Перчатка миру

Похоже услышав, как Нин Инъин зовёт Ло Бинхэ, Мин Фань несомненно, должен был преисполниться пущего отвращения к этому без того мозолившему глаза шиди. В конце концов, Нин Инъин была всего лишь ребёнком, а потому ещё не научилась улавливать изменения в атмосфере. Девушка склонила голову набок, и спросила: — Что за диковинка, шисюн? Дай взглянуть! Вновь расплывшись в улыбке, Мин Фань снял с пояса лазоревую нефритовую подвеску, подняв к её глазам: — Шимэй, на этот раз, когда я ездил домой навестить родню, они дали мне с собой немало ценных и интересных вещиц. Вот эта, по-моему, особенно красивая — дарю её тебе! Взяв подвеску, Нин Инъин внимательно осмотрела её в свете пробивающихся сквозь кроны лучей солнца. — Как тебе? — нетерпеливо спросил Мин Фань. — Нравится? Наблюдавший за ними Шэнь Цинцю внезапно вспомнил: это же та самая сцена! Дело было дрянь, именно с этого эпизода как снежный ком всерьез начались злоключения Ло Бинхэ, из которых состояли слёзовыжимательная ранние главы романа. Нин Инъин как и большинство обитателей ученого пика о ценности подарка как минимум догадывалась. Но ей уже не нравился даритель, и потому она бесцеремонно швырнула её обратно Мин Фаню, улыбка которого тут же застыла. — Чему тут нравиться? — легкомысленно бросила Нин Инъин, сморщив нос. — Этот цвет ужасно некрасивый, подвеска А-Ло куда лучше! На сей раз Мин Фань не просто помрачнел — даже Ло Бинхэ, который до сих пор предусмотрительно делал вид, что его здесь нет, слегка вздрогнул. Мин Фань процедил сквозь зубы: — У шиди тоже есть такая подвеска? Пока Ло Бинхэ колебался, не решаясь ответить, его опередила Нин Инъин: — Конечно же, есть! Он носит её на шее, не снимая — так ею дорожит, что даже мне не даёт взглянуть! Хотя Ло Бинхэ всё ещё сохранял присутствие духа, в этот миг выражение его лица переменилось, и он бессознательно схватился за спрятанную под одеждой фигурку Гуаньинь. Говоря это, Нин Инъин совершенно не задумывалась о последствиях — просто висящая на шее Ло Бинхэ таинственная подвеска возбудила её любопытство. А Ло Бинхэ упорно отказывался дать ей эту вещицу, так что к этим походя брошенным словам её склонил как простой каприз, так и замаскированная под него хитрость. Но разумеется, Ло Бинхэ не горел желанием её показывать! Ведь его матушка-прачка потратила большую часть своих сбережений, чтобы кое-как наскрести на драгоценный амулет для своего сына. Вне всякого сомнения, он был для Ло Бинхэ единственным источником тепла в этом полном несправедливости тёмном мире. В будущем именно эта вещь, поможет ему окончательно не сойти с ума и сохранить крохи человечности. Количество которых фандом в упор преувеличивал, но это вопрос совершенно иного порядка. И не давал в руки никому, даже старшим женам. Мучимый гневом и ревностью Мин Фань сделал шаг вперёд, напустив на себя грозный вид: — Похоже, шиди Ло невероятно высокого о себе мнения, раз даже не желает дать шимэй Инъин взглянуть на свою подвеску. Если так и дальше пойдёт, сможем ли мы рассчитывать на то, что перед лицом опасного врага ты протянешь нам руку помощи? Шэнь Цинцю наблюдая за разворачивающейся картиной, в который раз за жизнь подумал, что в агрессии повод это лишь повод, и даже не сильно важно, что бы он выдерживал критический разбор. Нин Инъин никак не ожидала, что события примут подобный оборот. Девушка от волнения притопнула ногой и заявила. — Не хочет — и ладно! Шисюн, не надо его заставлять! Но тот совершенно её не услышал и разве юному Ло Бинхэ было по силам справиться с Мин Фанем? Да ещё когда с тем явилась целая свора младших учеников — верных пособников своего шисюна. Так что вскоре подвеска-Гуаньинь с шеи Ло Бинхэ перекочевала в руки Мин Фаня. Поднеся её к глазам, тот внезапно расхохотался. — Над чем это ты смеёшься? — озадаченно спросила Нин Инъин. Перебросив ей подвеску, Мин Фань самодовольно пояснил: — Я-то думал, что это и впрямь какое-то редкостное сокровище, раз он так его оберегает. И угадай, что это, шимэй? Обычная западная ракушка, ха-ха-ха… Девушка совершенно растерялась и недоуменно спросила: — Западная ракушка? Что это такое? “Возможно я переоценил её нынешнюю осведомленность.” Ло Бинхэ медленно стиснул кулаки, и в его взгляде проявились доселе не дававшие о себе знать глубинные течения. — Верни. Её. Мне, — с расстановкой произнёс он. Разумеется, он знал, что нефритовая Гуаньинь — фальшивка, равно как и то, что упоминание об этом пробуждало наиболее свирепые порывы ярости Ло Бинхэ. Купившая её прачка была очень бережлива к деньгам, но всё же из-за необразованности она поддалась на обман мошенника. Который по неимоверно высокой цене подсунул ей подделку — это сильно подкосило женщину. Так что с того дня её здоровье ухудшалось всё сильнее, а потому, разумеется, это происшествие стало постоянным источником страданий для Ло Бинхэ. Мин Фань нанёс ему единственное оскорбление, которого он был не в состоянии снести. В этот момент играющий роль стороннего наблюдателя Шэнь Цинцю больше всего на свете хотел спрыгнуть с укрывавшей его скалы и вернуть подвески законному владельцу. Но разумеется Система, которая совершенно не оперировала моральными соображениями, промолчать не могла. [OOC!] «Благодарю за предупреждение, — отозвался Шэнь Цинцю. — Заткнись». Мин Фань выхватил подвеску у Нин Инъин, скорчив презрительную гримасу: — Отдам я её тебе, отдам. Кто знает, на каком уличном прилавке куплена эта дешёвка — боюсь, как бы она не запачкала руки шимэй. Однако при этом он вовсе не собирался выполнять обещанное. Лицо Ло Бинхэ напряглось — и внезапно его кулаки врезались в удерживающих его младших учеников. Поддавшись гневу, он больше не контролировал удары рук и ног, подчиняясь лишь ярости, затопившей его сердце. Сперва эта внезапная вспышка ошарашила других учеников, но вскоре они убедились, что перед ними — лишь хилый мальчишка, в котором может напугать разве что сила порыва.        — Что встали? Он посмел поднять руку на своих шисюнов — давайте-ка научим его уважать старших! – Мин Фань прикрикнул на них. К его прихвостням тут же вернулось мужество, окружив Ло Бинхэ, они принялись жестоко избивать его. Нин Инъин замерла в растерянности — детский ум, как-то часто бывает оказался не в состоянии рассчитать последствия, и ей было невдомек как ситуация могла дойти до подобного. — Шисюн! — закричала девочка. — Что ты творишь?! Как так можно? Скорее вели им прекратить, а не то…а не то я больше никогда не буду с тобой разговаривать! — Шимэй, не сердись! — не на шутку встревожился Мин Фань. — Я скажу, чтобы они перестали бить этого мальчишку… Но не успел он договорить, как Ло Бинхэ, воспользовавшись потерей бдительности своих истязателей, вырвался из их хватки и со скоростью молнии ринулся к Мин Фаню, двинув ему кулаком прямо в нос. Главный ученик вскрикнул от боли, и из его ноздрей тут же брызнули два ручейка крови. Глаза Нин Инъин только что застилали слёзы, грозя выплеснуться наружу, однако в этот момент она, не удержавшись, фыркнула от смеха. Шэнь Цинцю взмолился про себя: «Девчонка, в конце концов, ты переживаешь за Ло Бинхэ или жаждешь его погубить?!» Если до этого момента Мин Фань ещё мог бы пощадить Ло Бинхэ, то теперь, когда из него сделали посмешище в глазах обожаемой девушки, он никак не мог этого ему спустить. Итак, эти двое сцепились, будто собаки: хоть Ло Бинхэ был благословенным небесами ребенком, он, в конце концов, был ещё слишком юн и не успел изучить содержащихся в древних трактатах канонов. А потому он принимал на себя большую часть ударов, но, упрямо стиснув зубы, не издавал ни звука. Шэнь Цинцю хотел было вмешаться, но в его голове тут же взвыл устрашающий сигнал тревоги: [Критическое ООС! Критическое ООС! Критическое ООС! Важные вещи следует повторять три раза! При данных обстоятельствах оригинальный «Шэнь Цинцю» расплылся бы в улыбке!Он бы не стал вмешиваться или же присоединился бы к Мин Фаню!] Праздно глазеть на то, как измываются над ребёнком — это чересчур бесчеловечно и в какой раз говорило каким человеком был оригинал. Не может нормальный человек, с улыбкой глядеть на детскую драку. Шэнь Цинцю не мог позволить себе необдуманных действий, но всё же внезапно в головы не пришло компромиссное решение. Пусть он не мог разнять детей от своего имени, инкогнито это было менее опасно. И техника не слишком опасная для детей на ум пришла. Школа Цанцюн владела своеобразной заклинательской техникой «Заклятье сорванных листьев, осыпающихся лепестков». На первый взгляд слабое, негодное для тех опасностей, которые хранил мир. Но было на деле частью рыцарского менталитета заклинателей. Обычные люди им не ровня, и к ним как к слабым применять обычные техники было верным путем отправить их в могилу. Но и защищаться периодически приходилось, эдакий аналог перцовых баллончиков и электрошокеров в мире сянься. И само по себе весьма живописным, в имидже заклинатели разбирались всегда. В романе упоминалось о том, как Ло Бинхэ некогда применял его, чтобы с лёгкостью завоёвывать бесчисленные женские сердца. Сорвав первый попавшийся лист, он влил в него немного духовной силы, и всё же даже этой малости оказалось слишком много: лист рассыпался в его руках. Над вопросом контроля ци нужно было явно поработать активнее. Второй опыт оказался более удачным; взяв лист кончиками пальцев, Шэнь Цинцю осторожно подул на него и отпустил — и внезапно лист, подобно метательному ножу, полетел прямиком в Мин Фаня! Тот издал вопль ужаса — а Шэнь Цинцю, отряхнув руки, стёр каплю пота со лба. Недаром говорят, что в руках мастера и цветок, и дерево равно могут стать смертельным оружием… Как бы не вышло, что он ненароком прибил ребенка! Ло Бинхэ, которого только что молотили руками и ногами, внезапно почувствовал, что его соперник отпрянул. Подняв голову, он попытался взглянуть на Мин Фаня, хоть текущая со лба кровь заливала глаза; внезапно старший ученик поднял ладонь — и также вытер выступившую кровь. — Как ты осмелился ударить меня ножом?! – не веря своим глазам, взревел Мин Фань. Пока они катались, сцепившись в комок, Нин Инъин не осмеливалась к ним приблизиться, но теперь поспешила вклиниться между ними: — Нет-нет-нет, у А-Ло не было никакого ножа, это не он тебя поранил! Ло Бинхэ и вовсе не понимал, что творится. Плотно сжав губы, он попытался стереть кровь с лица. На спине Мин Фаня и впрямь алел свежий порез, будто по ней полоснули остриём меча. — Вы видели, как это случилось? — потребовал он у других учеников. — У него был нож? Те растерянно переглянулись, после чего одни отрицательно покачали головами, другие согласно закивали, слов с шоке и сумятице прибывали все участники. Такому изнеженному высокородному молодому господину, как Мин Фань, прежде никогда не доводилось страдать от боли. А потому, глядя на свежую кровь на своих руках, он поневоле впал в панику. Как ни странно, ни на земле, ни на тощем теле Ло Бинхэ и впрямь не было видно никакого оружия — не могло же оно попросту испариться? Шэнь Цинцю продолжал следить за ними, затаив дыхание. Внезапно перед глазами всё побагровело, вслед за чем в воздухе всплыл текст устрашающего кроваво-красного цвета: [Нарушение: ООС. С вас снято 10 баллов притворства. Текущее количество баллов притворства: 85.] "Они ведь даже не знают, что это я!" [Статус инкогнито не является уважительной причиной не снимать баллы за действия прямо нарушающие правила.] «Я очень бы хотел пообщаться с твоими программистами на тему логики.» На это Система решила не давать комментариев. Шэнь Цинцю всё же вздохнул с облегчением: с Системы сталось бы оштрафовать его и серьезнее. На полсотни баллов разом, а то и вовсе снимет всё, а она отняла лишь десять. Указывая на Ло Бинхэ, Мин Фань завопил: — А ну-ка, всыпьте ему за меня! Шэнь Цинцю чуть не исторг из груди целый глоток своей старой крови. Трое учеников, которые на вопрос о ноже ответили утвердительно бросились выполнять команду своего главаря. Остальные же решили по осторожничать и бурную деятельность только изображали. Удивительные зачатки здравого смысла. Повернувшись к ветке, мужчина сорвал ровно три листа и отправил их тем же адресом, что и первый. Ученики казались встревоженными — они больше не осмеливались подходить к Ло Бинхэ, а вместо этого растерянно собрались возле Мин Фаня: — Шисюн, что происходит? Шисюн, меня тоже будто бы полоснули ножом! После продолжительного молчания он наконец бросил: — Уходим! И во главе кучки своих клевретов, которые хватались кто за зад, кто за руку, пострадавших и симулянты произвели масштабное отступление. В самом деле, будто ветром принесло — и ветром же сдуло. Ошарашенно застывшая на месте Нин Инъин какое-то время спустя воскликнула: — А-Ло, это ты только что их прогнал? Ло Бинхэ лишь мрачно покачал головой. Он едва держался на ногах, но вместо того, чтобы расслабиться, он, склонившись к земле, принялся судорожно шарить в опавшей листве, переворачивая сухие ветки и копаясь в жидкой глине. Разумеется, Шэнь Цинцю знал, что он ищет: ту самую подвеску, сгинувшую в драке. Мужчина ясно видел, что перед тем, как завязалась потасовка, Мин Фань взмахнул рукой, закинув подвеску прямиком к шизцуню под нос, хотя и слишком близко к краю скалы, чтобы забрать её незамеченным. Как и, разумеется, не мог даже заикнуться об этом. Вдобавок ко всему, как только из его руки вылетел последний лист, в ушах тут же зазвучал гробовой голос Системы: [Нарушение: ООС. За каждое нарушение с вас снято 10 баллов притворства, итого: — 30 баллов. Текущее количество баллов притворства: 65.] Оставалась только возмущаться такой своеобразной арифметике, и молится, что шанс заработать баллы подвернётся раньше, чем сострадание загонит его в могилу. Нин Инъин больше не осмеливалась открыть рот — в конце концов, эта каша заварилась именно из-за её бездумной болтовни. Если бы не она, то Ло Бинхэ не потерял бы свою подвеску и его бы не побили — так что девочка молча принялась шарить по земле рядом с ним. Когда они отошли чуть дальше Шэнь Цинцю забрал подвеску и отправился по своим делам, отложив решения как поступить с ней на потом. В этот момент перед глазами вспыхнули зелёные символы. [Поздравляем! Вы получили ключевой артефакт: поддельную нефритовую подвеску Гуаньинь — 1 шт. Достигнуто изменение сюжетной линии «Шэнь Цинцю», IQ повышается на 100 баллов. Текущее количество баллов притворства: 170. Поздравляю пользователь] Итак, отнятые у него баллы не только вернулись, но и пополнились новыми. И как бы Шэнь Цинцю не хотел тешить себя иллюзиями, что у этой машины есть хоть остатки совести и понятие о справедливости, это было лишь тщетными надеждами. Вероятнее баллы начислены потому, что это важная памятная вещь Ло Бинхэ, и Система к ней и относится как высококачественному артефакту. Чего Шэнь Цинцю не учел, что с того места, куда отошли дети, было заметно, что на скале, у которой развернулась драка был силуэт. Хоть они и не смогли понять личность или даже положения тайного благодетеля из-за растительности и поспешного ухода. Ло Бинхэ и Нин Инъин, ещё долго простояли в определенном молчании. За поисками они перебрали всё варианты, кто же это мог, но так не пришли толком ни к чему, одна версия казалось несуразнее другой. Уже сгущались сумерки, Ло Бинхэ стоял на месте, будто в оцепенении, глядя на разворошённую землю — хоть они и перерыли всё вокруг, их поиски остались безрезультатными. Его потерянный вид не на шутку напугал Нин Инъин — схватив мальчика за руку, она принялась уговаривать: — А-Ло, не смогли найти — ничего страшного! Я подарю тебе другую, чтобы загладить вину, хорошо? Не обращая на неё внимания, Ло Бинхэ медленно высвободил руку и, свесив голову, двинулся к опушке леса. Нин Инъин тут же бросилась за ним следом. За опушкой леса уже покинувший задний склон горы Ло Бинхэ медленно разжал кулак. У него в ладони лежали несколько невредимых зелёных листочков, острые края которых были окрашены кровью. Всё что оставил странный спаситель.