Душа дракона

      Ступени – острова в южной части Узкого моря, к востоку от Дорна и Штормовых Земель. Считается, что когда-то Ступени были частью Перебитой Руки, соединяющей Вестерос и Эссос. По ней Первые Люди пересекли море и прибыли в Вестерос. Стремясь предотвратить это вторжение, зеленовидящие Дети Леса разрушили Перебитую Руку, превратив ее в архипелаг. Острова занимают стратегическое положение, мимо них проходят многие торговые пути, поэтому разные силы на протяжении веков боролись за контроль над островами. Тирош, выстроенный на северо-восточном острове Ступеней, изначально был валирийской приграничной крепостью, специально выстроенной для досмотра проходящих Ступенями кораблей. Этот город сильно разбогател благодаря торговле пурпуром, который извлекали из обитающих в местных водах моллюсков. В 96 году от З.Э. Триархия – альянс Мира, Лиса и Тироша – завоевал острова, истребив тамошних пиратов, и установил высокие пошлины на проход мимо островов.       Ступени чем-то напоминали Деймону родной Драконий Камень: те же скалистые берега, похожие на зубы хищника, рвущиеся из пучины моря; те же туманы, объявшие склоны гор и пляжи, белым непроглядным покрывалом. И также, как на Драконьем Камне, здесь были драконы. От величественного рёва Караксеса, заставляющего дрожать землю, или свиста рассекаемого им крыльями воздуха, подобного лезвиям мечей, рассекающих тишину, солдаты в страхе сжимались и были рады как никогда, что не сражаются по ту сторону. Для любого драконы были чем-то потусторонним и страшным, внушающим ужас своей мощью и непостижимостью. Деймон, поднявшись на своём драконе ещё выше в небеса, низвергнул оттуда пламенную ярость на противника.       Внизу, на поле битвы, солдаты обеих сторон замирали, глядя на небо, где парил Караксес. Они не могли поверить своим глазам – дракон, который казался лишь сказкой, теперь был реальностью. Его мощь и грация одновременно завораживали и внушали страх. Находясь на спине Караксеса, Деймон чувствовал себя непобедимым. Он направлял своего дракона в бой, используя его силу и скорость для сокрушительных ударов против врага. Пламя Караксеса уничтожало всё на своем пути, оставляя после себя лишь обугленные остатки. Битва продолжалась, и день сменялся ночью. Но даже в темноте Караксес оставался грозной силой, наводя ужас на врагов. Его рев разносился над полем боя, словно гром, а пламя освещало темноту, как молния.       Веларионы тоже не стеснялись применять драконов. Лейнор верхом на Морском Дыме летал где-то неподалёку. Его дракон был бледным и серебристо-серым, считался ещё молодым и был проворнее в воздухе, чем более старые драконы. Всадник направлял его на противников, и Морской Дым с легкостью преодолевал их защиту. Он был быстрым и маневренным, что позволяло ему избегать вражеских атак. Лейнор был опытным всадником и умело управлял своим драконом. Он знал, как использовать его скорость и маневренность. Морской Дым был не только быстрым, но и сильным. Его серебристая чешуя была прочной и могла выдержать удары вражеских мечей и копий. Лейнор и его дракон действовали как единое целое. Всадник знал, когда нужно атаковать, а когда отступить, и дракон всегда выполнял его команды без колебаний.       Красный Змей и Морской Дым подобрались ближе, и в них полетили снаряды корабельных скорпионов. Однако такие стрелы представляли опасность разве что для молодого Морского Дыма, а вот Караксесу они едва ли могли навредить, но Лейнор и сам об этом знал, поэтому действовал осторожно, позволяя Деймону вырваться вперёд. Струя пламени из пасти Караксеса ударила по ряду кораблей: огонь мгновенно охватил их, вспыхнули паруса, люди в панике заметались по палубе и начали прыгать в воду, спасаясь. Но Деймон помнил об истории Рейнис и её дракона.       После того как Таргариенам присягнули Старки и Аррены, Рейнис верхом на Мераксес отправилась в Дорн. Но завоевать Дорн ей не удалось, так как дорнийцы прятались в горах, где их не мог достать огонь драконов. Рейнис пришлось покинуть королевство и вернуться назад – все замки, которые посещала Рейнис, были пустыми. Через четыре года после того, как Эйгон I был коронован, было предпринято ещё одно вторжение в Дорн, известное как Первая Дорнийская война. Дорнийцы опять прибегли к тактике партизанской войны вместо открытого боя и перебили по частям большую сухопутную армию в Красных горах. Спустя десять лет после завоевания Эйгона, Балерион и Мераксес воевали у Адова Холма, пытаясь сломить сопротивление дорнийцев. Выстрелом скорпиона дорнийцы убили Мераксес – болт, выпущенный с земли, попал точно в глаз, вошел в мозг и убил Мераксес прямо в полете. Всадница Мераксес, Рейнис, умерла при падении своей драконицы.       Пламя бушевало на Кровавом Камне, ярко окрашивая темноту ночи. Крики умирающих сливались с оглушительным треском огня, создавая гнетущий хор отчаяния и разрушения. Мачты кораблей, погружённые в воду, торчали из песка, как выброшенные на берег кости гигантских чудовищ. Разбитые обломки скрипели под натиском волн, а их исковерканные формы обугливались под дуновением горячего воздуха. Остров, всегда холодный и сырой, теперь казался раскалённым котлом, где смерть была единственным обитателем.        На фоне этого адского пейзажа Крагхас Драхар, известный как Кормилец Крабов, выглядел как воплощение самой жестокости. Его броня, украшенная следами ржавчины и крови, казалась продолжением его мрачной души. Он медленно перевёл взгляд на очередную жертву – солдата Веларионов, прибитого к кресту. Его лицо было искажено болью, но в глазах ещё горела ненависть, непокорность, как будто даже в смерти он отказывался признавать поражение.       — Дом Веларион придёт за тобой! – прохрипел он, хотя голос срывался от слабости. — Морской Змей лично оторвёт твою проклятую голову!        Крагхас, усмехнувшись, подошёл ближе, держа в руке молоток. Его движения были спокойными, почти небрежными, как у мастера, привыкшего к своему ремеслу. Он взял в другую руку массивный железный гвоздь, и его жертва, увидев инструмент, потеряла всю храбрость.        — Нет… Пожалуйста, нет… – дрожащим голосом начал умолять солдат, но Крагхаса это не тронуло.        Он продолжил своё дело, загоняя гвоздь в плоть, не обращая внимания на крики и проклятия. Каждое новое движение молотка заставляло солдата корчиться от боли, но и продолжать ругаться:        — Ты ничего не добьёшься! Проклятый изверг! Пошел ты, принц Драхар! Пошёл на хуй со своей матерью шлюхой и отцом ублюдком! – выругался плененный солдат.       Однако Крагхас оставался безразличным. Он продолжал методично прибивать тело к кресту, а затем, как всегда, начал выкладывать крабов на раны своей жертвы. Твари с жадностью набросились на свежую кровь. Солдат дёргался, отчаянно пытаясь сбросить их, но был слишком слабо прибит, чтобы спастись от этой страшной казни. Как бы он ни старался, будучи прибитым, от крабов ему было не избавиться. Он приговорен к смерти через съедение заживо, как и все остальные жертвы Кормильца Крабов.       Крагхас уже собирался уйти, оставив его на растерзание, когда услышал странный звук, который становился всё громче. Это было нечто рокочущее, тяжёлое, наполняющее воздух вибрацией. Он резко остановился, нахмурившись.        — Дракон! – закричал кто-то из его людей.        Караксес появился на горизонте, словно огненный призрак. Его тёмно-красная чешуя поблёскивала в отсветах пламени, а рёв разносился над островом, подобно раскатам грома. Солдаты Триархии, до этого собирающие трофеи и укрепляющие свои позиции, начали разбегаться в панике. Те, кто был ближе к пещерам, устремились туда, надеясь, что каменные своды смогут защитить их от пылающей смерти.        На распятии солдат Веларионов хрипло рассмеялся, несмотря на боль.        — Да здравствует принц Деймон! Сожгите гребаных ублюдков Триархии заживо!       Крагхас обернулся и взглянул на него с мрачной злобой. Ему захотелось добить этого дерзкого пленника, но было поздно.       — Сюда, мой принц! Спаси меня! – кричал плененный солдат с улыбкой на лице.       Караксес рухнул с небес прямо на место казни, раздавив солдата лапой. Кровь и внутренности хлынули на песок, оставив алое пятно. Деймон, сидя в седле Красного Змея, внимательно осматривал местность. Его белые волосы, давно потерявшие первозданную чистоту, были запылены и склеены от пота и копоти. Тяжёлые чёрные доспехи, украшенные эмалевыми драконами, стали ещё более покрытыми сажей. Но он не замечал дискомфорта – всё его внимание было сосредоточено на врагах.        Дракон понимал его без слов. Он снова взмахнул огромными крыльями и выдохнул пламя, обрушивая его на остатки кораблей Триархии. Крики умирающих были оглушающими, но Деймона они не трогали. Он видел перед собой лишь одну цель – уничтожить Крагхаса Драхара и всех, кто последовал за ним. Хвост Караксеса взметнулся и с яростью снёс группу солдат, которые не успели скрыться в пещерах. Обломки кораблей разлетались в стороны, словно игрушечные домики. Огромные лапы дракона с грохотом ударяли по земле, дробя камни и песок.        — Где ты? – выкрикнул Деймон. — Выходи и встреться со мной лицом к лицу, Драхар!       Кормилец Крабов, укрывшийся в одной из пещер, просто наблюдал издалека. Затем, он развернулся, чтобы исчезнуть в глубинах пещеры. Ещё не время для их встречи.       — Выходи, Драхар! – Деймон был разъерён. — Где ты!? Я скормлю тебя твоим собственным крабам! Где ты!?       Лучники Триархии, стоящие высоко на утёсе, натянули тетивы луков и выпустили град стрел в их сторону. Караксес поднял крыло, чтобы защитить своего всадника. Стрелы отскакивали от толстой чешуи. Но Деймону не удалось уклониться от одной из стрел. Она попала ему прямо в плечо.       — Пекло! – Деймон выругался, резко вытаскивая стрелу из плеча.       Караксес взвизгнул вместе с ним, ощущая его боль. Они были вынуждены отступить. Взмахнув крыльями, Кровавый Змей поднялся в небо. Деймон не мог себе позволить роскоши зализывать раны. Боль от стрелы, вонзившейся в его плечо, была невыносимой, но он привык игнорировать страдания. Каждый миг бездействия казался ему поражением, и ждать, пока рана затянется, было невозможно. Как только солнце взошло над лагерем, он вновь взобрался на Караксеса, готовый сжигать и разрушать. Деймон снова полетел на Караксесе с намерением уничтожить небольшой флот Триархии, который отправили для их сдерживания. Красный Змей, почуяв решительность своего всадника, взмахнул крыльями и взмыл в небо, оставив за собой лишь рёв и поднимающиеся клубы пыли.       Все остальные в лагере собрались, чтобы обсудить дальнейшие действия. Атмосфера была напряжённой, каждый понимал, что их положение становится всё более отчаянным.       — У нас шестнадцать, может восемнадцать морских кораблей, семьсот пехотинцев, шестьдесят рыцарей. Еда быстро заканчивается, если не считать рыбы, которую удаётся выловить в море, – отчитался Корлис Веларион. — У нас дней четырнадцать, может больше, если затянуть пояса.       — А что с подкреплением? – спросил Лейнор, наклонившись к карте.       — Я послал сообщение в Дрифтмарк с просьбой прислать корабли, – ответил Корлис. — Но их путь займёт недели. Мы слабеем, и Триархия это знает.       Он обвёл взглядом присутствующих, пытаясь найти в них уверенность, которой не хватало ему самому.       — Надо наступать, – продолжил он. — Драконы – наш единственный козырь. Пусть кружат над Кровавым Камнем, пока враг не вылезет из своих пещер. Будем посылать их дальше.       Пока они говорили, Караксес сжигал вражеский флот, не подпуская его. Горящие паруса развивались на ветру, корабли разносились в щепки, слышались крики людей.       — Это бессмысленно, отец, – произнёс Лейнор, показывая на карту на столе. — Мы атакуем их снова и снова, а они уходят в пещеры, как крысы. Кормилец Крабов занял узкий клочок земли за дюнами. Лучники на высоких позициях, пехота внизу. Мы штурмуем их на драконах, но не побеждаем.       — Драконы не могут всё, – произнёс Веймонд, брат Корлиса, качая головой. — Они могут кружить здесь хоть месяц, пока не попадают, но это нас не спасёт. Кормильцу Крабов незачем вылезать из пещер.       — Надо дать им повод выйти, – произнёс Лейнор.       — Повод? – переспросил Корлис, приподнимая бровь.       — Плоть, чтобы накормить крабов, – задумчиво предложил его сын.       От высокого рёва в небе, они поднимают взгляды вверх.       — Дракон возвращается! – выкрикнули несколько солдат.       Караксес пролетел над ними, приземлившись где-то на холме рядом. Королевская армия и солдаты Веларионов проследили за ним.       — Кого? – хмыкнул Веймонд, возвращаясь к обсуждению. — Кто согласится стать приманкой? Кто из нас с радостью пойдёт на смерть? Покажи мне такого рыцаря, и я назову его безумцем.       Ответ Лейнора был уверенным:       — Деймон.       — Из-за Деймона мы уже терпим поражение! – заявил Веймонд, его голос дрожал от ярости. — Этот безрассудный глупец только всё усугубляет.       — Он хотя бы сражается! – гневно выплюнул Лейнор. — А ты, дядя, только жалуешься. Какая от тебя польза, кроме роли мастера над жалобами?       Веймонд побагровел. Ещё немного, и спор перерос бы в драку, но Корлис, стукнув ладонью по столу, заставил всех замолчать.       — Довольно, – его голос прозвучал сурово, как удар молота. Он поднял глаза, и тяжёлый взгляд старшего Велариона пригвоздил обоих спорщиков к месту.       Но Веймонд не собирался сдаваться. Он скрестил руки на груди, его тонкие губы скривились в недовольной усмешке.       — Королевская Гавань не поддерживает Деймона. Почему мы должны это делать? – произнёс Веймонд, словно плевок.       Корлис сделал шаг к нему и грубо притянул к себе за воротник. Их лица оказались в опасной близости.       — Хоть ты мне и брат, Веймонд, я не дам тебе поднять мятеж.       Веймонд открыл было рот, но потом закрыл его, глядя в глаза Корлису. Они оба замерли, и напряжение между ними можно было ощутить физически.       Если бы в лагере вмиг не стало тихо, являясь очевидным намёком на возвращение Порочного Принца, они даже и не знали, чем бы всё между ними могло закончиться. Корлис и Веймонд одновременно посмотрели на лениво спускающегося к ним Деймона Таргариена. Когда тот подошёл к столу с картой и фигурами, то неторопливо снял чёрные перчатки, а затем шлем, положив его на стол под всеобщее молчание. На его губах играла кривая улыбка, значение которой никто не знал. Видел ли он, слышал ли, что говорил брат Корлиса – по нему не скажешь. Так было всегда. Деймон мог улыбаться в глаза, а в следующую секунду приставить меч к горлу.       Веймонд отстранился от брата и сказал громко, как ни в чём не бывало, обращаясь к принцу:       — Если вы не переломите ход войны, милорд, крабы скоро полакомятся нами!       Деймон не удостоил его вниманием, вместо этого обернувшись к своей армии и армии Веларионов. Он посмотрел на каждого, подмечая степень тяжести полученных травм и ранений, усталый вид и потухший взгляд. Как бы он не презирал Веймонда, тот был, к сожалению, прав. Долго они не протянут, если ничего не изменится. И Деймон был не глуп, он знал это. Переборов себя, он отправил письмо Визерису ещё несколько дней назад. Ответ всё не приходил, будто брат думал, стоит ли вообще ему отвечать. Если ответ всё таки придёт, Деймон не знал, как отреагирует. Где-то в глубине души он и вовсе не хотел чем-то быть должным Визерису, а потому и надеялся, что его брат будет молчать и дальше.       Внезапно, раздался голос:       — Принц Деймон, весть от государя, короля Визериса Таргариена, первого его имени, короля андалов, ройнаров и первых людей, лорда Семи Королевств и защитника государства!       Тишина в лагере нарушилась появлением группы рыцарей в алых плащах. Их доспехи блестели в тусклом свете солнца, отражая огонь, потрескивающий в кострах вокруг. Они прибыли из Королевской Гавани. Люди принца Деймона, занятые своими делами, замерли, увидев незваных гостей. Взгляды цеплялись за них, словно пытаясь предугадать, с чем они явились. Деймон стоял неподвижно, словно высеченный из камня, наблюдая, как один из рыцарей медленно приближается к нему.       Не говоря ни слова, рыцарь протянул свиток с королевской печатью. Принц взял его с выражением абсолютного безразличия, но пальцы сжались крепче, чем было нужно. Бумага шуршала в тишине, пока он разворачивал письмо. Его глаза скользнули по строкам, и с каждым словом дыхание становилось всё более тяжёлым.

      "Брат, я отправил десять кораблей и две тысячи человек из Королевской Гавани, чтобы помочь вам в битве на Ступенях. Пусть время и обстоятельства разделили нас, но знай, что я не желаю, чтобы ты потерпел поражение на своём пути. Напротив, я надеюсь, что эта помощь принесёт нам победу, которая ускользала от нас. Буду день и ночь молиться Богам, чтобы ты вернулся невредим."

      Деймон дочитал, и его губы дрогнули в едва заметной усмешке, которая быстро исчезла. Вернув письмо гонцу, он молча отвернулся, направляясь к столу с картой. Там он опёрся ладонями, уставившись на изображение Ступеней, но никто не мог понять, на что он действительно смотрит. Его плечи дрогнули, и те, кто стоял ближе, услышали тяжёлый вздох. Корлис, Веймонд и Лейнор, наблюдавшие за ним, заметили, как его лицо меняется. Сначала – безразличие, затем – раздражение, а через секунду – явная ярость.       — Какая наглость! – прорезал тишину голос Деймона, низкий и гневный. Он ударил кулаком по столу так, что фигуры армий и кораблей подпрыгнули. — Он думает, что я какой-то мальчишка, неспособный справиться сам?!       С этими словами он схватил шлем, лежавший рядом, и развернулся. Посланник, всё ещё стоявший неподалёку, не успел среагировать, когда Деймон нанёс первый удар. Глухой звук металла о череп разорвал воздух. Гонец упал на колени, ошеломлённый неожиданной атакой. Но Деймон не остановился.       — Я не просил его помощи! – выкрикнул он, нанося ещё один удар. — Как смеет он считать меня слабым?!       Металл снова и снова опускался на тело посланника, удары становились всё более яростными. Лицо Деймона пылало, его глаза были безумными, дыхание – рваным. Солдаты и командиры смотрели на происходящее в шоке, не осмеливаясь вмешаться.       — Деймон, хватит! – голос Лейнора прорезал напряжение. Он бросился к принцу, схватив его за запястье. — Хватит! Ты убьёшь его!       На мгновение показалось, что Деймон собирается вырваться, но он замер. Грудь его тяжело вздымалась, взгляд был затуманен яростью. Затем он бросил шлем на землю и отступил.       — Лекаря! Немедленно! – приказал Лейнор, оборачиваясь к солдатам.       Но Деймон уже не слушал. Он развернулся и широким шагом направился прочь, прочь от лагеря, прочь от рыцарей Королевской Гавани, от их жалких извинений и подачек. Его мысли метались, как буря. Помощь от Визериса? Она была не просто оскорблением, но откровенным вызовом. Визерис считал его слабым, неспособным справиться с войной. Деймон сам просил помощи, но лишь затем, чтобы насмехаться над отказом, чтобы доказать, что он может взять Ступени без поддержки короны. А теперь это письмо... Эти корабли, эти солдаты. Их присутствие лишь подтвердит слова недоброжелателей – что он слаб.       Стиснув зубы, он поднял голову, глядя на горизонт. Кроваво-красное солнце медленно опускалось за дюны, окрашивая песок в мрачные оттенки. Нет. Он не позволит Визерису забрать у него победу. Деймон, движимый отчаянием и гордостью, направился к берегу. Его решение созрело мгновенно. Если никто не будет верить в его силу, он докажет её сам. Солдаты смотрели на него, когда он подошёл к одной из лодок. Их глаза были полны тревоги, но ни один из них не осмелился его остановить. Он берет лодку и отплывает, чтобы в одиночку высадиться на Ступенях. Караксес, дремавший неподалёку, поднял голову, издав низкий рык, но остался на месте. Деймон грёб, не замечая ни боли в раненом плече, ни тяжести собственного гнева. Он знал, что плывёт навстречу смерти. На Ступенях его ждут тысячи врагов, лучники, мечники, копейщики. Но его это не заботило. Лучше умереть, чем принять помощь Визериса. Лучше стать легендой, чем позволить брату назвать его слабым.       Среди обломков на берегу Деймон нашёл парус и оторвал от него кусок, завязав вокруг деревянной палки. Размахивая этим флагом капитуляции, он надеялся таким образом выманить людей Драхара и его самого. Так как он явился один, они ничего не смогут заподозрить, будут ослеплены желанием наконец увидеть его поверженным. Он шёл, обходя трупы и обломки, пока не остановился за пару сотен метров от пещеры, где скрывался Кормилец Крабов со своими прихвостнями. Позволив себе несколько секунд вглядеться во мрак его укрытия, Деймон воткнул палку с белым флагом в песок и, вытащив свой меч, встал на одно колено, склонив голову. Тупые ублюдки поверили, на что он и рассчитывал. Из пещеры вышло несколько человек. Вперёд, к нему подошёл самый смелый, ну и самый глупый. Продолжая смотреть вниз, Деймон считал секунды и выжидал подходящего момента. Когда к его Тёмной Сестре потянули мерзкие руки, он вскинул голову, поднялся и быстрым движением воткнул её в живот врага. Последний предсмертный звук звучал для его ушей как музыка. С грохотом тело упало на песок.       Деймон понёсся вперёд, навстречу армии Кормильца Крабов. Он был один против сотни, но не боялся. Он был Деймоном Таргариеном, Порочным Принцем, и он не отступит перед лицом опасности. Перерезая горло одному, второму, третьему – он был всё ближе к цели. Лучники Триархии выпустили в него град стрел, но Деймон уклонился от большинства из них. Только две стрелы попали в него: одна в плечо, а другая в ногу. Его ноги подкосились, но он, сцепив зубы, пополз к деревянному навесу. Вытащил стрелы, зашипев от боли. Лучники не переставали стрелять по нему. Деймон отползал назад, прикрывая глаза рукой. Он чувствовал, что Крагхас Драхар наблюдает за ним. Деймон был окружён. Покинув укрытие, он рискует нарваться на ещё парочку стрел, однако был не уверен, сможет ли легко их избежать на этот раз, когда его так ослабили.       Казалось, надежды нет. Но Деймон увидел, как из тумана выступает армия. Это был Корлис Веларион. Следом за ним в небе раздался рёв и Лейнор на Морском Дыме окатил пламенем врагов, которые наступали на Деймона, заключив тех в пламенное кольцо. Деймон вовремя отпрыгнул в сторону, так как его укрытие разлетелось в щепки и вспыхнуло. Одна армия схлестнулась с другой. Деймон, не теряя времени, поднялся на ноги и направился к ожидающему его Кормильцу Крабов. Помимо Деймона и Крахгаса Драхара у пещеры больше никого не было.  Все его люди воевали против войск Корлиса. Каждую минуту раздавались истошные крики. Затем, вместе с Морским Дымом, Деймон увидел своего Караксеса, который опалял своим пламенем воинов без разбору. Драконье пламя очищало эти острова, но необходимо было избавиться от главного источника гнили сталью.       Деймон преследует Драхара. Пещера была тёмной, сырая земля под ногами хлюпала от капель воды, стекающих с потолка. Углы терялись в полутьме, и воздух, наполненный солоноватым запахом моря, смешивался с запахом смерти. Деймон шагал вперёд, сжимая в руке Тёмную Сестру, лезвие которой поблёскивало в тусклом свете. Каждая мышца его тела была напряжена, глаза горели решимостью. Впереди слышались хриплое дыхание и странный скрежет – Крагхас Драхар отступал сюда, в своё последнее убежище.       Драхар стоял, высоко подняв огромный топор, его фигура отбрасывала угрожающую тень на каменные стены. Доспехи из крабьих панцирей придавали ему вид чудовища из ночных кошмаров. Лицо скрывала золотая маска, блестевшая в тусклом свете, но даже сквозь неё были видны следы серой хвори, пожирающей его плоть. Болезнь, казалось, сделала его ещё более жутким – уродство лица подчёркивалось искривлением души.       Деймон остановился на мгновение, оценивая врага. Он знал, что перед ним опасный противник, хотя и был уверен в своём превосходстве. Взгляд принца задержался на маске, скрывающей лицо Драхара, и он почувствовал отвращение. Болезнь не пугала его, но сам вид Кормильца Крабов вызывал нечто первобытное – смесь презрения и гнева.       — Ты пришёл умереть, Таргариен, – прохрипел Драхар, и его голос прозвучал как скрежет железа. — Я съем тебя сам, Порочный Принц! Ты не достоин лежать на дне моря, поедаемый крабами!       — Ты ошибаешься, – спокойно ответил Деймон, сжимая Тёмную Сестру. — Сегодня крабы будут пировать тобой.       Он сделал шаг вперёд и, не дожидаясь атаки, бросился на врага.       Кормилец Крабов был сильным, но не таким опытным, Деймон был быстрее и проворнее. Он уклонялся от атак Драхара и наносил удары. Вскоре Деймон ранил Драхара в руку. Тот взревел от боли и ярости.       — Ты медлителен, как твои крабы, – бросил Деймон, наблюдая, как Драхар срывает маску и швыряет её на землю. Лицо оказалось ещё более уродливым, чем он ожидал. Половина его была покрыта серой хворью, кожа на ней была потрескавшейся, мёртвой. Деймон почувствовал, как его желудок свело, но он подавил это чувство.       — Ты смеешь насмехаться?! – взревел Драхар, бросаясь вперёд с диким криком.       Деймон был вынужден перейти в защиту, но он не сдавался. Он продолжал сражаться, уворачиваясь от ударов Драхара и нанося свои собственные. Звуки, издаваемые Драхаром, напоминали скрежет клешней, нежели человеческие. Это вызывало ужас. Его серебряные волосы были обагрены кровью, своей или чужой, уже не важно. В ушах звенело.       В этот самый момент, Деймон сделал стремительный рывок и Тёмная Сестра прорезала Драхара пополам. Кормилец Крабов успел сделать последний, удивлённый вздох, падая замертво. Деймон сплюнул кровь изо рта, ещё ощущая охватившую его ярость и возбуждение от схватки. Его потряхивало, руки дрожали. Он подошёл к Драхару, с омерзением оглядывая то, что от него осталось. Подчиняясь мрачному желанию, Деймон занёс ногу над его лицом и раздавил, слыша треск черепа.       Расчленённый труп лидера Триархии Деймон вытаскивает на всеобщее обозрение, знаменуя тем самым победу над Кормильцем Крабов. Воины Триархии были ошеломлены. Их лидер был мёртв, и они не знали, что делать. В их глазах читался ужас. Паника охватила их, и вскоре они начали в бегстве покидать поле боя. Деймон был горд собой. Он был горд тем, что был Таргариеном. И он был горд тем, что сражался за то, во что верил. Победа Деймона была безоговорочной. Он разгромил Триархию и убил их лидера. Он вернул Ступени под контроль Вестероса и доказал, что является одним из величайших воинов в Семи Королевствах. Теперь его имя будет стоять наряду с другими великими предками. Деймон навечно вписал себя в историю.       Он был ранен двумя стрелами, и его тело было покрыто синяками и порезами. Он был измучен и истощён. И всё равно Деймон смеялся, запрокинув голову. В конце концов, после трёх лет и  многих часов жестокой битвы, Деймон и его союзники одержали победу. Враг был разбит, и на небе снова взошло солнце. Но даже тогда Караксес продолжал кружить над полем битвы. Деймон, опираясь на Тёмную Сестру, воткнутую в песок, тяжело дышал. Его дракон приземлился рядом с ним, взревев.       Деймон, вытащив меч и вложив его обратно в ножны, пошёл к нему. Он положил ладонь на красную чешую и соприкоснулся с ним лбом, слушая дыхание дракона. Постояв так какое-то время, Деймон отстранился. Они оба не любили нежности, но иногда им нужно было единение.       — Пора возвращаться, – сказал он. — Нам ещё многое предстоит сделать.       Он взобрался в седло и, натянув поводья, направил Караксеса в небо. Деймон оглядел поле боя, усеянное трупами, в последний раз. Остров был в руинах, но он одержал победу. И эту победу Деймон бросит к ногам Визериса, чтобы потребовать в своё время одну единственную награду. Этот день войдёт в историю. Но для него это была только первая страница долгой книги.       Война не закончилась, она только начиналась.