Limerence

𝙳𝚎𝚌𝚎𝚖𝚋𝚎𝚛 𝟸𝟶𝟷𝟺

• 𝙴 •

      Сиэтл кипел жизнью. За те несколько секунд, что Эрен провел в машине, осознавая серьезность ситуации, произошло множество радостных событий: у кого-то родился ребенок, кто-то узнал о победе над раком, кто-то выиграл в лотерее… Однако не все в жизни бывало только хорошим. Сейчас Эрен наблюдал за суетой полицейских вокруг. Кто-то уже успел сообщить о случившемся убийстве журналистам, и даже утекли смазанные фотографии трупа. Это был их первый промах. Полиция не успела скоординироваться, не успела выставить границы дозволенного, и теперь все знали об этом жутком происшествии. Карла прислала ему скриншот поста в Фейсбуке об этом, сопроводив его лаконичным «?». Но что он мог ей ответить? Йегер только что приехал и пока не решался выйти из машины. Если это дело связано с тем самым… Страх сдавил его легкие, и перед глазами замелькали черные пятна. Нет, он не хочет вспоминать об этом! Не хочет испытывать страх перед злом, которое обязан уничтожить.        Нагрудные фонарики мелькали, оповещая о движении уполномоченных лиц. Они шатались туда-сюда, словно ничего не осознающие мешки с дерьмом. Никто не хотел брать ответственность за заведомо проигрышное дело. Раз его не смогли поймать в первый раз, значит не смогут и во второй. Уже и не думая застегнуть пальто, Эрен нервно намотал на шею черный пушистый шарф и тяжело выдохнул. Нужно было собраться и показать профессионализм. Времени на истерики больше не было. Йегер вышел из машины грубо, почти что вывалился из нее. Наверняка тем, кто смотрел на него со стороны, было понятно, что он заставил себя сделать первый шаг. С другой стороны… Сейчас находящиеся здесь наверняка чувствовали себя не лучше.       Эрен вернулся домой, в родной штат. И он снова имел дело с чем-то настолько темным, что ему, убежденному атеисту, захотелось зайти в церковь и снять с себя тяжесть груза. Он поднял свои глаза к небу и внимательно всмотрелся в то, как совсем мелкий снегопад красиво освещался старой лампой. Эрен знал этот район. Белтаун давно уже славился криминальной активностью. Между первой авеню и Уэстерн авеню в переулке за отелем «Эйс» и кафе «Циклоп» было тело девушки, около двадцати четырех, застывшее в странной позе. Это все, что ему сообщили.       Уставший агент встретил его безжизненным взглядом. На вид ему было лет двадцать; может, больше. Возможно, это его первое особо жестокое дело. Эрен понимал каково это: видеть ужасы впервые, и не стал долго мучить работника расспросами. Где-то здесь была его старая знакомая, которая справится с этим лучше. Единственное, что ему нужно было знать: время, и кем был обнаружен труп. Это оказался несчастный старик-турист — постоялец отеля «Эйс», который решил, на ночь глядя, выгулять собаку. Кто вообще будет делать это именно здесь? Отпускать его Эрен пока не стал, хоть и знал: старикашка не мог сотворить такое. С ним просто стоило поговорить и выжать все возможные детали. Проблесковый маячок патрульной машины скользил сине-красным по загаженному плесенью кирпичу, подчеркивая все неровности и сколы. Однако при приближении к цели становилось все более неуютно. Ее тело, словно статуя, стояло на коленях под деревом. Взор лица был обращен к небу, и, взглянув на него снова, Йегер сделал запись в свой мысленный ежедневник: «Она молится луне?».       В красно-синем свете мигалок ее кожа казалась еще румяной, но то, что труп находился в таком положении свидетельствовало о том, что это не место преступления. Это место, где убийца хвастался своими навыками бальзамирования.       — Ты здесь, нет? — От внезапности раздавшегося рядом голоса Эрен едва заметно дернулся, возвращаясь в реальность. Йегер взглянул на давнюю подругу и нахмурился. Она была такой же уставшей, как и тот паренек, которого он отпустил. — Эрен? Здравствуй.       — Привет, Саша. Прости, я задумался о месте преступления. Что-нибудь уже известно о погибшей? — Он прочистил горло и нахмурился, доставая из внутреннего кармана блокнот и карандаш. Под таким мокрым снегопадом технике доверия не было. Не обращая больше никакого внимания на Сашу, успевшую дослужиться только до звания детектива, Йегер принялся делать какие-то расплывчатые наброски. Вскоре начало вырисовываться расположение тела. — Что успели обнаружить при ней?       — Ничего. Она в ночнушке. Карманов нет, во рту ничего не обнаружено. Точная личность в процессе. Сам понимаешь, они слили фото трупа… — Браус зло поджала губы, стискивая ладони в кулаки.       Ее кожаные зимние перчатки заскрипели, раздражая этим его слух. Сделав глубокий дох, а затем выдох, она достала из кармана дутой полицейской куртки фонарик. Немного потрясла его, а когда он наконец зажегся, направила свет на лицо погибшей.       — Пока что изучаем здесь все. Но даже мусора нет. Присмотрись. В этом районе мусор на каждом шагу, а именно здесь его нет? Так же было с прошлым убийством. Стерильная чистота, словно асфальт мыли с мылом.       — Мы и не найдем здесь ничего — я в этом не сомневаюсь. Подозреваемый — ритуальщик; возможно, воспринимает убийство как очищение души. Только вот чьей? Своей, или же души жертвы? — протянул Эрен, делая определенные заметки в блокноте. Присев на корточки рядом с телом, он натянул перчатку и коснулся ее подбородка, всматриваясь в лицо. — Ни одного свидетеля толкового, ничего. И, все же, эта девушка кажется мне знакомой.       — Может, после вскрытия узнаем хоть что-нибудь? Что первое, что второе тело — тупик. Мы ничего не можем найти. — Саша нахмурилась и, переведя взгляд на остальную команду, съежилась. — Опять какой-нибудь маньяк, убивающий на почве религиозного бреда. Ну не верю я, что это возвращение…       — Зато смотри, как все красиво обставил — не подкопаться. — Усмехнувшись, Йегер перебил ее и склонил голову. Закрытые глаза девушки уже ничего не могли подсказать, как и рот… а жаль. Сев рядом на мокрый асфальт, он рассматривал ее руки, тело, выдавая лишь заинтересованность. Мертвые обычно охотнее выдавали ему свои секреты, но не в этот раз. — И как же тебя угораздило попасться? Чем ты любила заниматься? Наверное, здесь неподалеку кто-то живет, или ты сама ждала гостей?.. Не похожа на сотрудницу борделя, но ночнушка тебе идет, наверняка выбирала долго. Для кого… Мне нужны будут результаты жидкостей с ее тела. Ногти, зубы… Где-то должен быть след.       Поднявшись, Эрен отряхнулся и улыбнулся Саше. С ней было удобно работать — он помнил это еще по старым делам, когда только начинал карьеру еще в полиции. Сейчас она явно набралась больше опыта, но от его подсказок по-прежнему не отказывалась. Браус была бойкой и упрямой. Наверное, поэтому ее назначили на такое дело.       — А если это вообще не ее одежда? Не будем отметать в сторону возможность того, что убийца ее переодел. — Браус кивнула работникам и вышла из переулка. Вне этого места воздух казался чище и легче. Снежинки неприятно падали на ресницы, тут же тая, из-за чего Эрену приходилось часто моргать. — И как тебе было в Куантико?       — Знаешь, неплохо. — Очередная улыбка, и он покосился на труп. Йегер молчал дольше положенного, даже на дождь уже не обращал внимания — и без того вымок с ног до головы. — Особенно практика. Здесь я никогда бы не научился тому, что имею сейчас.       — Ну и отлично. Завтра снегопад обещали, нужно разобраться здесь быстрее, пока природа не уничтожила окончательно крупицы, за которые мы и так не можем зацепиться. — Браус хмыкнула и подняла голову к небу. — Похоже на то, что было двадцать лет назад. Но… Как будто бы не то. Тебе так не кажется?       Йегер дрогнул, словно в висок кольнули чем-то острым, и поспешил закутаться вновь в шарф. Казалось… Нет, ему не казалось, он знал, что это отнюдь не последнее убийство. Поэтому и собирался сегодня не спать всю ночь, дожидаясь отчетов экспертов. Любой нарушитель должен быть пойман и понести наказание. А уж если дело касалось серийника — тем более. У таких всегда была своя, кривая, но выстроенная цепочка, приводившая их к определенному насилию в адрес других людей.       — Мне скоро может начать казаться, что это тело поднимется и придет ко мне ночью, чтобы пожаловаться, как грубо обошелся с ней тот, кто является убийцей. — Хмыкнув, Эрен запахнул пальто и убрал руки в карманы. — Не бери в голову, я просто рассуждаю. Рано или поздно я сложу все кусочки. И тогда уже скажу все более четко. Впрочем… Я не могу отрицать, что схожесть есть. Об этом уже будет рассуждать профайлер, которого приставят к делу.       — Если на ее теле обнаружат метку… — Саша подошла ближе. — Журналисты не слезут с нас. Это будет ад. Даже если ее найдут — нам нужно максимально скрыть это. Понимаешь?       — Ничего, Браус, мы обязательно справимся с сокрытием информации. — Эрен ободряюще хлопнул ее по плечу. — Только ускорь там весь процесс, как ты это умеешь.       — Обязательно! — Улыбнувшись, она кивнула ему и вернулась к группе. Что ж, на Сашу можно было рассчитывать.       Попрощавшись, он снова сидел в машине почти десять минут, рассуждая о том, что все это значило, и кем была жертва. И хоть это станет известно к утру, сейчас он умирал от любопытства и желания разгадать эту загадку. Наконец, заведя мотор, он по какому-то внутреннему навигатору двинулся в направлении дома матери. Оставаться в отеле было бы бессмысленно, когда у них во владении таунхаус в центре.       После душных двадцати минут в машине на улице дышалось свободнее, и он, закурив, медленно направился к дому. Как бы Эрен не скрывал от себя, но первая встреча с Карлой после его длительного отсутствия вызывала волнение. Однако вот он: стоял у лестницы, докуривал сигарету. Вот и звонок разнесся предупреждением где-то за дверьми. Непроизвольно Йегер выпрямился и пригладил и без того идеально уложенные волосы. Стоило замку щелкнуть, как он натянул легкую улыбку, которая всегда срабатывала на мать.       — Я так и знала, что на это глупое дело направят тебя. — Карла нервно сжала бокал с вином и, пошатнувшись, пропустила его в дом. Дорогой халат из качественной ткани струился по ее телу, подчеркивая оливковый тон кожи. Она всегда безупречно выглядела, в любом состоянии. Даже легко собранные волосы придавали ей какой-то невесомости. Эрен всегда гордился своей матерью. Она умела преподнести себя, создать верное впечатление.       — И я рад тебя видеть, мама. — Покачав головой, удерживая улыбку, Эрен осмотрел убранство дома. Привычная роскошь и дороговизна. Их семья никогда не отказывала себе в возможности трат даже на, казалось бы, ненужные вещи. Но стоило отдать должное матери — она добавила в интерьер незначительные на первый взгляд детали. Наверняка купила втридорога на каком-то аукционе. — Ты мало что изменила, как погляжу. Да и сама выглядишь так, словно я и не уезжал отсюда. Алкоголизм тебе к лицу.       Однако задерживаться в приветственном разговоре они не стали. Эрен слишком вымотался, а Карла не привыкла навязываться ему, поэтому лишь сообщила о том, какие комнаты все еще свободны.       Родной дом… Здесь было столько воспоминаний. Они хранились в каждой коробке, которые заполонили его старую комнату. Разобрав несколько, Эрен нахмурился. Воспоминания из детства яркими картинками представали перед его лицом и ранили ту часть души, которую он в себе запечатал. Вот фото, футбольная команда. Родители так счастливы, что мы победили в том матче. Здесь они все еще любили друг друга и даже спали в общей спальне. А тут… Губы нервно поджались после взгляда на фото с какого-то приема, который проводила в их доме мать. Всего-то через неделю их жизни рухнут. И не только их… Возможно, это было не лучшим решением — возвращать воспоминания о прошлом. Но Эрен, погружаясь, каждый раз рисовал одно и то же. Устроившись на кровати, он достал несколько восковых мелков и плотную бумагу. Рисование расслабляло. Обычно. Но в этот раз в голове стояла одна картина: девочка с густыми темными волосами, милой внешностью и… Глаза. У нее должны были быть самые красивые глаза во всем мире. Только вспомнить их Эрен все никак не мог. Всякий раз чего-то не хватало. Самой важной детали — оттенка. Эти глаза каждый раз смотрели на него с бумаги с разными отражениями чувств. Иногда — с задорным прищуром, а иногда, как сегодня, это был ужас. И чем дольше он смотрел в них, тем больше ему казалось, что он видел в них отражение своего детского лица.       И несмотря на то, что сессия рисования каждый раз заканчивалась дикой головной болью — он все равно продолжал. Когда-то детский психотерапевт, к которому водила его мать, сказал, что рисование — его основной механизм борьбы с сильной травмой. Но Йегер считал его придурком, потому что никакой борьбы или хотя бы малого продвижения в этом деле он никогда не чувствовал. Этот образ лишь мучал его, не оставляя в покое. И после долгих часов головных болей он все равно садился рисовать эти чертовы глаза. В один день его прошлый коллега заметил его блокнот с рисунками и назвал одержимым. Конечно, после этого работать вместе они не хотели. Эрен не чувствовал себя одержимым. Он чувствовал себя мучеником, который пытался избавиться от своего мучителя. И идея о том, что он какой-то странный псих, его раздражала.       — Ты ведь была судмедэкспертом тогда? — вдруг спросил он, зайдя в комнату матери, и Карла заметно напряглась. Эрену не хотелось бередить ее раны, но, все же… — У тебя должны были остаться какие-то заметки о деле и собственные… мысли.       — Конечно, — отрешенно ответила Карла. Можно было считать ведением, что она согласилась поделиться хоть чем-то, хотя это согласие едва ли считалось полноценным. — Мои дневники в коробке рядом с твоими вещами. Если ты найдешь подходящий… Возможно, придешь к нужному. Правда, я была не в себе и думала всякий бред. Не основывай свои догадки только на том, что мне казалось.       — Конечно. — Эрен улыбнулся. — Спокойной ночи, мама.       Он наблюдал за тем, как Карла пошатывающейся походкой скрывалась в ночи. Ее алкоголизм настораживал, и Эрен боялся, что рано или поздно он сведет ее в могилу. Страх потерять ее или отца иногда накрывал его с головой. Застилал сознание мерзкой тягучей пеленой, заставлял дрожать руки или вызывал жгучую боль в висках. В такие моменты всегда не хватало воздуха и требовалось как можно скорее переключить свое внимание хоть на пересчет пуговиц или просто покинуть помещение. Однако прошло достаточно времени, а Йегер никак не мог вспомнить, с чем связано это чувство. Что же такого с ним случилось, что он столь сильно боялся? Но в голову так ничего не приходило. Может, и славно. Он знал, что рано или поздно это травмирующее воспоминание даст о себе знать, и он еще пожалеет, что хотел докопаться до истины.       Не включая свет, он отворил дверь своей комнаты. Темная и безжизненная она стояла пустой уже столько лет… Холодный зимний воздух — единственное, что обитало в ней. Закрыв форточку, Эрен снял с себя пиджак и упал на кровать. Это была не та, что впитала в себя все его детские кошмары, нет. Новенькая мебель, хоть и похожая на ту, что у него была раньше. Новое постельное белье, новый ковер. И, похоже, новый цвет стен.       Карла надеялась, что он приедет. Эта мысль кольнула его сердце. Ему стоило объявиться хотя бы на день за все эти годы. Но он не мог. И теперь он лежал в своей потерянной комнате и думал о том, что стоило сделать, а что — нет. Поднявшись, он все же решил, что стоило бы быстрее переодеться, пока хоть на что-то хватало сил, после чего так и завалился спать, совсем не имея ни желания, ни возможностей на что-то еще.       Дыхание замедлилось. Эрен чувствовал, как холод комнаты все больше и больше обволакивал, утягивая в самое ненавистное место — мир снов. Ледяной дождь резал кожу, но они продолжали ползти. Сквозь грязь, боль и слезы. Они — кадеты полицейской академии Сиэтла — проходили спортивную подготовку в полевых условиях. Им нужно бежать, и так быстро, как только могли. Догнать цель — преступника, — что пытался скрыться от лап правосудия. Эрен был в паре с Сашей — еще совсем юной и неопытной. Она всегда стреляла лучше него, поэтому он пропускал ее вперед. Измазанные в грязи после пересеченной местности, они забежали в имитацию городских условий. Улица, пара домов. Браус кивнула, намекая на то, что им стоило разделиться.       Пистолет все еще непривычно тяжело лежал в руке. Эрен шел медленно и едва слышно. Его выдавал лишь легкий скрип гравия у самого входа в первый дом. Совершив маневр, он проверил насколько безопасно внутри. Пусто. Старый диван, стол и протертый ковер. Пару фальш-дверей и лестница вниз. Лестница вниз? Особо ни чем не примечательная, но… Она манила, зазывала. Он сделал шаг вниз, затем еще, и еще. Настоящая дверь, ведущая в подвал, открылась сама по себе, словно чувствуя его присутствие. Внутри расползлась темнота, горели лишь тусклые свечи, которые никак не могли осветить такое большое пространство. Соперничать с царящим мраком — просто бесполезно. Подвал был больше похож на бункер. Без окон, без дверей. Один лишь вход и несколько бетонных колонн, держащих всю конструкцию.       — Здесь кто-нибудь есть? — громко спросил Йегер, и его голос эхом бился о стены еще пару секунд. Он отвернулся обратно к двери, но ее больше там не видел. Теперь в середине бункера стоял большой металлический стол. На нем — запятнанная кровью бумажка. Итан, Наоми и Микаса… Фамилия размазана по листу кровью.       — Все-то ты любишь лезть не в свое дело… — словно гром среди ясного неба прозвучал разъяренный мужской голос. Темная фигура, скрытая накидкой с капюшоном, стояла перед ним.       Эрен вздрогнул и подскочил на кровати. Снова этот бесконечный кошмар. Снова то, что уже случалось с ним, лезло в его настоящее через сломанные воспоминания. Йегер провел холодной рукой по лицу, стирая ледяной пот, и тяжело, рвано выдохнул. На часах — пять часов сорок восемь утра, и, похоже, спать ему дальше не стоило. Опять погружаться в нахлынувшие кошмары не было никакого желания. Такой сон точно не принес бы покоя. Уж лучше постараться немного расслабиться.       Спустившись вниз после всех столь желанных банных процедур, Эрен первым делом почувствовал запах крепкого кофе. После такой тяжелой ночи это было как раз то, что требовалось его измученному организму. В обеденной зоне уже сидела Карла и лениво уплетала какой-то неприятного вида салат. Столько лет прошло с последнего общего завтрака, а привычки матери так и не изменились. Она все еще переживала о своей фигуре.       — Что сегодня на завтрак? — поинтересовавшись, Эрен расположился за столом напротив Карлы. Кофе привлекал его внимание, хотелось поскорее взбодриться, но в этом доме желание просто дождаться готового блюда пересиливало все остальное. — Ты рано встаешь…       — У меня салат, а для тебя разогрели восхитительную вчерашнюю лазанью. — Карла улыбнулась и указала на его тарелку. — Ну, и кофе. Знаю, день будет тяжелым. Лучше взбодриться. У меня по плану сегодня пилатес, так что чем раньше проснусь, тем лучше.       — Вчерашняя… — Чуть поморщился, но скорее для какого-то вида, потому что в конечном итоге придвинул тарелку, вилка возникла в его руке, и вскоре первый кусок оказался съеден. Действительно вкус впечатлял, хоть и не сравнить с теми ресторанными блюдами, к которым Эрен успел привыкнуть. Покосившись на кофе, он нахмурился. — Опять обычное молоко?       — Уж прости, твою горькую миндальную кашу я не выношу. Нужно было предупредить меня, тогда я бы купила нужное. — Карла закатила глаза. — Как вообще на работе?       — Ничего нового — трупы, убийцы, поиск улик и зацепок… В общем, дело интересное, хоть и наверняка муторное. — Мысленно сделав себе заметку, чтобы успеть заехать в кофейню за стаканчиком нормального кофе, он принялся водить вилкой по лазанье, раскладывая по возможности аккуратно ингредиенты, чтобы начать есть поочередно. — Все равно все уже в новостях к этому времени, поэтому… Ты точно хочешь знать нюансы за завтраком или спрашиваешь просто так?       — Ты меня раскусил. Мне действительно интересно. — Она поджала губы. — Почерк тот же, ведь так? Я… Рассматривала ту фотографию. Отдаленно похоже, но есть отличия.       — Относительно. Определенно есть схожесть. Похоже, что та же религиозная тема, но… Будто оформление наспех или же как в случаях, когда человек долго не занимался своим делом, потеря навыка. Возможно, я пытаюсь притянуть все за уши к тому, чего одновременно ожидаю и не особо горю желанием встретить. Но я не могу назвать работу этого убийцы идеальной, будто чего-то недостает, финальных штрихов. — Рассуждения вслух часто помогали прийти к нужной мысли, и Эрен всегда пользовался этим при любой возможности. Подобные рассказы маме — всего лишь очередной способ ускорить расследование. Сглотнув, он отвел взгляд, рассматривая теперь собственную тарелку. — Для прессы — мы не станем ничего озвучивать, что даже немного намекнет на схожесть с той самой серией. Лучше бы я ошибался. Каждый раз надеюсь, но почти всегда оказываюсь прав.       — Понятно. — Карла заметно замкнулась и стала есть салат быстрее, словно желая теперь сбежать от собственного сына. — Надеюсь, ты ошибаешься.       — Извини, я должен был сказать все иначе. — Эрен сжал переносицу, откинувшись на спинку стула. Поторопился выложить дозволенную информацию, совершенно забывшись, что лучше было бы «включить фильтр» для мамы. — Я ведь не всегда безупречен, наверное, бывают и проколы. Так почему бы этому не случиться именно в этот раз? Обычная схожесть, ничего страшного. Никаких серий, мама, быстренько разберусь, немного погощу у тебя, а потом вернусь к себе. Вот увидишь, так и будет — стабильность этого города останется нетронутой.       — Хорошо. Надеюсь, что так. — Наконец закончив, она тяжело выдохнула и поднялась. — Я сегодня буду отсутствовать весь день. Может, даже ночь. После пилатеса зайду к родителям убитой, поддержу их. Ее мать была моей давней подругой. Вы ведь уже знаете наверняка имя девчонки, ведь так? Или Фейсбук работает быстрее полиции?       — К этому часу все уже осведомлены. Так что… Видимо, да. Фейсбук работает быстрее. Только обещай быть на связи, договорились? — Он улыбнулся своей же просьбе — звучало так, будто роль переживающего теперь досталась ему. — Имею в виду, вдруг мне что-нибудь понадобится, а ты решишь запрятать телефон в самый дальний угол сумочки. И как у вас — женщин — получается создавать нескончаемое пространство в столь маленьком объекте? Все, не хочу опаздывать, нужно еще добраться до участка и ознакомиться со всем.       — Я буду на связи. Но только не злоупотребляй этим. Сам понимаешь, где я буду, — строго сказала мать. — Все, удачного тебе дня.       Разговоры с мамой не особо вдохновляли, скорее после них хотелось стать более обычным человеком. На самое короткое время. Долго бы он точно не выдержал. Уж лучше оказываться правым, принимать верные решения и контролировать ситуацию максимально, чем плыть по течению. Выйдя из дома, первым делом Эрен направился, как и хотел ранее, в кофейню. Повезло, что любимый капучино на миндальном оказался ему доступен хотя бы здесь. Да и дорога до офиса не заняла особо много времени, хоть мысли в голове и проносились на бешеной скорости, подвергаясь извечному анализу.