Великий обман

      Вокруг Уильяма было темно, а звуки доносились до него словно издалека. Пробуждение было болезненным, голова раскалывалась на части, особенно боль пульсировала в левой части черепа, глаза не хотели открываться. Всё тело было уставшим, конечности словно налились свинцом и плохо слушались.       Мальчик простонал и начал потихоньку шевелиться и открывать глаза. Он не мог привыкнуть к яркому свету, который лился непонятно откуда. В голове не было мыслей, там витали только предлоги с местоимениями, хотелось только тихо ругаться. Но со временем мальчик привыкал к своему положению, боль уходила и сменялась недомоганием, конечности начинали лучше слушаться, а глаза адаптировались к свету. Это позволило ему осмотреться в помещении, в котором он находился.       Небольшая стальная комната, два на два метра, стены были гладкими, а в качестве двери был стальной кусок решётчатой пластины посередине, перекрывающей проход. Уильям лежал на шконке с тонким матрасом, который не делал его отдых мягким - сразу стала понятна причина боли в теле, которое привыкло к мягкой кровати. В противоположной стороне комнаты стояли унитаз и раковина.       — Прелестно, — пробурчал он, усаживаясь на своей кровати. Когда он сел, пространство задребезжало, и пол словно провалился вниз, а затем вернулся обратно, ударив мальчика по пятой точке и заставив его упасть на пол. — Боже правый! Что это было?       За решёткой был длинный коридор с окном, за которым пролетали огромные облака. Ужасные мысли начали закрадываться в его разум, и внутри всё похолодело:       «Меня не убили! Но меня куда-то везут! Но куда?!» — по мере того, как воспоминания постепенно прояснили ситуацию, они не сделали её лучше!       — О-о-о! А я всё думал, когда же ты проснёшься, сладенький, — с задором произнёс мужской голос с правого бока от камеры. — Ну, давай, выгляни чуть за решётку и посмотри на меня, — намерения мужчины были не совсем ясны, но по звучанию его речи можно было понять, что он не собирался делать ничего плохого.       Уильям замолчал, понимая, что вряд ли его ждало счастье за решёткой. Подумав несколько секунд он дал свой ответ:       — Нет.       — Трус, — услышал Уильям в ответ. Однако собеседник тут же продолжил: — Но что такой маленький человек мог сделать той, кто собирается захватить весь мир? А, ты же не знаешь, давай назовём всё это организацией или… Ну… — он хотел что-то сказать, но не смог.       Уильям оглядел себя. Свитка на руке не было, как и меча на боку. Зато одежда осталась прежней, а не сменилась на подобие тюремной робы.       — Совсем ничего, — ответил он.       — М-м-м… Я полагаю, ты просто сын влиятельного человека, и тебя будут использовать как рычаг. В тебе нет ни капли… Ну, как бы это сказать… Ни хитрости, ни жестокости, ни смелости. Я это понял, когда твоё бездыханное тело пронесли мимо моей камеры, — человек говорил быстро, словно боялся, что его перебьют.       — Ты… Не тот ли скорпион? — удивился Уильям. Он подошёл к решётке и попытался увидеть собеседника.       Просунув голову, он увидел в соседней камере фавна-крысу. Его выдавали уши, удлинённый нос и длинные кошачьи усы. Фавн радостно выглядывал из камеры и, заметив Уильяма, вытянул свою худую бледную руку и начал усиленно махать ею в приветствии. Его вид вызывал жалость из-за непривлекательности. На человека он был мало похож: слишком сморщенная кожа, почти полностью чёрные глаза.       — О-а-а! А я уж и не думал, что ты это сделаешь!       — Сделаю что? — парень настороженно осматривал своего собеседника. Для Уильяма его вид вызывал только отторжение - настолько несуразно он выглядел!       — То что я тебя попросил сделать, — сказал он как само разумеющееся. — О-о-о… — его улыбка чуть спала. — Что, привык видеть только красивых фавнов, похожих на людей? — в его словах присутствовала малая издёвка.       — Я вообще не видел фавнов, — сказал мальчишка, приподняв левую бровь. — Тебя за что поймали?       Уильям чувствовал себя как в настоящей тюрьме, даже начал знакомиться с соседями по несчастью.       — М-м-м… —  задумчиво процедил крыс, покручивая рукой. — Ну… Может быть потому что я убивал исподтишка неугодных людей. Может быть, потому что я… Й-я… — он не находил слов, чтобы продолжить. — Да, блин, потому что я проваливался раз за разом, и сейчас потерял заказ со сраными ублюдками из белого клыка! — завопил он, стукнув по решётки. — Ну, а ещё когда-то как мой брат нагрубил королеве, ха-ха-а-а-а… И сейчас меня посадили в транспортник, что идёт прямо на территорию гримм. И знаешь что это значит, знаешь?!       Вениамин чувствовал, что с каждым словом его собеседника он чувствовал, как внутри сжимается пружина. Но одновременно с этим же ощущал опустошение: его ведь везли на казнь, как и эту… эту «крысу».       — Ну… — мальчик задумался. — Что больше нет смысла в жизни?       — Что ты… — тот аж задохнулся. — Ты тупой?!       — Ну смотри, — мальчик грустно улыбнулся. — У меня была семья. Сначала мама ушла на миссию и не вернулась. Потом дядя, что был другом папы. Не так давно деревню атаковали бандиты - я не знаю где папа, мою тётю убила глава бандитов, а меня поймал фавн-скорпион. У меня нет ничего кроме надежды, что папа ещё жив. Хочется верить, что детей в вашей организации убивают не слишком больно.       Весь его монолог он чувствовал себя так, будто бы объяснял сложные вещи кому-то несмышлёному.       — Ты очень туп, — фавн говорил медленно, и также медленно продолжил: — Если бы ты был им не нужен, то они убили бы тебя на месте, — говорил крыс так, чтобы донести до мальчика мысль, но дальше он продолжил с воплями: — Я им нужен, чтобы искоренить всё человеческое во мне… Запытать как тупое животное, дабы я продолжил выполнять их прихоти!!!       — И что, теперь нужно орать на меня? — Уильям больше не видел смысла притворяться ребёнком. Как минимум, он хотел казаться уже достаточно умным мальчишкой.       — Ох… Мать моя землеройка! Ребенок, а уже такое бесчувственное создание. Я теперь даже рад, что Тириан тебя сюда бросил, хоть этот последний мерзавец и сраный мудак, что потакает желаниям своей умалишённой госпоже, он… — его речь прервалась, когда за ним по коридору поднялась дверь.       — Аха-ха-ха… — рассмеялся в проходе скорпион, что медленно шёл к ним. От этого смеха лицо крыса полностью сконфузилось. — Меня кто-то звал?       Сердце Уильяма сжалось в груди от страха. Он боялся этого «человека», но совсем не хотел показывать это своим оппонентам:       — Он, — и показал пальцем на крыса.       — О, да!!! — быстро развернулся радостный пленник к новому лицу. — Да!!! Мы как раз тебя тут вспоминали и…        — Да-да, я всё видел и слышал. На этом корабле есть камеры, что пишут звук, пф, хаха, — сказал надзиратель с очень искаженной и натянутой улыбкой, встав перед камерой крысы.       Возникло некоторое молчание, которое прервал испугавшийся фавн. Он резко отпрянул от решётки:       — Боже, нет!!! Пощади! Пощади! Извини меня! Я очень глуп и отсталый, чтобы понять всё и вся! Ну мы же друзья! Мы пили вместе! — с весомым тоном сказал в конце.       — Замолчи, мерзавец, — в этих словах чувствовался сдерживаемый гнев. Тириан раскрыл камеру с помощью панели сбоку и вошёл внутрь.        — Нет, нет, нет… — судорожно повторял крыс, пока не послышался звук вонзания чего-то в плоть. — А-а-а!!! — он истошно завопил и так продолжал, пока его тело раз за разом пронзали, а затем послышались два глухих хруста: — А-а-а!!! Су-у-ука!!!       Тириан вышел из камеры чуть шатаясь, конец его хвоста был в крови, как и подошва. Он мельком глянул на второго пленника и с улыбкой закрыл решётку.       — Ну… он хотя бы заслужил? — Уильям приподнял руки и отступил вглубь своей камеры.       — Блять!!! Я ненавижу тебя, ненавижу!!! А-а-а-а-а!.. — протяжно вопил крыс и стонал.       — Да, а-аха-ха-ха… — раздался ответ от скорпиона, что по звуку шагов отходил дальше и дальше.       — Жесть, — выдохнул Вениамин и развернувшись спиной к входу попытался закрыться от всего мира руками. Он закрыл глаза, заткнул уши и судорожно задышал - его потряхивало от адреналинового отката.       — А-а-а-а… Кха-ха-а-а, ха… — звучало из соседней камеры, после чего послышался судорожный кашель, то громкий, то тихий. — Слышь… пацан!..       Тот не ответил, продолжая молча игнорировать убийцу и прохиндея, коим видел крысолюда. Ведь тот сам говорил про тихие убийства, а к таким личностям он предпочитал не поворачиваться спиной. И тем более не хотел к тому привязываться или пропитываться сочувствием.       А ещё ему было страшно, что кто-то разумный в пяти шагах от него умирал от яда Тириана.        — Молчишь… кхэ!.. Он и с тобой это сделает, слышишь! Кха! И та жуткая баба заменит меня тобой! И будешь… блэгх… бегать… на… побегушках! Уха-ха-ха!..       — Замолчи, — прошипел Уильям сквозь зубы., ощущая ужас вперемешку с ненавистью — Ты не можешь просто взять и тихо сдохнуть?!       Ему было страшно. А страх вырывался агрессией. Он вовсе не хотел закончить свою жизнь «так», как загнанная в клетку крыса, которую усыпляли быстродействующим ядом.       — И чтобы… ты завтра про меня… забыл?! — в его голосе слышалось безумное веселье. Он осознавал, что был уже одной ногой в могиле. — Ты запомнишь меня! Запомнишь на всю жизнь! Фавна-крысу, который вырос в трущобах! Меня зовут Игнис! Гордо! Ярко! И!.. Краси… вхо!.. Бу-э-э…       Слова оборвались рвотой.       Спустя десять минут Уильям поймал себя на мыслях, что сколько бы не затыкал уши - Игниса всё равно заткнуть не мог. Ненависть и ужас отошли на второй план, им на смену пришло раздражение и омерзение: запах крови, мочи, рвоты и ещё чего-то, казалось, пронизывал весь тюремный блок летательного аппарата. Находиться рядом с источником было невыносимо, причём настолько, что своя судьба попаданца уже не так заботила, как попытка сбежать от этой атмосферы подальше.       У него не было средств и соответствующих знаний для побега с летательного аппарата. Не было отмычек, не было умения ими пользоваться, не было идей для обмана Тириана, даже его сосед по камере находился в неадекватном состоянии и не мог помочь хоть как-то.       Разве мог ли Вениамин сделать хоть что-то, что не приводило к смерти от рук психопата? Нет, не мог.        Всё казалось нереальным. Клетка - мультяшная, руки - нарисованные, буквы перед глазами - субтитры. Ему казалось, что он просто надел на голову шлем виртуальной реальности и всё что было нужно - это снять его. Но он не снимался. Тошнотворный запах не уходил, боль в теле от неудобной кровати продолжала донимать, а сердце быстро колотиться, отдавая гулом в виски.       Когда перед ним открылась дверь он поднял затравленные глаза и заметил скорпиона. Тот с безумным весельем посмотрел на него, проигнорировал попытку защититься и взяв его за шкирку понёс как раз мимо источника вони - ещё живого фавна, который безумно улыбался во весь рот.        Мимо проплывали переборки, пока Тириан не кинул мальчика на пол грузового отсека, аппарель которого как раз опустилась на землю. Уильям поднялся с земли и покачнулся, устояв на затёкших ногах, посмотрел наружу и увидел серую посадочную площадку, за которой виднелся огромным вход в мрачное величественное здание, выполненное в тёмных тонах. Оно возвышалось над мальчиком огромной горой. Башни были такими высокими, что ему приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть их вершины. Казалось, что строение само по себе хочет раздавить его одним своим видом. Этот замок словно был взят из сказки, но только не из тех, где добро побеждает зло, а совсем наоборот. С другой стороны воздух был обычным, но в нём витала какая-то дымка, которая создавала своим видом ощущение беспокойства. Однако радовало одно - не было донимающего последние часы омерзительного запаха.       — Добро пожаловать, — произнёс невероятно довольный маньяк, указав рукой на сооружение, — в замок нашей Госпожи. Богиня ждёт тебя, му-ха-ха-ха!       — Какая «Богиня»? — обалдело пробормотал Уильям. Он попытался нащупать меч, чтобы почувствовать себя в относительной безопасности, но ничего не выходило - клинка не было. Это создало ещё большую панику.       — Хватит вопросов! — рявкнул фавн, вызвав у мальчишки испуг, и толкнул его вперёд. — Пошли! Не заставляй Её ждать!       «Мать моя женщина! Меня же убьют! Или сунут в озеро тьмы, создав нового гримм!» — он пытался сопротивляться, но против взрослого его усилия оказались бесполезны и даже вредны - одного возможного удара по голове хватало для спокойствия. Как у покойника...       Внутри здание оказалось столь же мрачным и унылым, сколь было слабо голубое небо над их головами. Но больше всего пугали ходящие по коридорам гримм в виде самых разных тёмных демонических животных, которые чувствовали страх попаданца, отчего клацали зубами прямо перед его лицом, но каждый раз получали ногой от скорпиона.        Отбивая в очередной раз выпад адского волка, Тириан засмеялся:       — Как же ты слаб, сереброглазый! Если бы не боялся - они тебя и не тронули бы.       — Я простой ребёнок! — огрызнулся попаданец, обиженно смотря на своего пленителя.       — Ага. Мы пришли, — он повернул на очередной развилке и они вышли в длинный коридор, ведущий к двум высоким створкам.       На секунду замерший мальчишка получил толчок в спину, возобновляя свой путь, который он вовсе не хотел заканчивать столь позорно: в руках бессмертной обиженной жизнью женщины. От него вообще ничего не зависело с самого начала: предотвратить нападение на деревню он не мог, стать элитным воином за месяц тоже, а что с ним была готова сделать главная злодейка сериала, ненавидящая богов и всё с ними связанное… оставалось только гадать.       Створка отворилась и первым туда отправился Вениамин, просто потому что Тириан не хотел терять мелкого из виду. Тронный зал, а по-другому и нельзя было сказать, имел в качестве окон огромные алые витражи, оттого комната заливалась слабым красноватым светом. Но был ещё источник света сверху в виде огромных люстр в тёмном стиле, что отдавали много белого света. Пространство до подножия трона украшалось резной чёрной плиткой, а своды потолка удерживались обсидиановыми колоннами.       «Дизайнер - гот?» — нервно подумал Сильвер, сталкиваясь глазами с бледной дамой, имеющей по всему телу чёрные вертикальные линии, словно бы сделали татуировки по всем венам.        «Планировщик, строитель, и дизайнер в одном лице сидит перед вами», — подсказали буквы.       Стоит отметить, что у неё были абсолютно белые волосы, которые она собрала в пучок. Одетая в тёмный наряд, она поймала его серебряные глаза своими красными, с чёрной склерой. Смотря на неё, у мальчишки в животе взорвалась та самая пружина, которая затягивалась вот уже больше суток.        «Ну, умирать - так с музыкой!» — он приветливо улыбнулся и почувствовав себя свободно двинулся вперёд.       — Здравствуйте, тётенька!       Госпожа лишь немного подняла бровь, но не успела ответить, за неё ответили смачным ударом ноги по спине мальчика. Тот, соответственно, полетел вперёд и ударился лицом о холодный твёрдый пол, спасаясь от травм только благодаря сияющей в полную силу серебряной ауре.       — Тётенька?! Тётенька?!!! — восклицал Тириан позади него. — Да как ты смеешь?! Да я тебя на куски порву!.. — было слышно, как он подходил к мальчику, но резко остановился.       — Ну не дяденька же… — обиженно пробормотал Уильям, но благодаря паузе между словами скорпиона все его услышали. Вставать он не спешил - боялся снова поцеловать пол, как случилось только что.        «Пол, кстати, у них не вкусный», — нервно добавил он в мыслях, но нервозность тут же оттеснило безумное веселье.       — Я всё поняла, Тириан, — произнесла женщина и её шаги послышались где-то впереди. — И вот что я скажу… Ты решил, что будет интересно принести мне сюда ребёнка, наделённого даром моего врага. Верно? — проговорила она медленно и величественно, тщательно подбирая слова.       — Конечно! Я только и рад, что служить Вам! — возвеличивание так и слышалось в его словах.       — Что-ж… Ты оказался прав. Мне действительно интересно. Теперь иди и выполняй поставленные для тебя задачи, — говорила она уже где-то перед мальчиком.       — Я также привёл Игниса!       Наступило короткое молчание, после которого тёмная госпожа ответила:       — Веди гнусного предателя во двор.       — Будет исполнено!— бодро воскликнул скорпион и ушёл, оставив их наедине       Уильям приподнялся на руках и встал на колено. Он поднял взгляд и встретился со взором проклятой бессмертием женщины. Естественно, мальчишка её боялся, она это видела, но тот постарался ей неловко улыбнуться:       — Извините… бить больше не будут?       — Зависит от твоих действий, — загадочно ответила та, безразлично смотря на него. — Вставай и я тебе покажу, что будет с теми, кто пойдет против меня. А потом я посмотрю, чего ты стоишь, — она подняла одну руку, словно давая приказ, чтобы тот немедленно встал, а сама обошла его и направилась на выход.       Собравшись с духом, словно бы спасённый высшими силами, он поднялся на ноги и пошёл за женщиной, что буквально словно левитировала по полу - она шла настолько плавно, что не поднимала подол платья ни на миллиметр.       Уильям не знал, как идти с ней: вровень, позади или вообще вперёд. Поэтому он постарался пристроиться рядом, справа от неё.       — Твои родители мертвы? — она спросила без толики эмоций, не посмотрев в его сторону.       — Ам… — Уильям оказался ошеломлён её бестактностью. Он знал, что ничего для неё не стоит, но чтобы настолько - не мог себе даже представить. — Да... На деревню напали бандиты. Тётя… наверное мертва, она сказала мне бежать, а сама осталась. Папа… первый побежал всех спасать.       — А мать? — спросила с толикой интереса, словно другие детали были не важны.       — Не помню её, — отозвался Вениамин, погружаясь в память ребёнка всё глубже, словно бы самостоятельно переживая трагедию. — Их с папой разделили, они были в одной команде. Из-за этого папа не успел к ней на помощь, когда… не помню. Что-то случилось, но папа её не нашёл. И она позже не вернулась.       На это женщина никак не отреагировала. Похоже, что она осталась довольна полученной информацией. Они прошли уже достаточно, оставалось немного до выхода впереди, как вдруг тёмная бессмертная неожиданно остановилась, из-за чего мальчик на пару шагов прошёл вперед и также встал.       — Какое у тебя имя? — обратилась она прямо к нему, смотря в глаза. Её взгляд стал словно пронзительным.       — Уильям Сильвер, — он вздрогнул, стараясь не отводить своего взора от неё. Глаза слегка защипало.       — Ты боишься меня, Уильям? — слова не отразили никаких эмоций.       — Нет. Опасаюсь и уважаю, — ответил тот, продолжая смотреть. — Вы всё-таки… человек? А любой человек имеет свою историю. И любого можно понять, если узнать почему он так поступил.        «Естественно боюсь, но я только что выиграл билет прожить немного дольше», — он сглотнул под взглядом немигающих глаз.       Слова мальчика заставили беловолосую женщину словно призадуматься, она склонила голову и прищурилась. Возникла пауза, которую прервала дама:       — Уильям, — имя мальчика на её устах прозвучало словно с малым уважением, — ты меня ненавидишь?       — Нет, — он мотнул головой. — Я знаю, что вы прошли длинную историю. Не всегда добрую. Но и не всегда злую. И стали такой не из-за своей прихоти… так ведь?        Он отвёл свой взгляд и посмотрел в сторону. Он вспоминал своих родителей из другого мира и почему-то знал: мама плакала, когда узнала о его смертельном падении в колодец.        — Странно… — проговорила женщина, приблизившись к мальчику вплотную. — Откуда тебе вообще знать обо мне, — сказав с раздражением, она грубо взяла мальчика за лицо и повернула к себе. Она долго смотрела в его глаза, рассматривала лицо. На её лике отражались слабые, но отчетливые неприязнь с отвращением.       — Я не знаю о вас ничего, — ответил тот, почувствовав влагу на своих глазах: женщина не заботилась о безболезненном способе поворота головы. — Я просто вижу, что вам было больно. Вы не всегда были такой безразличной, вот это я знаю точно - никто не рождался сразу злым или бесконечно добрым.        Женщина смотрела на лицо мальчика, слушала его слова и с каждой секундой её ненависть спадала, как и хватка, которая была способна раздавить голову как ягоду.       — Странно… Ты не он… — неверяще сказала она, полностью отпустив. Королева отпустила голову, о чём-то глубоко задумавшись. Взгляд сконцентрировался над какой-то мысленной задачей. Глаза чуть двигались.        Мальчик решил больше не искушать судьбу своими неумелыми речами. Ему было достаточно увидеть эмоции бессмертного существа, чтобы понять - не стоит быть объектом вызываемых недавно эмоций, это могло кончиться плохо.       Он потёр болящее лицо и больше не смотрел на неё.       — Я - Салем — произнесла безразлично женщина вернув себе прежний образ. Она направилась на выход.       — Приятно познакомиться, — ответил тот и направился за ней.       «Это страшно», — он судорожно вздохнул и шмыгнул носом, убирая непрошенные слёзы со своих глаз.       Вдвоём они вышли в прямоугольный двор. Тёмное место не вызывало ничего доброго. Чёрная плитка на дорожках, тусклый пожухлый газон, ровные стены из высохшей листвы. Словно это всё взяли из какого-то другого места, а потом покрасили в тёмные тона. Тут Уильяма и Салем дожидались Тириан и пленник, стоящий на коленях. Они располагались почти в центре круглой площадки, где бурлил чёрный пруд.       Вид Игниса оставлял желать лучшего: весь в колотых ранах, со сломанными ногами, на которых он с видимым трудом держался. Его насильно удерживал другой фавн. Крыса стонала, что-то бормотала, но её игнорировали.       Салем на это зрелище и бровью не повела, пока приближалась к ним.       — Что с ним сделают? — вопрос из уст Уильяма вырвался сам собой.        Скорпион лишь слегка посмеялся над словами мальчишки.       — То, что я делаю с жалкими предателями, — сказала женщина, встав вплотную к несчастному.       Тот не мог что-либо сказать из-за страха, слабости и обречённости своего положения. Он лишь смотрел на смерть перед собой.       Салем подняла правую руку, в которой образовался чёрный крутящийся вихрь.       Крыс заплакал, слабо сказав:       — Не-е-ет…       Темная дама лишь вонзила свою руку прямо в голову смертника и бросила его в бок без видимых усилий. Обманывая ожидания тот не умер сразу, он был жив. Фавн плюхнулся в пруд, начав бултыхаться. Брызги тёмной жидкости стали разлетаться во все стороны. Его тело поглощалось тёмной субстанцией. Игнис завопил в агонии:       — А-а-а-а!!! Нет! Нет! Боже! А-а-а!!!       Это продолжалось долгие секунды, пока тело превращалось в нечто другое. В тёмное, большее, и гуманоидное. В гримм.       Уильям смотрел на происходящее, не отрывая глаз. Ему было невыносимо жалко этого разумного: да, он был преступником; да, он убивал всех как ликвидатор; собирался сделать с Белым Клыком что-то плохое и… не сделал. За последнее он и расплачивался - за то, что в перерыве над злодеяниями сделал что-то правильное.       — Это жестоко, — пробормотал Сильвер, понимая, что очень хотел бы помочь этому человеку. — Зачем так жестоко?! — он смотрел на Салем, желая, чтобы она прекратила пытку.       — Те кто идут против меня имеют один конец, — проговорила королева.       — Да! Да! Все падут перед Госпожой, все! — ликовал Тириан.       — Почему именно так?! — Вениамин продолжал накачивать себя эмоциями, чувствуя, что глаза уже ощутимо покалывало. — Чем он это заслужил?!       — Тебе незачем знать, — женщина повернулась к нему, излучая гнев, — но ты должен знать последствия неповиновения.       — Нет… — Уильям ощутил, что жжение в глазах стало пропадать.        «Не получилось, — понимание, что тужиться дальше бесполезно, вызвало разочарование. — Ещё и Игнис умер просто так. Я не могу жалеть такого урода слишком сильно», — он отвернулся от них, стараясь отрешиться от происходящего.       — Хм… Я дам тебе время подумать. Тириан, отведи его в казематы, — она прошла рядом с мальчишкой, произнеся чуть тише, чтобы слышал только он: — Я займусь тобой позже.       Следуя воле своей повелительнице воин схватил мальчика за руку и настоятельно повёл за собой в замок.       — А-а… — протянул Уильям, пытаясь успевать за шагом Скорпиона. — А простых комнат нет?        Ему вовсе не нравилась идея сидеть за решёткой, постоянно думая о том, что за ним придут и сделают из него тупоголового гримма!       Салем, что шла впереди, лишь остановилась и подняла руку, отдавая команду скорпиону остановиться. Она развернулась и с улыбкой спросила:       — Так… Ты готов на сотрудничество или это просто плач маленького ребёнка?       — Почему сразу «плачь»? — он посмотрел на неё обиженно. — Я… я могу узнать, что будет если я откажусь?       — Ты уже увидел, что с тобой может случиться, — сразу ответила с безразличием. — Каков твой ответ?       Он упёр взгляд в пол, спокойно и размеренно дыша. Мысли бегали словно испуганные птицы, ухватиться за какую-нибудь было решительно невозможно.       — Хотя… Может твоя смерть будет просто безболезненной? — сказала с малым интересом.       — О-о-о… Это так милосердно, я даже не могу поверить своим ушам! — удивился Тириан.       — Я… я могу… подумать? — Уильям поднял напряжённый взгляд. — Я не знаю…        «Сражаться с главными героями и стать злодеем? — он не мог решиться на это. — Убивать по чужой прихоти или умереть сейчас?»       — Можешь, — сказала та. — Тириан, отведи его куда велела.       «Всё равно в тюрьму», — подумал он и посмотрел на фавна:       — Отпусти. Я сам пойду.       — М-м-м… — изобразил тот задумчивость. — Нет, а-ха-ха-ха — сказал он и сжал его руку.       — Эй! — он схватился за его кисть. — Больно!       Тириан немного расслабился, и они продолжили путь по длинным коридорам, где им встречались всё те же гримм. По пути пленник и его надзиратель спустились по нескольким лестницам и те оказались в подвале. Здесь пахло сыростью, а освещение было ещё более тусклым, чем наверху.       Подойдя к одной из камер, фавн открыл её и завёл мальца внутрь. С металлическим скрежетом решётка захлопнулась. В камере была подстилка, дырка и железный кран над ней, но не было стола. В целом, обстановка напоминала то что было в воздухе по пути сюда. Сырость и тусклое освещение.       — А еда будет? — уточнил он, пока Тириан не ушёл далеко.       — Да… — сказал он, отходя. — Или нет.       — В каком смысле? Ко мной вообще придут? — парень подбежал к решётке, чтобы увидеть скорпиона.       В душу закрались подозрения, что его собирались навсегда оставить в этих четырёх стенах. Ему была видна фигура бойца у лестницы, который уже начал взбираться, оставив пленника наедине с самим с собой.       — Серьёзно? — голос ребёнка прозвучал слабо.        «Чёрт с ним», — он посмотрел на спальное место, где матрас был похож на сгнившее нечто, и просто завалился на него, поднимая облако пыли.       — Чёрт! Кхе! — он уткнулся носом в край куртки и зажмурился.       «„Сереброглазый воин“, „новый лучший мир“, — думал Уильям, чувствуя, как груз на его душе начинал ту потихоньку разрушать. — Как же… потомок великих воинов, вместо вечного рая в облаках. Упал в колодец и попал на самое дно!»       — И что, я тут один?! — намеренно крикнул он. — Меня сунули в холодное влажное место, чтобы тихо гнил в одиночестве?! Круто! Спасибо!        Он кричал, не обращаясь ни к кому конкретно, просто чтобы выпустить пар. Ему нужно было тщательно обдумать свои слова, чтобы предстать перед другими разумным человеком, который не спешит с решениями. Он хотел убедить всех в своей рассудительности и верности своим принципам.       Он уже знал, что согласится на предложение, но не хотел делать это просто так, без каких-либо преимуществ. Он не хотел быть похожим на бесплатную государственную проститутку. Да, в будущем ему, возможно, придётся столкнуться с главными героями сериала, но кто сказал, что к тому времени он не станет сильнее, не наберётся знаний и не сможет делать то, что захочет?       Парень рассматривал вариант с будущим предательством сил зла… Возможно, он мог бы страшно поплатиться за это, если бы совершил ошибку. Но это было делом будущего - такие мысли могли крутиться в его голове часами. В данный момент у него не было выбора, а все благие условия, озвученные ему Салем, были лишь констатацией давно принятых ею решений: «либо ты с нами, либо против нас - мёртвые не мешают и ничего лишнего не болтают. Будь то ребёнок, взрослый или старик - все они будут забыты и не оставят следа в истории».       Возможно, её сознание, искажённое бессмертием, деформировалось настолько, что перестало адекватно воспринимать реальность. Но что такое «адекватность» в понимании простых людей и бессмертных существ?       Уильям слишком мало знал и понимал для осмысления таких материй. Он просто играл роль - не больше и не меньше. Происходила какая-то ситуация? Он выбирал оптимальную линию поведения, как видел её, и шёл вперед. Чаще всего эмоции были настоящие, но Вениамин и сам давно потерял грань игры или реальности. Кто он, настоящий? Простой человек, бандит, полицейский, военный или ребёнок в мире постапокалипсиса? И если «да», то что ему теперь было делать?       Приняв для себя решение идти прямо по курсу с Салем, он принялся ждать. Живот призывно заурчал, но он игнорировал его. Наиболее сильные позывы к еде ему приходилось гасить водой из крана, что была совсем не вкусной и с сильным привкусом хлора.       Никто не приходил к нему ни через час, ни через два. Когда Уильям пробовал кричать, то почти сорвал голос, благо аура начала вовремя сиять, и он прекратил. Потом он просто долго бил по прутьям, причём так, что через полчаса у самого голова начала болеть. Голод то приходил, то уходил, пока совсем не затих - Сильвер налегал на воду. Вскоре ему захотелось спать - так в полной экипировке и рухнул на матрас.       Дырка оказалась неудобной, вода в кране была стабильно ледяной и хорошо пробуждала ото сна. Вместо еды была только вода и маячащая на горизонте язва от голодовки. День заполнялся только собственными мыслями и всё растущим в глубине души отчаянием и страхом того, что про него просто забыли.       Что для бессмертного пара дней? Так - пшик. А для голодающего человека в камере три на три метра это катастрофа!       Крики, стук, просьбы, мольбы - всё осталось проигнорировано пустотой. Непонято. Забыто этими тёмными обшарпанными стенами и разошедшимся эхом по коридорам. Затхлость и пыль были, казалось, везде и даже снились ему.       Он успел поспать ещё три раза, прежде чем послышались шаги в коридоре. Из интереса мальчик посмотрел кто это был. Это оказались ведьма и её верный приспешник.       Они подошли к его камере, и дама спросила:        — Так каково твоё решение, Уильям Сильвер?       Мальчик как будто призадумался.