Душа дракона

После ночи, проведённой вместе, я и Деймон остались в Дрифтмарке. Лорд Корлис и тётя Рейнис любезно предоставили нам раздельные комнаты, позволив задержаться на столько, сколько нам понадобится. Никто, кроме Рейниры и Лейнора, не был осведомлён о нашем скором браке, запланированном всего через шесть дней после похорон Лейны. Меня терзали чувства стыда и вины перед Лейнором, который мог не одобрить наши планы, однако он проявил полную поддержку. Он отлично понимал, как страдала его сестра в несчастливом браке с Порочным Принцем, который давно отдал своё сердце другой. Наши комнаты были расположены отдельно друг от друга, но ночью мы неизменно находили способ быть рядом. Деймон страстно прижимал меня к стене или укладывал на постель, прикрывая мой рот ладонью, чтобы никто не услышал моих стонов. В эти моменты Айрис дежурила у двери, стараясь обеспечить нам покой и безопасность. Деймон обнимал меня так, словно хотел защитить от всего зла мира, и целовал, будто боялся, что я исчезну из его жизни. Его прикосновения были нежными и страстными одновременно, каждое касание говорило о любви и желании быть всегда подле. Я чувствовала, что между нами не просто физическая привязанность, а что-то более глубокое и важное. Дни и ночи в Дрифтмарке тянулись медленно, словно время останавливалось, даруя нам возможность наслаждаться друг другом. В эти мгновения мы оба забывали о будущих заботах и трудностях. Деймон всегда находил способ отвлечь меня, делая каждый наш момент вместе особенным и запоминающимся. Тем не менее, среди нашего счастья проглядывали и тени беспокойства. Я не могла не думать о том, как изменится наша жизнь после свадьбы. Смогу ли я справиться с новыми обязанностями трудностями, которые несёт с собой статус жены Деймона Таргариена? Пробудилась я от ленивых поцелуев Деймона на моей шее. Он ласково покусывал мочку моего уха, а руки неторопливо сжимали мою грудь, заставляя соски затвердеть и заныть от желания. Это было восхитительное пробуждение, и мысль о том, чтобы покидать нагретую постель, была невыносима. Ощутив его тяжесть, нависшую надо мной, я не выдержала и обхватила руками его плечи, желая находиться в таком положении чуть ли не вечность. — Проснулась? – спросил он нежно. — Мгм, – невнятно ответила я, опьяненная его близостью. Деймон нежно поцеловал меня в губы, а затем потёрся своим носом о мой. Я заметила, что у него были свои жесты выражения любви, не только на словах, например, как сейчас или прижаться лбом ко лбу. Никто бы не поверил, что самый опасный и лучший воин в королевстве может быть таким со мной. В нём ведь всегда это было – стремление получать и дарить любовь, знать, что он важен и нужен. — А ты как давно не спишь? – я провожу большим пальцем по его подбородку. — Достаточно долго, чтобы насладиться тобой, моя любимая племянница, – ответил он, обхватывая и сжимая мое бедро. — Деймон, – умоляюще обратилась я, пока ещё сопротивляясь желаниям, которые он во мне вызывал, — нам нужно успеть собраться и покинуть замок как можно раньше, пока нас не заметили. — Пусть видят, – лениво произнес он, медленно перемещая руку от бедра к моей ноге, заставляя меня выгнуться и прикусить губы. — Перестань. Ты сам говорил, что валирийские свадьбы играют на рассвете, – я мягко, но настойчиво оттолкнула его и села на кровати, приглаживая волосы. За окном стоял туман, но сквозь белую дымку пробивались первые лучи восходящего солнца. Деймон положил ладонь мне на спину, поглаживая вверх-вниз. Обернувшись, я увидела, что он не сводит с меня глаз, лежа на шелковых красных простынях, которые изрядно помялись вместе с подушками. Вздохнув, я решилась высказать своё беспокойство: — Не думаешь, что мы поступаем безрассудно? Я имею в виду, что мы решили пожениться без разрешения отца. Деймон нахмурился, выражение недовольства исказило его лицо. Он не любил, когда в нём сомневаются. — Визерис не спрашивал моего или твоего согласия, когда выдал тебя за Ланнистера, а мне в жены отдал Лейну. У нас есть все права поступить так, как мы хотим. — Да, – прошептала я, опустив глаза, — да, конечно... Деймон приподнялся на локтях и цепкими пальцами обхватил мой подбородок, заставив посмотреть на него прямо. От его внимательного взгляда не могло ничего ускользнуть. — Мы с тобой всё обсудили, Ниса. Почему вдруг у тебя появилась внезапная нерешительность? Передумала выходить за меня, испугавшись, что окажешься связана с таким человеком, как я, до конца своих дней? — Нет, не передумала. Это тебе стоит бояться, что связываешься со мной и моим драконом! – улыбнулась я, вызвав у него низкий, хриплый смешок. Он отпустил меня, и я встала с кровати, поправляя сползшие лямки ночной рубашки, за чем проследил мой дядя. Взяв расческу со столика, я присела перед зеркалом, расчесывая волосы и стараясь не смотреть на Деймона, который ходил по комнате голый и не спешил надевать свою одежду, разбросанную нами в порыве страсти. — Знаешь, я размышляла вот о чем, – задумчиво сказала я, разглядывая свое отражение. — Наша с тобой свадьба... Это ведь второй случай, когда Таргариены связывают себя узами брака по своим обычаям? До нас валирийскую свадьбу сыграли только Мейгор и Алис Харровей. Свадьба Мейгора, который тогда еще был десницей, и Алис Харровей состоялась в 39 году от З.Э. на Драконьем Камне. Венчание по валирийскому обычаю совершила королева Висенья, поскольку замковый септон отказался проводить церемонию. Так как Мейгор уже был женат на леди Серис Хайтауэр, которую он считал бесплодной, брак Алис с Мейгором был полигамным, что многих разозлило. Мейгор сильно поссорился со своим единокровным братом, королем Эйнисом, который даже не знал о браке до самой церемонии и не давал на него разрешения. Верховный септон, обуреваемый праведным гневом, обрушил осуждение на брак Мейгора и Алис, назвав его грешным и прелюбодейским. Он окрестил Алис "харровейской блудницей", и многие набожные лорды в королевстве подхватили это оскорбительное прозвище, так же открыто став называть Алис "блудницей Мейгора". Король Эйнис, охваченный яростью из-за своеволия брата, поставил Мейгора перед непростым выбором: отказаться от Алис или отправиться в изгнание на целых пять лет. Мейгор не колебался ни секунды. В 40 году от З.Э. он вместе с леди Алис, своим драконом Балерионом и мечом Чёрное Пламя отправился в добровольное изгнание в далёкий Пентос. — Правда ли у них была валирийская свадьба, никому неизвестно, – сказал Деймон, заканчивая застёгивать верхнюю одежду. — И может мы с тобой будем первыми, кто это сделает. Через несколько мгновений, когда мы накинули с Деймоном тёмные плащи и покинули комнату, моя служанка сопроводила нас к ожидающим Рейнире и Лейнору. В их покоях находились Люцера и Джекейра, которых я, наконец, увидела. Я предполагала, какими могут быть мои племянницы, читая письма сестры, но вживую видеть этих малышек было совсем другим ощущением. Им обеим исполнилось четыре года, и они уже были очень смышлённые и унаследовали прекрасные черты своих родителей: кудрявые серебристо-белые волосы, светлые глаза и кожа. Осторожно взяв спящую Люцеру на руки, я улыбнулась, когда она во сне своими маленькими пальчиками схватила меня за волосы. Посмотрев на Деймона, я увидела, с какой теплотой в глазах он смотрел на нас. Было ещё рано говорить о собственных детях, и я не знала, хотел ли их Деймон. Но сейчас, по его взгляду, я всё поняла. После свадьбы я собиралась поговорить с ним об этом. Опустив Люцеру обратно в её колыбельную, я подошла к Рейнире, которая укладывала Джекейру. Нира нежно поцеловала дочь в лоб, укрыла одеялом и только тогда взяла меня за руки. — Как я рада, что у вас с дядей всё будет хорошо, – сказала она едва слышно, чтобы не разбудить дочерей. Деймон на это лишь молча кивнул, стоя у стены с вновь непроницаемым выражением лица. — Спасибо, – сказала я, сжав её ладони, — что согласилась присутствовать вместе с Лейнором. Для нас это важно. — Ты заслужила своё счастье. Не думай о том, что скажет отец. Он будет вынужден принять это, – заверила Рейнира. — У вас будет отличная супружеская жизнь, я уверена, – подмигнула она, заставив меня покраснеть. Затем Рейнира повернула голову к Деймону: — Ты же позаботишься о ней, дядя? Я могу спокойно доверить её тебе? — Думаешь, кто-то кроме него, сможет лучше это сделать? – спросил Лейнор, ухмыльнувшись и похлопав Деймона по плечу. Обязательное место проведения валирийской свадьбы – Драконий Камень. Валирийские свадьбы – это древняя традиция, которая восходит к временам Старой Валирии. Церемония проводится исключительно на Драконьем Камне, потому что именно это место было первым домом наших предков и является им по сей день. Там есть древний алтарь, который использовался на протяжении многих веков для венчания по валирийским обычаям. Другие места в Вестеросе не обладают теми же качествами. Эта церемония будет символизировать укрепление нашей связи, основанной также и на общей родословной. Сильный союз, но не только политический, между нами были полностью искренние чувства. Перелёт на драконах занял недолгое время. Дорога до места проведения ритуала, уходящая в разлом в скалах, прошла в томительном молчании. Рука Деймона покоилась на моей пояснице, придерживая и помогая в нужные моменты не поскользнуться на мокрых камнях. К нашему прибытию всё было готово. Нас уже ждали мейстер Герардис, преданно служащий Рейнире, пара драконоблюстителей и священник. Церемониальные наряды вручил мейстер, приказав нашим слугам помочь нам переодеться. Айрис отвела меня в укромное место, где никто бы на нас не смотрел. Она помогла мне завязать многочисленные пояса и надеть тяжёлый головной убор, чтобы он не свалился с головы в неподходящий момент. Одеяние было бежевого цвета с разбавлением красного, без каких-либо ярких украшений.  Когда мы вернулись, я увидела Деймона, который тоже закончил. Мы замерли на несколько секунд, показавшихся нам целой вечностью. И той бы не хватило, чтобы перестать смотреть друг на друга. Деймон, наконец, отмер и сдивнулся с места, направившись ко мне, как и я в свою очередь пошла к нему. Сократив расстояние между нами, мы остановились у алтаря. Десятки свечей горели пламенем, которое не мог задуть даже поднявшийся ветер. От холодных порывов стихии колыхалась наша одежда и чёрные плащи близких нам людей, присутствующих на этой церемонии. Взявшись за руки, мы слушали, как священник начал говорить на валирийском. Речь была не такой длинной и монотонной, как тогда в Великой Септе, когда я присутствовала на свадьбе отца и Алисенты. Слова лились как древняя знакомая песня, ощущаемая теплом где-то в груди. Вскоре, священник протянул Деймону кинжал и пустую чашу. Смотря мне в глаза, он сделал надрез на ладони, сжав её в кулак, чтобы кровь полилась в чашу. Теперь была моя очередь. Передав мне кинжал и чашу, Деймон не сводил с меня горящих глаз. Не отвернувшись и не дрогнув, сделала такой же надрез, занеся руку над чашей и добавив в неё своей крови. Передав чашу обратно священнику, мы подняли свои ладони и соединили их, переплетя пальцы. Кровь к крови. Пока священник продолжал говорить, мы с Деймоном не отрывались друг от друга ни на миг. Следующая часть ритуала – символы. Я с жаром вспоминаю слова дяди, взбудоражущие моё сознание пять лет назад и не покидающие его с тех пор. "Только мужчина и женщина. По старому валирийскому обычаю жених и невеста разрезают друг другу губы тонким лезвием из драконьего стекла, а затем делают порез на ладони, чтобы их кровь могла смешаться. На лбах друг друга рисуют символы, на лбу женщины "огонь", а на лбу мужчины – "кровь"." Священник поднес чашу Деймону, и он окунул в неё большой палец, поднёс к моему лбу, выводя на нём знак, взял кинжал из драконьего стекла. Я приоткрыла губы, позволяя ему провести аккуратный надрез. Чувствую, как кровь течёт по губе и вниз, прочерчивая дорожку по подбородку. Повторяю действия Деймона, окуная свой палец в чашу, и рисуя на его лбу знак. Дядя передаёт мне кинжал, чтобы я сделала надрез на его губе. Дождавшись, когда мы закончим, священник взял чашу с нашей кровью и перелил её в чашу с вином, смешивая. Подав чашу Деймону, я наблюдала, как сначала он отпивает из неё. Сделав пару глотков, он передаёт чашу мне. Вижу, что осталась ровно половина содержимого, меня никто не заставляет выпить столько же, сколько выпил Деймон, но я опустошаю чашу до конца, облизывая губы. Деймону это нравится, его это возбуждает. — Кровь двоих течет отныне едино. Призрачное пламя и песнь теней, два сердца как угли из Четырнадцати Огней. Будущее в стеклянной свече. Звезды свидетели: обеты принесены во времена тьмы и света, – произносит священник последние слова, захлопывая книгу. Я видела, как Деймон еле сдерживал себя, и по окончанию речи священника привлекает меня к себе, целуя жадно и нетерпеливо. Поцелуй был с металлическим привкусом крови, что нас обоих не отвращало. Закончив поцелуй, мы прикасаемся лбами, глядя друг другу в глаза и ощущая спокойствие и удовлетворение. Порочный Принц улыбался, и я тоже не могла сдержать счастливой улыбки. Я стала полностью его, а он моим. Муж и жена. Вопреки воле короля и многим другим. Отец будет в ярости и уже не сможет ничего сделать. Наш брак теперь не расторгнуть. Мы расстанемся только тогда, когда один из нас умрёт. Но ни я, ни Деймон, не сможем прожить жизнь друг без друга. "... Народ не одобряет нашу веру и подобные браки... " "Мне было бы плевать. Если бы я хотел взять кого-то в жёны по нашим традициям, я бы так и поступил" Рейнира, Лейнор, Айрис и мейстер Герардис поздравляли нас, хлопая в ладоши. Где-то над нашими головами послышались грозные звуки и протяжные свисты. Мы посмотрели на затянутое облаками небо и увидели наших драконов. Караксес и Миракс кружили над нами, они ощущали наши чувства и поддерживали. Сиракс и Морской Дым тоже рассекали крыльями воздух на сером небосводе. Драконы собрались здесь, чтобы разделить с нами эту радость. И мне хотелось, чтобы таких событий было больше, чем мрачных. Я думала, что этот день могу лишь представлять в своих мечтах и видеть во снах, но он действительно воплотился в реальность. Я хотела, чтобы мой брак был именно таким, настоящим и искренним. — О чём ты думаешь? – спрашивает Деймон, касаясь моей щеки и убирая серебряную прядь волос за ухо. Я не стала скрывать от него свои мысли. — Мы будем жить на Драконьем Камне? Отец не отошлёт нас? А он, несомненно, захочет этого, как только получит новости о заключении нашего брака. — Пусть попробует. Мы с тобой Таргариены, так почему Визерис должен запретить нам находиться в нашем родовом замке? Отец мог одобрить нашу жизнь здесь, лишь бы мы не попадались ему на глаза, но вот Хайтауэр, который спит и видит в этом опасность, станет отговаривать. — Отто Хайтауэр снова подле него. Похоже, отец восстановил его в должности десницы. Уверена, что он приложит все усилия, чтобы очернить нас и отослать как можно дальше. — Он благоразумен. Иногда. И знает, что если сделает что-то подобное, нарвётся на мою ярость. Мы останемся здесь, на Драконьем Камне, и никто нас отсюда не прогонит, если не хочет войны. А может в этом и состоит его план?.. Но я отодвинула эти мысли, так как в день своей свадьбы мне не хотелось думать ни о чём тревожащем. Рейнира и Лейнор с нами попрощались, пообещав часто навещать, и оставили нас двоих наслаждаться друг другом. На мосту на меня нахлынули воспоминания. — Помнишь, как я прилетела сюда на Мираксе, чтобы предотвратить войну? – задумчиво спросила я, положив руки на прохладные каменные перила и устремив взгляд на горизонт. Столько времени прошло с тех событий, столько всего уже успело произойти, но у меня не было ни капли сожаления за то, что я сделала, ведь всё это, в конце концов, привело сюда. — Я прилетела тогда не только из-за похищенного тобой яйца. Уже тогда я волновалась за тебя и боялась, что отец может сделать. Обман Деймона, его намерения, брошенные собственному брату не из-за одного лишь желания получить трон. Он всего-то и хотел, что услышать, как важен моему отцу. И услышал это от меня, а не от него. Но сейчас я не думаю, что он испытал по этому поводу разочарование. — Ты пошла наперекор Визерису, и я впервые увидел, какая ты на самом деле, – сказал Деймон, облокотившись спиной о перила и повернув ко мне своё лицо. Он разглядывал меня задумчиво и оценивающе. — Решительная и дерзкая. Не без своих способностей ты узнала, что я собирался сделать и всё равно решила остановить. Потому что уже знала, как Деймон для меня важен. Я бы не смогла видеть, как он падает в бездну, из которой нельзя выбраться. — У тебя была возможность добраться до Рейниры и Железного Трона. Не жалеешь, что не смог меня убить? – внезапно спросила я. Конечно, он умеет получать то, что хочет. Если бы не мой внезапный поступок и наш разговор, заставившие его отказаться от своего желания, в котором он сам не был до конца уверен, движимый слепой злостью и обидой, Деймон мог стать королём. — Нет. Твой поступок пробудил во мне интерес к тебе. Прежняя Вэйнис на такое не была бы способна, – ответил Деймон и я, вздрогнув, обернулась. Он внимательно смотрел на меня, на его губах играла лёгкая улыбка. Приподняв светлую бровь, Порочный Принц бархатисто, коротко рассмеялся. — Думала, я не замечу разницы? Ты была слабоумной с детства и вдруг исцелилась. Я бы мог в это поверить, как остальные, если бы не твой изменившийся характер. И я решил понаблюдать, что ты будешь делать дальше. Меня мучают вопросы, ответы на которые я хочу получить прямо сейчас, моя дорогая жена. Кто ты такая? Я отвернулась. От страха мои ладони вспотели. Он догадался. С самого начала знал, что в теле его племянницы другой человек. Но хранить эту тайну в себе мне было тяжело каждый день. Сама судьба вела меня к тому, чтобы я поделилась этим с ним. И я начала рассказывать ему всё, что помнила. Про то, как умерла в своём мире, про разговор с Высшим Разумом и то, что я оказалась этом теле, ничего не ведая об этом мире, но имея знания и воспоминания его прежней владелицы. Деймон слушал совершенно серьёзно, изредка задавая уточняющие вопросы. Закончив говорить, выдохнула и ощутила себя свободной от камня на душе, и зажмурила глаза, сдерживая слёзы. Я боялась посмотреть на него и встретиться с вымораживающим холодом в любимых глазах, однако Деймон взял меня за руку и поднёс её к своим губам, целуя костяшки пальцев. Это прорвало мою едва удерживаемую оборону. Слёзы хлынули из моих глаз. Я больше не могла сдерживаться. Деймон обнял меня, и я уткнулась лицом в его грудь, плача от счастья и облегчения. Его губы касались моей макушки, как и спокойное дыхание. Руки крепко обвили меня, не давая отстраниться или даже подумать о бегстве. Но куда я теперь от тебя денусь, Деймон Таргариен? Он поддел пальцами мой подбородок, заставляя меня поднять лицо. Подчиняюсь, замерев в ожидании того, что он собирается сказать. — Я вижу тебя, – его ладонь смещается на мою щёку, и я льну к ней, как кошка, требующая ласки. — Видел с самого начала и понял, что ты та, кто поселилась в моём сердце, не кто-либо другой. Мне всё равно откуда ты явилась, потому что отныне и навсегда ты моя жена, и я защищу тебя от всех, кто попытается причинить тебе вред. Ты навсегда моя, Ниса. Душой и телом. В этот момент я поняла, что нашла свой дом. Я нашла того, кто любил меня за то, кем я являюсь сейчас. Деймон был моим домом. Возвращаясь на Драконий Камень, я чувствовала, как сердце наполняется трепетом и волнением. Этот остров, окруженный бушующим морем и суровыми скалами, всегда будет для меня более родным и близким, чем любое другое место в Семи Королевствах. Пока мы поднимались по мрачным коридорам крепости, я ощущала, как дух предков окутывает меня своим невидимым покровом. Здесь, на этой древней земле, зарождалась слава моего рода. Король Эйгон I Таргариен любил солёный воздух Драконьего Камня, который пах дымом и серой. Я мечтала увидеть Драконий Камень много лет, с увлечённостью и страстью погружаясь в описания из книг о нём. Огромная центральная башня, названная Каменным барабаном за грохочущие звуки штормов, возвышалась над всеми остальными. Ни одно изображение художника, перенесённое в книги и свитки, не могло сравниться с реальностью, когда я стояла здесь и видела всё своими глазами. Взгляд на мост с каменной крышей, перекинутый через пустоту, заставил сердце биться быстрее – это было так совершенно непохоже на описания в книгах! Проходя через галереи и коридоры, я начала осознавать, как масштабен этот замок. Большой зал Каменного барабана, вырезанный в форме дракона, лежащего на брюхе, вызвал восхищение – огромные каменные стены, двери в виде пасти дракона, мастерски украшенные кухни – всё это напоминало о древних временах. Посещение башни Морского дракона было ещё одним великолепным открытием. Её форма, изображающая дракона, глядящего на море, подчеркивала связь Таргариенов с морем и властью. Висенья Таргариен держала здесь свои покои. Магистральная лестница, ведущая в её покои, была извилистой и узкой. Сад Эйгона, спрятанный за аркой Драконьего хвоста, оказался настоящим уголком природы внутри могучего замка. Высокие темные деревья, дикие розы и колючие изгороди создавали великолепную картину, в которой каждый элемент казался тщательно созданным для сохранения дикой природной красоты. Сосновый аромат приятно наполнял воздух. Каждая часть Драконьего Камня, каждый уголок и деталь открывали мне новые грани его величия и загадочности. Я ощущала, что становлюсь частью древнего наследия своего рода, что каждый шаг здесь напоминал о том, что я, как и Деймон, связана с этим местом. Когда мы вошли в главный зал, Деймон произнёс: — Позволь, наконец, представить тебе Палату Расписного стола. Это самое священное место Драконьего Камня, где когда-то заседал наш предок Эйгон Завоеватель и его сестры-жены, планируя покорение Вестероса. Я подошла к нему, медленно обвела взглядом массивный каменный стол, вырезанный в форме карты Семи Королевств, без обозначения их границ. Мои пальцы осторожно скользили по резным очертаниям гор, рек, озёр, долин и лесов. — Здесь он обсуждал со своими сестрами стратегию, выбирал места для высадки драконов, – сказала я, на что Деймон кивнул, довольный моими познаниями. Этот зал являлся сердцем Драконьего Камня, свидетелем многих важных решений, которые в конечном итоге привели к созданию Семи Королевств, какими мы их знали сегодня. Я неспешно обходила массивный стол, пытаясь представить, как когда-то здесь восседали мои предки, обсуждая великие планы. Энергия этого места будоражила, заставляя ощущать себя частью великой истории. Мой взгляд остановился на резном высоком кресле, и я провела ладонью по его тяжелой спинке, словно пытаясь прикоснуться к самой сути власти. — Подумать только, я почти чувствую, как витает в воздухе дух их амбиций и решимости... Деймон внимательно наблюдал за мной, понимая, что я по-настоящему ощущаю связь с этим местом. Оно поистине впечатляет. Я рада, что смогла прикоснуться к наследию моих предков. Теперь я чувствую, что стала ближе к тем, кто создавал историю нашего Дома. Деймон подошёл, положив руки на мои плечи. — Предлагаю остаться, если тебе так понравился этот зал. Его пальцы неторопливо опустились до моей талии и стали медленно развязывать пояса. — Деймон... – голос резко скатился до шёпота. Он не отрывался от своего занятия, ослабляя один пояс за другим. Поднимающийся во мне жар туманил разум. Деймон склонился к моему уху и шепнул в него по-валирийски: — Я хочу взять тебя здесь, прямо на этом столе. Я задыхаюсь от этих слов. Осторожно, но уверенно он поднял меня и усадил на холодный, каменный стол. Его палец обвёл мои губы и мягко надавил, заставляя меня приоткрыть их. Почувствовав, как большой палец скользнул  внутрь моего рта, я обхватываю его, прикусив. Порез от лезвия на губе ещё саднил, и на языке ощущался лёгкий вкус крови, но охватившая вновь страсть стирала всё. Лукавый блеск в любимых глазах завораживал. Когда пояса были развязаны, другая рука распахнула моё одеяние и поочерёдно сжала мои груди. От этого жар стал сильнее. Деймон вытащил свой палец, влажный и скользкий, и направил его в моё влагалище. Круговыми движениями он медленно растягивал меня, вызывая в моем теле сладкую агонию. Мы одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. Пламя и кровь, желание и любовь слились воедино. Поцелуи были такими же жаркими и неутолимыми, как в тот день в пещере на берегу моря. Я нетерпеливо стянула с него ритуальную одежду, слыша его довольное хмыканье, а потом он опрокинул меня на стол и накрыл собой, взяв резко. Охотно поддаваясь навстречу, цеплялась за его спину, покрытую шрамами, которые он получил за годы войны на Ступенях, царапала её до крови, стонала в голос, не сдерживаясь, просила и умоляла не останавливаться. Прижимала его голову к себе, чувствуя горячее дыхание на шее, влажный язык и зубы, кусающие кожу. На короткое время, отстраняясь, он сжимал ладонями моё лицо и смотрел, как я закатываю глаза от удовольствия, издаю стоны, и сам не мог сдержаться от того же. Когда он шептал на валирийском языке, его голос был глубоким и бархатистым, от него по моему телу пробегали мурашки. Его слова были как обещания, как заклинание, исполняющее мои самые сокровенные желания. Его слова заставляли трепетать каждую частичку моего существа, пробуждая первобытные инстинкты. Наши тела сплелись в безумном танце страсти, жажда друг друга была неутолима. Мы отдавали себя полностью, беззаботно и неистово, погружаясь в водоворот первобытных желаний. С каждым движением, с каждым поцелуем пламя нашей любви разгоралось всё ярче, грозя поглотить нас целиком. Румянец пылал на моих щеках, губы припухли от его жадных поцелуев, косы растрепались и волосы свободно обрамляли моё лицо, подобно лунному ореолу. — Такая теплая и мокрая для меня, – говорит он мне на ухо дрожащим от быстро приближающегося оргазма голосом. Мои глаза встретились с его, и в них я увидела пламя желания и любви. Я потянулась к нему, прижимаясь всем телом к его груди. — Деймон, быстрее! – простонала я умоляюще. — Ах, пожалуйста! – моё дыхание участилось, когда его толчки ускорились. Тело напряглось, и влагалище начало пульсировать, сжимаясь вокруг его движущегося члена. Я открыла рот, жадно хватая воздух. В ушах стучало только мое сердце, громко и глухо. Что-то взрывается глубоко внутри и мне кажется, что я умираю, и возрождаюсь заново. Мои стоны, наверняка, могли быть слышны на весь замок и за его пределами. Движения Деймона становятся глубже и яростнее, когда он начинает кончать. У него вырывается низкий стон, посылающий ещё одну дрожь удовольствия по моему телу. Тепло его семени бурно излилось во мне. Он оставался неподвижен какое-то время, тяжело дыша мне в шею и сжимая меня в своих объятиях. Я чувствовала себя усталой, но удовлетворённой и снова счастливой. Пора было привыкнуть, что плохие дни в одиночестве подошли к концу. Деймон скатился набок и привлёк меня к себе, собственнически обнимая одной рукой. Вот так лежать и смотреть на профиль любимого мужа я могла, как мне кажется, бесконечно. Он отреагировал на мой взгляд самодовольной ухмылкой. — Понравилось? — Как-то так я и представляла нашу брачную ночь, – ответила я, прижимаясь щекой к плечу Деймона. — Но, конечно, не на Расписном столе... Ты совсем не умеешь держать себя в руках, муж мой! Как приятно называть его мужем... Он рассмеялся. — Не могу отказать себе в удовольствии трахнуть тебя везде, моя дорогая жена, – произнёс он мне в волосы. — Особенно на Расписном столе. У него такая впечатляющая история, не находишь? — Ты такой извращенец, Деймон Таргариен, – сказала я, поцеловав его в шею. — Но я люблю тебя. Самое правильное решение в моей жизни – стать твоей женой. После некоторого времени Деймон нарушил тишину. — Знаешь, моя уже не маленькая племянница, – сказал он, поглаживая мое бедро, — я не могу дождаться, когда мы сможем заняться любовью в нашей новой спальне. Там есть балкон с отличным видом на рыбацкие деревушки. Я хихикнула. — Ты неисправимый извращенец, Деймон. — А ты любишь это, – поддразнил он. — Признайся. Я вздохнула и прижалась к нему ближе. — Да, люблю, – прошептала я. — Я люблю всё в тебе. Ты мне нравишься таким, какой есть. И другой мне никто не нужен. Деймон прерывисто выдохнул и сжал меня крепче, поцеловав в макушку. Он так желал, чтобы его принимали любым, нежным и ласковым, жестоким и беспощадным, ведь это то, из чего соткан Порочный Принц. Он готов был на всё ради человека, способного любить его так сильно. — Я тоже люблю тебя, мой свет. Мы лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь послевкусием нашей страсти и первого брачного секса, как мужа и жены. Я чувствовала себя умиротворенной и защищенной, в объятиях мужчины, которого любила больше всего на свете. Теперь у нас были все последующие дни, которые мы проведём вместе. Я знала, что наша жизнь не будет лишена трудностей, но я также знала, что мы встретим их вместе, рука об руку. И пока мы были вдвоём, мы могли преодолеть всё.