Финальный аккорд безумия

      Эбонитовый кинжал вонзился в центр мишени, приделанной к стене. Бхусари недовольно дернула усами. Каджитка лениво встала со стула, потянулась, выгнулась, нервно замотала хвостом и пошла за своим оружием, Когтем Кровавой Дюны. Скука — понятие, знакомое каждому живому существу, даже глава Гильдии Воров иногда страдала от этого. Но сейчас гораздо сильнее Бхусари раздражало ожидание. На столешнице, в самом центре, лежал скомканный лист бумаги — письмо от Мавен Черный Вереск. Бхусари выучила его наизусть.       «Поставка через Камень Шора, конвой имперской стражи. Около полуночи будут проезжать мимо точки номер один. Будьте готовы. Оружие, доспехи, зелья и припасы не трогать. Действовать скрытно. Ты знаешь, что нужно взять. М.»       О да, Бхусари отлично знала, и потому брать эту вещь жуть как не хотелось. Мало ей даэдра было на своём веку, теперь ещё и главная заказчица вступила в сговор с темными силами! Конечно, ещё не поздно отказаться, но ярл Рифтена не потерпит этого. У Гильдии Воров, только недавно вставшей на ноги и раскинувшей сети по всему Скайриму и Сиродилу, будут неприятности. У Мавен очень длинные руки и хорошая память, особенно когда дело касается мести. К тому же та баснословная сумма, которую заплатят за кражу, заставляла каджитку задуматься, так ли уж страшны даэдра. Никто, кроме неё, о задании Мавен не знал. Даже Бриньольф. Бхусари старалась не посвящать его в такие личные заказы.       И дело было даже не в том, что она не хотела делиться добычей, Бхусари опасалась, что согильдийцы пострадают, а ей не хотелось терять надежных людей и стабильную прибыль из-за одной рискованной вылазки. Идеально было бы найти помощника, кого-то со стороны. Какого-нибудь дуболома, типичного норда. Дурака с мускулами, который может ввязаться в грязную работу за незначительную долю от добычи.       К сожалению или к счастью, в Гильдии Воров таковых не водилось. Только истинные мастера теневого искусства, благодаря которым денежки стабильно текли в казну.       Теперь, когда неудачница Бхусари примирилась с Королевой Ночи, та даровала ей своё покровительство, дела пошли в гору. Но как повлияет на удачу ограбление имперского каравана, который везёт нечто, принадлежащее другому даэдрическому принцу? И как вообще такой артефакт мог оказаться у Легиона? Что-то не сходилось…       Бхусари нервно пометалась по своей крошечной комнатке в Цистерне, её усы в нетерпении дрожали. Ещё пара дней и придётся выбирать. Идти или отказаться? Провалить задание и подвести ярла Рифтена она не могла, но понимала, в какую опасную авантюру её втягивают. Воровское чутьё кричало об опасности.       — Эй, Бусь! Не спишь? — голос Руна из-за двери и тихий тактичный стук вынудили главу Гильдии замереть. Уши её прижались к голове, она опустилась на кровать в углу и бессильно опустила плечи.       — Заходи, — пригласила она.       Высокий норд в кожаной броне с патронташем и множеством нашитых карманов прошел в темную комнату. Бхусари не нуждалась в свете, и так все прекрасно видела, но для норда зажгла пару свеч на комоде.       — Ты в порядке? Что-то выглядишь неважно, — начал Рун, осмотрев печальную каджитку с кинжалом в руке.       — Да, я спала, — выкрутилась Бхусари и попыталась придать себе бодрый вид. — Что тебе нужно? Соскучился?       — И это тоже, но есть дело. Там какой-то мужик пришёл во «Флягу»... Очень странный, рожа набекрень. Или наёмник, или бандит. Говорит, знает тебя и хочет встретиться с глазу на глаз, — доложил Рун, прислонившись к закрытой двери.       — Бриньольф опять решил подшутить?! — каджитка фыркнула, не поверив вору.       — Нет! Стал бы я участвовать в этих глупых шутках? — он недовольно скрестил руки на груди.       — Хорошо, Рун, посмотрим, что это за странный мужик, как ты выражаешься. Точно не из Братства?       — Без понятия. Похож на наёмника или бандита… — пожал плечами и повторил вор.       Он протянул руку, и Бхусари приняла его тёплую ладонь. Ласковый загадочный Рун, чье настоящее имя затонуло в Море Призраков, время от времени согревал её в постели и нежно гладил по шерстке на спине, заставляя мурлыкать. Он и в самом деле не стал бы её обманывать и шутить, как Бриньольф, но всё же глава Гильдии не привыкла верить людям, даже любовникам. Она не забыла, как её продали главарю бандитов в форт Дунстад те, кому она доверяла, и каких трудов стоило оттуда сбежать. Прыгнуть с башни во тьму ледяной ночи, в надежде, что выживет. С тех пор она не влюблялась, а от мужчин брала только золото и удовольствие. А Рун оказался не таким грубым тупым мужланом, как большинство здешних мужчин, и его главным достоинством была привычка не болтать языком, а делать дело.       Цистерна была ярко освещена огнями факелов и пахла столь же скверно, сколь и «Буйная Фляга». За годы проведенные здесь нос каджитки привык к местному запаху, но поначалу, оказавшись здесь, она сильно страдала. Ей нравились пряные и острые ароматы, а вонь нечистот у всякого существа, имеющего нос, вызывает только тошноту. А обоняние каджитов, как известно, отличается особой чувствительностью.       Круглый подземный зал, заполненный водой в центре, как и прежде, был оживлённым местечком — воры сегодня бездельничали. Бхусари мельком углядела Сапфир и Векела Воина, тренирующихся в стрельбе по мишеням, установленным прямо около статуи Ноктюрнал, раскинувшей руки, словно приглашающей в свои объятия. На плечах принцессы воров сидели черные каменные соловьи.       «Не обдели меня удачей, госпожа!» — подумала Бхусари, умоляюще взглянув на статую. Но благосклонность Королевы Ночи переменчива, воровка убедилась в этом на собственной шкуре.       В «Буйную Флягу» они с Руном прошли через тайную дверь за шкафом, отодвинув в сторону фальшпанель. Кроме вони городской канализации из темной таверны доносилась похабная песня.       — Губы алые целуешь,       Говоришь, что любишь всласть,       А на самом деле будешь кошелёк её срезать!       Ночью всунешь ей поглубже,       Она стонет и кричит,       Тихо стыришь ожерелье, пока девка крепко спит!       Песня прервалась громким, захлебывающимся и лающим смехом посетителей. Все ржали нестройным хором. Даже пришлый незнакомец, сидящий за столиком в одиночестве, криво ухмылялся. Бхусари взглянула на этого рослого широкоплечего норда в ламеллярной броне. На вид ему было около сорока. Грива русых волос, пронизанная проседью, квадратный подбородок, заросший колючей небрежной щетиной, проницательные серые глаза, прямой нос. Но на лице явные следы побоев, синяки, ссадины — из-за этого сразу и не узнать того наёмника, что таскался за ней по Маркарту после освобождения из шахты Сидна, и был одним из приглашенным на свадьбу её знакомых. Кажется, его звали Ворстаг, и ему не помешала бы помощь Скульптора Лиц.       — Кто это? — шёпотом спросил Рун.       — Без понятия, — соврала каджитка, хмурясь.       — Позвать Могильщика?       — Нет, — Бхусари мягко удержала собравшегося идти Руна за запястье и кивнула заметившему их Делвину Меллори. — Послушаю, чего он хочет. Выгнать его мы всегда успеем.       — Понял, — согласился её спутник.       — Я буду говорить с ним наедине. Приведи его ко мне, — глава Гильдии развернулась на месте и пошла обратно в Цистерну, распушив хвост.       — Но... — Рун задохнулся, будто бы от ревности.       — Кошки гуляют время от времени, помнишь? — томно промурлыкала Бхусари.       — Бусь, я... Значит, все кончено?       Каджитка зарычала, почувствовала, как шерсть на её спине встала дыбом. Этому идиоту от любви отбило мозг? Бхусари была о нем лучшего мнения до этой секунды.       — Это отмазка! — яростно прошипела она, приблизившись к нему вплотную. — Мне нужно объяснять тебе такие банальности?!       Рун стукнул себя по лбу.       — Понял. Прости. Все сделаю.       Бхусари снисходительно оскалилась и поспешила в комнату. Когда она, растянувшись на кровати в свете свечей, скинула с себя облегающую кожаную броню Соловья и предстала перед наёмником в льняной рубашке и просторных штанах, тот слегка растерялся, насколько это можно было судить по хмурому помятому лицу.       — Мне нужна информация, — выдал он, не размениваясь на банальные вежливости. Красота каджитки, казалось, совершенно не волнует его. — Я ищу кое-кого…       — Все мы кого-то ищем под лунами, — пропела Бхусари в ответ, хищно сверкнув зелеными глазами. — Мало, кто находит, и обычно люди, прежде, чем что-то просить, ведут себя более… вежливо.       — У меня нет времени на это, — на лицо норда опустилась тень.       — Тогда расскажи, кого ты потерял, и я решу, смогу ли помочь тебе… — каджитка не торопилась, испытывала его терпение.       — Тебе известно, где довакин?       — М-м… Насколько мне известно, он подался в Стражу Рассвета, вампиров истребляет. Почему бы тебе не спросить у них?       — Я был там. Их главный, этот Изран, тоже ничего не знает, — рассказал Ворстаг. — Я не хотел идти сюда, но мне не оставили выбора.       — Вот как? — Бхусари устало прикрыла глаза, изображая скуку. — Досадно…       — Сколько ты хочешь за информацию? — сурово спросил наёмник.       Бхусари догадалась, что он настроен серьезно, и села на кровати. На столе она заметила письмо от Мавен, и в голову пришла неплохая мысль. Но быстро соглашаться на сделку было не в правилах главы Гильдии.       — Вряд ли тебе по карману такая информация, — она окинула его оценивающим взглядом, как мутный драгоценный камень. — И раз уж ты друг архимага, может, обратишься в Коллегию?       — Так и сделаю… — огрызнулся Ворстаг и толкнул дверь. — Только время потерял в этой дыре.       — Ворстаг. Постой. Ты не найдешь довакина, — Бхусари поняла, что жертва вот-вот ускользнет и решила поделиться знаниями. — Мы и сами ищем его, по… запросу из Коллегии. Также достоверно известно, что архимаг пропала без вести. Возможно, погибла. Я могу направить письма своим связным, но не уверена, что это даст результаты. Шпионы рыщут по всей провинции и в Сиродиле. Если бы кто-то узнал о нем, мне уже было бы всё известно. Но след довакина потерялся где-то около Солитьюда.       Норд повернулся к ней и прислонился к закрытой двери с улыбкой.       — Хорошая киска, — произнес он. — Тогда ты выложишь мне всё начистоту.       Бхусари не поверила своим ушам, её хвост заметался из стороны в сторону, задевая стену. Кто с кем играет? Разозлившись, она взвилась с кинжалом в руке и, прыгнув к Ворстагу, вонзила эбонитовое лезвие Когтя Кровавой Дюны в мишень, около уха наёмника. Он даже не вздрогнул.       — Ах, ты тоже решил со мной поиграть? — прорычала она, оскалившись. — Ну попробуй, и не выйдешь отсюда живым!       Норд схватил её за запястье.       — Не думай, что я тебя испугаюсь, киса, — тихо сказал он. — Мою семью похитили, мои друзья пропали. Если понадобится, я вырежу всех поголовно в этой канализации и начну с тебя. Говори, если что-то знаешь! — его рука сомкнулась на её горле.       — Семью? У тебя, кажется, были дети? — каджитка плотнее прислонилась телом к широкой груди наёмника, решив сменить тактику. — Я слышала кое-что… о похитителях детей… — прошептала она, и хватка Ворстага ослабла. На силу норды привыкли отвечать силой, а вот ласка Бхусари сбивала его с толку.       — Ты с этим связана? — он положил руку ей на плечо и попытался отстранить от себя настойчивую кошку.       — И да, и нет… Я покажу тебе, если ты меня отпустишь, — она выдернула кинжал из мишени и отошла к кровати. — Уверена, нам лучше дружить, а не враждовать, не так ли?       На это Ворстаг промолчал. Из тумбочки каджитка достала ворох записок, которые ей доставляли от информаторов. Большинство она сразу сжигала, некоторые сохраняла, полагая, что они могут представлять ценность. Среди записок было и щедрое предложение, без подписи.       Его она тоже помнила наизусть, потому что заказы на подобные кражи даже Гильдия Воров получает нечасто.       «Товар: дети в возрасте до пяти лет. Пол не важен. За каждого здорового живого ребенка дам две тысячи септимов.       Связные в Айварстеде, Каменных Холмах, Картвастене и Роще Кин. Пароль: Куда летят золотые стрелы? Ответ на пароль: В будущее».       Она отдала это Ворстагу и подождала, пока он прочтет.       — И как это связано с клинком? — спросил он вполголоса.       — С каким ещё клинком?       — Не важно. Откуда это?       — Не знаю, нам подбросили. Связной не подходит, если прийти без ребенка, хотя мы вычислили одного в Айварстеде. Это явно не местный житель, с прошлого года нанялся на лесопилку. Похоже, похитители детей избегают крупных городов и промышляют в глуши.       — Гильдия занималась этим?       — Воровство есть воровство… мы попытались сбыть один такой «товар» в Айварстеде. Орчонка из крепости Ларгашбур. Какова цель похитителей — неясно.       — Отведи меня к этому связному! — зарычал наёмник. — Немедленно! Я ему шею сверну!       — Тогда он вряд ли что-то расскажет… — усмехнулась Бхусари. — Хорошо, я отведу. При одном условии. Как говорится: услуга за услугу. Ты выполнишь одно моё поручение, — каджитка догадывалась, что затевает опасную игру с человеком, который потерял семью, но хотела любыми способами заставить его поработать. — Ты же слышал о Мавен Черный Вереск?       — Только глухой в Скайриме не слышал…       Бхусари подошла к нему и потерлась щекой о руку.       — Я иногда выполняю её личные просьбы.       Ворстаг на похотливые призывы каджитки ответил быстро. Его пальцы потеребили её ухо и глава Гильдии Воров не сдержала урчания, которое слышали только те, с кем она намеревалась заняться любовью.       — Ручная кошка Мавен? — тонко улыбнулся Ворстаг.       — Кошки никогда не бывают ручными. Они могут выказывать уважение или пренебрежение, но всякое решение мы принимаем сами... — Бхусари будто невзначай провела рукой по бёдрам гостя и поняла, что он не откажется провести с ней время. А Рун пусть ревнует, сколько хочет…       — Это твоё поручение, что ли? — наёмник в замешательстве посмотрел на каджитку.       — Мы можем быть полезными друг другу... — прерывисто зашептала воровка ему на ухо. — Ты ведь наемник? В таком случае, я нанимаю тебя... Помоги мне украсть один древний фолиант для Мавен. Какую-то книжку рецептов... Вроде бы она называется «Снохождение».