Финальный аккорд безумия

      Алисан Октавий неторопливо ехал верхом по дороге от почти восстановленной крепости Хелген в сторону Фолкрита. Он не стал ночевать в гарнизоне на правах офицера имперского Легиона, а решил повидаться с Ворстагом в поместье неподалеку. Понадеялся, что может быть и маму с отцом там встретит, а то давненько от них не было вестей. Последнее письмо Алисан получил от отца больше года назад. Интересно, как он отреагирует на первое звание своего сына, пусть и приемного?       Гордый собой десятник ехал домой в отпуск впервые за три года. В конце месяца Последнего Зерна он обязан прибыть в Маркарт, где возглавит небольшой отряд легионеров. Но до той поры он — свободный человек, который просто хочет отдохнуть, поесть маминой стряпни и побывать в местах, где вырос.       Последний раз званый ужин, который приготовила мама в его честь перед отъездом в Имперский Город, омрачило появление плачущей женщины, которая рассказывала что-то о мучивших её кошмарах. Тогда Алисана встревожили эти новости, но вскоре после начала обучения он получил письмо от отца, в котором тот уверял, что всё в порядке. Это на какое-то время успокоило сердце легионера. Волновало только то, что мама совсем ему не писала все эти годы. Вести приходили лишь от отца. Алисан не верил, что она про него позабыла, несмотря на «тяжелую, требующую постоянного внимания, работу в Коллегии», как сообщалось в письмах.       Алисан качался в седле с самого рассвета и уже порядком устал. Он ехал через Белый Проход и сделал только короткую остановку в Хелгене, доложив капитану крепости, кто он и куда направляется. Форма легионера и повязка десятника не освобождали его от обязанности отчитываться. Алисан очень торопился попасть домой. Воспоминания последних лет, проведенных в Фолкрите и Солитьюде, грели его душу в дни непрерывной муштры и учебы. Пусть даже его родители не были ему родными, но от этого парень любил их ничуть не меньше. Они оказались рядом, когда настоящий отец его бросил, а свою мать он и вовсе не помнил, поэтому даже не знал, на кого больше похож. Кожа у него была немного светлее, чем у прочих редгардов, которых ему довелось повстречать в Имперском Городе. Его можно было принять за очень смуглого нибенейца, но жесткие черные кудри, карие глаза, курносый нос и полные губы выдавали в нем уроженца Хаммерфелла. Продольный шрам на левой щеке под глазом – напоминание о неудачной тренировке, но мама мастерски владеет магией восстановления и скоро залечит эту небольшую царапину. Хотя, девушкам нравилось…       Над Фолкритом сгущались сумерки. Здесь в лесах всегда казалось темнее из-за густых еловых зарослей. Стрекотание сверчков и звон мошкары стали громче. Мелкие кровососы вились вокруг головы, и Алисан пришпорил коня, чтобы поскорее оказаться в тепле и уюте. Вместе с расцвеченной закатными красками темнотой на лес опускалась и летняя прохлада.       Алисан устало прикрыл глаза, пока гнедой жеребец рысцой следовал по мощеной дороге, минуя горный кряж.       Мошка внезапно впилась в скулу, и парень с размаху влепил себе пощечину, тихонько выругавшись. Заодно и взбодрился.       — Треклятые твари, — прошипел он и, ткнув пятками коня по бокам, ускорился.       Он предвкушал радостную встречу с дядей Ворстагом, очень мечтал выпить с ним эля, подружиться с его детьми, искупаться в озере Илиналта, а после отправиться в Солитьюд и наконец, увидеться с родителями. Сказать, что теперь он будет служить в Скайриме и им доведется встречаться чаще.       Легионер воодушевился, улыбка не сходила с его лица. Он пустил коня галопом, чтобы поскорее воплотить свои грёзы в реальность...       Очень скоро он свернул с тракта и впереди показались родные стены. Сердце Алисана заколотилось от восторга, но когда он оказался во дворе, огороженном частоколом, то заметил, что куры всё ещё бродят в темноте, вместо того чтобы сидеть в курятнике, а дверь распахнута настежь. Одно окно было выбито вместе с рамой.       Зловещая тишина застыла над поместьем. Сумерки становились гуще, ухнула сова в кроне гигантской ели и бесшумной тенью мелькнула среди зарослей, расправив крылья.       Вышколенному долгой муштрой легионеру пары секунд хватило, чтобы понять, что здесь может быть опасно. Он спрыгнул с коня, выхватил меч из крепления под седельной сумкой и, чутко прислушиваясь, двинулся в дом.       Внутри было темно, ни свечи, ни очаг не горели. Сумерки вырисовывали перед ним серые нечеткие контуры мебели. Алисан двигался скользящим шагом, чтобы не споткнуться и не шуметь. Дом казался вымершим, в зале на полу валялись стулья и тарелки. Но пахло разлитой похлебкой, что-то лежало на столе, хотя и рассмотреть было нереально.       Радость легионера сменилась настороженностью, но он не мог поверить, что поместье разорили бандиты и Ворстаг не смог с ними справиться. Но где же он сам и его семья? Может, им пришлось бежать?       Вопреки возможной опасности, Алисан крикнул:       — Ворстаг!       Гулкое эхо подхватило его голос и размазало о безжизненные стены. Он подождал некоторое время, убеждаясь, что крик не навлек на него беду.       Алисан опустил оружие, взял кресало с каминной полки и зажёг ещё не остывший очаг. От лучины запалил светильник и осмотрелся на кухне.       Все действительно выглядело так, словно дом разгромили бандиты. На полу у стола, легионер заметил следы крови, но совсем немного, несколько капель — будто кому-то нос разбили. В прихожей валялись осколки стекла.       Алисан внимательнее осмотрел стол — беспорядочно разложенные ложки, две тарелки, приоткрытый кувшин с молоком. А рядом записка на пергаменте.       Легионер взял её и, поднеся к свету, прочел.              «Ворстаг, ты знаешь, где меня найти. Надеюсь, не забыл старого друга. Кстати, твоя семья у нас. Постарайся сделать так, чтобы им было комфортно в гостях. О.»              — Твоя семья у нас? – сердце забилось быстрее от страха. Но значит, Ворстаг должен быть где-то здесь, записку он ещё не видел, и наверняка вернется домой. Стало интересно, кто такой «О», подписавшийся в конце жуткого послания, написанного идеально ровным почерком.       Алисан решил обыскать второй этаж, но он оказался так же пуст, как и первый, разве что следов погрома практически не замечалось. Двери алхимической лаборатории родителей были распахнуты. Не укладывалось в голове, что всё так случилось. Мечты о спокойном отдыхе растаяли, оставив в сердце сухую злобу на тех, кто посмел лишить его долгожданного отпуска.       Он крикнул ещё раз, громче:       — Ворстаг! Это я — Алисан!       Наверху что-то стукнуло.       Алисан зашел в лабораторию и заметил ржавый меч на полу.       Подняв светильник повыше, он увидел, то ли ребенка, то ли призрака на лестнице и от неожиданности вздрогнул.       Малышка Лейя слезла с лестницы и встала перед ним. Лицо девочки было мокрым от слёз, светлые волосы взъерошены, а сама она вся тряслась от холода и всхлипывала.       — Ты кто? Где папа? — прорыдала она.       Легионер подошел к ней ближе, поставил светильник на алхимический стол и протянул руку.       — Лейя, это я, Алисан... Ты не помнишь меня? Ты была совсем кроха, когда мы виделись в последний раз.       Девочка нахмурилась, будто пытаясь возродить в памяти его черты. Она утерла кулачком слезы и громко всхлипнула носом.       — Помню.       — Что тут случилось, Лейя? — мягко спросил легионер.       — Сначала папа велел спрятать меч, потом мама... — Лейя снова заплакала и задрожала. — Не знаю... Я... не видела, кто... Они... забрали...       Алисан понял, что не добьется от неё толкового ответа, пока она в таком состоянии, но в недавно обнаруженной на столе записке говорилось о похищении. Значит, кто бы ни был этот «О», он забрал маму и братика Лейи.       — Пошли на кухню. Ты замерзла, я зажег очаг, — он взял девочку за руку. – Ты что, пряталась на крыше?       — Да, — она бодро кивнула, но прежде чем пойти схватила с пола ржавый меч и поволокла за собой.       — Давай я тебе помогу, — предложил Алисан, не понимая, зачем девочке это странное оружие. Она подобралась и прижала меч к себе, вцепившись в него обеими руками.       — Нет… Папа велел мне это унести.       — Ладно, но если устанешь, скажи, — он улыбнулся Лейе, но тут же помрачнел. Клинок, очень похожий на акавирскую катану, вдруг показался ему знакомым.       Они вместе спустились вниз, легионер усадил малышку за стол, поближе к разгоревшемуся очагу. Меч она осторожно положила на стул рядом собой. Алисан заметил записку, но решил, что Лейе пока об этом лучше не знать, поэтому быстро сложил пергамент вчетверо и убрал в кошель на поясе. Как только встретит Ворстага, передаст ему послание лично, а до тех пор ни к чему пугать его дочь плохими вестями.       Девочка наклонила кувшин и жадно напилась молока. По её губам и подбородку растеклись белые усы, и Алисан не сдержал улыбки, хотя внутри ощущал только беспокойство.       — Надо поскорее найти твоего отца, — сказал он. — Где ты видела его в последний раз?       — Возле озера, где мы рыбачили.       — Покажешь, где?       Лейя кивнула, сделала еще пару глотков молока и сползла со стула, берясь за меч.       — Оставь это здесь или давай я понесу, — вновь предложил Алисан, но девочка посмотрела на него как волчонок.       — Папа велел мне.       Легионер решил оставить попытки разлучить её с этой ржавой катаной, но понимал, что ей тяжело будет носить его с собой повсюду.       — Я понимаю, но этот клинок тяжел для тебя, поэтому его лучше пока спрятать в доме. А когда мы найдем твоего папу, то вернемся сюда, и он… надеюсь, объяснит, чем это древнее оружие так важно, — Алисан смутно вспомнил события прошлых лет. Он точно уже видел этот клинок в руках своего отца. После этого оружие бесследно исчезло.       Эрандур, Ворстаг и Эдриан унесли его из дома, а вернулись уже с пустыми руками.       Алисан не стал говорить об этом Лейе, потому что сам не был до конца уверен в том, что это. От его подозрений никакого толка не будет, но Ворстаг должен точно всё знать.       Девочка после раздумий все же согласилась спрятать клинок в подвал, только после этого, они с Алисаном отправились по тропе к озеру Илиналта.       Стемнело, поэтому легионер прихватил с собой факел.       — А тут я встретила какого-то странного старика… — сказала вдруг Лейя на лесной тропе. — Наверное, он был заодно с бандитами, которые увели маму и Хьялфи.       Алисан тяжело промолчал, волнуясь о судьбе пропавших. Переживания усилились, когда они с девочкой спустились к озеру и никого там не нашли. Темная спокойная гладь Илиналты серебрилась в тусклом лунном свете, но все, что лежало дальше, стало непроглядной чернотой на фоне неприступных гор. Лейя начала бегать по берегу и звать папу до хрипоты, а легионер осматривал траву, кусты и камни. Как назло, облака надвинулись на луны. Полчища комаров в близости от воды нещадно атаковали легионера, и он периодически махал руками и факелом, отгоняя назойливых насекомых.       — Папа! Папа! – Лейя уже охрипла, но продолжала звать.       — Вы точно здесь рыбачили? — спросил парень, не обнаружив ни единого следа пребывания Ворстага на озере.       — Точно! — обиженно буркнула девчушка. — Тут папа сидел, а тут я! Он мне сказал, что надо принести сачок и думать как рыба!       — Как рыба? — Алисан недоуменно поднял бровь.       — Да! Медленно и тихо, — девочка надула губы. — Чтобы поймать лосося, нужно думать как лосось...       Лейя с трудом выговорила последние слова и смахнула выкатившиеся из глаз слёзы. Потом отогнала насекомых от лица и почесала руку — её тоже доставали комары.       — Вы ловили рыбу… Тогда где ведро, сети и удочка? Ты забрала их с собой?       — Нет! — вскрикнула Лейя и указала пальцем на землю. — Это все было прямо тут!       Алисан хмуро посмотрел на Лейю и тяжело вздохнул. Либо она путает, либо здесь и впрямь произошло что-то плохое.       — Но ты и сама видишь, что твоего папы здесь нет. Он, наверное, ушел с теми людьми, ну... или… — парень осекся, глядя в огромные, наполненные слезами глаза девочки и поспешил оправдаться. — Нет! Ничего с твоим папой не случилось! Он могучий воин и непременно одолел всех! Наверняка, они убежали от него, а твой папа погнался следом.       Лейя посмотрела на легионера исподлобья и всхлипнула.       — Алисан, я уже не маленькая. Я все понимаю. Хьялфи будешь сказки рассказывать, а мне кажется, папа в беде! — она топнула ножкой и снова указала на место на берегу. — Вот тут он сидел и рыбачил! И думал как лосось!       Парень не сдержал нервной улыбки.       — А когда он не думал как лосось?       — Он задушил леской аргонианина! Я видела! — Лейе было не до шуток, и легионер пожалел о своей неуместной фразе. Он-то уже взрослый и должен быть серьезнее, особенно в такой ситуации.       — Должны были остаться следы сражения! — рассуждая, Алисан с факелом подошел к указанному месту, но ничего не обнаружил. Кто-то очень тщательно замел все следы и даже забрал рыболовные снасти.       Среди гальки в свете огня блеснул маленький белый камушек. Легионер был не самым лучшим следопытом, но это привлекло его взгляд. Он наклонился и подобрал выбитый зуб — доказательство правоты Лейи. Здесь и в самом деле дрались, и зуб, судя по всему, принадлежал человеку, а вовсе не аргонианину.       — Это что? — девочка разглядела находку в руках Алисана.       — Похоже на зуб человека. Мне кажется, Лейя, нам нужно взять тот меч и поскорее уезжать отсюда в Солитьюд к моим родителям. Отец обязательно придумает, что делать.       — А как же папа, мама и Хьялфи?       — Во-первых, мы не знаем, где они. И не знаем, жив ли твой отец. Надо сначала понять, с чего начать поиски. Прежде всего, мы должны оказаться в безопасности… вместе с тем мечом. Если он действительно так важен, то бандиты вернутся за ним, а мои родители помогут его перепрятать. Думаю, они знают, что делать, потому что… — он решился рассказать Лейе то, что знает. Хоть она и мала, но всё же две головы в любом случае лучше, чем одна. — Я помню этот меч. Знаю, что его привезли из Вайтрана. Но почему спрятали?       Из огромных серых глаз малышки выкатились две крупные слезы, но она резко размазала их кулаком по щекам.       — Ты поможешь спасти маму и Хьялфи?       — Конечно, я сделаю все возможное, чтобы найти твою семью!