Доброй ночи, Дозор!

Филипп, в своём кабинете, пытался думать. Голова тяжёлая, будто он и не спал всю ночь. И больше всего его беспокоил вопрос: не стоило ли рассказать Жальцеву о своих снах-не снах? Но ведь Жальцев наверняка будет против. А Филиппу это необходимо. Тем более, сейчас, когда он начал потихоньку взаимодействовать с неизвестным помощником. Следует хотя бы выяснить, кто это. После стука и разрешения войти, заглянул Николай с документами. Уселся напротив: - У вас вид нездоровый. Вы уж простите меня, если не в своё лезу. И этот туда же. Филипп поставил очередную подпись на очередной бумажке, не слишком вникая в смысл текста на ней. Вздохнул: - Вот, разберёмся с этим делом, устроим выходные. Заодно обновим мангал во дворе. Николай улыбнулся. Но тут же вновь стал серьёзен: - Подвижки есть? Что там в стационаре? Филипп поднял глаза на своего зама. Тут в голове лампочкой засветилась идея. Или это пресловутый бес щёлкнул рубильником? - Борко вышел из комы. Мы с Жальцевым попытались его допросить. Но он ещё слишком слаб. Придётся завтра, - а бес всё дёргал и дёргал за язык, не давая покоя. Филипп недовольно поморщился, - Только следует успеть до того, как его Орлов заберёт. - Орлов? - удивился Николай, - А он каким боком тут? - Борко и Шалыгин были под наблюдением Инквизиции. Там, - Филипп покачал головой, - Дело очень нехорошее. Давайте, я вам о нём в другой раз расскажу? Так вот, арестовать Шалыгина он не успел, а вот Борко заберёт завтра, в четыре часа. Брик обещал подкачать его для безопасного перехода через портал. - Подождите, а по нашему делу? - забеспокоился Николай. Бес не дремал. - Мы успели выяснить, что Борко смог снять слепок ауры напавшего. Только передать пока не в состоянии. Завтра. Всё завтра. - А когда будет слепок... - обрадовался Николай. - Можно будет, по крайней мере, сверить его с аурами всех иных района. И ещё... - Что? - Николай даже подался вперёд. Филипп колебался, бросить ли своему внутреннему бесу ещё одну подачку? Но ведь, такая афера может иметь пользу? И продолжил врать по наитию. - Нападавших, кажется, было двое. Мы постараемся завтра выяснить, не сумел ли Борко запомнить второго. - Интересно, - Николай задумался, а потом сказал, - Филипп, тут Лёшка опять в Дозор просится. Переживает. Может быть, его взять, хоть временно? Он же мозговитый. - Я бы на его месте... - Филипп оценивал про себя, не перегнул ли? - лучше совсем покинул город. Карина Соболевская уже подсуетилась. Всех детей вывезла. Кажется, нам тоже стоит. - Думаете, до такой степени всё серьёзно? - Завтра увидим. У меня большие надежды на завтрашний допрос Борко. Когда Николай покинул кабинет, Филипп принялся размышлять, не стоит ли развить идею дальше, или можно ограничиться единичной провокацией? Да вот ещё, известить ли о такой самодеятельности Жальцева? Хотя... Скорее всего, тот догадается сам. Нужно только... вот ещё что. Филипп выждал время, достаточное Николаю, чтобы дойти до комнаты отдыха, где в этот час потихоньку собирались готовые к ночной смене дозорные, и позвонил: - Николай, я думаю, в свете последних событий, будет не лишним отправить в стационар кого-нибудь из наших, в помощь тёмным дежурным... Нет, одного достаточно... Да... Каждые четыре часа. Так больше шансов, что информация дойдёт до того, кому предназначена, в ближайшие сутки. Положил смартфон на стол. Он чувствовал себя немного неловко из-за такого обмана. Но ситуация такова, что все средства хороши. Да и как знать, кому по-настоящему можно сейчас доверять? * * * Тёмный маг Сергей Мартынов сидел в машине такси и смотрел на проплывающий за пределами салона город. Вообще, казалось бы, мог и самостоятельно добраться до места. Чего тут сложного, не Москва же? Но по непонятной причине этот загадочный город плохо давался изучению, не укладывался в голове выгнутыми улочками, ускользал некой нелогичностью нумерации зданий от ориентирования на местности. Словно принимать его не хотел. Странный город, что и говорить. Не зря Завулон обеспокоен. И уж конечно не для того направил сюда Мартынова, чтобы разобраться с Дозорными косяками. Нет. Интересовала Всетемнейшего вовсе не потенциальная польза от местных аномалий, а напротив - возможная опасность, исходящая от них. И цель визита сюда "проверяющего" состояла как раз в том, чтобы на месте суметь определить: не проще ли уничтожить эту опасность? На всякий случай. Для верности, вместе с городом. Машина вывезла Сергея через частный сектор окраины к посёлку богатых особняков, где местные "олигархи" имели возможность оторваться на все имеющиеся деньги, вдоволь потешив собственные амбиции и выпендриться перед здешним "бомондом" посредством обустройства личного особняка дворцового типа. Новые дачи. До сей поры вырваться из города не получалось. Чутьё не давало покоя, говоря, что слежка не дремлет. Что хоть тот же Михей приглядывает за приезжим по приказу... да уж точно не Серапина! Жальцев - вот, кто тут серый кардинал, с первого дня прибытия "проверяющего" давший понять, к кому именно следует обращаться со всеми вопросами. Таксисту тёмный маг представился журналистом. Дескать, пишет большую статью о находке "Каменного Круга Ирландских переселенцев". Враньё подкрепил толикой магии. Качественный импульс, ловкий, проверенный. Как только с человеком перестанут взаимодействовать, он не вспомнит ни чужих вопросов, ни собственных ответов. - Интересно, - закинул Сергей удочку, разглядывая представшие взору руины за кованным забором, - Что с домом-то случилось? - Так ведь землетрясение, - пояснил таксист, - Ещё по осени. - Любопытное землетрясение, - пробормотал Мартынов, - Соседние-то дома целы. Таксист пожал плечами, такие странности его интересовали мало: - Постройка, стало быть, говно. Чуть качнуло, он и развалился. А вообще, в городе тоже разрушения были. Гаражи кой-где повело. На площади, опять же, в центре, трещины были в домах. Ну, и в старой черте, тут, недалеко, тоже дома пострадали, - и немного озадаченно почесал своё лысоватое темя. Ясно, этот уже обработан Дозорами, вот и каша в голове. Странные события, происходившие в течение полугода, в его памяти слились своими последствиями в одно. - Ладно, - Сергей сунул таксисту крупную бумажку, и выбрался из машины, не сводя глаз с "объекта", - Посмотрим. - Подождать? - спросил мужик, оценив размер полученных чаевых. - Нет, спасибо. - бросил тёмный, не оборачиваясь, - Я здесь надолго. Потом машину вызову. Такси уехало. А он постоял ещё, обдумывая, не слишком ли смело со стороны местных Дозоров не оставить здесь никакой защиты? Вообще никакой. Заходите, как говорится, люди добрые... Но может, рассудили, что брать тут и нечего? Он подошел ближе к решётке. Потянул на себя тоскливо скрипнувшую калитку. Нет, ну безобразие же. От серёдки двора фонит остаточной магией. И даже трава, как сожжённая какой-то химией или изрядной долей радиации. Проплешина прямо идеально круглой формы. Не исключено, что повторяет формы самого Круга. Он присел на корточки, тронул ладонью сухие, ломкие стебли - рассыпались в труху. Но ведь когда-то же выросли? Чтобы потом пожелтеть? Глянул на солнце, казалось, висящее прямо над головой, над этим двором, прожаривая застывший воздух. Сзади послышался шорох. Сергей обернулся. Тихо. Через дорогу дом не достроен и простаивает пустым. Хозяева тех, что по бокам, уехали на юга, он наводил справки. Только где-то на дальнем участке играет радио. Он поднялся на ноги и снова внимательно осмотрелся. Чудилось, кто-то наблюдает за ним, внимательно так, напряжённо. Даже всей кожей ощущается. И будто не человек, иной. Осмотрелся через Сумрак - ничего. И никого. Тут даже птицы не летали, над этим двором. Вся жизнь начиналась там, за забором. Новый шорох. И опять никого. Что это? Ветер колышет траву в тени от бетонного ограждения соседей? Или кто-то возится там, в колтунах прошлогодней растительности? Сунул руку в карман. Один из амулетов, выданных в дорогу заботливым Завулоном позволял заглянуть даже на второй слой. Но снова - ничего. Только тревожное состояние отчего-то усилилось, разрослось, давя на мозг, обостряя слух, пробегая морозом по спине, невзирая на отчаянную летнюю духоту. А потом он услышал ещё более странный звук. И не сразу понял, что это звериное рычание. Развернулся, пока ничего ещё не боясь... И не смог ни сглотнуть, ни перевести дыхание. На него смотрел, агрессивно пригнув голову, довольно крупный, облезлый пёс. На тощей шее болтался почти истлевший кожаный ошейник. Одного глаза у псины не было, кожа вокруг него сморщилась, и от этого казалось, будто зверь зло щурится на не званного гостя. Имеющийся глаз, мутный, навыкате, чутко бдил за каждым движением человека. Вот, ещё бы собак бояться! - одёрнул себя Сергей. Но нечто внутреннее, непослушное голосу рассудка, заставило его попятиться от зверя прочь. В придачу, дунуло ветром, донеся до ноздрей исходящий от собаки смрад. Чёрти что. Померещилось, с иррациональной уверенностью, будто сам запах способен, втянувшись в лёгкие, впитаться в кровь, заразить иного, возомнившего себя хозяином положения... чем-то мерзким и неизлечимым. Захотелось умыться и прополоскать горло. Рычание сделалось громче. Мартынов отступил ещё на пару шагов прочь, к калитке. Сумраком уйти? Ударить в зверину фаерболом? Но он уже не верил в какую бы то ни было продуктивность собственных действий. Потому что ясно увидел вовсе невероятное - собака существовала и в Сумраке, никуда не девалась, всё так же рычала и медленно переступала лапами, вытесняя человека за пределы заколдованного двора. И собака эта была... иной? Или вовсе воплощением магии и самого Сумрака? И если напрячься, то можно увидеть, как мешаются в ней, перетекая друг в друга, Тьма и Свет... Но ведь быть такого не может! За свою достаточно долгую жизнь Сергей успел позабыть, что такое страх. Даже Завулона он скорее опасался и уважал, чем боялся. А вот теперь, дикий ужас мутил ему разум, не давая сообразить как следует, что делать дальше. Шаг, новый шаг. Чёртова зверюга продолжает наступать. Но ведь если успеть выскочить за калитку и захлопнуть её... Он не успел. Просто под ногу подвернулась щепка с ржавым гвоздём посерёдке. Сергей не удержал равновесия и повалился на спину. Собака тут же, диким, невероятным прыжком взметнулась в воздух, обрушившись всеми четырьмя лапами на поверженного чужака. Вонь напрочь забила ноздри, аж заслезились глаза. Преодолевая отвращение, Мартынов вцепился обеими руками в ошейник, пытаясь удержать собачью морду подальше от собственного горла. Но дряхлая кожа развалилась в труху прямо под пальцами. И тут же пришло понимание, что собака, ко всему - давно дохлая. Гнилые, жёлтые клыки лязгали над лицом. Сергей заворочался, под собачьей тушей, забился. У него даже закричать сил не доставало. И наконец всё-таки спустил с пальцев заклинание, то самое, о котором только что думал. Фаербол, столкнувшись с целью, жахнул так, что магу опалило лицо и ладони. Висящая облаком вонь обогатилась горелой плотью и шерстью. Но в то же мгновение стало легче. Сергей лежал на земле, почти у дороги, пытаясь отдышаться. Пахло всего лишь пылью и соцветьями тысячелистника. Всё здесь, за пределами чёртового двора заросло этим тысячелистником, таким густым и высоким, что вновь подумал о радиации. Он смотрел на плотно закрытую калитку со следами ржавчины. И видел накрывающий двор непроходимой пеленой магический купол. Спину саднило от удара. Ни на груди, ни на руках никаких следов не осталось. Вообще никаких. Будто и не было ничего. Сергей с трудом перевернулся на живот, а потом приподнялся на четвереньки. Ужас притих, но отпускать совсем не спешил. Чудилось, что по ту сторону чугунной решётки, из чахлых зарослей серой травы по краю, на него таращится мутный собачий глаз. Он нашарил в кармане смартфон, негнущимися пальцами набрал номер и вызвал такси. Дело оставалось за малым - дождаться машины. Очень хотелось сбежать отсюда пешком, но Сергей не позволил себе поддаться слабости. Левое запястье он, наверное, оцарапал, когда упал. Думать о том, что эти кровоточащие ровные линии могли быть оставлены собачьими когтями, он тоже себе не позволил. Хватит с него. Всё, о чем он сейчас мечтал: забраться под горячий душ, прополоскать всю, нафиг, носоглотку. Для гарантии не худо бы сделать это водкой. А болезненно зудящее запястье залить к чёрту йодом, зелёнкой, перекисью, чем угодно. Потому что "Авиценна" эту дрянь никак не берёт.