Чудовище

      За дверью послышался шум, и друзья синхронно скривились. Хотя, чему тут удивляться — наверняка привели очередных дебоширов из Лютного.       — Судя по тому, что ты поделился фактами с главной подозреваемой, ты мне веришь, — глядя на Гарри внимательно, почти изучающе, заключила Реми.       Кому мне еще верить, если не тебе?       Он кивнул.       На ее лице отразилось такое вселенское облегчение, что у Поттера самого отлегло от сердца. Хрупкие плечи дрогнули, Гермиона всхлипнула судорожно, на миг прикрыв глаза.       — Спасибо… спасибо тебе, Гарри! — прошептала она.       Казалось, что еще немного, и она расплачется. Рука сама собой потянулась к худым кулакам, крепко сжатым на острых коленках.       Вдалеке за дверью кто-то ругался, несколько человек — явно. «Надо будет выйти утихомирить», — раздраженно подумал Гарри, чувствуя ответную цепкую хватку на своих пальцах.       Кажется, его поддержка помогла Гермионе собраться с мыслями и, решительно выдохнув, она быстро заговорила:       — Давай рассуждать логически… — он еле удержался от закатывания глаз. — В воспоминаниях Малфоя…       При упоминании покойного мужа ее голос снова дрогнул, как тогда, в допросной.       — …точно была я. Защита мэнора не пропустит посторонних, уж я-то постаралась. Поэтому я и не беспокоилась за него. Исходя из того, что ты сказал, тут есть два варианта: либо я слетела с катушек…       Не стиснуть зубы не получилось: Мерлин свидетель, как же ему претил этот вариант!       — …либо это вселенская подстава. Здесь странно всё, понимаешь, вообще все! Еще и там, — тонкий палец ткнул вверх, — наверняка пользуются случаем и копают под тебя, форсируют события.       Она снова нахмурилась, перевела взгляд на окно. Тем лучше.       Гарри сконцентрировался.       Она слишком много знала и никогда не была простым рядовым аврором, как и Теодор. Мастер Поттер сам, лично, ставил на их мозги защиту, и обойти ее теперь не составило труда. Легкое прикосновение легилименции, и Гарри узнал наверняка: Гермиона не врет.       Гермиона ничего не заметила и продолжила:       — Я точно не пила зелья, и в Хвосте не было резких приливов. Это точно не Гудхарт, и дрянь была в моей крови либо до, либо появилась после. Кто мог подобраться так близко? Первый вопрос. Второй вопрос, — она посмотрела на Гарри, — я не помню убийства, как если бы это действительно была другая личность. Но если Берк скажет, что я здорова, то… Гарри, мне больно!       «Надо же, а я и не заметил», — он поспешно разжал пальцы.       Цирк за дверью, тем временем, набирал обороты и, кажется, стал чуть ближе.       — Так вот… остается один вариант. Подселенец, — Гермиона покивала сама себе, а у Гарри волосы на голове зашевелились от жути.       — Мордред! И тогда… — начал он.       — Тогда все сходится, — серьезно кивнула Гермиона. По ее лицу разлилась испуганная бледность. — В библиотеке, в мэноре, была книга про вуду. Это, пожалуй, одно из немногих направлений, имеющее отголоски… такой древности.       Под конец она перешла на шепот, будто боялась даже просто проговаривать такие вещи вслух, и, черт возьми, Гарри ее понимал, как никто другой. Не сказать, что он был экспертом по подобным вещам, а потому подумал невольно: «А вдруг оно нас слышит?».       В горле пересохло. Даже крики в коридоре отошли на второй план.       Если это так, то магия, которую использовал недоброжелатель не просто темная, но круто замешанная на обращении к сущностям, понимание которых, даже частичное, доступно далеко не всем. Это даже не Древняя магия, а нечто совершенно другое, уходящее своими корнями в века, когда люди жгли костры в надежде отогнать от себя первородный страх из непроглядной ночи, и заклинания требовали не слов — жертвоприношений.       Он с трудом сглотнул.       — И ты..?       — Нет, конечно нет! Я ничего не использовала оттуда, — поспешно заверила его Гермиона. — Мы тогда только начали работать с Юстасом, и мне хотелось понять, что он делает! Я ведь не могла внедрять в систему то, о чем не имею понятия… ответственность легла бы на нас, если бы что-то пошло не так.       Правда за ней. За прошедшие годы их троица сравняла с землей старые порядки и возвела новую, гораздо более эффективную следственную систему. Разумеется, в консервативном волшебном сообществе изменение правил многим пришлось не по нраву, и до сих пор при внедрении новых практик приходилось выверять каждый шаг. У них не было права на ошибку.       Она перевела дух и снова понизила голос.       — Так вот, там было описание подселенцев. Они — симбионты, и потому их не отследить по остаточной магии. Если главенствует он, то тогда память о событиях, которыми он руководит, находится у него. А если оба по очереди не спят, то тогда…       — Твой недосып, — прошептал Гарри.       Одно хорошо: их оно не слышит. Предположительно.       — Именно! Осталось только понять…       — Кто его наслал, — закончил Гарри их общую мысль. — Но тогда вопрос: как его…       Тут шум оказался совсем близко от камеры.       — Да что там, блять, такое происходит? — вызверился Поттер и вскочил на ноги.       В этот же момент дверь распахнулась и с грохотом влетела в стену. Шум штопором ввинтился в уши.       В коридоре стояла целая толпа.       Ошалевшее сознание выхватывало самое яркое: авроры в алом, гомон, синяя шапочка что-то кричащего и размахивающего руками Бруствера, вспышки колдокамер и черные мантии с золотыми нашивками тех, кто стоял впереди всех.       О, главный аврор Поттер прекрасно знал, кто пожаловал сюда и зачем.       Гермиона тоже поднялась и встала рядом, плечом к плечу, упрямо выпятила подбородок, глядя на явившихся мрачно, исподлобья. Она тоже понимала, что все это значит.       Сухонький волшебник с длинными седыми волосами и крючковатым носом смотрел прямо, полосовал выцветшими водянистыми глазами бритвенно остро. Короткий взмах, и в воздухе развернулась лента дорогого пергамента с золотистым тиснением, а мужчина усилил голос Сонорусом.       — В присутствии свидетелей зачитываю постановление Визенгамота!       Гвалт затих, волшебники застыли, напряженно ловя каждое слово старика.       — В ходе разбирательства было установлено, что подозреваемая по делу «Серийника» вдова Малфой совершила восемь убийств с особой жестокостью…       Покачнувшись, Гермиона схватилась за локоть Гарри; он придержал ее за талию. Практически сразу их ослепили вспышки камер, мелькнула в толпе блондинистая шевелюра и зеленое прытко пишущее перо.       Гарри не хотел думать, что назавтра о них напишут в Пророке, лишь сцепил зубы.       Еще не время.       — …что подтверждается воспоминаниями домовика дома Малфой по имени Милли и обнаруженными в спальне вдовы Малфой орудиями совершения преступлений!       В крови вскипела ярость. Палочка привычно выскользнула из кобуры, завибрировала в нетерпении.       — Гарри, не надо… — уха коснулся ее теплый шепот, а в сознании вспыхивали картинки их общего прошлого.       Гермиона и Теодор прикрывают ему спину в очередной стычке с контрабандистами. У нее лицо в крови, а Нотта чуть не взорвали Бомбардой.       Хорошо, что не попали, но ему крепко прилетело в голову отколовшимся куском кирпичной кладки.       — Визенгамот, взвесив все обстоятельства дела, а также учитывая степень общественного резонанса, вызванного совершенными преступлениями, постановил…       На груди желанный знак отличия. Джинни сдержанно улыбается, поздравляет сухо. Ее можно понять.       Через час рядом Гермиона и Теодор, их лица счастливые, такие, как если бы они сами стали главными аврорами. Разделили победу на троих.       — …приговорить вдову Малфой к высшей мере наказания без проведения заседания суда.       Он только что понял весь объем предательства, час назад пережил развод. Гермиона и Теодор рядом, обнимают его в четыре руки, и дышать становится чуть легче.       Только они не дают ему сорваться снова, и тогда Гарри понимает, ради кого на самом деле завязал.       — Приговор обжалованию не подлежит. Привести в исполнение завтра в час пополудни! Место — Азкабан!       — Надо, Реми. Надо.       — На выход, миссис Малфой.       С тугим хлопком свернулся свиток, толпа взорвалась криками, и одновременно с этим Гарри навел палочку на свое горло.       — Сонорус! — рявкнул он и перевел прицел на председателя суда. — А теперь говорит Главный аврор Британии!       Все снова затихли.       На плече больно сомкнулись пальцы одной из самых дорогих ему людей. До белых костяшек — Гарри не сомневался.       Ну уж нет! Так просто я тебя им не отдам!       — Я стою на страже порядка и не позволю твориться беззаконию в стенах министерства!       Каждое слово, как камень: тяжелое, веское, твердое.       — Вдова Малфой останется на территории аврората до выяснения всех значимых обстоятельств. А если вы не согласны, председатель Бёрдмэн…       Яростный взгляд обвел побледневшие лица присутствующих. Только Кингсли где-то на фоне тянул палец вверх — поддерживал.       Отлично.       Гарри поднял палочку вверх, выпустил сноп алых искр — сигнал боевой готовности аврората — и взревел:       — Авроры, готовность — три! Отсчет — на десять!       Посмотрим, кто кого, многонеуважаемый Визенгамот!