Доброй ночи, Дозор!

* * * Иногда ему казалось, что он умер. В этом диком посмертии, что гораздо хуже ада, когда удавалось выныривать из полусонного бреда, он видел вокруг себя грязные бетонные стены, ощущал под седалищем утоптанную землю, с отвращением вдыхал смрад гнили и кошачьих фекалий. А ещё было холодно. Очень. Его трясло в тонкой одежде, воняющей затхлостью и прелью. Впрочем, мог бы быть вовсе голым, каким осознал себя здесь, в ненавистном городе, куда не имел права возвращаться. Но какой-то добрый человек оставил возле мусорного бака несколько пакетов с ненужным шмотьём. Для бомжей. Ну, а кто он теперь? Все тело чесалось от грязи и блох. Особенно рука, запястье, где проявился кровавыми полосами знак, выдернувший его из камеры Инквизиции. Теперь о той камере вспоминалось даже с некой ностальгией. Чисто, сытно. Ну и что, что скучно? И безысходно... Каждый день, каждую минуту в ожидании смертного приговора. Даже молил о нём мысленно. А теперь ты мёртв, приговор исполнен. Вокруг холод и мрак. Но почему же так хочется есть? Разве мёртвые могут голодать? Он попытался припомнить, какой из кругов ада по Данте отвечает за такие муки. И не смог. Зато пришло на ум, что где-то на соседнем круге должен бы содержаться Балор. За... как это? "ложные учения и ересь". Шестой круг. Раскалённые могилы. Что ж, одноглазой твари повезло больше. Измученный бесконечной дрожью и голодом, сжимая правой ладонью запястье левой руки, будто горящее огнём, он погрузился во мрак беспамятства. Кажется, там его звали. Кажется, обещали помощь. Но как найти того, что зовёт? Того, кто вряд ли сможет помочь ему, но всё-таки хочет? Он не знал. А из подвального окна, оглядываясь и нервно шипя, разбегались во все стороны, столько лет проживавшие здесь вполне благополучно, подкармливаемые добрыми жильцами, кошки. * * * Филипп сидел в кресле, в своём кабинете и мерно постукивал по столу карандашом. Он знал, что это нервирует сидящих перед ним дозорных, но ничего с собой поделать не мог. Первым заговорил Николай: - Вы же понимаете, что слово инквизитора... - Почему не сообщили мне? - не стал дослушивать Филипп. Он пристально осмотрел вызванных дозорных. Ефим Скаловский и Кирилл Самойлов. Оба не поднимали взглядов на начальника, но излучали абсолютную убеждённость в собственной правоте. Так уж вышло, что именно от них Алексей Гаев узнал о намерениях инквизитора Орлова забрать пострадавшего оборотня. По той же непредсказуемой случайности они оказались у палаты оборотня как раз перед тем, когда убийца решил завершить дело. Возможно, такое "аномальное" для местных дозорных послушание приказу инквизитора было вызвано желанием выразить некий протест манипуляциям главы? - Мы сообщили, - поднял глаза Ефим, - Когда вернулись в офис. Отметились на вахте. Поскольку Николая на месте не было. Он старше Самойлова и лучше знает Алексея. Пришёл в Дозор одним из первых и успел поработать под его началом. - Я был на месте убийства Рябковой, - вставил Стельмах, - Вы же знаете. - Смартфоны у всех есть. - напомнил Филипп. - Мы не подумали, что это необходимо, - сказал Ефим. - Что ж, - Филипп отложил осточертевший самому себе карандаш, - Ещё раз. Что произошло? Кирилл глянул на напарника и снова отвернулся. Возможно, всё-таки хоть этот что-то понимает. - Без десяти четыре, - равнодушно сказал Ефим, - Позвонил инквизитор... Ну, Орлов. Сказал, что сейчас подъедет и дозор можно снять. - Вам? Позвонил? - уточнил Филипп. Кирилл неловко шевельнулся и шмыгнул носом. А Ефим ответил: - Нет. Звонок был Вадику Ашкерцеву, это из тёмных. Но какая разница? Николай простонал что-то себе под нос, вроде "ой-вэй", откинулся на спинку и возвёл очи к присутствующему где-то там, за потолком и крышей, всевидящему небу. Филипп продолжал смотреть на Ефима в упор. - Что? - моргнул тот, - Вадик не стал бы врать. Инквизитор, я думаю, тоже. Что, нам надо было сидеть там до посинения? Вдвоём? Пока вы про нас не вспомните? ... Какой-то потерянный доктор Брик сидит на стуле рядом с койкой мёртвого оборотня. Бессильно опущенные руки доктора в крови, и магически почти весь выложился. Он изо всех сил пытался реанимировать своего злосчастного пациента. Хотя и понимал наверняка, что тот необратимо мёртв. Он врач. Пусть - тёмный, но в первую очередь врач. Который уже один раз умудрился вытянуть оборотня с того света. Теперь он сидит и смотрит снизу на тех, кто обещал безопасность, ему и его больным. И ответить в своё оправдание, что Филиппу, что Евгению, ему совсем нечего. И даже в глаза смотреть совестно... - Ефим, - попробовал Филипп, уже зная, что слова его канут втуне, - Человек погиб. - Оборотень, - упрямо поправил тот, - И преступник. Филипп медленно выдохнул, успокаиваясь. Что уж теперь? - Полагаю, вам стоит пересмотреть ваше желание работать в Дозоре. Вам обоим, - он принялся включать свой ноутбук, демонстрируя этим, что разговор кончен, - А пока... Отстранение от работы на тридцать дней. В будущем, ещё один прокол и вы будете уволены окончательно. Ефим, вставая, демонстративно фыркнул. Кирилл выглядел обескураженным. Он не ожидал такого исхода, идя на поводу у старшего напарника. - Могу я спросить? - Ефим развернулся у самых дверей, - Что будет с Алексеем, которого вы... - в последний момент сдержал слово "подставили" и заменил на другое, - арестовали? Кажется, его невиновность теперь явно доказана. Филипп задумался напоказ. - А это интересная идея. - сказал он, - Знаете, при других обстоятельствах я отправил бы вас в Москву, постажироваться в отделе аналитики. Нам бы не помешало основать свой отдел. Вы довольно сообразительны, - Ефим стал озадаченным, неожиданным похвалам он не доверял. И не напрасно, - Убийца уже был в палате оборотня. Наверняка воспользуется возможностью проникнуть туда ещё раз, в отсутствие дозорных. Оборотня не жаль. И уж конечно, его жизнь стоит свободы Гаева. Дозорных у нас мало. Самое большее, что вам грозит за уход с поста без прямого разрешения начальства... выговор? Подлый глава Дозора немного поноет в очередной раз на тему дисциплины, и всё. Если повезёт, всё сойдётся ещё лучше. Недалёкого Кларенса уже гоняли на ковёр в Москву. Может, в этот раз всё завершится его увольнением? Алексея выпустят и он, до сих пор изо всех сил стремящийся вернуться в Дозор, конечно, займёт опустевшее кресло. Все будут только рады. Филипп, внешне обычный, холодный и невозмутимый, в душе немного озверел, и уже не особенно скрываясь читал дозорного. По мере продолжения его речи, Ефим всё более мрачнел и набычивался. А Кирилл смотрел на напарника едва ли не с ужасом, наконец-то понимая его настоящие мотивы. - Именно поэтому Алексей в Дозоре и не работает, - закончил Филипп, - Именно из-за подобной логики, - покачал головой, - А вы ведь светлый, Ефим. И если вас не Алексей на подобное надоумил, а вы самостоятельно дошли до такого, то дело ещё хуже. - Филипп, - вмешался Николай, - Прошу вас. Он пожал плечами, сместил внимание на экран ноута. - Хотите сказать, что я настолько дурак, что Лёшка манипулировал мной? - вспылил Ефим. Он, кажется, хотел кинуться к столу начальника, и может даже кулаком постучать по ближайшей поверхности, но Кирилл перехватил его за рукав: - Фима, остынь! Филипп на фонящую во все стороны агрессию никак не среагировал, оставшись в сдержанной своей форме: - Пожалуй, я поспешил с решением. Николай, оформите увольнение Ефима Константиновича с завтрашнего дня. - Что?? - вырвавшись из рук Самойлова взревел Ефим, - Какое вы право имеете за меня решать? Филипп посмотрел на него уже с интересом. Будь они оба людьми, он всерьёз мог бы ожидать мордобоя. Как хотите, а это ненормально. Даже при всех сложившихся обстоятельствах. - Ефим, - сказал он с неожиданным для всех сочувствием, - С кем из иных вы общались в последнее время? Кроме сотрудников Дозора и Алексея Гаева? Кирилл, кинувшийся за Скаловским, готовый его удержать от драки, с начальником, хоть ценой собственных телесных повреждений, удивлённо замер. А вот Николай, сообразивший, что происходит на самом деле, неодобрительно качнул Филиппу подбородком. Скаловский, под действием "покоя" и "длинного языка", сперва тяжело и часто задышал, не без удивления моргая по сторонам. Потупился, облизнул пересохшие губы. Дыхание выровнялось и даже замедлилось. Сжатые в кулаки пальцы распрямились. - С Вадиком и Юрой Козловым, - с готовностью стал перечислять одурманенный дозорный, - Это тёмные, которые при нас дежурили. Брик ещё мимо проходил. Всё. И виновато глянул на начальника, расстроенный, что ничем не может больше помочь. - А когда начали злиться на меня? - продолжил Филипп, - Когда решили, что я... заслуживаю наказания? После ареста Гаева? - Нет! - Ефим замотал головой, - Лёша сказал, что вами уже Жальцев вовсю крутит как хочет. А сам вы делать ничего не хотите. Кирилл издал какой-то звук, готовый вмешаться, но Филипп поднял ладонь, взглядом прося его этого не делать. Попросил Скаловского: - Сядьте, пожалуйста. Сам же встал, и обойдя свой стол, приблизился к покорно опустившемуся на стул дозорному. Ефим смотрел на него снизу, боясь пропустить любое слово. А когда Филипп положил ладони ему на виски, улыбнулся и зажмурился. - Что происходит? - тихо-тихо спросил Кирилл. Филипп мотнул ему головой, и он закивал и отступил подальше. Когда через несколько минут Филипп опустил руки и отодвинулся, Ефим повторил вопрос Кирилла: - Что происходит? Он пробежался взглядом по лицам всех присутствующих, остановился на Филиппе. - Я прошу извинения, - сказал ему Филипп, - За то, что без вашего разрешения воспользовался вами, чтобы донести до Гаева нужную информацию. Николай, - повернул голову к заму, - У вас - тоже. На тот момент я не видел лучшего выхода. И... Гаев, да, не убийца. Гаев - сообщник. И это уже безусловно доказано. - Это... он? - Стельмах мотнул головой на Ефима. - Нет, - ответил Филипп, - Тут что-то другое. Слова Алексея... они повлияли, без сомнения. Но... Усилило негатив что-то другое. Ефим устало поднялся со стула, держась за спинку: - Вы... правда хотите меня уволить? Я... Простите меня тоже. Я не хотел... так орать. И мне правда жаль... что тот оборотень... Наверное, я не понимал до конца, чем это всё кончится. - Это не кончилось, - Филипп опёрся задом о стол и сложил на груди руки, - И в стационаре не только оборотень находился тогда. Они тоже остались без защиты. И я не могу предположить, кто ещё из них может помешать преступнику своим существованием. - Господи, - Ефим сильно зажмурился и потёр ладонью лоб, - Как.. Я ведь совсем так не думал! - посмотрел на начальника с надеждой, - Но вы же сняли с меня это, правда? Филипп покачал головой: - Я не умею наколдовать всем благоразумие и ясность мысли, - усмехнулся печально, - Если бы мог, себе бы наколдовывал ежеминутно. Это только лёгкое успокоительное и восстановление ослабленной ментальной защиты, - повернулся к заму, - Николай, соберите всех дозорных, пожалуйста, и предупредите. Пусть укрепят ментальные щиты и будут настороже. Если кто-то начнёт излишне... нервничать, следует обратить на это внимание. Мы... Мы имеем дело с очень сильным и хитрым иным. И если он сумел замотивировать Алексея на сотрудничество... - Если он тоже под магией... - с надеждой начал Ефим. - К сожалению, нет. Я проверял. И прошу вас поверить мне. Я не хочу зла Алексею. Но сейчас, его арест - необходимая мера. Когда мы схватим преступника и завершим тщательнейшее расследование... Его перебил короткий, нетерпеливый стук, и дверь открылась, не дожидаясь разрешения. В кабинет ворвался взволнованный и тяжело дышащий Туман. Почти не видя никого другого, остановился вниманием на начальнике. - Филипп, можно поговорить? - Туман, ну ё-моё! - возмущалась за его спиной Лера, не сумевшая остановить нарушителя покоя главы. Ещё один, - подумал Филипп, - И что я этому должен отвечать? - Ефим, - обратился он к дозорному, - Вы готовы работать? Я имею в виду, с соблюдением всех правил? Отставляя в сторону личные переживания и мнения? А вы, Кирилл? У нас ведь цель не с Дневным бодаться, и уж тем более, не друг с другом. Мы работаем чтобы защищать покой людей и иных от зла. В ком бы оно ни сидело. Уж простите за... может быть, за излишне высокопарные слова. - Готов, - первым ответил Самойлов, - Может, не стоит нас отстранять? На целый месяц? Или уж позже нас накажите, когда... когда поймаем убийцу. - Филипп, - добавил Ефим, - Я понял. Осознал. Разрешите остаться? И вернуться к работе? - В штатном режиме, - махнул рукой на всё Филипп, - Николай, оставьте Скаловского и Самойлова в сетке дежурств. Но... вынесенное мной предупреждение в силе, - строго закончил он. Все трое закивали и потянулись к двери, мимо нетерпеливо перетаптывающегося там Тумана. - Проходите, - Филипп махнул ему рукой, как только дверь закрылась, - Садитесь, - и сам вернулся в своё кресло. Тот прошёл, но садиться не стал, остановился через стол от Филиппа. Он очень хотел и боялся задать свой вопрос. Наконец, сглотнул, дрогнул губами и проговорил: - Филипп, что с Орловым? Я узнал от ребят... - Я не знаю, - честно ответил он, - Орлов объявил, что придёт сегодня в четыре забрать из стационара Савелия Борко. Без десяти четыре позвонил тёмным дозорным и сказал, что они могут быть свободны от дежурства. Но сам не явился. Сейчас... - глянул на часы, - Почти семь. Я не знаю, что вам ответить, Туман. Бедный дозорный будто совсем потерял точку опоры. Он упал на стул и низко опустил голову, спрятавшись за густой каштановой чёлкой, покусывая губы в попытке сдержать себя. Сцепленные пальцы не находили покоя. - Вы... - попробовал Филипп, - У вас есть возможность отследить его местонахождение? Или связаться? - Я звонил, - глухо ответил Туман, - Он не отвечает. А больше... Я уже думал, может, попробовать... Он всегда появляется, если мне грозит опасность... - Вот уж глупости, - резко отозвался Филипп, - Я такое в далёком детстве проворачивал, чтобы привлечь внимание родителей. Имейте благоразумие взрослого человека. - Но что же мне делать? - Туман поднял на него обречённый взгляд. Зазвонил смартфон Филиппа, он поспешил ответить, внутренне содрогаясь от нехороших ожиданий. - Слушаю вас, Евгений Александрович. - Вы не поверите, кто сейчас только покинул мой гостеприимный кабинет, - фальшиво изображая неземную радость, пропел Жальцев, - Наш ненаглядный утерянный инквизитор! - Орлов? - для Тумана повторил Филипп, - Значит, он жив? Дозорный прикрыл глаза и выдохнул в потолок, обвисая на своём стуле. - Ой, не только жив, но и изрядно зол на нас с вами. - Это ещё за что? - Ну, дескать, он велел дозорным от палаты сниматься, а никак не всё отделение оставлять без присмотра. Теперь, выходит, мы с вами провинились, что Борко погиб. - Это бред, - невольно расслабляясь вслед за Туманом, - проговорил Филипп. - Бред, - согласился Жальцев, - Но это ещё не всё. Он покинул меня в явных намерениях и вам лично высказать свои праведные возмущения, вкупе с обвинениями в профессиональном, так сказать, несоответствии. В приёмной раздался шум. Потом зазвонил алый телефонный аппарат внутренней связи. - Он уже у меня, - выдохнул в трубку Филипп, - Евгений Александрович, позвольте, я вам позже перезвоню. Отложил смартфон и приложил к уху дурацкую трубку. - Филипп, тут этот, Орлов, - скороговоркой прозвучало в ней голосом Ивана Захарова, дежурившего сейчас на вахте, - Простите, он тут своими инквизиторскими полномочиями так махал... - Я понял, Иван. Спасибо. Филипп уставился на дверь, за которой шум и спор только нарастали. Ему было интересно, кто одержит победу в схватке инквизитора с бухгалтером. Поскольку знал, что Леру уже успела сменить Вера Сергеевна. Если бы было с кем спорить, он поставил бы на Полищук. Туман посматривал на дверь. Он выглядел немного смущённым за несвоё буйное появление. Вот, возникла тишина. Филипп представил себе, как Вера Сергеевна стоит перед дверью начальника непоколебимой преградой, а Орлов пытается восстановить утраченное душевное равновесие с помощью дыхательных упражнений на счёт. Они с Туманом обменялись понимающими улыбками, и дозорный поднялся на ноги. - Пойду, пожалуй. Простите, что побеспокоил. - Вы, кажется, хотели всерьёз поговорить, - напомнил Филипп, - Давайте, поужинаем в столовой, после визита вашего... порывистого друга. - Хорошо, - Туман кивнул. Филипп предпочёл думать, что конфузливый румянец на скулах дозорного ему почудился. Наконец в дверь постучали. Чинно вошла Вера Сергеевна и объявила о визитёре. Так же царственно удалилась. А в кабинет влетел наконец допущенный Артур Орлов. Туман кивнул Филиппу так спокойно, будто не сам только что чуть Леру с ног не сбил. Дойдя до Орлова, кивнул и ему, будто не о нем так переживал недавно. И вышел. Похоже, эти двое тоже успели повздорить. Что же в городе делается? - Добрый день, Артур, - сказал Филипп, - Присаживайтесь. - Не день. И не добрый, - поправил вампир, создавая вид, что на поведение Тумана вообще не обратил никакого внимания. И вообще этого дозорного едва знает. Медленно прошагал через кабинет, изображая надвигающееся возмездие, и уселся на только что освобождённый Туманом стул. Выглядел он бледнее обычного, даже если судить по той части лица, что не скрыта маской. Филиппу почему-то вспомнился тот сон, что привиделся сегодня в машине Жальцева. - Я вас слушаю, - сказал Филипп. - Это я вас слушаю, - ядовито прозвучало в ответ. Большие глаза с красноватой радужкой в окружении чёрных ресниц смотрели не моргая. У них не было этой необходимости - моргать, - Чем вы оправдаете гибель иного, находящегося под следствием? - Вашими необдуманными действиями? - предположил Филипп, - Разве не вы отпустили охрану? Зачем-то? - Я звонил дозорным Дневного, - прищурился Орлов, - Вашим дозорным я никаких приказов не отдавал. Вот оно, - подумал Филипп, - То, чего я и опасался. - Простите, - Филипп приподнял брови, - Если я вас правильно услышал, вы хотите обвинить меня в гибели Борко? Разве вы не обещали забрать его ещё в четыре? - У меня достаточно дел помимо проблем славного города Заледеевска. Которые вы, кажется, решать не собираетесь. И то, что я вынужден был задержаться... - И не сообщить об этом дополнительно, - дополнил Филипп. - Я это делать не обязан. А вот вы... Надоело, - подумал Филипп, - Все меня обвиняют. - Что вы сейчас от меня хотите? - спросил он напрямую. - От вас? - вампир-инквизитор окинул его ледяным взглядом и поднялся, - Ничего. Я принёс уведомление. И копию моего доклада моему руководству. Он как-то затейливо взмахнул своей длиннопалой, костлявой рукой, прикрытой до середины ладони чёрным рукавом рубашки, и достал из воздуха лист плотной бумаги. Филипп принял. Прочитал. Поднял глаза на визитёра. И невольно подумал, что повадки неведомого убийцы дают сбой. Ну, если этот вот иной преспокойно разгуливает по городу. Альтернативно жив и насколько позволительно вампиру - здоров. И даже покушений на него до сих пор не случалось. ... То ли демон, то ли ангел, падает с небес, он кричит от боли и его переломанные крылья объяты пламенем... - То есть, я понял верно, - Филипп отложил бумагу, - Вы намерены повесить на меня свои недочёты. - Можете списать на преступную халатность своих дозорных, - он саркастически скалился, и это даже маска не могла скрыть. Ещё лучше. Филипп перечитал бумагу вновь. - Копию моего... доклада вашему руководству вы заберёте самостоятельно? Или мне переслать её по своим... каналам? - спросил он, - Правда, мне понадобится время, чтобы составить доклад. Но обещаю, что завтра же, не позже одиннадцати часов он будет готов. Ещё две копии уйдут в Московский Ночной и Заледеевский Дневной. Чтобы уж всё по правилам. - Как пожелаете, - вампир развернулся уходить. - Артур, - остановил его Филипп, - Где вы всё-таки были? И почему пришли только сейчас? Он замер на месте. Медленно обернулся. Посмотрел не на собеседника, а куда-то поверх его головы, за окно. - Как я уже сказал, это вас никак не касается. - Могу я ещё один вопрос задать? - Филиппу показалось, что сейчас можно хоть ненадолго вернуть того Артура, который так помогал им всем в прошлом, говоря с ним... по-человечески, - Рябкова, Елизавета Максимовна. Она была замешана в деле... в том деле, о котором мы говорили с вами в прошлый раз? Орлов чуть склонил голову, медля ответить. Его длинные волосы показались на миг полотнищем, чёрным капюшоном накрывающим голову. В глазах появилось и пропало что-то безысходное. - Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, - сказал он так, будто всеми мыслями был сейчас где-то не здесь и слышал что-то совсем другое. А затем быстро вышел.