Monster

      Да, Малахай умел производить впечатление в нужный момент. Охваченные священным трепетом, трикру по одному стали подходить к Командующему и преклонив колено, предлагать свою помощь в рейде. Он брал только тех, на кого указывал Тристан.       Разбуженная внезапной осенней грозой и шумом в столице, в таверну вошла Анья в сопровождении заспанной десятилетней ученицы-девочки. Встрепенувшись, Лекса широко распахнула зеленые глаза смотря на Командующего, всё также стоящего на столе и принимающего клятвы верности.       — Снова набираешь гонакру, Heda, — спросила вошедшая женщина с легким прищуром раскосых глаз.       — Карательного отряда мне будет мало, Анья ком Трикру. Рад, если присоединишься, — ответил ей Командующий, одарив многообещающей улыбкой.       — Я с тобой! — крикнула, чуть дрожа от волнения Лекса. Её наставница погладила девочку по темным волосам.       — Твоё рвение похвально, Лекса ком Трикру, — Малахай спрыгнул со стола и подошел к ней, строго смотря сверху вниз. — Но пусть в Тондиси останется хоть один человек, которому я могу доверить тыл, м?       — Я знаю такого! Это Густас, Heda!       — Он не найтблида, — парировал Хеда, смотря как смешно хмурится девочка. — Еще варианты есть?       — No, Heda, — буркнула Лекса. А когда Малахай присел, с готовностью обвила его шею руками. Выявленные странствующими хранителями найтблиды оставались в своих кланах, обучаясь основам боя у главы, или лучшего гона клана. Раз в три месяца их всех собирали в Полисе для смотра, контрольных спаррингов и лекций. Таким как она он подарил детство. Заодно избавив себя от ранней конкуренции, после своей смерти запретив использовать в конклаве найтблид, не достигших совершеннолетия в пятнадцать лет. Возмутившихся в храме Хранителей — Шейдхеда безжалостно казнил, остальные заткнулись и затаились. А еще он просто обожал пугать маленьких девочек.       — Я оставляю Тондиси на тебя, Лекса. С людьми, и скотом. И если по возвращению я не досчитаюсь хоть одного курёнка, то подвешу тебя как поросенка, перед забоем, — он схватил девочку за ноги и встал во весь рост, потрясывая ей. Лекса повисла вниз головой, весело визжа. Его угрозы на неё не действовали.       Отнеся Лексу к столу, он не слишком аккуратно приземлил её на него, после чего достал кинжал, и придерживая одной рукой брыкающуяся жертву, начал проводить касаясь плашмя лезвием по рукам и ногам.       — А потом разрежу здесь, здесь, или поперек живота. И все твои кишки вывалятся наружу.       Лекса уже икала от смеха, когда Малахай наконец отпустил её и подошел к Анье с Тристаном.       — Она тебя любит, — сказала глава клана, пока он заправлял волосы, чтобы убрать их под капюшон. — Конница будет готова к рассвету. Останешься ночевать здесь?       — В этой обрыгаловке? Найди мне и кхалу место потише.       — Sha, Heda, — ответила Анья и повела за собой в непогоду.

***

      С чувством опустив уставшие и заледеневшие ноги в таз с горячей водой, Малахай прикрыл глаз от удовольствия. Чинивший свою одежду кхал Ник протянул ему сухую тряпку и шерстяные носки, связанные женщинами его клана из овечьей шерсти.       — Если дождь не закончится, имеет ли смысл выдвигаться, Heda? Может стоит остаться.       Малахай задумчиво вздохнул, шевеля пальцами в воде. Он действительно мало что выиграет, если бросится сейчас в деревню. Убийцы, кем бы они не были, давно ушли, а следы размывает с каждым часом ливня. К их приезду, даже опытный следопыт может оказаться бессилен. Это если целью убийц было скрыться. Но тогда не имело смысла убивать заложников. Если только…       — Они ждут меня.       — Что? — не понял Ник. Малахай повернулся к нему; его лицо посерело злостью от догадки.       — Кому-то нужно выманить Командующего из Башни. Они знают, что я оберегаю клан Лоувода-Клирон-кру, и не допущу ни одной жертвы. И я уверен, что это не жнецы. И не стерильные ублюдки с горы Везер. Они никогда так далеко не заходят от безопасной территории. Возможно, это просто люди. Сброд решивший отомстить мне.       — Вы можете собрать гонакру и зачистить весь лес от границ Трикру до побережья Юйледа.       — Это делают те, кто не боится моего гонакру.       — Азгеда. — Сказал Ник, и его догадку подтвердил кивком головы Хеда. — Но их не может быть много, слишком заметно.       — Значит их покрывают. И я даже знаю кто.       — Горцы, — посмотрел на него кхал, и оставив одежду, сел рядом. Ник опустил руки в воду и легкими движениями стал массировать стопы Малахаю. Тот балдел от удовольствия. — Они в доле.       — М?       — Я имею в виду, что Азгеда покрывает их проделки на тракте, или даже делится частью добычи. Ведь нападения на торговые обозы не прекратились полностью.       — Да, это так. Но одно дело, нападение на торговцев, а совсем другое спланированное нападение на деревню с целью вытащить меня с Башни, чтобы иметь возможность убить.       — С вашей смертью Конгеда развалится и все заживут, как прежде.       — Как в старые добрые времена: грабя и вырезая соседей. Дивное было время, — хмыкнул Хеда. — Нет, тут что-то другое. Слишком велик риск; цель должна оправдывать средства.       Задумался и Ник.       — А что вам не хватило для победы над Азгедой в прошлые разы?       — Один раз мозгов, второй раз лошадей, — ответил Хеда и вынул ноги из воды, позволяя вытереть и натянуть носки. А потом они посмотрели друг на друга. Малахай первым осклабился во всю пасть.       — Вот сука старая!       Малахай подошел к кровати и сев поудобнее, подогнув под себя ногу, начал скидывать лишнюю одежду. Оставшись в тонких исподних штанах ниже колена и длинной безрукавке он, дергая за шнурки расслабил сплетение на груди, после чего, потянувшись, волоком подтащил стоящий рядом Браунинг к себе.       — Я уверен, что они оставили предостаточно следов, чтобы вы последовали за ними, — сказал Ник, наблюдая, как Хеда укладывает винтовку на кровать возле стены. Он что, собрался с этим спать?! — И путь, скорее всего будет лежать к горам, где ждет засада. А так как вы торопитесь причинить добро, то отправитесь на лошадях с молодыми гона Трикру в первый в их жизни поход верхом.       — Ливень был не по плану — следы смыло. И они могут вернуться, чтобы повторить.       — Верно. И ещё. — Ник поднялся и недобро улыбнулся. — В этот раз с вами настоящие всадники.       Наклонившись за тазом с грязной водой и осторожно взяв его обеими руками, чтобы не расплескать, Ник направился к двери. Он уже открыл коленом дверь, когда его позвали.       — Ты куда?       — Вылить воду, и к своим. Надо узнать, как они разместились и забить себе сухое место для сна.       — Останься.       Это было неожиданно, пусть Ник и знал, что Шейдхеде обычно не требуется охрана. Как про него говорят местные: при угрозе жизни — Малахай угроза жизни. Но спорить не стал, пообещав, что вернется, как только проверит своих людей.       Так он и сделал, прихватив с собой пару толстых конских попон для сна. И когда вошел в дом, увидел, что Хеда уже угнездился в одеялах и сверкает на него одним глазом. Сбросив ворох попон возле еле тлеющего на ночь очага, Ник скинул ботинки и накидку, собираясь ложиться на полу. Ему, как и всем гона из его клана не требовалось особых условий для сна. Злые языки говаривали, что рейдеры могли спать стоя, как и их лошади.       Хеда зашевелился на кровати, оттягивая часть меха и похлопал рукой рядом.       — Ложись.       — Хеда? — удивился Ник и встал как вкопанный. Не каждый день Шейдхеда предлагает разделить с ним и любимым Браунингом ложе!       Заметив его замешательство, Малахай добавил приказным тоном, чтобы у кхала не закралось крамольных мыслей.       — Грей меня.       Да кто ж откажется? Стянув штаны и мокрую куртку, Ник с осторожностью присел на кровать с краю, подождав, когда Малахай подвинется к стенке, освобождая больше места. Еще раз посмотрев на него и спросив разрешения прилечь, Ник услышал раздраженное ворчание и обещание сломать позвоночник, если он и дальше будет вынуждать его мерзнуть. Больше кхал не стал играть с судьбой и нырнул под общее одеяло, тут же почувствовав себя белым человеком, впервые за три года. Он вытянулся, расслабляя спину и прикрыл глаза от удовольствия. Рядом ёрзал Малахай, принимая удобную для себя позу. Ник сжал зубы, чтобы не заржать в голос, когда он прижался сбоку и закинул одну ногу на него, а руку перекинул через грудь, положа подбородок на плечо. Кхал чуть толкнул плечом, вынуждая поднять голову и осторожно лавируя между кос с вплетенными в них шипами, подсунул свою руку ему под шею. Наверное, это положение оказалось максимально удобным, потому что Малахай тут же затих, не шевелясь.       — Расскажи что-нибудь.       Задумавшись на минуту, Ник начал рассказывать, как в начале лета степь превращается в серебряное море колышущихся волн ковыли, поглощающих ветер от горизонта до горизонта. А потом он услышал сопение и ровное дыхание куда-то в шею. Малахай уснул мгновенно.       — Такой мужик, а ты дрыхнешь там без задних ног.       — Заткнись и ходи уже Маффей.       — Я серьёзно! Дай мне управление собой, и я сделаю тебя счастливым в эту ночь.       Малахай постучал паучьими пальцами по подлокотнику трона, рассматривая шахматное поле боя и сидящего напротив него бывшего Командующего. Маффей откинулся на спинку своего трона и закинул ноги на стол, желая дискутировать, а не играть.       — Когда еще представится такая возможность. Может его убьют, или тебя убьют, и будешь сидеть здесь, зарастать паутиной между ног и жалеть об упущенных возможностях. Лови удачу за член, Малахай!       — А может я не хочу.       — Еще как хочешь! Твой язык тела говорит об этом. Ты ведешь себя так.       — Как?       — Ты никогда так не ждал осени — раз. Ты красуешься перед ним — два.       — Не было такого!       — Было! Ты хвастался своей помойкой! Показал ему коллекцию кинжалов! Даже дал потрогать Браунинг! Ох, а как ты разнес тот обменный дом. А как толкал речь в Тондиси! А поворачиваешься к нему самой красивой, кхм, если можно так сказать, стороной.       — Я так лучше вижу.       — И глаз не спускаешь!       — Боже… — Малахай закатил глаз и поднеся руку к лицу, хлопнул себя по лбу. Интересно, Кире он тоже советы давал по личной жизни, что она, от отчаяния лишь бы он отвял, переспала с Хранителем пламени?       — Подумай над моими словами, о великий Шейдхеда. Жизнь Командующего коротка, а воспоминания здесь вечны… — Маффей потянулся за фигурой, переставляя её на новое место. — Кстати, тебе шах.       Вздрогнув, Малахай проснулся и встретился с открытыми глазами кхала, чуть отсвечивающими в темноте красным.       — Не спишь?       — Проснулся, когда ты дернулся, Heda, — сказал Ник и потянулся, щелкая суставами.       Сползшим вниз коленом, Малахай ощутил впечатляющее мужское достоинство кхала и вспомнил слова Маффея. Он даже увидел его задорную улыбку, побуждающую нынешнего Командующего сделать глупость, о которой он будет жалеть всю короткую жизнь.       «Зато будет, что вспомнить»       Он тяжко вздохнул и отлипнув от Ника, повернулся на другой бок, яростно взбивая подушку рукой. Лбом Хеда ткнулся в холодный металл винтовки — полегчало.       — Спокойной ночи, Малахай.       — И тебе.       Шейдхеда же не может позволить себе делать человеческие глупости, верно?