную. Хватит с главы Дозора и того, что он участвовал в её приобретении и наблюдал как её украшали синей лентой с большим бантом поверху. Он отделился от безудержно счастливой толпы и побрёл по тротуару в сторону автостоянки. Теперь можно с чистой совестью отправиться домой и хорошенько выспаться. На автостоянке он обнаружил знакомую сутулую фигуру, прислонившуюся плечом к чёрному автомобилю, и поспешил подойти. - Евгений Александрович, - он настороженно вгляделся в лицо тёмного коллеги, - Что-то случилось? - Пока нет, - очки блеснули строго, даже властно, - Но вполне может. В скором времени. - Так вы... - начал Филипп с мысленным стоном, предвидя очередные неприятности. - Я приехал проследить, - Жальцев искривил бледные губы, - Чтобы вы сразу отсюда домой отправились, на отдых. И не промахнули мимо дома невзначай, назад в Дозор, в свой кабинет. Проживёт он без вас пока, не сомневайтесь. Вот, сопроводить, как говорится, прибыл. И распахнул дверцу своей машины не допускающим споров жестом. Филипп спорить и не собирался. Он забрался внутрь салона и уронил затылок на спинку сиденья. Откуда-то сзади донёсся до него удивительный аромат чего-то печёного. С мясом. Очень свежего и вкусного, судя по всему. Жальцев вывел свой автомобиль на дорогу, но почему-то направил его в совсем другую сторону. Филипп вопросительно повернул голову. В улыбке Жальцева блеснул белый клык: - Я подумал, что нам с вами не помешает передохнуть немного. И обсудить все дела в тишине и покое. Заслужили, кажется. - И куда мы едем? - А что вы думали, я просто так вам про охотничий домик толковал, было дело? - Евгений прищурился в явном удовольствии, - Пикник, плед, шампанское и всё такое прочее... - повернулся, забыв о дороге, - Или вы против? - Нет, что вы, - Филипп блаженно прикрыл глаза, - Я только за.