Доброй ночи, Дозор!

Филипп привык спать один. (Именно спать, разумеется, речь не о сексе.) Он, всю свою жизнь искренне недоумевал, как это - спать с кем-то, полагая такую практику очень неудобной, некомфортной. А вот сейчас, лениво разомлевший в чужих объятьях, чувствуя кожей шеи равномерное дыхание, он не мог представить себе, как уже следующей ночью окажется в постели один. В маленьком дачном домике Евгений приготовил такую обширную программу, что Филиппу стало неловко за собственное бездействие. Купание в реке, мясо на гриле. Насчёт шампанского, правда обманул, они пили хорошее вино. Как и насчёт обсуждения дел - все рабочие разговоры тёмный пресекал на корню, призывая научиться наконец освобождать голову, хоть на недолгое время. Прочие разговоры, как выяснилось, им не особо оказались нужны. Оба просто наслаждались тишиной и покоем. Да так увлечённо, что Филипп едва не уснул в шезлонге под тенью беседки. Жальцев живо подметил его состояние и, подхватив под локоть, втащил внутрь домика, на второй этаж, где имелась маленькая спаленка, почти всю площадь которой занимала такая привлекательная сейчас - кровать. Не испытывая абсолютно никакого смущения, Филипп стянул с себя рубашку, брюки и повалился на бок. - Вы ведь не уйдёте? - почти вырубившись, головой на подушке, спросил он. - Да что вы, спальня-то тут одна, - и хитрые глаза за очками сверкают совершенно непозволительно, - Только продукты приберу, да залью огонь. Филипп выдохнул и отключился. Чтобы проснуться уже почти в полночь. И почувствовать себя таким отдохнувшим и полным сил, каким давно не бывал. Комнатку слабо освещал торчащий из розетки ночник в виде божьей коровки. Мило. Его обнимали сзади за пояс, и стало очень любопытно, что будет дальше. И будет ли? Вкрадчивый шепоток на ухо, хрипловатый, от которого мурашки бегут по спине: - Не спите, Филипп? - Уже нет. - Что же так? - Мне... - Филипп вдохнул и выдохнул, отчего сжимающие объятья показались приятно более плотными, - Мне неловко перед вами, Евгений. Домик этот, ужин... А я совсем ничего для вас не сделал. - И что же вы желали бы сделать? - ехидство даже спиной слышно, - Уж не исполнить ли супружеский долг? Мы же с вами в каком-то смысле женаты. Не забыли? Филипп поневоле заулыбался так широко, как мог. - Я вот... Жальцев заворочался, и его рука, к которой Филипп успел привыкнуть, улезла куда-то в сторону, зашуршав чем-то, - Я вот подумал, - продолжал пояснять тем временем Евгений, - что не дело это. Ваше-то колечко в Сумрак кануло. Так не сочтите, так сказать, за излишнее, вот. Рука вновь появилась, держа перед носом Филиппа маленькую округлую коробочку, с нарочитым золотистым бантиком сверху. - Ого. Филипп принял, медленно, не торопясь разрывать контакт соприкоснувшихся пальцев. Открыл. Конечно. Золотое колечко с маленьким синим камешком. - Это что, сапфир? - Филипп полюбовался блеском подарка в свете ночника. - Что вы, всего-то циркон. Куда мне. Ну-ну, - подумал про себя Филипп. Повторил мысленно же, - Ого! - оценив заложенные в колечко функции и явно светлую магию. - У меня тоже имеются некоторые... связи, - ответил Евгений на эти мысли. Филипп полюбовался колечком ещё немного и надел на указательный палец левой руки. - Спасибо. И я ещё больше у вас в долгу теперь. - Сочтёмся, - успокоил Евгений, - Вы же покуда из города уезжать не собираетесь? - Нет. Филипп, повернувшись, улёгся на спину и лицо тёмного оказалось прямо над ним, такое непривычное без очков. Рубашки на нём нет, зато белую майку оставил. И это так... почему-то возбуждает. - Ну вот, - продолжил негромко вещать его... сумеречный супруг? - А город-то сами знаете какой. Очень сомневаюсь, что никому больше в голову не придёт устроить тут очередной апокалипсис, так сказать. А тут и мы с вами. Филипп почти не слушал, наблюдая за движением бледных губ. А потом просто, без затей, притянул Евгения за шею, мягко целуя. Недолго, всего несколько секунд, за которые успел испугаться - не торопится ли? не испортил ли всё? Евгений улыбался, кривовато и потрясающе обаятельно: - Надо думать, это в вас сейчас не спонтанное желание говорит? А то назавтра осознаете и вовсе прятаться от меня начнёте? - Евгений, - Филиппу запоздало стало неловко за свои такие наивные и глупые действия в прошлом, - Вы нарочно меня пытаетесь смутить? - Конечно. Очень люблю наблюдать за вами в моменты вашей слабости. К чёрту, - решил Филипп. Ему так хотелось этого. По рукам же не дадут? И уже не во сне, наяву, опустил ладони на бёдра своего такого противоречивого тёмного. - А знаете, - по рукам не дали, и безрассудно смелея, он чуть сжал пальцы. Глаза в глаза, ему теперь не соврут, он знал, - Я давно хотел вас спросить... И помню, Орлова это очень волновало... Тогда, в первый раз в Круге, когда он якобы исполнил наши желания... Степан обрёл силу бога, Андрей - свою дочку во плоти, я - утраченного друга. А вы? В чём было ваше желание? - Моё? - Евгений вздохнул и шевельнулся, удобнее устраиваясь в чужих руках, - Я... очень хотел узнать что будет дальше. Узнать всю суть происходящего. До конца. - Ну и как же вам увиденное? - Филипп немного озадаченно наморщил лоб. Но что ещё можно было ожидать от Жальцева? Евгений склонил голову набок, ползая бесстыдным, почти осязаемым взглядом по телу распластавшегося под ним светлого. Недолгая пауза. - Мне нравится, - наконец вынес он вердикт, - Я бы даже сказал - очень хорошо. Филипп рассмеялся на это. Желания. Выходит, все желания и в самом деле сбылись. * * * Михей вышел из своего нового огромного кабинета в приёмную, следом за светлыми посланниками. Секретарша вопросительно заморгала и хотела было подскочить с кресла. Прежний глава Дозора так себя не утруждал. Нынешний же сделал знак рукой, позволяя оставаться на месте. - Лидия Анатольевна, Документы по местным вампирам, что я заказывал для Ночного, оформлены? - спросил он. - Да, конечно, Михаил Феликсович, - ведьмочка с заискивающей улыбкой махнула фальшивыми ресничками и шевельнула полной грудью в вырезе излишне открытой блузки. Сменю, - подумал Михей, - Обязательно. Светлый дозорный бегло просмотрел переданные ему бумаги, сунул их в предложенную папку и довольно вежливо, но несколько излишне официально, откланялся. Его молчаливый до безучастности напарник вымелся следом. Михей едва смог побороть желание отправиться за ними и проследить - главе Дозора несолидно будет делать это самостоятельно. Слишком уж странноватая парочка. С Сазоновым он имел дело, приходилось. Ничего мужик, деловой, спокойный. А вот Вдовин... Загадочная фигура. Да и, пожалуй, достаточно того, что он у Жальцева на карандашике. А Жальцеву надо бы позвонить. Во сколько он на работу явится? Дел-то - ого! Михей, критически оценивая собственные способности, всё же решил, что "серых кардиналов" ему тут не надо. Вот быстренько войдёт в курс и сам станет всем заниматься и во всё вникать. А Жальцев пусть с непосредственными своими обязанностями возится. При всём уважении. Печальный пример Серапина очень вдохновлял на подобные стремления. Он задумчиво потеребил серьгу. Левое ухо, недавно залеченное, всё ещё немного чесалось. И всё-таки направился к двери на выход. - Михаил Феликсович, а вы куда? - подала голос секретарша. Сменю, - опять подумал Михей. Вслух же ответил: - Лидия Анатольевна, если начальство покидает кабинет в рабочее время, то - по рабочим делам. А если я буду очень нужен, мой номер у вас имеется. Он постарался произнести это так, как если бы говорил Жальцев. (Если бы этот проныра не отказался от должности главы. Почему-то.) Ведьмочка мгновенно подобралась и пискнула: - Конечно! Вот так вот, - одобрил самого себя Михей и вышел за дверь. И тут же увидел посреди пустого коридора абсолютно несанкционированного в стенах Дозора - ребёнка. Ну совсем обнаглели, а? Или детсады в городе отменили? Да ещё и упустили из виду, родители хреновы! Вот выяснить, кто такой умный и ползарплаты снять! Чтоб неповадно. Девочка явно заблудилась в лабиринтах Дозора, таращила по сторонам большие голубые глаза и растерянно теребила подол одурительно-розового сарафанчика. Ну не ребёнок, а куколка. Михей подошёл ближе. Орать не стал - не зверь же. Посмотрел на кроху, с высоты своего роста видя сперва только светлую макушку да белые банты. - Ты чья? Где мама-папа? Девочка подняла глаза, оглядела его странно, по-взрослому, придирчиво. И вдруг выдала: - Ты хороший, дядя. Раньше плохой дядька был. А ты будешь всё правильно делать. Да? Нет, ну совсем обнаглели! Михей решил, что всяко-разно родителя этого чуда наказать следует хорошенько. И половиной зарплаты он не отделается! Это же надо, при ребёнке рабочие дела обсуждать! - А ну, пойдём со мной, - он махнул рукой девчушке, решив вернуться в приёмную и поручить поиск нерадивых родителей Лидке. Ребёнок послушно затопал следом. Но когда Михей вошёл в приёмную и обернулся... Оказалось, что этого чуда розового и след простыл. Сбежала! - Как хорошо, что вы вернулись, Михаил Феликсович, - затараторила ведьма, не давая вставить и слова, - из Москвы присланы документы, требуется ваша срочная подпись. И Михей махнул рукой на странного ребёнка. Потом разберётся. А через час глупого подписывания всяческих бумажек, он и вовсе о произошедшем начисто забыл. * * * Дмитрий уже взялся за руль, готовый покинуть автостоянку Дневного Дозора, когда что-то странное случилось с ним. Он будто погрузился в Сумрак, хоть и ясно видел всё вокруг. Это было непривычное чувство, похожее на то, когда смотришь линии вероятности. Только теперь он смотрел в настоящее, а не в будущее. Андрей, беспокойно крутившийся на своём сиденьи рядом, вдруг обернулся, почти перегнувшись через спинку и строго сказал: - Лена, ты где была? Я сколько раз говорил, чтобы далеко не отходила? А если бы заблудилась? Дмитрий медленно, очень медленно повернул голову в том же направлении. Он давно привык к странностям друга, и не очень-то всерьёз рассматривал его фантазии. Но вот сейчас, его голос прозвучал настолько уверенно, что приходилось сомневаться не в его, а в своём собственном сознании. На заднем сиденьи он увидел девочку. Вполне реальную, не фантастическую. Только от всей её небольшой фигурки, казалось исходил свет. Или это солнечные лучи так просвечивали её насквозь? Вся она была как будто розово-белая, очень довольная жизнью, и приветливо улыбалась потрясённому иному. - Я хотела в окошко посмотреть, - сказала девочка, беззаботно болтая ножками в розовых сандаликах, - Там такие большие окна. У тебя на работе маленькие, и только два этажа. Дмитрий так же медленно вернулся взглядом к дороге и завёл мотор. По его щеке поползла слеза какого-то нереального счастья, восторга даже, благоговения. Он выехал на дорогу, продолжая слушать разговор отца и дочери. - Ещё лучше! А если бы ты упала? Вдруг окно открытое? - Папа, я не маленькая, - недовольно отмахнулась девочка и заговорила о другом, - А мы в парк поедем? Я хочу на качели-лодочки. И к реке. Ну пожалуйста! Ты сказал, что у тебя полдня выходных сегодня. - Я не знаю, доча, - Андрей виновато повернулся к другу, - Что дядя Дима скажет. - Дядя Дима не против, - почти собой не владея и будто слыша самого себя со стороны, сказал Дмитрий, - Только документы Николаю отдадим. И если, - он с трудом перевёл дыхание, - если вы не хотите на пикник остаться. Наши собирались сегодня на заднем дворе мангал обновить успеть. Перед ночной сменой. - Ууу, - девочка сразу надула губы, - Опять ваши взрослые неинтересные разговоры слушать. Не хочу. Андрей развёл руками - дескать что с ребёнком поделаешь? - Хорошо, - Дмитрий неожиданно расслабился, окончательно принимая происходящее, - Тогда в парк. - Дядя Дима, а ты мне мороженое купишь? Как в прошлый раз? - Обязательно. - И шарик? - И шарик. Зазвонил смартфон, и Дмитрий, держа руль одной рукой, второй вынул его из кармана и приложил к уху. - Дим, вы где? - как-то отрывисто спросил Николай. - В пути. Назад едем, - Дмитрий сразу напрягся, - А что? - Дневной задержал какого-то светлого на Ленина. Приезжий. Нелицинзированное взаимодействие. - Филиппу звонил? - Да ну, пусть выспится как следует. Сами справимся, - ответил Николай, - . А вы заверните на Ленина, придержите тёмных, я тоже скоро буду. Что-то там история больно мутная выходит. Подробностей Дмитрий не дождался. Он вернул смартфон в карман выкручивая руль в резком повороте и со вздохом покачал головой: - Кажется, парк откладывается. Как и пикник. Повернул голову, но девочки на заднем сиденье уже не было. Что ж, придётся привыкать. Такой город.