Blood & suffering

Я выбрал... довериться... Моя кожа быстро восстанавливалась после допроса с пристрастием от Полины, но в некоторых местах до сих пор были оголены почерневшие от света иконы кости. Они больше походили на уголь или на тёмный грифель чёрного карандаша... Никогда бы не подумал, что увижу собственные кости... Тихонов сидел рядом. На коленях был тот самый старенький автомат со сложенным прикладом, который милиционер взял тогда с собой в лес, а сам же его владелец сидел и настукивал костяшками пальцев странную, неизвестную мне мелодию. — Антон, давай начнём с тебя, — повторил Харитон, поудобнее устраиваясь в своём кресле. — А беличий хвост? — Зачем он нужен? Я тебе доверяю. И к тому же знаю, когда ты лжёшь. Я повернулся к Тихонову. — Константин Владимирович, как давно вы с... — я осёкся, так как не знал отчества Харитона, а называть старика просто по имени было не вежливо. — Достаточно, — бывший милиционер понял мой вопрос, — как только я очнулся от... ну... — Состояния обращения, — подсказал Морозов старший. — Да, от состояния обращения. Я очнулся и сразу же пошёл к Харитону Полиграфовичу. Но, к сожалению, когда я пришёл, его не было дома... Дома была Полина... в общем, я тоже получил иконой... — Тихонов со смешком в глазах глянул на Полину. Морозова покраснела от стыда и опустила глаза в пол, рассматривая свои носки. — Жалко, что не изжарила! — тихо прошипела Алиса, поглядывая косым и недобрым взглядом на бывшего милиционера. — А как вы не потеряли рассудок? — Спасибо Харитону Полиграфовичу, — Тихонов повернулся к старику, тот раскрыл пальцы, потёр ладони и снова сжал кулак. — А там... во время... на поляне... — тихо начал я, вновь прокручивая в голове события той ночи... в животе заурчало... — Молчи! — сразу же шикнула Лиса. — Да, это был я... — ответил Тихонов, пристально смотря на меня. Его веки были наполовину сожжены, видимо не восстановились, что странно, — и я всё видел... и как тебе вкололи... и как... — Так почему же ты не вмешался? А, горе-герой? — Алиса закинула ногу на ногу. — Как только Антон ушёл, так ты сразу стрельбу открыл... сразу нельзя было это сделать? — Слушай, ты не знаешь, что со старшими нужно вести себя уважительно? — не выдержал Константин Владимирович стукнув по столу. — В таком случае, ты должен обращаться ко мне на вы... — Что? — А то я могу всем рассказать о кое-каком случае с Щукиной Викой... — Так, хватит! — прервал Алису Харитон, — Я вас посадил за один стол, чтобы объясниться друг другу, чтобы разобраться в сути наших общих проблем, а не меряться языками, кто язвительней обзовёт другого... А ты, дорогая моя Лиса, явно здесь не для того, чтобы чаи распивать. Тебе было что-то нужно от меня... Ну так и расскажи! — Нам... — начал было я. — Подожди, Антон, — старик снова сделал мягкий голос, — пусть Лиса выговорится. Алиса продолжила молчать, скрестив руки и закинув ногу на ногу. Она могла так сидеть бесконечно. Дело не двигалось с мёртвой точки. — Ясно... вы нам не доверяете... — сказал Харитон, — следовательно, мы должны вас успокоить. Полина, пожалуйста, принеси мою шкатулку. — Ту самую? — Полина засияла в улыбке. — Да, солнышко, ту самую, — нежно сказал Харитон, — тебе пора тоже знать, что находится внутри неё... Морозова вскочила с места и побежала в коридор, заскрипела дверь в комнату старика, а затем наступила тишина. Тошнотворная тишина, выводящая меня из себя. Напрягала она, по-видимому, только меня, ведь Алиса продолжала сидеть, закинув ногу на ногу и высоко задрав нос, Харитон сложил руки на животе и заворожённо смотрел то на меня, то на Лису, а Тихонов бессмысленно таращился вперёд, уставившись в одну точку на стене и рассматривая старые, уже в некоторых местах порванные обои. Кажется, что я один на белом свете не люблю тишину. Снова заскрипела дверь, послышались лёгкие, едва уловимые моим чутким слухом шаги Полины. Она быстро зашла в комнату, села на своё место и через весь стол передала шкатулку старику. Харитон улыбнулся, показывая отсутствие многих зубов. Он аккуратно взял в руки шкатулку, положил себе на колени и обоими руками бережно, будто боясь повредить, открыл крышку. Никто, кроме самого старика, не видел, что находится внутри, но каждый сгорал от любопытства. — Вот оно... Не материальное, но полностью духовное сокровище всего человечества, во все времена — знания! — с улыбкой пролепетал Харитон. — Драгоценные знания! Старик сунул руку в шкатулку, он вот-вот что-то оттуда достанет. Интересно же, что? Логично, что это содержит ценные знания. Учебник? Да нет, бред какой-то! Возможно какую-то старинную книжицу, которая даст нам ответы на все существующие вопросы? А может свиток, оккультный манускрипт или ещё что-то, что даст нам силу и возможность победить Иосифа. Я ожидал много, но не ожидал того, что Харитон достанет из шкатулки сложенный, уже пожелтевший от старости, кусочек бумаги. — Сокровище... — прошептал старик ещё раз и протянул бумажку мне, — Это твоё, сначала ты! Я с сомнением принял бумажку и аккуратно развернул её. Это было письмо, почерк был похож на бабушкин. Я сузил глаза и поднёс листок ближе. Видимо, прошло немало времени, чернила выцвели и было трудно разобрать написанное. Но благодаря моему необычному зрению у меня получилось. Харитон! Я всё знаю, про твою связь с Марией. И про то, что она вампир, я тоже знаю. И очень тревожусь по поводу этого. Я понимаю, что это всё – твои личные дела, и я не вправе лезть в них, но всё равно выражу свою позицию: Харитон, взяв её замуж, ты подставил всё то, что мы так тщательно готовили под удар тьмы! Конечно, ты её расколдовал и смастерил себе амулет, благодаря которому тебе не сможет причинить вред любой вампир, но где вероятность того, что твоя жена не впадёт в голодную ярость и не сольётся с тьмой? Ты хоть понимаешь, что твоя жена может натворить? Теперь твоя ненаглядная дочурка — уже носитель вампиризма! Конечно, он не будет так явно заметен, но он уже в ней! Она может всю жизнь прожить и даже не догадаться о своей сущности, а может в какой-то момент впасть в кровавое безумие! Абсолютно в любой момент! В общем, по твоей просьбе тебе объясняю: вампиризм передаётся по наследству, будет ли ребёнок вампиром сразу, проявится ли особенность в зрелом возрасте или человек всю жизнь проживёт, не зная своей особенности — зависит от родителей. Всё работает точно также как с цветом волос, глаз и т. д. Могу сказать, что в последующих поколениях вампиризм слабеет, пока совсем не исчезает. Всё, я твою просьбу выполнила. Теперь твоя очередь. Повторюсь, женившись на Марии ты совершил дичайшее безрассудство! Я не устану упрекать тебя в этом до моей или твоей смерти! Но, раз уже ты это сделал, а время вспять не обратишь, то сделай одолжение. Смастери из старого распятия защитный оберег. Он должен действовать на любого вампира. Надеюсь, ты справишься. Подпись отсутствует. При этом к одному листку приклеен другой, ещё одно письмо от бабушки. Времени сидеть и подбирать шифр нет, медлить больше нельзя, мы и так слишком долго собирались с силами... Лесной козёл положил глаз на мою Карину, несколько раз пытался заманить её силами, но слава Богу, она очень долго сопротивлялась. Пока не появилась Лиса. Ты её помнишь, я зарисовывала эту сучку. Эта сволочь сегодня увела мою Карину к своему хозяину. Надо срочно исполнять наш план! Этот молокосос Фёдыч говорит, что слишком рано для исполнения плана. Надеюсь, хоть ты проявишь благоразумие и дашь добро. А если нет... Это не имеет значения. Я всё равно пойду за своей дочерью, даже если вы откажетесь. Времени думать нет, срочно приходи ко мне... и Фёдыча зови. Я дочитал это письмо и положил его на стол. Почему Харитон назвал их драгоценными знаниями? Там ведь ни слова про то, что может убить Иосифа. Там нет ни одного ответа на вопросы, только новые загадки. Возможно, для Полины это и было бы драгоценным знанием, но не для меня... — Прочитал? — спросил старик, я утвердительно кивнул. — Передай письма Полине. Морозова взяла письма с неким восхищением, было видно, что она очень давно хотела узнать их содержание. Девочка с небольшой улыбкой, полной радости, начала вчитываться в текст. Я молчал. По мере того, как Полина прочитывала письма, улыбка с её лица слезала и вот наконец она отложила письма и уставил на своего дедушку вопросительным взглядом. — Что это? — наконец спросила девочка. — Правда, — спокойно ответил Харитон. — Почему вы назвали это драгоценными знаниями? — я тоже подключился к разговору. — Подождите с вопросами, ещё не все прочитали, — старик указал на Алису, которая всё также сидела в горделивой позе, при этом не издавая ни звука. Полина вздохнула и нехотя отдала Лисе, та начала быстро водить своими голубыми глазами по строкам и закончила с чтением быстрее всех. Лисичка подняла свою голову и посмотрела на меня. — Что же, Антон, я действительно была неправа... твои догадки насчёт Полины подтвердились... А касательно случая с Кариной... я его не помню, как раз попала в долговременный и сильнодействующий транс, — Алиса передала письма обратно Харитону, а тот Тихонову. — Думаю, теперь можно начать разговор. Но не с вопросов, а с личности нашей Лисы, — старик повернулся к Лисичке, — Будь добра, сними свою маску и скажи, как тебя зовут. — Своего реального имени я не помню, но Антон при нашей первой встрече назвал меня Алисой. Теперь это моё имя. Годиков мне сорок девять, год рождения сорок второй. Маску не сниму, не заслужили. — Чем же мы не заслужили увидеть твоё лицо? — улыбнулся Харитон. — Не заслужили. Я показываю лицо только самым близким людям, среди них есть Антон и его младшая сестра, — я покраснел, необязательно было упоминать, что я для неё близок, — а вам я всё ещё не доверяю. Но информацией вы меня, конечно, удивили. Да, Полина? Алиса повернулась к Полине и ехидным взглядом уставилась на девочку. Морозова всё ещё была мрачновата от той информации, которую узнала из письма. — А мы-то с Антоном думаем, гадаем, почему от тебя ежевикой пахнет, что у тебя за амулет такой... да... — Алиса, — я подал голос, Лисичка посмотрела на меня, — послушай... я не хочу тебя обидеть, но уйми себя на время... нам действительно нужна их помощь... Алиса глубоко вздохнула, кажется, я её задел. Но я единственный, кого она могла послушать. — Хорошо, Тоша... — с грустью ответила та и уже спокойно вернулась в своё положение. А я снова покраснел. Да и Харитон, кажется, заинтересовался нашей с Алисой связью... А Полина... просто удивлённо посмотрела на меня, ни осуждения, ни вопроса в её взгляде не было. — Антон, сначала твои вопросы. — Почему вы назвали это драгоценными знаниями? — Потому что... это о твоей семье, знания о твоей семье всегда будут драгоценными, — старик не переставал улыбаться, говорил он легко и нежно, он не хотел бы причинить мне вред... я чуть было не ошибся с выбором... — А мне, Антон, всё понятно, — улыбнулась Алиса. — Что понятно? — А ты не понял? — Нет. — Ну смотри, — Лисичка сначала усмехнулась, а после её голос стал серьёзным, прямым и холодным. — Во-первых, амулет Полины действует по принципу: вампир не причинит мне зла, даже если очень захочет. А ещё мы узнаём, что Полина, технически, вампир, следовательно, вампир тоже может надеть этот амулет и защититься от другого вампира. Я верно говорю, Харитон Полиграфович? — Верно, — улыбка на губах старика была всё шире и шире. — Слушай... это гениально... — я представил какое преимущество даёт нам этот амулет. — Во-вторых... Фёдыч... — Алиса задумалась, а затем повернулась к Харитону, — Фёдыч случайно не подписывался как И.Ф? — Да. — Он отлично разбирался в вампирах и их биологии? — Правда. — А вот сейчас, Антон, подумай: некий И.Ф, которого все называют Фёдыч, следовательно по отчеству Фёдорович, отлично разбирается в вампирах, знает их слабые места... Антон, И.Ф... — Только не говори, что это... — до меня начало доходить. — Иосиф Фёдорович. И.Ф. — это его инициалы. Это наш с тобой доктор-смерть, — Алиса кивнула головой. — Да не может такого быть... Если Иосиф помогал убить Хозяина леса тогда... И сейчас... Он ведь меня попросил... И мы убили Хозяина чтобы... — я всё осознал и от удивления открыл рот. —Харитон Полиграфович, расскажите нам всё то, что знаете о Фёдыче, — Алиса снова повернулась к старику. Улыбка Харитона была от уха до уха, кажется, ему нравится, что благодаря письмам, мы смогли понять хоть что-то. — Фёдыч появился здесь из неоткуда, но часто говорил, что приехал к нам из Харькова. Удивительно, но его имя не Иосиф, а Роман Дмитриевич... И.Ф. — его, можно сказать, псевдоним в письмах, а Фёдычем мы его называли из-за конспирации... Он приехал к своему дедушке, Царство Небесное. С его дедом я был хорошо знаком, решил также познакомиться и с Фёдычем. Слово за слово, и мы уже закадычные друзья, чуть позже он открывает мне свои знания... которых нам с твоей, Антон, бабушкой очень не хватало. Мы включили его в наш... кружок по интересам, назовём это так. Он помогал нам многим, в частности именно он додумался до такого... странного оружия, но до этого мы ещё дойдём сегодня. После нашего ритуала он просто исчез. Позже выяснилось, что его призвали в армию... — И попал он в ту же часть, куда и отец Пятифанова, и вместе с ним попал в Афган? — перебила Харитона Алиса. — Да, — кивнул старик, — После армии... я его здесь не видел и ничего о нём не слышал. Алиса откинулась на стуле и задумалась. Пока всё выходит так, что до армии Иосиф, то есть Роман... Пусть будет всё-таки Иосиф... так вот, он до армии был добрым и помогал убить Хозяина леса, а после армии стал плохим... может быть война его изменила... А если принять во внимание то, что Иосиф стремится к силе омникуляра? Тогда всё сходится. Видимо, он считал, что если убить Хозяина леса, это приблизит его к той самой силе, к которой он так стремится. Сначала он пытался убить его, помогая моей бабушке и Харитону, но когда не получилось, он решил сделать это изнутри... — Ловко он всё провернул... комар носа не подточит, — тихо сказал я. — Если вы всё поняли, поделитесь вашими догадками с нами, — попросил Харитон. — Ваш Роман-Иосиф всегда стремился стать омникуляром... Его дедушка явно рассказывал ему о легендах этой местности, в частности о Хозяине леса... А так как, скорее всего, Фёдыч уже тогда был вампиром, он понимал, что Хозяин леса ни разу не легенда, а реальность... Видимо, ему показалось, что если он убьёт Хозяина, то сможет занять его место и стать омникуляром... Он начал помогать вам, но вы не смогли убить Хозяина и он сбежал в другую вселенную вместе со своей Стаей... Когда его первый план провалился, ему пришла повестка... он отправился служить и попал в Афганистан, видимо там он и задумал убить Хозяина изнутри его Стаи... После армии он вернулся сюда на охоту, специально напоролся на нас, во время схватки убил старого Зайчика, а потом втёрся в доверие к Хозяину... После, когда мы выбрали новым Зайчиком Антона, он через него вывел из транса меня, как одну из самых сильных, и с помощью нас он попытался убить Хозяина, но и в этот раз ничего не вышло... баран опять сбежал... — быстро проговорила Алиса на одном дыхании. — Умно... и хитро... — сказал старик. — Омникуляры... как это по-детски... — Вот-вот! — подтвердила Алиса, кивнув головой. — Омникуляром стать так просто нельзя... — Им вообще нельзя стать, — Лиса показала указательный палец старику. — Можно, но очень сложно... Либо нужно просто родиться. — Ну и как же можно стать языческим богом из религии малочисленного народа Африки? — Никак, — подтвердил Харитон, — но можно стать Омникуляром. Бабушке Антона снились сны... И они не обманывали никогда. Она рассказывала мне один сон. Человек в странной одежде находится вне пространства и времени. Он там долго, очень долго, возможно даже с момента сотворения времён. И вдруг он открывает глаза, нет ни зрачка, ни радужки, ни глазного яблока... только белая точка. Сердце человека видно через разодранную грудь, оно начинает биться сильнее, пока не вызывает своим биением яркий белый свет, озаряющий тьму... Человек начинает кричать, но крика не слышно. Свет всё ярче и ярче, и вдруг... темнота... теперь он нагой лежит в каком-то канализационном помещении и плачет, свернувшись калачиком. Но резко встаёт и рассыпается чёрным песком, оседая на стенах и полу... — И что? — не выдержала Алиса. — Это не похоже на Омникуляра. — Истинный Омникуляр — это человек, слившийся с тьмой, которая находилась вне пространства как такового... Поэтому он и способен на различные чудеса... и способен рвать саму реальность... Чем больше Омникуляров, тем ближе конец времён... — Чушь это собачья! — Лиса стукнула по столу. — Омникуляров не было, нет и никогда не будет... Это всего лишь бог африканских аборигенов, а некоторые вампиры его... романтизировали. — Дедушка... — Полина пришла в себя и подала голос. — Да? — Бабушка... она... — Да, она действительно была вампиром... И ты, солнышко, и твоя мать косвенно тоже вампиры. Но лишь косвенно. Полина опустила голову в раздумьях. — Полин, скажу так... понимаешь, вампиры во многом на нас похожи, но и многим отличаются. Отличается у них также чувство любви... оно у них никогда не угасает... они всегда преданы своему партнёру, которого выбирают лишь раз и на всю жизнь... — Полина, не расстраивайся, быть вампиром хорошо! — заявила Алиса. — Когда ты высший вампир, — мрачно добавил Тихонов отложив письмо, — но не когда ты... — Да, когда ты гуль, это плохо, — согласилась Лиса, — вечный голод, постоянная головная боль... сумасшествие... Но ты бы мог стать гальдором, а тут ты сохранил разум. — Что хорошего в том, чтобы быть кровососом? — включилась Полина. — Ну ты прямо как Антон в первые дни обращения, — усмехнулась Лисичка, — смотри: во-первых, ты как вампир, хоть и неполноценный, скорее всего будешь долгожителем. Во-вторых, твой ум... ты ведь не только на скрипке играешь. Ты ведь ещё рисуешь и даже рассказы небольшие пишешь, кстати, очень хорошие и с интересными задумками. — Чего? Откуда ты знаешь!? — Полина напряглась и чуть привстала со стула. — Дорогая... нет того, чего я бы о вас не знала... это моя бывшая работа — всё о вас знать, — Лисичка рассмеялась и перевела взгляд на меня. — Вот ты, Антон, так и не нарисовал Оле динозавра, хотя обещал. — Я нарисую, только потом, сейчас дела, — я протёр лицо рукой. — Чем ты вообще в Стае занималась? — Харитон, сидя в своём кресле, постоянно перебирал руками, тёр фаланги пальцев и чесал свою бороду. — Всем понемногу, но основное — это разведка и контакт с людьми. Просто я была самой адекватной и притягательной среди всех. Антон не даст соврать, — закончив Алиса кивнула головой в мою сторону. — Послушайте, сидеть, конечно, хорошо... но у нас слишком мало времени, чтобы сидеть и разглагольствовать... — я прервал разговоры за столом, все присутствующие посмотрели на меня. — В чём причина спешки? Не в Кате ли? — поинтересовался старик. — Именно... я должен убить Иосифа до того, как истечёт сорок дней с момента смерти Кати... Иначе моей сестре... — я замолчал и не собирался продолжать. Слишком тяжело было осознавать то, что может случиться с Олей. Странно, но осознание этого пришло лишь сейчас, за этим столом, во время разговоров по душам... Раньше ведь всё было хорошо! Раньше я не думал о том, что моей сестре грозит смертельная опасность! А сейчас я не забываю об этом ни на секунду. — Вот как оно... — Харитон в который раз дотронулся до своей бороды, — тогда, действительно, нам нужно спешить. Старик устроился поудобней в своей коляске и начал рассказ. — Вам нужен амулет Полины, ведь он — ключ к шифру, но я облегчу вам задачу. Оружие, которым вы будете пользоваться... это каменный кинжал. Его создал Фёдыч ещё в то время, когда мы были союзниками. Создал он его, связав камни со своей душой и кровью, следовательно, он может чувствовать этот кинжал. — Получается если мы придём с этим кинжалом к нему, то он его почувствует... А другого оружия нет? — я поставил локти на стол. Все мои ожоги зажили и теперь я выглядел точно также, как и пару часов назад, до встречи с Полиной. — Возможно и есть, — кивнул Харитон, — но я не настолько осведомлён в этом всём... Я больше по оберегам. В этом была хороша твоя бабушка. — Антон, у нас нет выбора, придётся крутиться... как всегда... — Алиса откинулась на стуле. — Каменный кинжал... — продолжил старик, — Твоя бабушка очень не доверяла Фёдычу и перед тем, как он пропал, забрала кинжал себе и хранила его всю оставшуюся жизнь. Сейчас он лежит вместе с ней в гробу. — Нам нужно будет достать его оттуда... выкопать могилу моей бабушки... — я повесил голову. Как можно сделать такое? Как я смогу после этого жить? Но ведь как-то могу после смерти Кати. Разорить могилу родного человека... — Верно. Но, так как Фёдыч чувствует кинжал, то нам нужно добавить туда пару ингредиентов. Вам нужно будет провести, так сказать, обряд лунного света. Он хорошо описан в книге твоей бабушки, Антон. — А вы не можете просто рассказать нам про этот обряд, чтобы нам не пришлось копаться с шифром и книгой? Да и откуда вы вообще знаете про книгу? — Вам нужен ключ к шифру, а шифр только в книге, — улыбнулся старик. — А касательно обряда... я его никогда не проводил, но знаю, что благодаря ему кинжал напитается лунной пыли, что будет скреплять камни вместо души... — Что это вообще за шифр? — спросила Алиса. — Это шифр, созданный на основе физических и химических формул. Самое интересное, что ни я, ни бабушка Антона не придумывали его. Твоя бабушка, Антон, увидела его во сне. Чтобы разгадать шифр, вам нужно в правильном порядке поставить физические и химические формулы, сопоставив их с количеством букв в слове, а также учесть контекст, в котором это слово используется. На словах звучит тяжело, но на самом деле это просто. — Мне показалось, что это просто выдуманный вами язык, — Лиса устала сидеть на стуле и поэтому каждую минуту меняла позу. — Это так и есть... это язык, но мы его не выдумывали. Перевод — это формулы. — Вы сказали, что Иосиф чувствует кинжал... а он не почувствует, как мы вытащим его из могилы? — я пристально смотрел на Харитона в ожидании ответов. — Я не знаю. Антон, я никогда не был экспертом, но я помогаю вам тем, чем могу. Тем более, попытка не пытка. Выбора у нас с Алисой действительно не было. Всё это время мы, аки лев на антилопу, охотились за информацией... И сейчас мы эту информацию получили, получили то, за чем охотились, но добыча, как будто не оправдывает себя. Но это ведь действительно лучше, чем ничего! Внутри всё ещё зреет чувство... будто меня обманули... обманули как маленькую девочку. Возможно, я слишком завысил мои ожидания насчёт оружия, я представлял себе разное, но просто каменный нож, скреплённый душой моего же врага — нет. — Ну, у нас нет выбора... — сказал я. Харитон кратко кивнул, Алиса тяжко вздохнула, Тихонов постучал пальцами по столу, а Полина промолчала. — Полин, отдай амулет Антону, — попросил старик. Полина покорно кивнула, она залезла рукой под футболку и нащупала амулет на груди, взяв его за тоненькую верёвку потянула вверх, сняв с себя. Девушка глубоко вздохнула и протянула амулетик мне, я же аккуратно его взял и рассмотрел. Амулет из волчьего уха и медвежьей кости. Они были скреплены между собой как будто высушенным сеном, сплетённым в диковинный узел. Весомый аргумент в бою с Иосифом. — Время уже позднее, — Харитон снова залез в свою седую бороду, проглаживая пучки длинных волос, которые он же и формировал своими пальцами, — я думаю, вам уже нужно идти домой... По крайней мере тебе, Антон. — Это верно, — я кивнул головой и перевёл взгляд на Алису, кажется, что она уснёт здесь и прямо сейчас, — Завтра с утра мы сходим за шифром, днём я буду переводить бабушкины записи, а вечером... мы пойдём за кинжалом. — Это верно. Как только добудете кинжал, вам сразу нужно будет провести обряд... Я уже хотел было встать из-за стола, но меня потянула за рукав Полина. — Антон, можно тебя на минутку? — шепнула она мне на ушко. Харитон чуть слышно захихикал, Алиса тут же прогнала всю сонность и заметно оживилась, а Тихонов... просто сидел, поглаживая автомат. Его как будто вообще ничего не волновало за этим столом. Хотя... учитывая, что он гуль... неудивительно. — Хорошо. Полина чуть ли не за ручку отвела меня в соседнюю комнату и закрыла дверь. Идти мне было страшно, учитывая тот факт, что менее получаса назад, она меня чуть было, без какого-либо зазрения совести, не изжарила светом иконы. Но я решил довериться ей... Комнатушка была маленькая, но в ней чудным образом уместилось целое пианино. Я продолжил осматриваться, обычный письменный стол с учебниками и раскрытыми тетрадками — похоже Полина делала уроки — кровать, точь в точь как моя, а ещё шкаф и комод. Самая обыкновенная комната, если не считать пианино. — Антон, — Полина громко вздохнула, — … прости меня... Я ожидал извинений, но не думал, что они будут так скоро. Полчаса назад она спокойно жарила меня, а в её глазах не было ни капли сострадания или совести, но вот, один разговор спустя, она уже просит у меня прощения. Неужели она так быстро изменила обо мне мнение? Или наш диалог за столом действительно помог ей понять, что я никогда не желал ей зла? — Антон, — Полина взяла меня за руку, — ты ведь... простишь? Простить или нет? — Понимаешь... я очень тебя боялась... Я была уверенна в том, что именно ты убил Катю... — Так я и убил Катю... — Да... но... ты же ведь не специально... — из её уст это звучало так, будто она просто пытается меня оправдать. Хотя нет прощенья мне за совершенный мною грех и, похоже, гореть и мучаться мне долго, что при жизни, что после... — А! Послушай! Я понимаю, что ты бы никогда не пошёл на такое и это было логично, что тебя либо заставили, либо взяли под контроль. Очень хотелось ей высказать, но я держался. Конечно, логичным это стало ведь только сейчас, после долгого разговора по душам... А вот полчаса назад нет, ни в коем случае. Ведь я готовила Антона средней прожарки... — Полин, спасибо, что ты это понимаешь, — на душе было очень скверно. Сначала пытать меня, как карпа на сковородочке без масла, а только потом задавать вопросы!!! Хотя... её тоже можно понять. Легко поставить себя на место Морозовой. К тебе идёт тот, кто, возможно, убил Катю. Зачем-то ему нужен твой амулет, который защищает тебя от нечисти. И не исключено, что этот кто-то идёт за твоим мясом. Тогда всё действительно встаёт на свои места. Если говорить честно, сейчас у меня не было никакого желания продолжать разговор с Полиной. Я слишком устал за сегодня. Я вымотан физически и морально. Хочется просто упасть лицом в кровать и уснуть, отоспаться как следует, за всё то время, что я бодрствовал... — Антон, ты ведь простишь меня? — Морозова посмотрела на меня своими глазками, в которых беспокойным океаном бушевала горечь и совесть. — Конечно... — Алиса, сама того не подозревая, научила меня изображать какие-то эмоции. Сейчас я изобразил спокойствие, хотя на самом деле я не знал, смогу я простить Полину или нет. Конечно, я прекрасно понимал её положение, но резкое и явное чувсвтво обиды бушевало у меня в груди, оно будто сворачивало лёгкие, ломало мои рёбра, рвало связки и прочие органы, а потом перемешивало в единую и однородную кашу... — Поли... — я не успел договорить, девушка чмокнула меня в щёку, я немного опешил, но на этот раз даже не покраснел. Да и сказать по правде... поцелуй мне не понравился. Он был слишком мокрым, да и выглядел больше как попытка загладить вину. Не то, что Алиса... — Спасибо... Выговорил я это чисто из вежливости, сделав максимально удивлённый тон. — Прости, — ещё раз сказала девочка, а затем быстро сменила тему, — А я думала... зачем же тебе мой амулет. Ты ведь за ним Пятифана послал? — Да. — Мне показалось, что он сегодня какой-то странный. Прилип ко мне как банный лист, в гости насильно напросился. Как пришёл, так сразу про украшения разговор завёл, а затем про амулет. А ещё он в последнее время стал какой-то... я не знаю... тихий... Ты можешь знать, с чем это связано? — Ну... он желанием нам с Алисой помогать не хотел, поэтому мы его немного припугнули... — Кстати, об Алисе... — Полина резко стала серьёзной. — Как ты умудрился её приручить? — В каком смысле? — Ты вообще ничего не заметил? Она же с тебя взгляд не сводит, постоянно пялиться на тебя, так ещё и... — Послушай, меня уже родители, наверное, потеряли. Сто раз небось в милицию позвонили, пойду я... — я решил дать заднюю. Слишком уж я устал за день. — Подожди... Я вышел из комнаты и вернулся в зал, в котором Харитон допрашивал Алису, та, с умным видом рассевшись на стуле, вяло отвечала ему. — Алиса, — прошептал я и поманил девушку к себе, она тут же оживилась и вскочила со стула. Харитон повернулся в кресле, я обратился к нему, — Харитон Полиграфович, мы пойдём, до свидания. — До свидания... Не забудьте после ритуала прийти ко мне, — наказал нам старик. Мы с Алисой поспешили на улицу, на которой всё было тихо. Посёлок готовился ко сну, один за другим гасли огоньки в окнах, из некоторых труб большими клубами валил дым, который позже распространялся по всей улице. — Фу, надымили, — сказал я, когда вместо того, чтобы вдохнуть чистый и свежий воздух, вдохнул вонючий дым. Алиса не церемонясь схватила меня за запястье и потянула на лесную тропинку. Как только нас двоих спрятали от возможных лишних глаз стволы деревьев и темнота, она тут же начала меня обнюхивать. От этого я сильно залился краской. — От тебя пахнет ею... что вы делали в комнате? — строго спросила Алиса.. У меня уже не было сил ни на что, но я решил объясниться. — Она просила у меня прощения, ну и в щёку поцеловала. — Вот ведь! — Лиса топнула ногой и взмахнула руками. — Я ведь видела, как она на тебя смотрит! Алиса... ревнует? Что-то внутри меня мне подсказывало, что Алиса в таком состоянии может развернуться и пойти к Полине выяснять отношения, поэтому я поспешил её как-то успокоить. Ничего лучше, чем просто взять её за руку, я не придумал. Да и сил на большее не было. К моему удивлению, Алиса вмиг успокоилась, и к ней вернулся её весёленький, так мною любимый, характер. — Воздух сегодня какой-то свежий, — не спеша начала Алиса, когда мы шли по лесу, держась за руки. Она очень крепко сжимала мою ладонь, будто боясь, что крючковатые ветки неожиданно схватят меня и утащат в лес, в самую темноту, где ничего нельзя найти. — Ну да, — кратко ответил я. Возможно, Лиса хотела начать романтический разговор, но в мою голову не лезло никаких тем для любовных разговоров. А в голову лезло другое... Уже который день я метаюсь из стороны в сторону... Я похож на дикого зверя, которого охотники засадили в клетку, и теперь ему приходится искать выход из неё, тщательно просматривая каждый уголок... лишь бы выбраться... Только моя клетка, она неосязаемая, она психологическая. А выхода из этой клетки всего два: люблю и не люблю. Казалось бы, Антон, ну она сама тебе на шею лезет, радуйся! Действительно, радоваться есть чему. За Алисой я как за каменной стеной, да и понимает она меня хорошо, чуть ли не с полуслова... Так она ещё и хозяйственная девчонка! Но с другой стороны... А я люблю её? Или это простая привязанность, вызванная тем, что я никогда не получал женского внимания? В голове сразу всплыл эпизод нашего поцелуя... во время него всё было просто, в тот момент я был чётко уверен, что люблю её всем сердцем! А сейчас... уверенность немного угасла, но зато разгораются сомнения. Которые я даже не мог сформировать чётко. Возможно, я просто боюсь? Боюсь серьёзных отношений? Хотя... Какие серьёзные отношения, мне ведь всего двенадцать лет! Я бы понял, если бы мне было шестнадцать или восемнадцать, но мне всего двенадцать... Какая любовь может быть в двенадцать лет? В этом возрасте всё, что может тревожить сердце — простая симпатия и влюблённость, которая крайне быстро угасает в самый неподходящий момент. Пожалуй, главная моя проблема в том, что мне всего двенадцать лет... Хотя, возможно, у вампиров всё по-другому? По словам Харитона они влюбляются лишь раз и на всю жизнь... — Антон, — Алиса остановилась и сняла с себя маску. Я снова видел её лицо. Такое приятное. Особенно меня радовала ямочка на подбородке и острый носик, — Антон, послушай. Лиса взяла мою ладонь другой рукой и подняла на уровень груди. Голубые глазки бегали по мне, что-то в них светилось и мелькало, только я не смог понять, что. — Прости меня... — наконец выговорила Лисица. — За что? — тут же удивлённо поинтересовался я. — За то, что не помогла тебе... — она повесила голову, дотронувшись лбом до своих рук, держащих мою ладонь. — Я обещала помочь тебе, но не помогла... Прости меня, пожалуйста. — Послушай, всё ведь хорошо, — свободной рукой я дотронулся до её макушки, — я в тебя верю, верю в то, что ты бы мне обязательно помогла, если бы тебе не запретили войти... — Правда, — Алиса шумно выдохнула, казалось она сейчас заплачет, — я не могла войти, я пыталась, я билась, чтобы зайти... Меня пропустил Харитон... Появись он на пару минут раньше, я бы показала Морозовой все прелести скрытого вампира... Нет, я бы не убила, но по комнате она бы у меня летала как теннисный мячик. — Алиса, пойдём ко мне. Поздно уже. Скорее всего, все уже спят, кроме Оли. А мама, наверное, даже не заметила моей пропажи. Попьём горячего и сладкого чайку, — она не дала мне договорить. Лисица бросилась на меня, чуть было не сбив меня с ног. Она обняла меня крепко-крепко, буквально прижала меня к себе, уткнув свою голову в моё плечо. Я очень боялся, что она заплачет... Так оно и произошло, девушка пустила слёзы. — Какой же ты... замечательный, — сказала Лисичка, всхлипывая с периодичностью в несколько секунд. — Ну, Алис, всё ведь хорошо! — я погладил её по голове. — Пойдём ко мне домой? — Пойдём, — еле слышно пискнула Алиса. Я крепко сжал её ладонь и повёл вперёд. Недостаток сил меня больше не беспокоил. Я знал, что Алиса нуждается в этом... А сердце моё билось, билось часто. Нужно скорее определиться, а не то оно может заглохнуть навсегда...

***

Дома действительно все спали. Даже Оля. Мама, как будто, совсем перестала меня замечать... Да и Оле она выделяла гораздо меньше времени. Дома она бывала всё реже, бывало, что она уходила на ночь и возвращалась только под утро. Я, конечно, догадывался куда она пропадает, недавно я обнаружил следы шин с отличным от отцовского узором около нашего дома. Меня это сильно омрачало, а в душе зрела обида на собственную мать... Но я старался об этом не думать, вместо этого я занимал свои мысли нашей миссией... Родная кухня. Алиса сидела напротив меня и пила разбавленный, но приторно сладкий чай, поматывая ногой. Смотрю на неё и вспоминаю некоторые события. Например палец, как она уколола его, а я несколько часов не мог унять боль... А то сдавливание моей груди одной лишь силой мысли? Но самым ярким фокусом было перевоплощение в Ромку, можно сказать, пик её возможностей! Стать другим человеком... — Алиса, а почему ты не пользуешься магией? — спросил я, увлечённо наблюдая за тем, как Алиса облизывает губы после очередного глотка чая. — В каком смысле? — Почему ты больше не перевоплощаешься в другого человека? — А, это... — Алиса опустила голову и отстранилась от чая, — Антон? — Да? — Давай как... вампир с вампиром? — Ну, допустим. — Я не могу перевоплощаться в другого человека... по крайней мере пока что... — грустно заявила Лиса, — и другими способностями пользуюсь из рук вон плохо... — Но почему? — удивился я. — Ты ведь такое творила раньше. — Раньше, — сказала Лисица, — было раньше... я не знаю что это... я чувствую свои силы, знаю, что мне их хватит не только на дешёвые фокусы в виде перевоплощение... но я не могу... честно... я пытаюсь, а у меня не получается... Возможно это из-за нервов, возможно это что-то биологическое... но я не могу... мне из-за этого очень-очень стыдно... — За что? Ведь случиться такое может с абсолютно каждым. — За то, что со своими способностями я бы с лёгкостью могла сделать всё сама, не подвергая тебя риску, как, то было сегодня с Полиной... А без них... я чувствую себя... бесполезной... — Но погоди, ты ведь столько всего сделала! — Антон, что я сделала? Я принесла тебе только отвар... А ты нашел книгу, разобрал шифр своей бабушки, убедил Пятифана сотрудничать, договорился с Харитоном... А я... — Алиса готова была расплакаться, а виноватым чувствовал себя я... ведь это я завёл разговор, который привёл к этому... — А ты мне дала сил всё это сделать! — твёрдо ответил я. Алиса улыбнулась. Так спокойно и легко. В глазах её сверкали маленькие слезинки, которые она поспешила вытереть. Всё-таки Алиса тоже человек, со своими проблемами и переживаниями... и я радуюсь, когда я помогаю решать эти проблемы... — На часах уже... почти полночь... пойдём наверх? — спросил я, когда Лисица допила чай. — Да, только... — она встала с места и подошла к раковине, чтобы вымыть кружку. — Подожди, — я тоже вскочил и хотел вымыть за неё, ведь она же в гостях... почему гости должны таким заниматься? — Давай я вымою? — Хи-хи, отойди! — хихикнула Алиса и толкнула меня бедром в сторону. — Мне не сложно. Я смотрел на то, как она за пару секунд вымыла кружку и поставила её сушиться. В голове у меня пронеслось только одно: хозяюшка... — Вот теперь и идти можно. Мы поднялись ко мне в комнату и сели на мою кровать. Алиса опять прижалась ко мне, обвив шею руками и положив голову на плечо. Я слышал как быстро билось её сердце. А лицо у Лисицы было опять грустное. — Что-то случилось? — Антон... Когда я тебя увидела, там, у Полины, всего обожжённого... — у девушки проступила слеза. А ведь я и забыл, как в тот момент, когда моя кожа горела и плавилась под святыми лучами, я боялся смерти... Это было невероятно мучительно, когда твоя плоть обугливается, а кости чернеют, мышцы ссыхаются... Кажется, что я до сих пор ощущаю этот сладковатый запах жжённого человеческого мяса. А после того как пришёл Харитон... всё пропало... пропали все мысли о том, что я мог сгореть. Не осталось даже ощущения костлявой руки смерти на шее, хотя совсем недавно она сжимала её что есть мочи. Сейчас все воспоминания и ощущения больше похожи на странный сон, обрывки которого резко возникают в мыслях, но кроме них, как бы ты не пытался, ничего не вспомнить. — Алиса, но всё ведь хорошо! — я пальцем вытер слёзы и приобнял. — Тем более она в тот момент согласилась меня выслушать. — А если бы она не согласилась? Если бы она решила бы тебя изжарить? — Но она ведь не решила? — Зря я тебя не отговорила... — Алиса повесила голову. — Алиса, всё ведь хорошо. Видишь, я сижу перед тобой... — Да что я за человек такой!? — закричала она и, приложив сил больше чем надо, рывком встала с кровати, чуть было не перевернув её, наделав при этом много лишнего шума. — Что я за... — Не кричи! — зашипел я и тоже поднялся, попытавшись ухватить девушку за плечи. — Что я вообще могу!? — Алиса, чтобы не быть схваченной мной, сделал рывок в другую часть комнату и ударилась об шкаф. Он грозно закачался и с самого его верху упал старый и сломанный телефон, разбившись он создал ещё больше шума. Мама могла проснуться в любой момент. — Я не могу использовать свои способности! Я не решилась тебя отговорить! — Алиса! — я подскочил к ней и прижал к шкафу закрыв рот ладонью. Её голубые глазки бегали по моему лицу, но они были замутнены слезами. Она перестала сопротивляться и облокотилась на шкаф. Мы опять были очень близко друг к другу. Я осторожно убрал руку с её рта и оставил на щеке. Алиса больше не кричала. В доме тоже не было никаких шорохов, благо никто не проснулся из-за сильного шума устроенного девушкой. — Прости... — сказала Алиса со стыдом опустив глаза, — я не сдержалась. — Ничего страшного... хорошо, что никто не проснулся... — я смотрел на Алису и думал. Случайно ли получилась такая ситуация, когда я прижимаю её к шкафу или девушка специально её подстроила? Всё может быть и одно не может исключать другого. — Антон, зачем я нужна? — Чтобы вдохновлять меня на поступки, — Алиса зыркнула мне в глаза. Я понял, что она ожидает от меня инициативы. Но я... испугался... вновь в голове всплыли все мои сомнения о нас... Я залился краской, но не от смущения, а от стыда... Тогда инициативу проявила девушка. Одной рукой она взяла мою ладонь, что была у неё на щеке, а другую она завела мне за спину, в район лопаток, и легонько надавила. Я подался вперёд, и расстояние между нашими лицами стало намного меньше, но, видимо, для неё этого было недостаточно. Левая ладонь всё ещё была у неё на щеке, а правой она провела от живота по груди и шее, к подбородку, и крепко, но нежно, ухватила его пальцами. К себе она не тянула, кажется, она просто удерживала моё лицо, чтобы я не мог отвернуться в самый ответственный момент. Так и оказалось. Алиса отлипла от шкафа и подалась вперёд, прикоснувшись своими лёгкими, словно редкие облака на бесконечно голубом небе жарким летом, губами моих. Дальше я ничего не видел, так как сразу же прикрыл глаза. Но зато я прекрасно слышал и чувствовал. Я слышал, как девушка нервно сопела, при этом с лёгкой дерзостью покусывая мои губы, своими длинными, вампирьими клыками. Её язык — длинный и тонкий, мало похожий на человеческий, играл в моём рту, постоянно прощупывая зубы и особенно обращая внимание на клыки. Алиса отпустила меня, затем обняла и притянула к себе, сама же она опять прижалась к шкафу, при этом чуть-чуть встав на цыпочки. Касательно моих ощущений... Душевная боль, вызванная постоянными вопросами о любви возросла! Было приятно, но одновременно и очень тяжело. Казалось, что я что-то делаю не так... Хотелось отстраниться и прекратить поцелуй... Но дабы не обидеть Алису, я твёрдо решил идти до конца, при этом проявляя хоть какую-нибудь инициативу, которую девушка от меня очень ждала. Было очень страшно, но я решился. Я положил свои руки ей на талию, постепенно опуская к бёдрам... Затем я сделал шаг вперёд, чуть посильнее вжав девушку в шкаф. Так получилось, что Лиса была меньше меня, поэтому пришлось сильно наклонить голову. Своими губами я старательно пытался повторять все её действия до мельчайших подробностей. Те же самые и с языком, но получалось не сильно хорошо. Я приоткрыл глаза и увидел буйство пышных белоснежных волос, которые так нагло лезли мне в лицо. Мой нос щекотил яркий аромат фейерверка и кислых цитрусовых... В памяти возник Новый год... Как долго продлилась эта близость? Не знаю... Я не считал минуты, а лишь напряжённо контролировал процесс, чтобы Алисе понравилось. Закончили мы тогда, когда из наших плотно сомкнутых между собой губ потекла тоненькая струйка слюны. Первой отлипла Алиса, она отстранилась от моего лица, но была так близко, что с лёгкостью могла бы начать всё заново. Она была красной как помидор, и это контрастировало с её седыми волосами. В глазках ярким пламенем горел азарт, который невозможно было потушить обычными словами, на губах растягивалась хищная улыбка, оголившая длинные и острые клыки. И она вновь прильнула к моим губам. Теперь Алиса обладала полной инициативой и полностью обезоружив меня своим глубоким поцелуем, она медленно и некой дерзостью подталкивала меня к кровати. При этом она вдвое сильнее кусала мои губы, иногда даже до крови... Алиса толкнула меня на кровать и села сверху. Я смотрел на неё снизу вверх... Свет лампочки мягко обволакивал её тело, выделяя тенью её самые... Я чувствовал как горят мои щёки. Что она собирается со мной сделать? В голову лезут самые разные мысли. Алиса улыбалась, она наклонилась и лизнула мой нос, оставив мокрый след... — Можно я тебя укушу? — без капли смущения и полным наглости голосом спросила Лиса. Я непроизвольно улыбнулся, губы совсем не хотели меня слушаться от сильного волнения. Сердце забилось раза этак в три или четыре быстрее, увеличился пульс. А она его слышала... слышала и облизывалась. Я, не желая обидеть девушку, легко кивнул головой. — Спасибо. Она ещё раз чмокнула меня в губы и наклонилась к шее. Я чувствовал влагу на коже, мокрый язык прошёлся по всей её длине и нащупал артерию. От неожиданности и небольшого страха я вздохнул, что вызвало у Лисы смешок. Два острых клыка вонзились мне в шею, я вздохнул громче, почти простонал... Я задержал дыхание. Холодок прошёлся по спине. Мне не было больно, скорее наоборот, я чувствовал некую... эйфорию... Я слышал как она причмокивала, когда пила мою кровь... мне это нравилось. Алиса поглаживала, как бы успокаивая, меня по голове. Я же полностью потерял голову от приятных ощущений, вызванных девушкой. Я обнял её за талию, Лиса шумно выдохнула мне в шею, что вызвало сильную волну мурашек. Уже не отдавая отчёт своим действиям я вновь опустил руки к её бёдрам, при этом потянув их ближе ко мне... Лисичка ответила сладким и игривым мурчанием, я снова громко вздохнул и одной рукой схватил девушку за макушку, заставляя углубить укус... Я чувствовал напряжение во всём теле, но сильнее всего оно было внизу живота. Я весь горел, как и Алиса... От неё шёл сильный жар, она вертелась на мне как уж на сковородке, но при этом всё ещё держась за шею... Не было страха, не было проблем, не было ничего, кроме дикого, райского земного наслаждения... Действия, полного эйфории... Хочется, чтобы оно не кончалось никогда... Но, увы, спустя пару минут Алиса отстранилась от моей шеи. Она была красная как рак, с её белыми волосами это выглядело просто чудесно. Она положила свои ладони мне на грудь и тихонько прошептала: — Знаешь, как это прекрасно? Знаешь как прекрасно пить кровь, доставляя удовольствие своему партнёру? Не вызывая у него страха... Жалко, что партнёр стесняется более откровенных действий... хи-хи-хи... — Холодно... — прошептал я, — почему? Почему мне холодно? — Фантомный холод... Знаешь, когда человеку ампутируют конечность, он всё равно её чувствует... Чувствует как она чешется, чувствует боль... Это всё наш мозг... Он не понимает, что конечность отсутствует, он не может наладить с ней контакт... И поэтому вызывает такие фантомные боли... В нашем случае мозг не понимает температуру нашего тела, поэтому нам иногда бывает холодно, а иногда жарко... Я не ответил, но сильно покраснел и убрал руки с её талии, запустил в белоснежные волосы, затем на оголённые плечи и подтянул, прижал к себе. Алиса послушно опустила голову. Я слышал как дико колотится её сердце... В душе мне было спокойно... Как хорошо, что ей понравилось. Вскоре она уснула... А я не смог сомкнуть глаз до утра. В голове был лишь один вопрос, на который я постоянно давал новый ответ: Что она со мной сделала?..

***

Я лежал плашмя на спине, а на мне лежала Алиса, голова её была опущена на мою грудь так что казалось, будто она просто слушает моё сердцебиение, а не спит. Но выдавало её тихое сопение и редкие подёргивания пальцами рук, что она, так бесцеремонно, расположила около моей головы. Былое наваждение эйфории быстро прошло, тело остыло, также как и разум. После целого часа опьянённый близостью мозг вернул себе способность трезво мыслить и рассуждать. Тогда-то и начались мои раздумья. Что вообще произошло? Наш поцелуй, затеянный Алисой, перерос в... Я боюсь сказать сам себе это слово, но это переросло в самую настоящую близость... Но она была особенной, была огненная страсть, но не было... я не хочу об этом думать. Зачем она со мной это сделала? Этот вопрос был сложнее предыдущего, хоть и на него можно было быстро дать ответ. Она меня любит, поэтому хочет постоянно быть со мной рядом... Как это «рядом» классифицируется — это дело десятое. Но, если обдумать этот вопрос подольше? Она меня любит, поэтому решила... принести мне удовольствие? Это тоже имеет право на жизнь. Что мне теперь делать? Этот вопрос я оставил без ответа... Я действительно не знаю, что мне теперь делать... Логично, что после такого времяпрепровождения Алиса будет ждать от меня большей инициативы, но... я до сих пор боюсь делать что-то серьёзно! Я боюсь этих отношений, потому что не понимаю, что на самом деле чувствую к ней... Обычная привязанность или любовь? Не важно... мне двенадцать, как мне кажется, я ещё слишком мал для такого... Что мне делать?

***

Алиса проснулась очень рано, точного времени я знать не мог. Она открыла свои глаза, я тут же притворился спящим. Девушка глубоко вздохнула и села на меня, убрав свою голову с моей груди, затем она зевнула, одновременно потянувшись, и потрепала меня по волосам. — Э-эх... Антошка, Антошка... — хихикнула она и встала с меня. Я слышал, как Лисица прошлась по комнате, одела висевшую на спинке стула шубу, натянула сапоги и что-то выдрала из моей тетрадки. Я чуть приоткрыл правый глаз и увидел, как Алиса что-то усердно пишет, наклонившись над листком. — Ну вот, — сказала она, когда закончила и отложила ручку, — надеюсь ты проснёшься рано... Она тихо прошла к двери, отворила её и скрылась в темноте коридора, оставив меня одного. Я слышал, как девушка спустилась по лестницу и как тихо заскрипела входная дверь. Теперь я точно один. В голове всё плыло кругом из-за бессонной ночи и постоянных раздумий. Мельком я взглянул на будильник, стрелки указывали ровно на четыре часа. Глаза сами собой слипались, а ноги стали такими лёгкими, почти невесомыми. Я уткнулся лицом в подушка и постарался ни о чём не думать... Но не получалось, в голове всё равно всплывала красная как помидор Алиса, сидящая на мне... Под самое утро удалось уснуть, но проспал я совсем немного. На часах было девять, когда я встал с постели и подошёл к окну. Но перед домом ничего не было, даже папиной машины. На столе лежала записка: «Антон, как только проснёшься, сразу беги на мост, буду ждать тебя там... У нас мало времени, нужно успеть всё как можно быстрее! Не забудь амулет. Алиса.» Как можно быстрее... Я понял это слишком буквально, ведь уже через несколько минут я шёл быстрым шагом к мосту, где меня должна была ждать Лиса. Собственно, она там меня и ждала. Девушка сидела на перилах и крутила в руках увесистый камень, размером с котёнка... и где она его только нашла? — Наконец-то! — воскликнула Алиса, когда заметила меня. От камня она так и не отвлеклась. — Я уж думала, что придётся идти тебя будить... Как поспал? — Хорошо, — запинаясь от волнения брякнул я, пытаясь не встречаться с девушкой взглядом. После всего произошедшего я даже не знал, как дальше буду с ней общаться, ведь мы перешли невидимую грань... которую я сам у себя начертил в голове. — Отлично. Принёс амулет? — Да. — Ещё лучше! — Алиса кинула камень в реку, тот пробил тонкий слой льда и ушёл на дно. — Пошли! Девушка поманила меня рукой и повела в лес, к которому я уже привык. Здесь всё всегда было привычно моему глазу. Погружённый в раздумья об Алисе, я поднял голову вверх и посмотрел на небо. Сквозь не очень плотные и седые ветви молодых берёз я заметил ещё не успевшую спрятаться луну. И тут я кое-что вспомнил. — Алиса, а как ты считаешь, луноликий добрый или нет? — девушка остановилась и посмотрела на меня. — Конечно добрый, — не задумываясь ответила она, — он нам помогал... — А кому ещё он помогал? — Не поняла. — Это ведь он указал на меня Хозяину леса как на Зайчика! — Подожди... действительно... — Алиса повернулась ко мне, но жестом я попросил её продолжить дорогу, ведь времени ждать совсем не было. — А он ведь и мне снился... — Вот именно. Он указал Хозяину леса на меня, потом снился тебе, а потом помог нам с оружием... Ты наблюдаешь в этих действиях смысл? — Не вижу... — подтвердила девушка, начав движение в прежнем направлении. — Если только он специально не задумал столкнуть нас лбами... либо он просто хотел избавиться от Хозяина, а для этого ему нужен был ты... — Вспомни, были ли у Хозяина контакты с Луноликим до того, как меня избрали? — я догнал девушку. — Были, конечно... вот только очень редкие... — Лиса кивнула головой и прибавила шаг. — В основном эти контакты кончались пирушкой... кровавой... — Подожди, так что же это получается, — я остановился и схватил девушку за рукав, — получается сначала Луноликий помогал вам, а потом он переметнулся на другую сторону? Да и кто он вообще? В чём его смысл? Он бог? Дух? — Я не знаю кто он... — Алиса пожала плечами, смотря мне в глаза. — Возможно он чувствует большую опасность от Иосифа и поэтому решил от него избавиться ценой Хозяина? — Возможно... нельзя исключать и такой версии... но... — я почесал затылок и прошёлся глазами по окружающей нас местности, пытаясь выискать что-нибудь интересное, —...но зачем он тогда помогал вам? Какой ему от этого толк? — Антон, я не знаю, — сказала Алиса и взяла меня за руку. — Пойдём, нам нужно спешить... время уходит...

***

Алиса провела меня через лес к старому одноэтажному зданию из уже покосившихся и полусгнивших серых досок. Несмотря на недавний развал Союза, казалось, что это здание было заброшено лет этак двадцать не меньше. К колхозу вела та самая тропинка, по которой с месяц назад Алиса вела меня в облике Пятифана. Это воспоминание с болью отозвалось в груди. Здание стояло на стыке леса и бескрайних полей, где летом кипит работа, а зимой валит снег. — Пошли! — фыркнула Алиса и надев маску встала в позу для рывка. — Ты хочешь наперегонки? — я тоже встал в позу. До строения было метров двести, если и рывками то длинными, а значит риск улететь головой в сугроб высок, но... кто не рискует, тот не пьёт крови. — Конечно... — усмехнулась девушка. С мгновение мы молчали, а потом Алиса начала обратный отсчёт. — Три! Я глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь подготовиться к резкой нагрузке. — Два! Мои мышцы были напряжены, в голове стучала кровь, сердце билось как бешеное. Я воспринимал этот шуточный спор как гонку не на жизнь, а на смерть. — Один! Мгновение и всё решиться. — Ста... Я даже не дослушал до конца. Подался вперёд и подпрыгнул, тут же ощутил прекрасное ощущение свободного полёта. Я летел вперед, а вокруг меня время почти застыло... Я видел, как медленно поднимаются в воздух не успевшие примёрзнуть к основному слою снега снежинки, краем глазом наблюдал несущуюся Алису... я обогнал её на старте, главное не обложатся потом. Первый рывок длинной около семидесяти метров окончился тем, что я приземлился в сугроб и увяз в нём. Ещё трое таких и победа моя. Снова наклонился, вперёд и прыжок. Снова я лечу по полю... Алиса отстала от меня на приличное расстояние. А что есть эта победа для меня? Просто способ показать, что я лучше Алисы? Я не думаю, что это хорошо... Тем более теперь я знаю о том, что она не может пользоваться своими способностями... Возможно если я дам ей выиграть, то она станет чуть уверенней в себе? Во всяком случае, победой для меня будет увидеть её радостное лицо... Я специально затормозил рано, упал и зарылся лицом в спрессованный снег, который расцарапал мне кожу... Это было не лучшим моим решением. Я поднял голову и увидел Алису, которая обогнала меня и была почти у здания... Я пришёл сильно позже, чем она. Но Алиса была счастлива и меня это радовало. — Ну, Антон! — протянула она, когда всмотрелась в моё мокрое от растаявшего снега лицо. — Я случайно... — я махнул рукой, — просто не справился с полётом... — Значит будем тренировать... — она кивнула головой, затем повернулась и прыгнула на деревянные ступеньки. — Пойдём, время уходит. Она прыгнула на вторую, третью ступеньку, а затем в дверной проход. Я слышал, как под её сапогами скрипели не успевшие сгнить доски. Внутри здание колхоза выглядело чуть менее потрёпанным, чем снаружи, но и здесь царила разруха. Крыша в некоторых местах обвалилась и пол замело снегом, слетевшие с петель двери также валялись на полу... по помещению гулял сильный сквозняк из-за выбитых стёкол в оконных рамах... — Ну давай, — сказала Алиса и облокотилась на промёрзшую стену. Мы были в приёмной. Я достал из кармана амулет Полины и поднял его над головой. Волчье ухо молчало. Я ожидал, что что-нибудь произойдёт, но вокруг была лишь тишина. — А... что делать? — спросил я, внимательно вглядываясь в амулет. — Ты не помнишь? Шифр находится где-то на полу в приёмной... а ключ к нему... — Да-да, понял, — я сел на корточки и вытянул перед собой руку с амулетом. Он оставался спокоен. — А... с чего ты решил, что шифр должен быть здесь? — неожиданно спросила Алиса. — В смысле? Так было написано в письме... — я встал на четвереньки и начал ползать по приёмной, держа амулет у самого пола. — Какого года это письмо? — Ну... ему лет двадцать... — Антон, двадцать лет... Ты уверен, что шифр до сих пор лежит здесь. Я приподнялся на колени и посмотрел в глаза Алисе. Нет, не может быть, что всё что мы делали, мы проделали зря. Не может такого быть! Я тут же снова начал ползать по всей комнатушке, в надежде, что амулет подаст хоть какой-нибудь знак... — Тем более... ты ведь составил это предложение из отличающихся по почерку слов? Может быть это был вовсе не шифр, а просто криво написанные слова? — Нет, Алис, нет... не может быть! — я продолжал ползать и вдруг амулет затрясся, завибрировал... — Вот, есть! Это было похоже на игру «Тепло-холодно», чем ближе ты был к цели, тем сильнее тряслось ухо. Я подполз к одному из углов, рядом с ним был один единственный уцелевший кусок деревянного плинтуса. Я поддел его пальцами и вырвал с корнем, за ним оказалась маленькая дырочка... — Ай... Алиса, пальцы слишком толстые... может ты попробуешь? — я встал на ноги и отряхнул колени. — Давай, — девушка встала на четвереньки и сильно наклонилась вперёд. Я покраснел и отвернулся. Алиса с минуту возилась, а затем рывком подпрыгнула и протянула мне скрученные клочок бумаги. Я взял его аккуратно, боялся, будто он вот-вот рассыпется в пыль от своей старости и моего касания. Бумага была старой, пожелтевшей, но по структуре была жёсткой и прочной... похожа больше на пергамент, чем на бумагу. Я поспешил развернуть её, но... это оказался простой и чистый лист. Не было ничего, ни формул, ни букв... Только белое поле полностью занесённое снегом... — Да ну не-е-е-е-ет! — протянула Алиса и со злости топнула ногой, гнилая доска не выдержала и сломалась... ступня девушки застряла... — Эх... — я поспешил помочь девушке. Сел на корточки и дёрнул её ногу, освободив из плена гнилых досок. Я хотел было вставать, но там, в сломанном проёме, между остатками прогнившей доски лежала шкатулка. Я взял её. — Ого, это уже интересно. Это была самая обыкновенная деревянная шкатулка, коих миллионы по всему миру... Но что-то её отличало от всех других... кроме того, что она пролежала здесь кучу лет и осталась в отличном состоянии... Я открыл её. Внутри было два отсека, один из них был узким и вытянутым, а второй... в него идеально легло волчье ухо. —Я понял, — прошептал я и быстро свернул найденный листок, а потом сунул в первое отверстие. Шкатулка закрыл сама собой, резко, чуть было не ударив меня по пальцу, благо я успел его высунуть. Коробочка сильно завибрировала и упала на пол. Ни я, ни Алиса не осмеливались её поднять, пока та тряслась и стучала о пол. Всё продолжалось с минуту, потом шкатулка затихла. Я взял её в руки и открыл. Внутри всё осталось неизменным, медальон и листок. Волчье ухо я отдал Алисе, а сам взял записку и раскрыл её. Теперь этот пожелтевший кусок бумаги был исписан разнообразными физическими, химическими и математическими формулами, рядом с которым были надписаны разнообразные слова... перевод. Только очень сложный... — Алиса, когда у нас полнолуние? — спросил я, продолжая изучать записи. — Послезавтра... Я прикинул в голове даты, подсчитал дни. — Тридцать девятый день со дня смерти Смирновой... — я сложил листок и положил его в карман. — Получается вторник... В среду вечером убиваем Иосифа... Крайний день... — Он чувствует ножик ведь так? Будем проводить обряд пока он... в гробу? — Придётся, иначе он просто почувствует, как нож достали из земли. — я выдохнул и посмотрел Алисе в глаза. — Сейчас я возвращаюсь домой и начинаю расшифровку... Я должен за завтра и послезавтра найти именно тот самый ритуал... — Я тогда... придумаю как вообще обмануть Иосифа, чтобы можно было его без проблем убить. — Хорошо.

***

С момента нахождения ключа к шифру прошло уже почти два дня... Сейчас глубокая ночь... Завтра тридцать девятый день со дня смерти Кати. Предпоследний. Когда Алиса довела меня до дома, то поцеловала меня в щёку и пообещала скоро вернуться. Больше я её не видел. Внутри меня с каждым часом росло беспокойство. Я боялся, что с ней что-то случилось... В голову лезли самые разные догадки, но самой яркой была: Иосиф догадался о нашем плане... Но я постоянно успокаиваю себя... С ней всё хорошо, просто она проводит время рядом с Иосифом, чтобы найти его слабые места. Вот уже два дня я сижу над бабушкиным дневником и расшифровываю... Это крайне сложное занятие. Каждое слово сначала нужно разделить на две, три или того больше части, потом найти их в «алфавите» среди формул, узнать из значение, а потом всё совместить и ещё догадаться, что же это за слово... Например «жить», «стены» и «прятать» означает «дом». Всё воскресенье я просидел над расшифровкой, говоря всем, что просто делаю очень сложное домашнее задание... Ночь с воскресенья на понедельник, а также с понедельника на вторник я также сидел сгорбившись над дневником... В голове всё шло кругом, постоянно возникали навязчивые мысли о так необходимом мне сне... Но я твёрдо шёл до конца, буквально через силу заставляя себя продолжать... Я понимал, что времени осталось слишком мало и если я не успею к завтрашнему дню перевести текст ритуала, то мы с Алисой точно проиграли... Благо большая часть текста была переведена, остались лишь последние слова... Я тешил себя мыслью, что скоро пойду спать... Прошло небольшое количество времени. Во входную дверь тихо постучали. Я открыл глаза и осознал, что уже несколько минут клюю носом лист бумаги с переводом. Я испугался, что уснул прежде, чем закончил расшифровку, но присмотревшись поближе сразу успокоился. Осталось одно слово. Стук повторился. Руками я протёр покрасневшие от нескольких бессонных ночей глаза и встал со стула, мои суставы в ногах громко и приятно захрустели. На часах было ровно три. Я аккуратно спустился по лестнице и подошёл к двери и открыл её. На пороге стояла Алиса. Лицо было скрыто за маской, но её напряжённая поза говорила о том, что девушка крайне раздражена. — Ты представляешь? — как только я отошёл с прохода она вошла во внутрь. Голос у неё был твёрдым и злым... — Тише, пойдём наверх, а то услышать могут. Через минуту мы были у меня в комнате. Алиса тут же сняла маску и шубу, начав при это важно расхаживать по комнате взад вперёд, с заведёнными за спину руками. Ступала она тихо, — чтобы никого не разбудить — но при так энергично. В походке чувствовалась злость. — Нет, ну ты представляешь?.. — Алиса развела руками и уставилась на меня. — Что? — я зевнул и тут же прикрыл рот рукой. — Я два дня провела с этим мудаком в гараже... два дня я помогала ему заполнять медицинские отчёты для больницы, где он работает... Сначала он долго расспрашивал, меня о том, почему же ты не пришёл... — Что ты сказала? — Сказала, что у тебя скоро экзамены... Он вроде бы поверил... но не это главное! — Алиса остановилась около меня. — Он меня отчитал за то что, внимание, мы не ищем для него... так сказать... ну доноров органов... Повисла тишина. Я долго обдумывал сказанное девушкой. — Доноров... органов?.. — Да! — подтвердила Лиса. — Он сказал, что давно не было... таких вот... консервов... Он сказал нам привести одну такую... консерву... до конца недели... Алиса тяжело плюхнулась на мою кровать и закрыла глаза ладонями. Я сел рядом и погладил её по голове. Девушка села и посмотрел мне в глаза. — Антон, ты когда последний раз спал? — Два дня назад, — отмахнулся я, — я переводил долго... но зато почти всё перевел. Одно слово осталось. — Меня не отпускает одно... — она поставила локти на колени, а голову положила на ладони. — Вот мы... по крайней мере я... поубивала столько народу, когда была в гипнозе... Я поняла, что это плохо... Исправилась... Почти убила Хозяина леса... Мне казалось, что я сбежала от всего этого! Что я просто буду жить своей жизнью! Но нет, ему нужны органы! — А ты выяснила в какой момент мы можем его убить? — Нет, — созналась девушка, — но есть у меня одна идейка... — Выкладывай! — Мы принесём ему «донора»... и в тот момент когда он начнёт его разделывать заколим! — Подожди... — я скривил губы. — Подожди! Ты ведь не хочешь никого убивать? Так зачем мы будем лишать жизни какого-то человека лишь ради того... — Ты забыл! — перебила меня Алиса и достала из кармана амулет Полины. — Он не даёт вампиру умышленно навредить владельцу! Нацепим на нашу жертву и все дела... Пока доктор будет разбираться тогда и... ты понял? — Я-то понял... — я почесал подбородок, под ладонь попал недавно сформировавшийся пушок, который в последствии станет бородой. — Но не лучше ли было надеть амулет на кого-то из нас и... — Ну вот наденешь ты не себя амулет... А если он что-то поймет... Ну убьёт он меня, а ты что сделаешь? К себе он тебя не подпустит... А вот если ударить исподтишка! — Тогда действительно... Но кто станет «донором»? — А кого хочешь, того и выбирай! — Алиса махнула рукой. — У нас весь посёлок как на ладони. Но я предлагаю кого-то запуганного... — Ромку? Опять? Он же коньки так отбросит... — я задумался. Не считая Полины, Ромка единственный кто знает про моё вампирство... да и я знаю где он живёт... — Наденем амулет и всё будет хорошо... Нанесём удар исподтишка! — Возможно ты права... — прошептал я. — А я почти закончил переводить... — Дашь посмотреть? — я встал с кровати, взял тетрадку с переводом и протянул Алисе. Она аккуратно взяла её в руки и начала читать. — Так... как-то всё абстрактно... ни союзов, ни предлогов... — Таков перевод... у некоторых слов совсем нет значения и их пришлось пропустить... Держи оригинал. — я отдал Алисе оригинал и ключ. — Да, действительно... — девушка внимательно просматривала то перевод, то оригинал... — Знаешь... Когда я сказала... что не знаю, что это за язык... я немного соврала... на этом языке ко мне обращался Луноликий... — Подожди... — тихо прошептал я и сел рядом с ней, пытаясь при этом вспомнить те слова, которые сами собой возникли у меня в голове, когда я сидел перед Морозовыми... — Ко мне, как будто, тоже... Там, у Морозовых, просто из неоткуда! Сейчас, сейчас... как там... Юр... манус... элэгиню... что-то такое... — Видимо это его родной язык... — высказала Алиса, — И он внушил его твоей бабушке во сне как шифр. — Скорее всего... — я вновь протёр зудящиеся глаза. — Мне не дает покоя одно: почему он играет на две стороны... — В последнее время он вообще не играет... он молчит... я пыталась выйти с ним на связь... ничего... — Алиса посмотрела на меня. — Господи, Антон! Ты просто посмотри на себя! Ходячий труп! Тебе срочно нужно выспаться, а то походишь либо на плешивого оборотня, либо на чёртова импа! Мы ведь гордые скрытые вампиры! — А оборотни тоже существуют? — всегда мне казалось, что оборотни совершенно нереальны... В вампиров была куда легче поверить... — Конечно существуют. Много кто существует... Только прячутся... — Послушай, тут нужны некоторые ингредиенты, — я тут же сменил тему, понимая, что если этого не сделать, то разговор про оборотней и вампиров зайдёт так далеко вперёд, что времени на остальное может просто не хватить. — Вот, посмотри... Нужен... что это? А, вот, нужен прямой свет луны и фосфор... — Свет луны — это ладно, — Алиса всматривалась в мои рукописи, — но где мы найдём фосфор? — Я не уверен, но... Смотри наша школа единственная на несколько десятков деревень и хуторов... и у нас в кабинете химии должны быть небольшие запасы... — Должны быть... — девушка спародировала меня, — украду у Иосифа... Делов-то! — Только будь аккуратней... — Да что там быть, он за своими запасами нифига не следит... Ему только капля тьмы нужна! — Раз уж так... — я зевнул и при этом широко закрыл рот. Я успел прикрыть его рукой, но Лисичка с удовольствием рассматривала мои клыки... — Раз уж так... тогда ложись спать, — девушка положила мне на грудь свои руки и мягко надавила, я поддался и положил голову на подушку. — Отсыпайся... тебе ещё в школ идти... Встречаемся у кладбища примерно в полночь... я раздобуду нужные инструменты... и фосфор... Сквозь медленно наступающий липкий сон, я почувствовал как Алиса, с некой женской заботой, помогла мне закутаться в одеяло. Когда мои глаза ещё слиплись, а сон уже захватывал мои мысли, я почувствовал поцелуй в губы... уже через секунду я ничего не понимал, царство Морфея одолело меня...

***

Время доходило до полуночи. День сегодня был крайне отвратный. Мои дела не заладились уже с самого утра... с того момента, как я проспал будильник и, соответственно, половину первого урока. Такой скорости, с которой я бежал сломя голову, пытаясь успеть хотя бы к концу урока, позавидывал бы любой гепард. И вот я, весь запыхавшийся и вспотевший захожу в класс, как раз на литературу, которую преподаёт директриса... Столько упрёков в свой адрес я не слышал уже несколько месяцев. Я узнал, какой я безответственный, бессовестный, каким я стал раздолбаем и... много мне пришлось выслушать, стоя у доски перед всем классом и ловя на себе не очень хорошие взгляды... Обычно одноклассникам было до лампочки, что я делаю, где я пропадаю и т. д., но сегодня... они накинулись на меня как коршуны на своего раненого собрата, пожирая своим испепеляющим взглядом моё горящее от стыда лицо. Единственные понимающие глаза я увидел у Полины, которая с сожалением осматривала меня... Можно сказать, я провёл весь этот школьный день в разговорах ни о чём с Морозовой. Но обычным отчитыванием моей персоны дело не закончилось. Директор, посмотрев мои последние оценки решил вызвать моих родителей в школу... Когда я пришёл в школу, то, естественно, решил не сообщать родителям об этом, потому что: во-первых, отца не было дома, во-вторых матери уже полностью всё равно на меня, в-третьих... я бы сполна получил за это... Но не тут-то было... Сама директриса почтила нас, сама позвонив к нам домой... и я сполна получил... радует лишь то, что я не чувствовал боли, когда меня... пороли... И вот сейчас, почти полночь, скоро выходить, а я лежу у себя в кровати, уставившись в потолок стеклянным взглядом, размышляя при этом о своих оценках. До окончания третьей четверти ещё полтора месяца, успею ли я за это время исправить своё положение в учёбе? Думаю, что да, если очень хорошо постараться. Главное после победы над Иосифом как можно быстрее взяться за учебники... А ещё покоя мне не давала Алиса. Вот же... плутовка... Так заигрывает со мной... и это мягко сказано... чувства сложны, а разобраться я... не могу... даже боюсь об этом думать, сразу тело пробивает лёгкая дрожь, глаза начинают бегать, а в горле пересыхает... Время полночь и вот я, уже весь готовый, настроившийся на работу, поднимаюсь с кровати и выхожу в коридор. Я прошёл мимо комнаты Оли, аккуратно спустился по лестнице, перешагнув скрипящую ступеньку. Секунда, чтобы надеть куртку и вот я на улице. Далее меня ждали несколько долгих минут хождения по вытоптанной тропинке и глубоким лесным сугробам. И вот я уже на кладбище. Деревянные кресты, как рукоятки мечей, воткнутых в землю. Многие из них покосились вбок, некоторые развалились совсем, а другие были в отличном состоянии. С момента похорон бабушки появилось много новых могил... Среди них лежала и Катя Смирнова, и её мама, и даже бабушка Бабурина, которая не смогла смирится с пропажей внука... А виноватым был я... Я встряхнул головой, отбросив эти мысли в дальних угол мозга и начал ходить вдоль рядов могил. Алиса ждала меня на другом конце кладбища, рядом с ней стояли пару лопат и... кирка!? Как только я подошёл к ней, девушка положила руки на свою маску. — Привет, долго ты... — застенчиво сказала Лисичка. — Пришлось задержаться... огребал за учёбу... — горько ответил я, вспоминая события двухчасовой давности. — А я, вот, нашла инструменты... взяла у одного мужика в посёлке... позаимствовала на время... — Зачем ему кирка здесь? — иронично спросил я, понимая при этом, что она нам сильно пригодиться, чтобы пробиться через двухметровый слой замёрзшей земли. — А ещё я стащила у его жены косметику, — Лиса абсолютно не слушала меня. — В общем... вот... Она резко сняла маску. Я присмотрелся к её лицу. Сначала на неумело накрашенные губы, затем на немного припудренный носик, а уже потом мой взгляд остановился на глазах... Девушка обвела чёрной тушью вокруг глаза, выделив их на фоне своей бледноватой кожи, а также белых волос... Эти глазки... такие выразительное, они так быстро метались... они так глубоко врезались в мой мозг, перемешав мои мысли, заставив думать только о себе... я влюбился в эти глазки... — Ну... как тебе? — смущаясь спросила Алиса. — Ты... твои глазки... тебе очень идёт... — Правда? — она застенчиво улыбнулась. — А я знала, что тебе понравится! А Полина, говорила, что нет... — Полина? — Ну да, она мне помогала накрасится... зеркало держала. — Когда вы успели с ней подружиться? — За два дня. — Достаточно быстро, — подметил я, высмотрев у девушки небольшой флакончик, торчащий из кармана её шубки. — А мне много времени и не нужно, — Алиса улыбнулась и немного прищурила глазки, вызвав у меня неожиданный вздох. — Кстати! Она достала из кармана тот самый флакончик и протянула мне. Я аккуратно взял его в руки. Это был химическая склянка объёмом меньше сорока миллилитров, а внутри был маленький кусочек квадратного камушка с желтоватым оттенком. На склянке было написано: фосфор белый. — А с ним нужно аккуратно... — я не отрывался от флакончика, — он горит при соприкосновении с воздухом... — Я стащила это у Иосифа, пока он был на работе... ключи-то до сих пор у меня! А вот это, — девушка показала рукой на лопаты, — наше сегодняшнее оружие... Предлагаю не тратить время и начинать. Я взял в руки кирку и две лопаты, а Алиса начала блуждать по кладбищу в поисках могилы моей бабушки. Собственно, искать её долго и не пришлось. Она была совсем рядом. Я медленно подошёл к ней и посмотрел на крест. Он уже выцвел, но был таким же, как и год назад в день похорон... Земляной бугорок, который образовался после погребения, уже осел... Я вспомнил тот день... когда жарким летним днём гроб с остывшим телом моей бабушки опустили в могилу и закопали... навсегда... Я тут же замотал головой. Нет, нельзя! Нельзя страдать! Нужно действовать! Остался лишь день, чтобы убить Иосифа! Один единственный день! Нужно работать! — Давай, Алис, — я повернулся к ней и протянул в руки лопату, — раньше сядем — раньше выйдем... И работа закипела. Как хорошо, что Алиса догадалась взять кирку... как хорошо, что она умудрилась отыскать её у нас в посёлке! С помощью кирки и, иногда, штыковой лопаты я раздалбывал замёрзшую землю, а девушка, уже своей совковой лопатой, откидывала землю. Очень быстро я понял, что ожидает нас вовсе не прогулка на пять минут, а долгое и изнурительное занятие... Мы разбавляли это действие различными шутками... о том, что я раскапываю могилу собственной бабушки, я предпочитал не думать... Но всё равно эта мысль возникала у меня на подкорке мозга и, словно маленький голодный червячок в спелом и сладком яблоке, она грызла моё серое вещество... а совесть... грызла меня полностью... А работа кипела. И кипела она очень долго. Час, два, возможно три, а может и четыре... Но дело было сделано... Вскопав участок метр на полметра мы достигли раздавленной в труху и уже сгнившей крышке гроба. Я аккуратно убрал щепки и увидел лицо своей бабушки, точнее то, что от него осталось. И в этот момент я не выдержал. Каким-то чудом, меньше чем за четверть секунды я вылез из выкопанной ямы. Дальше я упал на четвереньки, отполз подальше и выпустил свой ужин через рот... Рвало меня долго, и даже когда остатки пищи вышли полностью, спазмы продолжали мучить мой живот... Алиса ничего не говорила, она просто подошла поближе, села на колени рядом со мной, чуть приобняла и начала поглаживать по голове... Люблю. — Подожди минутку, я кое-что сделаю... — в какой-то момент девушка подскочила и снова прыгнула в яму. Я остался на четвереньках, смотря на уже подмёрзшие не полностью переваренные остатки ужина... Лиса возилась недолго и наконец позвала меня. — Антон, идём! Я нехотя встал на ноги и кое-как подошёл к яме. Я аккуратно заглянул во внутрь. Алиса засыпала землёй тело моей бабушки и оставила только скрещенные руки в которых лежал тот самый каменный нож. — А вот и он, — констатировала Алиса. — Харитон мне рассказал, что подсунул клинок в последний момент. — Да, это... — я говорил медленно, так как в любую секунду ожидал возвращение спазмов. — Надо провести ритуал! — Алиса вылезла из ямы и протянула мне склянку с фосфором. — Быстрее пока луна не ушла за тучи... Лунный свет попадал точно на нож. Я спрыгнул в яму, сел над ножом на колени и достал из кармана бумажку, со специальными словами. — Yar veuks kop-op fayer un waren k'uardi all Fed.In.Chol, — прочитал я вслух, положил бумажку на клинок. Далее я аккуратно открыл склянку и вытряс кусочек фосфора прямо на бумажку... Времени было мало, я бросил склянку и подпрыгнул. Приземлился на самый край и, пытаясь удержать равновесие, замотал руками. Тщетно... я чувствую как заваливаюсь назад... Фосфор уже опасливо зашипел и заискрил, выделяя опасный для жизни человека ядовитый дым. Ещё секунда и я упаду в яму... и также начну гореть... и никто мне не поможет... фосфор невозможно потушить... Но мою руку схватила Алиса. Она мёртвой хваткой держала меня, не давая упасть. Я посмотрел на её лицо ещё раз. Люблю! Люблю! Больше не могу! Я устал от этих страданий... Эти губы, эти глазки, этот носик, эта ямочка на подбородке! Они идеальны, своей изящностью неповторимы! А этот взрывной и игривый характер? А заманчивый запах Нового года? Как же об этом перестать думать? Как же в это не влюбиться? Прочь предрассудки! Всё равно на мой маленький возраст... Я люблю её, а вампиры влюбляются лишь однажды и на всю оставшуюся жизнь... Она рывком потянула на себя, я попал прямо к ней в объятия. Весь грязный и смердящий потом... Она не оттолкнула, наоборот, прижала к себе, обвив моё тело своими тонкими изящными ручками. Я сделал точно также. Заключил в замок руки за её спиной и прижал сильно-сильно, как будто боялся, что она может куда-то пропасть из моих объятий... Она тоже была вся грязная и тоже смердила потом, но мне было всё равно... Мне хотелось её обнимать, хотелось прижимать к своей груди и бесконечно слушать её оркестр из сбитого смущением дыхания в перемешку с бешеным сердцебиением. — Алиса? — Да? — Я... люблю тебя... — Наконец-то... я тебя тоже, Тоша, я тебя тоже... Пальцами я взял её подбородок и приблизился, прикоснувшись к её мягким губам... блаженство разлилось у меня по телу, вызывая как мурашки, так и бурю ни с чем не сравнимых ощущений глубоко в груди... Теперь инициатива была у меня, теперь я не боялся действовать... она меня любит и я её люблю... всё так гармонично... и... приятно... Носом я нежно скользнул её по подбородку, затем языком по шее, оставляя длинный мокрый след. Я чувствовал как её тело задрожало, но не от страха, нет... Я нащупал артерию и повинуясь инстинкту прокусил, постарался сделать это как можно нежнее, дабы не доставлять ненужный дискомфорт партнёры. Это действие сопровождали её прерывистые и громкие вздохи, иногда перерастающие в стоны... Я начал пить кровь, присосался к ранке губами... Она текла быстро и живо, такая вкусная... такая сладкая, прямо как сама Алиса... такая желанная... И ни страха, ни этого кладбища, ни Иосифа... нет ничего, кроме меня, Алисы и нашего поцелуя... существует только это...

***

Белый фосфор быстро сгорел, но он поджог всю могилу и остатки бабушки. Они горели прямо под землёй... А мы с Алисой сидели рядом... с обнимку... Она положила голову на моё плечо и сладко посапывала... Она очень устала... всё-таки она девочка, а долбление промёрзшей почвы дело тяжёлое... А я просто сидел и размышлял... в душе было легко... разобравшись с терзающим меня вопросом о любви я как будто сбросил с себя тяжёлый камень, скинул грязную одежду переодевшись в чистую... Время медленно близилось к утру... Я толкнул Алису вбок, та что-то проворчала и открыла свои прекрасные глаза. — Всё закончилось? — спросила она и протёрла глаза кулаком. — Почти, осталось только... Я встал и спрыгнул в яму, сев на колени перед клинком. — Yar veuks kop-op fayer un waren k'uardi all Fed.In.Chol, — повторил я и взял клинок в руки. Это было несколько холодных камней скрепленных между собой чем-то неосязаемым: раньше душой Иосифа, сейчас лунным светом. Они были такими изящными... от них шла необъяснимая мною энергия, странная сила... Алиса помогла мне выбраться из ямы, которую мы с ней быстро закопали. — Что у нас осталось? — Наживка и... убийство...

***

Иногда я чувствую себя глупо. Прямо как сейчас. Мы с Алисой стоим около дома с адресом Летняя двадцать семь, у которого одна синяя крыша на всю улицу. Дом Пятифана. Как мы будем доставать Ромку из дома? Непонятно. От того и чувствую я себя глупым, что не продумал план... Сегодня в школе я вёл себя ниже травы, тише воды... совсем не хочется привлекать к себе внимание... День прошёл на удивление быстро. Правда прошёл он в постоянном стрессе и ужасе... Близится страшное.... то, от чего у меня трясутся конечности, а зубы стучат барабанной дробью, то, что перемешивает меня внутри, словно ложка размешивает медленно тающий сахар в кипятке чая... А сейчас мы сидим здесь. Сидим с Алисой и не знаем с какой стороны подойти к делу. Кстати об Алисе... она как будто ждала именно того момента, когда я ей признаюсь в чувствах... Если раньше она просто очень бурно проявляла признаки влюблённости, то сейчас... она походит на кошку... нежится, ласкается и холиться... Мне кажется, что это не очень здравое отношение но... кто я такой, чтобы её осуждать... Я ведь прекрасно понимаю, какая у неё была жизнь... Но думками про любовь делу не поможешь. Я встал со своего места и жестом левой руки поманил Алису за собой. Она неохотно пошла. До ворот мы добрались небольшими рывками дабы не оставлять следов на снегу. Ворота были тяжёлыми, деревянными, покрашенными в синий цвет. Я подпрыгнул, подтянулся и сел на ворота сверху, изучая двор Пятифана. Дом, большое крыльцо и сарай, чуть поодаль туалет. Алиса забралась ко мне и также начала изучать двор. — Ну и что будем делать? — спросила она, внимательно рассмотрев местность. — Работать... — буркнул я и надел маску Зайца. Она была такой липкой и такой отталкивающей... хотелось сорвать её с лица и отбросить подальше. Но она мне нужна, нельзя раскрывать личность похитителей. — Пятифан много курит, когда ему захочется, то он точно должен выйти на улицу... не будет же он в одной комнате с матерью курить... — Здравая мысль, — Алиса кивнула, её маска чуть было не слетела с лица, но та её быстро поправила. — Вот зараза... в последнее время постоянно слетает... Мы перебрались на крышу и сели на самом краю, где нас не было видно с улицы. Ступали мы тихо, не издавая шума... Мы принялись ждать... но делать это бесконечно было нельзя... Я засёк у себя в голове двадцать минут, по истечению этого времени, если Пятифан не выйдет на улицу, то мы просто врываемся в дом и... не нравится мне всё это. — Как ты думаешь, что будет после убийства Иосифа? — неожиданно спросила Алиса, растягиваясь на крыше, словно кошка растягивается на подоконнике, купаясь при этом в лучах солнца. — Что будет? Я почему-то над этим не думал... — ответил я, продолжая следить за выходом. — А я думала... — мечтательно сказала девушка. — Только представь: спокойная жизнь, никаких забот, любовь... — А где ты будешь жить после всего этого? Ты ведь жила у Иосифа на крыше. — Там же и буду жить. А что? — Когда Иосифа не станет, его пропажей ведь кто-то заинтересуется, — я пристроился рядом с Лисицей, — например кто-то их врачей, в больнице где он работает... Они доложат о его пропаже в милицию, милиция в свою очередь приедет к нему домой... Представь что будет, если дома у него они обнаружат тебя! — Да... действительно... — тихо сказала Алиса. — Но... где мне тогда жить? Может быть Полина с Харитоном меня приютят? Тихонова же взяли к себе. — А гараж? Он же будет пустовать, тем более он необычный... — Исключено! — перебила меня девушка. — Никакого гаража! Вообще, после всего этого я хотела бы его сжечь... — Сжечь? — Ага, — она кивнула головой, — этот гараж... худшее, что может быть... он ведь... в нём заперты человеческие души! Мы должны их освободить. — Тогда, действительно придётся жить у Морозовых... — подытожил я... — А тебе не холодно? — вдруг спросила девушка. За несколько часов до я снял с себя куртку, чтобы Пятифан не узнал меня по ней. — Да нет... Мы же вампиры мы не чувствуем холода... Мы оба замолчали и переглянулись. Что-то внизу зашуршало, скрипнула старая деревянная дверь, затем послышался хруст ломающихся под подошвой снежинок. Я мельком глянул вниз. Пятифан в кожаной куртке и нахлобученной набекрень шапке вышел из дома и направлялся к туалету. Как только он туда зашёл, то я сразу почуял едкий запах сигаретного дыма. Я кивнул Алисе и бесшумно перепрыгнул на крышу туалета. Постепенно из щелей начал идти вонючий дым. Сколько же сигарет он там курит? Время тянулось долго... а душа беспокоилась всё сильней и сильней... Наконец-то Пятифан соизволил выйти. Как только он закрыл дверь и повернулся спиной ко мне, я сразу прыгнул на него сверху. В моей голове всё выглядело так: я повалю его на землю, ударю поддых и тут же вставлю кляп в рот, чтобы не кричал. Но реальность... оказалась сурова и внесла свои правки... Я прыгнул на него, почти повалил, но в последний момент он вывернулся и я тут же получил крепкий удар по виску. Пятифан смотрел на меня ошарашенными глазами, его нижняя губа затряслась... Придя в себя, я поспешил ответить таким же ударом в висок. Я сжал правую руку в кулак, перенёс вес на левую ногу, замахнулся и сделал резкий выпад. Удар был бы сильный и точно бы отправил Ромку в нокаут, но я проделал эти действия медленно, поэтому он смог увернутся. Пятифан отшагнул в сторону и сунул руку в карман... уже через полсекунды я услышал звук открывающейся бабочки. Пока инерция тянула меня вперёд по направлению удара, Ромка всадил мне нож по ребро под самую рукоятку. Я только охнул и тут же отпрыгнул назад. Бабочка осталась во мне, одна из её рукояток упала, вторая осталась в положении. Я ощущал этот холодный металл внутри. Ромка набрал воздуха в лёгкие, хотел закричать, но к нему сзади прыгнула Алиса, она тут же принялась его душить. Пятифан только хрипел, пока девушка со всей своей вампирьей силы сжимала ему глотку. Ромка недолго трепыхал ногами, он быстро потерял сознание и Лиса отпустила его. Он упал на снег. — С тобой всё хорошо? — Алиса тут же подлетела ко мне. — В норме... но вот, сука... — выругался я и чуть глубже засунул нож, дабы кровь не капала на снег, — мою любимую футболку... — Пойдём быстрее, пока мамаша не спохватилась! Мы перекинули Ромку под забор, перелезли сами, затем я взял Пятифана под руки, девушка за ноги. Раз, два, три и один чёткий рывок! Не оставляя большого количества следов. Спустя минуту мы уже на безопасном расстоянии от дома Пятифановых. — Мне нужно зайти к Харитону, сообщить, что мы готовы, — я выдернул нож из своего тела и тут же убрал в карман. Густая кровь очень медленно потекла из раны, окрашивая мою любимую футболку... — А ты... наверное сразу иди к Иосифу. Только помедленней! Хорошо? — Отлично, — она кивнула головой и взяла Пятифана на руки. — Только быстрее... — Хорошо...

***

Рана, нанесённая Пятифанов, уже зажила, когда я подошёл к дому Морозовых. Я открыл калитку, вошёл во двор и постучал в дверь. Открыла мне её Полина. Она улыбнулась и пропустила меня в дом. Скрыть окровавленный кусок футболки мне не удалось.... — Это тебя кто так? — спросила девочка широко раскрыв глаза от удивления. Она пялилась на футболку, как будто увидела в ней что-то инопланетное или неведомое ей. — А... это... — я пытался сочинять на ходу, — понимаешь... я же ведь... вампир... и я просто тренировался делать рывки в лесу, пока до вас добирался, не справился с управлением, вот и напоролся на сук... Ты не бойся, всё уже зажило... у меня всё быстро заживает... Я вспомнил момент, когда пустил себе пулю в голову... Глубоко вздохнул и тут же выдохнул. Полина продолжала смотреть на небольшое пятно — всё-таки густая кровь вытекает из раны медленнее. — Как же ты умудрился? — Да что-то влево занесло... может стойку неправильно принял... — отмахивался я. Кажется, она поверила. — Пойдём, тебя все заждались... Мы вошли в гостиную где за столом сидели Тихонов и Харитон. Оба болтали о чём-то отвлечённом, кажется, о политике. Старик заметила меня первым. — Вот и пожаловал, Антон... а где Алису потерял? — он улыбнулся и показал оставшиеся передние зубы. — Она... сразу пошла к Иосифу... забалтывать... — я подошёл ближе и пожал обоим руку. — А что за кровь? — тут же спросил Тихонов. — Я... на сук напоролся пока.... практиковал рывки... — Эх, молодёжь... — усмехнулся Харитон. — Моя жена в молодости тоже практиковалась в лесу... однажды так напрактиковалась, что напоролась на сук лбом... Никто не обрадовался таким подробностям. Я перешёл сразу к делу. — Сегодня крайний день, — я достал каменный нож и положил его на стол, — ждать больше нельзя... — Интересная работа, — Харитон тут же схватил оружие. — Помню, как удивился, когда Фёдыч сказал, что это единственный способ убить Хозяина леса... Он над ним так долго шаманил... три дня делал, не меньше... ещё дольше выбирал подходящие камни... — Мне нужно торопиться, — сказал я, забирая нож у Харитона. — Чем скорее... закончим тем будет лучше. — Всё настолько серьёзно? —Харитон быстро поменялся в лице. — Да... — я кивнул головой и уже пошёл к выходу. — Подожди! — Тихонов окликнул меня. Старлей встал со своего места, взял в руки автомат и твёрдо сказал. — Я пойду с тобой. Я впал в небольшой ступор. Тихонов ведь там ни к чему... он полностью бесполезен и к тому же ломает весь наш с Алисой план с Ромкой. — Зачем? — нервно спросил я. — Я устал сидеть... тем более вам нужна помощь. Сова ещё жива, помнишь? — Д-да... — я кивнул головой. Тихонов прошёл мимо меня и вышел на улицу. Я неохотно вышел за ним, перед этим попрощавшись с Полиной и Харитоном. Я пообещал зайти к ним после дела...

***

И вот я и Тихонов бредём по лесу к чёрному гаражу. То, что этот бывший милиционер составляет мне кампанию я был, мягко говоря, не рад... Он ломает весь выстроенный совместно с Алисой план. Но раз уж он здесь сейчас со мной, то он мог бы немного пригодится... Алиса рассказывала, что когда она ходит по лесу, то почти всегда издалека за ней следила выжившая сова... И я уверен, бьюсь о заклад прав, уверен, что прямо сейчас за нами следит сова. Возможно она вышла на контакт с Иосифом и донесла ему о нас? Неожиданно прямо рядом с нами объявилась Алиса, которая, увидев лейтенанта, тут же поспешила надеть маску. Она вышла из тени и быстро подошла к нам. — Всё готово, но у меня предчувствие дрянное... — проговорила она сжимая и разжимая кулаки от нервов. — Почему? — А ты когда зайдёшь — увидишь! — на нервах выпалила она, но тут же покрутила головой и продолжила. — Этот садист... распял Совушку... и мне кажется, что она успела ему что-то рассказать... — Константин Владимирович... — я повернулся к милиционеру, который от скуки постоянно менял положения предохранителя. — Вам придётся остаться здесь... чтобы Иосиф вас не почувствовал... — Как он может меня почувствовать? Я ведь... ничем не пахну! — тут же отмахнулся Тихонов. — Это вам так кажется! На самом деле от вас пахнет мертвячиной... — Алиса демонстративно скрестила руки на груди, но тут же опустила их по швам. — Человеческий нюх не способен учуять столь тонкие запахи, которые исходят от низших вампиров... А вы, как раз таки, низший вампир у которого остался старый, человеческий нюх... — Что ж... тогда я действительно остаюсь здесь... — Тихонов рассеянно посмотрел по сторонам и сел под ель, облокотившись на ствол. — Но если вы не появитесь через полчаса — я иду за вами. — Идёт... Мы отошли от милиционера на безопасное расстояние и я тут же схватил Алиса за руку и снял с неё маску. Она не сопротивлялась. — А ловко ты его... с запахом... — улыбнулся я. — Потому что, сообразительней надо быть... Тошка... — язвительно проговорила она. — Алиска, — я сделал шаг вперёд, заключив девушку в свои объятия. — Обнимаешь как в последний раз... — вздохнула та. — Боюсь... — Не бойся, не будет никакого последнего раза... Ты будешь меня обнимать каждый день на протяжении сотен, а может быть и тысяч лет... А может и... вечно... — Поцелуй? — Конечно... Только не как в последний раз...

***

Как только я вошёл в гараж в нос мне ударил уже насточертевший аромат индийского чая. А внутри гараж преобразился: пропали два старых и уже продавленных дивана, пропал рабочий стол, пропало всё кроме большого шкафа с миллионом баночек и склянок с самым разным содержимым, а также большого операционного стола по середине. Видимо на этом столе меня обследовали перед обращением... его холод с болью остался у меня глубоко в мозгу... — О, вы пришли... наконец-то твою налево... — из-за стола появился Иосиф. — Кстати, взгляните на мой трофей. Он указал рукой на металлическую стену, где висел труп Совы. Крылья были разведенный в стороны, ноги соединены и опущены вниз, а голова повёрнута вправо. Чем-то мне это напоминало нацистского орла... Я повернулся к Иосифу. Он стоял за столом и горделиво раскладывал скальпеля в ряд. На холодном столе уже лежал Пятифан, он был наполовину раздет и я наблюдал его тонкое и худощавое тело. Амулета видно не было, но я уверен, что он при нём, просто Алиса хорошо его спрятала. — Чего стоите как не родные? — спросил Иосиф. — Подходите... сегодня здесь негде посидеть, но завтра всё будет. Иосиф за всё то время пока мы не виделись отпустил коротенькую бородку и стал ещё больше похож на Ленина. Мужчина подошёл к операционному столу и аккуратно ощупал Романа, сильно надавливая пальцами в районе живота. — А это что же, Антон, теперь экзамены в шестом классе сдают? — с некой долей подозрения спросил Иосиф, продолжая ощупывать Ромку. — Да... теперь каждый год сдают, начиная с пятого класса, — отмахнулся я. — И биологию тоже сдают? — И биологию, — я кивнул головой. — Тогда там точно будет вопрос о... строении человеческого тела... — игриво прошипел Фёдыч взяв в руки скальпель. — Тебе будет полезно увидеть его строение на практике... Подойди ближе. И ты, рыжая, тоже подойди, ты мне помогать будешь. Хоть на Алисе и была маска, но я всё равно представил себе, как она скривила лицо от такой просьбы... Девушка подошла и встала по правую руку от Иосифа, я подошёл и встал по левую, около головы Пятифана. Позади меня был шкаф, передо мной операционный стол с Ромкой. — Так это кто у нас? — спросил Иосиф дотронувшись до подбородка хулигана. — Ромка Пятифанов, — не задумываясь ответил я. — О... так вот оно что... понятно почему вы привели его ко мне... та ещё сука дранная... Тогда... — мужчина дотронулся пальцами до его закрытых глаз и тут же Роман открыл веки, — пусть помучается. Пятифан глупо осмотрелся по сторонам и увидев нас, тут же начал кричать и пытаться встать. Его руки и ноги были обхвачены специальными ремнями, чтобы он не мог двигаться. Но Ромка всё равно бился, пытаясь высвободить хотя бы одну руку. На его лице был ужас. Мне стало его жалко. — Вот так, ну... начнём! — усмехнулся Иосиф. — Скальпель! Очень медленно мужчина поднёс скальпель к груди Ромки, тот видя это начал кричать ещё сильнее. Я завёл руку за спину и достал из штанов кинжал, ещё секунда, две и я ударю им Иосифа. Но я не успел. Иосиф крутанул скальпель в руку и ударил им Алису, тут же он обернулся вырвал у меня клинок из рук и ударил им в живот. Острая боль прорезала во мне все чувства, мои нервные окончания наматывались на холодный каменный клинок, будто на колючую проволоку. И они наматывались, наматывались и рвались с ужасной болью... Я потянулся к шкафу и схватил от туда самую большую банку с неизвестным содержимым... оно было чёрным как смоль, переливалось в свете лампы и будто бы висело в воздухе... Я попытался ударить Иосифа ей в голову, но он вырвал её у меня и разбил о мою черепушку... Холодная чёрная жижа соприкоснулась с моей головой и тут же впиталась в неё, замораживая мой мозг и распространяясь по телу через кровь. Иосиф выдернул у меня из живота клинок и ударил им меня в шею, пробив позвоночник. Я потерял контроль над телом и начал было падать, но она схватил меня за плечи и перекинул через операционный стол, на котором всё ещё брыкался и визжал Ромка. Я упал на пол как кукла... из меня текла кровь... сначала густая и красная, потом бордовая и чуть позже и чёрная, очень похожая на ту, что была в банке. Боли не было, теперь я вообще ничего не чувствовал кроме сильного холода, который сковал мой мозг. — Чё блядь, думали самые умные, нахуй? — Иосиф выхватил из кармана пистолет и выстрелил Алисе в грудь серебряным патроном. — Мне Сова много что рассказала... Пиздец вам. Иосиф принялся избивать Алису, там пыталась сопротивляться, даже зубами вырвала у него кусок плоти из плеча... но он был сильнее. Лежа в огромной, постоянно растекающейся луже чёрной крови я смотрел на это и ничего не мог поделать. Он повалил её и начал наносить удары по голове тяжёлыми ботинками. От первого сломалась маска, от второго нос, от третьего... он превращал её лицо в сплошную кашу из кожи, крови и хрящей... Тут его остановил один громкий выстрел, на мгновение стало так тихо, что ухом я уловил металлический звон упавшей гильзы, а спустя полсекунды все снова закричали. В гараж ворвался Тихонов. На него тут же налетел Иосиф и за мгновение ока порвал бывшего милиционера надвое. А холод в моей голове усиливался, он призывал меня закрыть глаза, я не мог ему не повиноваться...

***

Холодная липкая тьма окружала моё тело. Я еле как открыл тяжёлые свинцовые веки и обнаружил то что... повсюду тьма... нет ни одного источника света, чтобы увидеть хоть что-то... абсолютная тьма, первозданная... то из чего состоит весь мир... то из чего состоит всё... на многие тысячи, миллионы, додекальоны квадратных километров... а может и... совсем... бесконечна... Где я? Это ни похоже ни на рай, ни на ад... Чистилище? Возможно... Мои ноги тяжелеют, наливаются металлом, их тянет вниз, в этот чёрный и бесконечный океан полной жидкой тьмы. Я закрыл глаза и почувствовал как смешиваюсь с ней, становлюсь одним целым... я растворяюсь в ней, как растворяется ложка мёда в горячем чае... постепенно... сначала руки и ноги, потом тело, а потом и голова. И вот я весь слился с ней, пропал...

***

Мне страшно... я очень маленький, меня достают из родной утробы под усталые стоны моей матери. Врач бесцеремонно хватает меня за одну ногу и поднимает и тут же бьёт. Я открываю рот, вдыхаю холодный, наполненный запахом спирта воздух операционной и чувствую, как под его напором раскрываются мои лёгкие... Я кричу и плачу... меня закутывают в пелёнки и куда-то уносят... Мне тяжело... я хочу к маме... страшно... устал... вновь засыпаю...

***

Открываю глаза уже на холодном, выложенном белой плиткой полу... Где-то там, высоко в чёрном небе сияют звёзды — единственный источник света в этом месте. Я приподнялся на локтях, моё тело лёгкое как пушинка... Пустота... только большой камень на котором сидит смутно знакомый мне человек в заячьей маске. — Ты проснулся! — я узнал свой же голос... только он был искажён... как будто говорили три моих копии одновременно. — Ты... где я блядь... — В рифму хочешь? Так вот, ты сейчас в полной пизде. — он растянулся на камне. — Вот скажи мне... зачем? — Что зачем? — То зачем? Недолгое молчание. — Ты кто такой? — выкрикнул я. — А ты кто такой? Назови своё имя! — Антон Петров. — Вот это совпадение! И я Антон Петров! — засмеялся мой клон и вскочил на ноги, попрыгав на камне. — Откуда взялся? — С того берега моря! — Какого моря? — Моря тьмы. — На чём приехал? — Оседлал твою больную психику, сел и приехал... — Тьфу, блядь, заговорил ты меня! — Заговорил! Абсолютно пустой и бессмысленный диалог, а главная проблема, что я ему в этом потакаю... хотя и не хочу этого, выходит всё само. — Отвечай, сволочь, кто ты! — заорал я и вскочил на ноги. — Я Антон Петров, — он спрыгнул с камня. — Сволочь! — я побежал к нему полный ярости. Он сделал шаг вперёд, так молниеносно, что я не успел среагировать и получил сильнейший удар в грудь. Громко затрещали мои рёбра и я отлетел назад. Вдруг земля затряслась, с неба попадали искусственные звёзды, становилось всё темнее. — Началось... — проговорил мой клон, — началось. Он откуда-то достал каменный кинжал и бросил его мне. — Поиграем напоследок? Перед твоей смертью... Видимо мы находимся у меня в голове, а все разрушения вызваны моей скорой кончиной... Почему бы тогда и не поиграть с самим собой? — Поиграем! — я схватил кинжал и сделал резкий рывок вперёд, быстро сократив дистанцию. В ту же секунду я получил по лицу, да так сильно, что полетели искры из глаз. Я снова отлетел на пару метров и вновь встал. Мой клон стоял неподвижно, заведя обе руки себе за спину. Атаковать его было не вариант, он быстрее и сильнее меня... Защищаться тоже, по видимому, не получится... остаётся лишь играть от окружения и выматывать его... Я начал отходить в бок, он не шевелился, лишь следил за мной пустыми глазницами маски. — Знаешь, это пиздец как скучно, — он по театральному зевнул и наклонил голову. — Долбёжка в одни ворота... Думаю надо что-нибудь разнообразить... Он щёлкнул пальцами и рассыпался в чёрную пыль. Она закружилась, завертелась, превращаясь налету в огромную тучу жуков, которая в один момент полетела на меня. У меня не было шанса перед ней устоять, она снесла меня подхватила и понесла куда-то, но тут же бросила на пол. Перед самым падением я закрыл глаза, а когда открыл, то... вскочил от кошмара в своей кровати. С моего лба стекала тонкая струйка холодного пота. Я повернул голову, около меня стояла недовольная мать с полотенцем в руках. Весь мир был размыт, я протёр глаза, но только потом понял... я не вижу без очков... — Вставай, первый день в школе проспишь! — недовольно и грозно сказала она. — Ну что сидишь смотришь? Вставай быстрее! Я послушался, встал... Первым делом зашёл в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Клыки маленькие, слабовыраженные вены, нет той уже привычной мне бледноты... Я укусил себя за палец... я чувствую боль... Я схватил себя за голову... неужели всё было обычным сном? Простой сон? Сон? Всё то, что со мной было оказалось лишь ночным кошмаром? Всё? Алиса, Хозяин леса, Иосиф, Стая... вампиры.... всё... лишь... обман моего мозга? За что? За что!? За что!!! И Алиса... тоже... а я ведь... полюбил её... полюбил девчонку из своего сна... а сам так и остался жалким шестиклассником в смешных очках. Еле сдерживая слёзы я спустился вниз и на кухне застал очередную ссору родителей... Мама кричала на отца и била посуду, в свою очередь папа кричал на мать... Да... по видимому всё действительно было сном... Нигде не было Оли... скорее всего она просто спряталась в своей комнате... Но я не слышу телевизора! Обычно она включает его на полную громкость, лишь бы не слышать ругань родителей... На столе стояла огромная жёлтая кастрюля, я не припомню чтобы она у нас была. Под конец ссоры мать не выдержала, схватила кастрюлю и кинула её в отца. На пол вывалилось всё содержимое кастрюли: человеческие кости с огромными ошмётками плоти на них... покатилась маленькая голова с белоснежными волосами... Оля... Родители вмиг повернулись на меня. — Это всё из-за него! — хором закричали все. — Из-за тебя мы ссоримся! — закричал отец. — Из-за тебя я умерла... — крохотная голова девочки еле шевелила губами. — Лучше бы я сделала аборт! Они кричали и кричали. Их визг превращался в одну единую какофонию, которая ломала ветхие стены старого дома... те валились друга на друга, создавая новый шум... Родители начали увеличиваться в росте, удлинялись ноги, руки, шея... они с хрустом ломались и превращались в тонкие ветви лысых деревьев... Кости Оли, лежащие на полу, соединились в что-то отдалённо напоминающее собаку... — Всё из-за тебя... — твердили ото всюду, сама материя говорила мне это... Я упал на колени... — Нет... — тихо прошептал я, — нет, не из-за меня... Они не услышали. — Не из-за меня! — сказал я вполголоса. Они не слышат! — Не из-за меня! — закричал я так сильно, что надорвал голосовые связки. Они услышали, услышали и затихли. Всё прекратилось в момент. Страшные деревья начали рассыпаться в пыль, также как и кости Оли... Пыль закружилась и соединилась в моего клона. Он леветировал над полом, скрестив ноги. Мы снова были в том же месте с тусклыми звёздами и потрескавшейся белой плиткой. Земля снова задрожала, появились обрывы... — Страх... Да... обожаю!!! — усмехнулся клон. — Ты винишь себя в ссорах родителей... ведь это ты закатил первый скандал! Ты винишь себя в возможной смерти Оли... она ведь умрёт по твоей вине! — Неправда! — закричал я. — Родители начали ссоры из-за... работы отца... А Оля не погибнет! И в этом виноват не я, а Иосиф! — Да ну, правда что-ли? — удивился он. — Скажи это им... На полу снова появились мои родители и Оля... но... они были искажены... Сломанные в нескольких местах руки и ноги, разорванные рты, застывшие в немом крике и пустые глаза... Это были не мои родные. Мой клон кинул мне каменный кинжал. Я взял его в руки и ступая босыми ногами по ледяной плитке подошёл к «родным». Они не атаковали... Я понял что мне нужно сделать... это мои страхи и я должен их побороть... Первым стал отец. Я сделал шаг к нему и тут окружение изменилось. Отец, старый и седой подымается по лестнице, тяжело дыша. Он хватается за перила и делает остановку каждые пару минут... Всё было таким настоящим и реальным... но один раз я попался в такую ловушку, во второй раз такого не будет. Я подошёл ближе к «отцу», тот, услышав шаги, обернулся и сильно удивился. — Антон? Ты же на войне... — я не дал ему договорить, всадил нож по самую рукоять ему в живот. Он глубоко вздохнул и вмиг обмяк... Я вытащил кинжал и его тело медленно покатилось вниз по ступенькам. Наваждение тут же рассеялось, словно утренний туман перед обедом. Жуткого отца больше не было, остались лишь «мама» и «Оля». Землетрясение продолжалось, всё вокруг рушилось, мой клон висел у меня над головой и напевал какую-то песенку. Я подошёл к «матери» и вновь очутился в мираже. Большая улица, дорога, пешеходный переход и мигающий зелёный свет. Моя мать уже сильно постаревшая идет по дороге, её седые волосы средней длины развивает ветер, а сама она тяжело дышит. Я взял её за плечо и повернул. — А-антон? — она широко раскрыла свои водянистые глаза. — Ты же... Я прервал её, плеснув по горлу клинком. Она ошарашенно посмотрела на меня, непроизвольно сделала два шага назад. Загорелся красный и огромный джип, мчащийся на полной скорости, сбил старушку. Она попала под колёса, которые переломали ей все кости и раздавили голову... Я тут же повернулся и вновь оказался у себя в голове. — Понял, вычёркиваем, — засмеялся мой клон, висящий под потолком и сделал жест, будто что-то пишет в блокноте. — Ну, осталось только твоя сестрёнка. Когда я подошёл к Оле, то оказался в палате реанимации. Моя постаревшая сестра лежала прикованная к кровати и смотрела в потолок. Кривая линия на мониторе, постоянный писк и едкий запах лекарств, прожигающий своей резкостью носоглотку и въедающийся в мозг. Я подошёл ближе. Оля с трудом повернула ко мне голову, в её больших глазах плескалась большая жажда жизни. Она с трудом откашлялась и заскрипела: — Пришёл... Тоша... ты как всегда остался молодым... но я не жалею о том, что не согласилась на обращение... Я всё сделала в этой жизни... написала кучу книг, которые читает весь мир, стала известной журналисткой... Кстати, я забыла сказать тебе спасибо, за тот случай, когда ты помог мне материалом для репортажа по мясорубке в Мадриде... мой солдатик... Сделать своё решение было тяжело... по сути это просто самовнушение, Оле ведь всего шесть лет, она не старая бабушка, лежащая в реанимации, она маленький ребёнок любящий мультики! Но... всё это было таким реальным... Кажется, развернись и уйди, но... тогда... а смогу ли я выжить? А выживу ли я вообще? Может это сейчас просто предсмертные галлюцинации? Я закрыл глаза и ударил Олю ножом в грудь. Писк прекратился, на мониторе сплошная... а передо мной лежит труп моей обмякшей сестры... Из глаз потекли горячие слёзы, я рывком развернулся и зашагал, как тут же в кого-то врезался. Мой клон стоял прямо передо мной, расставив руки в бока. — Ура, я победил в своей голове все страхи! Теперь у меня достаточная сила воли, чтобы выжить! Ух!.. — он театрально выставил правую руку вперёд, а левую положил на грудь, а потом резко закричал. — Нет блядь! Это так не работает! Если тебе распидорасили позвоночник и ты истекаешь своей кровью, говном и мочой то ты подохнешь как последняя псина! Ты, блядь, не восстанешь из мёртвых, ты... просто сдохнешь... помрёшь, умрешь, уйдёшь из жизни, канешь в забвение... выбери любой синоним на свой вкус... — Отвали от меня... — я попытался его оттолкнуть, но моя рука прошла сквозь него. — Куда? — спросил клон. — Ты катишься? — Что? — Кто? — Не еби мозги! — Чьи? — Мои! — А я думал его. — Кого? — Его! — он указал куда-то в пустоту. Я понял, что меня опять заговорили... я ничего не могу с собой поделать, как только она начнёт тарахтеть, так я сразу начинаю выдавать такие же сумасшедшие ответы... — Мы вообще-то играть обирались! —легко напомнил я. — Ах да... Ну давай сыграем! — клон достал из кармана револьвер и зарядил одну пулю в барабан, закрутил его и направил на меня. — Сыграем? Я сглотнул. Он взвёл курок и нажал на спусковой крючок и что-то щёлкнуло, но выстрела не произошло. Клон крутанул револьвер в ладони и передал мне. — Стреляй. Я аккуратно взял оружие двумя руками, совместил мушку и целик на голове моего клона и неумело нажал на курок. Громкий выстрел, револьвер вылетел у меня из рук от отдачи, а голова клона разнесена в клочья, повсюду остатки серого вещества, ошмётки костей, хрящей и кожи... Маска слетела, я увидел его широкий — от уха до уха — рот, наполненный миллиардами зубов, похожих на иглы... Он улыбнулся и широко раскрыл пасть, показывая все свои внутренности... В штанах у меня до сих пор был клинок, которым я тут же поспешил его ударить... ударил в горло, вставил по самую рукоять и провернул. Он взвыл, захаркал меня чёрной кровью и ударил с огромной силой. Но вместо того чтобы упасть на пол, я провалился сквозь него. На этот раз тьма была обжигающей, она, словно серная кислота, жгла его кожу, глаза, внутренности... сжигала и растворяла насильно! Боль, боль и только боль! А затем... пустота... Холодный пол... я лежу на нём, растопырив в стороны руки и ноги... рядом со мной лежит клинок... мне уже ничего не нужно... сколько я здесь? Месяц? Неделю? Час? Минуту? Одну десятую секунды? Если это предсмертный бред, то он слишком затянулся... она должен был закончится ещё на моменте первой схватки... Я очень медленно встал на ноги, взял в руки клинок. И вот мой клон бежит на меня, бежит не скрывая своего ужасного лица... Огромная зубастая пасть, пустые глаза с точками вместо глаз... как же это... примитивно, что-ли? Я выставил перед собой кинжал и вдруг воздух передо мной зашипел, нагрелся и о мой кинжал ударилась сталь. Передо мной стоял парень лет двадцати, который был похож на меня, только немного старше, без очков, с длинными волосами и огромным шрамом на щеке. Он что-то сказал на неизвестном мне языке и у нас обоих пошла из ушей кровь. Я упал на пол, затыкая пальцами ушные отверстия. Вновь глухая пустота... я устал... хочется чтобы произошло хоть что-то... я бы был не против даже умереть, лишь бы это прекратилось! И вновь новое место... я стою в ледяном замке и держу за руку Олю. Передо мной стоит Дед Мороз, а вокруг нас все звери... Как я здесь оказался? Что я здесь делаю? — Ну возьми! — Алиса с жалобными жёлтыми глазами протягивала мне в руках конфеты. Вмиг они закопошились, зашевелились... опарыши... — Алиса! — выкрикнул я и ударил по рукам. Опарыши попадали на пол, я принялся с ненавистью их давить. — Антоша... ты меня удивляешь... — разочарованно сказала девушка. — Я в тебе разочаровалась... Это другая Алиса, другая реальность! Я заметил как звери с вожделением и огоньком в глазах смотрят на мою Олю. Она же, маленький напуганный ребёнок, прижалась ко мне и плачет, уткнувшись мне в грудь. Я оскалился, показал клыки и зарычал. — Тронете Олю — выпью вашу кровь и сожру сердца! Заберу души! — выкрикнул я чувствую как рвётся мой рот и как растут мои зубы. — Какой ты всё-таки... дурачёк... — сказала Алиса и покачала головой. Комнату наполнил запах тухлого мяса, тишину разрезали крики, хруст ломающихся костей... Силуэты животных начали преображаться... рвалась одежда, рвалась кожа... наружу вылезали кости, суставы, позвонки... весь ледяной дворец растаял за пару секунд и теперь я стоял на металлическом полу, усеянном внутренностями и костями... Я не боялся этого, а вот Оля взорвалась криком и потеряла сознание от страха, я подхватил девочку за руки. Передо мной стоял Хозяин леса, с берцовой костью в руках. Позади послышался громкий топот, крик. Тот парень с мечом наперевес пробежал мимо меня, оттолкнув. Он прыгнул на Хозяина леса и вмиг исчез. Я упал на пол, угодив головой в чей-то кишечник. Разъярённый Волчик набросилась на меня, попытался загрызть, но я вцепился ему в глотку своими клыками и с силой дёрнул, вырвав гортань. Монстр остался лежать на полу, захлёбываясь в собственной крови и пуская красные пузыри пастью. Я же встал на ноги и выплюнул гортань на обозрение остальным. Неожиданно всё погасло, будто кто-то выключил лампочку... всё пропало... пустота, но есть пол. Затем появились звёзды, я смог рассмотреть пол уложенный белой плиткой. Не было никаких былых разрушений... всё так цивильно... На полу лежал мой клон в маске, он подложил руки по голову и закинул ногу на ногу, разглядывая звёзды. — Ты вернулся? — он посмотрел на меня, затем вздохнул и снова лёг. — Располагайся рядом. Я сделал как он попросил. Лёг рядом и тоже начал рассматривать звёзды, пытаясь увидеть в них хотя бы какие-нибудь созвездия... хотя я и не знал местоположения ни одного... — Хорошо ты по вселенным погулял... — наконец сказал клон. — По вселенным? — Да... Или ты думаешь у тебя всё в голове было? Не-е-ет... произошёл сбой во всех вселенных и ты встретился со своими копиями из них... — То есть... реально отгрыз... гортань? — Правда, — усмехнулся клон. — Знаешь... мой путь открыт... мне пора... — Чего? — Того. Я ведь тоже не из вашего мира... Заперт был в твоей голове, а после сбоя... могу идти в родной дом... — он встал на ноги и зашагал куда-то вдаль, но остановился и обернулся. — Хочешь секрет расскажу? — Давай. — Yar veuks kop-op fayer un waren k'uardi all Fed.In.Chol.

***

Я открыл глаза в тот момент, когда Иосиф разорвал Тихонова на кусочки. Он повсюду раскидал его внутренности, да и сам весь измазался его густой кровью. Он повернулся к Алисе, лежащей без сил на полу. Она не могла пошевелиться... Я медленно встал на ноги и вынул у себя из горла клинок, рана мгновенно затянулась. Уставшими и опухшими глазами я посмотрел на Иосифа. Он смотрел на меня в ответ. — Я живой, — спокойно сообщил я. — Как? — Я видел другие вселенные... Я убил собственные страхи... убью и тебя. Иосиф кинулся на меня, но когда он должен был ударить я сам по себе рассыпался в чёрную пыль, а затем собрался у него за спиной... другой... изменённый... изуродованный... с широким ртом и острыми зубами... пустыми мёртвыми глазницами... Я не знаю откуда у меня появились такие силы... я будто пользовался ими всегда, с самого рождения... Одним укусом я откусил Иосифу половину шеи, перекусив позвоночник. Его голова завалилась на левый бок и осталась висеть лишь на мышцах и коже. Он обернулся и попытался ударить меня когтями, но промахнулся. Моя очередь. Я схватил его голову и отрезал с помощью кинжала... но Иосиф остался жив, тогда я припёр его к стенке, ударил кинжалом и распорол живот... кровь вперемешку с внутренностями повалились на пол. Я лишь схватил сердце и одним ударом отрезал его. Тело Иосифа было ещё напряжено секунду, другую, а затем оно медленно обмякло сползая по стеночке. Сердце продолжало биться у меня в руке, я поднёс его к острым зубам и заглотил живьём, не пережёвывая... оно попало ко мне в желудок и начало медленно перевариваться... Я обернулся и осмотрел гараж. На столе лежал потерявший сознание Ромка, а на полу всё ещё живая Алиса. Я тут же подскочил к ней и взял за руку. — Ты как? — Ты выглядишь... страшно... — хрипло заметила она. Девушка дышала со свистом, пробито лёгкое... Ей осталось пару минут... — Ах да... сейчас... — я провёл рукой по лицу и снял весь страх, будто это был обычный актёрский грим. Затем я схватил кинжал и полоснул им по своим венам, а после поднёс к губам Лисы. — Пей, моя звёздочка... И Алиса пила. Пила жадно, прильнув губами к ранке и работая языком. А я сидел и ждал когда она напьётся, ждал как верный своему хозяину пёс... Она пила долго, но моя кровь не заканчивалась, наоборот, её становилось всё больше, она так и сочилась из тонкого пореза на руке... Но когда Алиса закончила, ранка тут же затянулась... — Антон... — девушке стало намного легче, возможно она даже исцелилась... Её лицо медленно заживало, принимая привычный миловидный вид. Я помог ей подняться на ноги — её ватные ноги шатались из стороны в сторону — и тут же обнял... Она облокотилась на меня, чтобы не упасть. Я аккуратно коснулся её всё ещё разбитых, словно раздавленная вишня, губ, из которых сочилась кровь. Она лишь что-то промычала и я прекратил. — У нас получилось! — радостно закричал я, прижимая девушку к себе и приподымая её над землёй, при этом раскручиваясь вокруг своей оси. — Анто-о-о-о-он! — завизжала Алиса, при этом посмеиваясь. — Опусти меня на землю! Опусти!!! Я выполнил её желание. Спустя время она уже твёрдо стояла на земле, но при ходьбе сильно хромала. Девушка подошла к операционному столу и поставила на него руки. Она внимательно осмотрела Ромку, который сейчас пребывал в бессознательном состоянии. — А куда ты спрятала медальон? — спросил я и подошёл к ней сзади, обняв... — Повесила на ногу... — засмеялась она и задрала штанину. — Гляди. — Вижу... Мне кажется или он поседел? — Он определённо поседел... — И что мы будем с ним делать? — Отнесём к Морозовым, скажем, что нашли его в гараже... Я отошёл от Алисы и подошёл к огромным напольным часам с вмонтированной в них кукушкой. Я открыл их циферблат и увидел маленькие светящиеся шарики — видимо как раз те души, о которых когда-то говорила Алиса — и тумблер. — А ну-ка давай уберём его со стола! — я подскочил к Пятифану, расстегнул ремни, которые сковывали его руки и ноги, и совместно с Алисой стащил на пол. Затем снова подошёл к часам и щёлкнул тумблер. Вмиг гараж преобразился... Пропал операционный стол, распятая Сова, огромный шкаф... появились старые диваны, куча макулатуры, сложенной башнями и деревянный стол, за которым постоянно сидел Иосиф. Я подошёл к нему и залез в ящики... куча алкоголя... Здесь были как привычная всем водка с пивом, так и импортные виски, абсент, ликёр... и многие другие виды спиртного, названия которых я узнал впервые в жизни... А в самой глубине ящика была запылённая коробка. Я с трудом достал её, перевернув пару бутылок и поставил на стол. А потом открыл. Внутри были маленькие пакетики с... по видимому наркотиками... А ещё записка. «Новое место передачи: мёртвый улей под дубом в поле на юге посёлка» — Это «гидра»... — тяжело сказал я... — Что? — Мы должны сделать им сюрприз! — я вытряхнул содержимое коробки на пол и заменил головой Иосифа, из которой успела вытечь вся кровь. А на обратной стороне записки я написал угрозу: Петров = смерть. Меня убил Петров. Секта = Петров. Меня убила секта, Петровы под её защитой. Бумажку я сунул в рот Иосифу. — Мы должны оставить эту коробку под дубом в поле, которое находится на юге... ты знаешь такой? — Конечно знаю, — ответила Алиса. — На юге большое поле, там обычно летом картошку сажают... И в поле стоит один единственный дуб... с качелями... Как там было прекрасно кататься! — Обязательно покатаемся! А сейчас... перед тем, как мы сожжём эту халупу... у него где-то здесь ведь должны деньги... хоть какие-то... — я снова принялся лазить в столе, чем вызвал у девушки сильное возмущение. — Да как... Антон, это кровавые деньги! — взвилась она как гремучая змея, увидевшая человека в нескольких метрах от себя. — Как ты сможешь... — Никак не смогу! — коротко ответил я, продолжая искать. Попадались мне в основном обычные документы и отчёты для больницы в которой работал Иосиф. Но где-то здесь должны же быть деньги... хоть сколько-то... — Зачем тебе эти кровавые деньги? — строго спросила Алиса. — Алиса, — я повернулся к ней, — наша семья в долгах как в шелках! Мы должны каждой уличной псине и не мало... мой отец работает на двух работах ежедневно, без выходных! Он возвращается домой лишь изредка, чтобы отоспаться... а платят ему сущие копейки... Понимаешь... когда-то у нашей семьи были деньги, а потом их не стало... мы залезли в такие долги... да взять ту же «гидру»! Мой отец должен им... и много... он ездит в город с пониманием того, что это может быть последний день его жизни... Прости, солнце, я понимаю как тебе противно всё, что связанно с Иосифом, но нашей семье нужны деньги... Алиса опустила глаза к полу, выдохнула и заявила: — Хорошо... прости... возможно я не очень разбираюсь в современном мире. — Ничего страшного... — среди пустых бутылок я нашёл скрутку банкнот... Я принялся пересчитывать их. — Но как ты отдашь их отцу? Возникнут вопросы! — поинтересовалась Алиса, набирая бутылки наполненные водкой. — Буду подсовывать их в тайне... я знаю где у родителей находится заначка... — процедил я, продолжая пересчитывать купюры. — А тебе зачем алкашка нужна? — Чтобы сделать зажигательную смесь... Хорошая водка горит, а эта сволочь бы простую бражку не купила, — она начала рвать одежду на трупе Иосифа и промакивать её в спирте, а затем наполовину засовывать в бутылки с водкой. — Сорок четыре тысячи... — закончил я считать деньги и тут же проверил карманы трупа, затем часы и шкаф. — Ещё пять тысяч... Не густо... А что если... Я взял кинжал и распорол диваны. В продавленной набивке находилось ещё несколько скруток. В общей сумме сто двадцать тысяч рублей... солидные деньги Иосиф заработал в такой глуши на продаже наркотиков и человеческих органов... Уверен в его доме намного больше, но и этой суммы хватит, чтобы погасить долги нашей семьи.... хорошо что Алиса поняла меня. Но вот у меня встаёт точно такой же вопрос как и у неё... Как я смогу подкинуть столько денег? Да и где мне их хранить, чтобы их не нашли родители? Явно не в носке под подушкой... Девушка откуда-то достала советскую двадцатилитровую канистру, наполненную бензином до отказа. — Ты закончил? — кратко спросила она и понюхала содержимое канистры, чтобы точно убедится, в том, что это бензин. — Да... — я кивнул и спрятал толстую пачку купюр в карман. Только сейчас я заметил, каким был грязным... весь в чёрной крови... от родителей такое будет трудно скрыть... — А откуда у Иосифа вообще бензин? — А у него машинка есть... — ответила Алиса и взяла Пятифана под руки. — Нам его нужно вынести. Я взял Ромку на руки — сверху на него Алиса положила коробку с головой Иосифа — и вышел на улицу. Оттуда я наблюдал как Алиса не жалея бензина обливала, щедро обливала каждый сантиметр гаража. Когда она закончила то кинула пустую канистру на диван, а сама вышла на улицу, куда предусмотрительно вынесла коктейли Молотова. Она взяла одну из бутылок с водкой, достала из кармана дешёвую, скорее всего украденную из ларька зажигалку. Она чиркнула ей и кусочек одежды воспламенился. Девушка посмотрела на бутыль, затем на гараж, на Пятифана, а после и на меня... зачем-то мне кивнула, широко замахнулась и что есть мощи кинула смесь внутрь гаража. Бутылка попала в стену и тут же разбилась, её содержимое сразу же вспыхнуло и подожгло разлитый бензин. Пропитанный нефтепродуктом гараж загорелся ярким пламенем, внутри всё плавилось, шипело, трещало и скрипело. Сгорели документы, от температуры полопались бутылки, обуглился стол, сами стены раскалились докрасна. Даже тело Иосифа перестало существовать. Я боялся, что огонь перекинется на деревья, но мои опасения были ложными... горел только гараж, горело горькое прошлое... А Алиса продолжала кидать бутылки с зажигательной смесью, а когда те закончились то кинула в огонь зажигалку. И только после этого мы покинули это место и отправились к дому Морозовых.

***

Убывающая, но при этом всё ещё яркая луна освещала пустое, занесённое снегом поле на юге посёлка, с единственным дубом по середине. Мы с Алисой пробирались аккуратно, не рывками, а шагом... Дабы наши следы было видно. Это заняло некоторые трудности, ведь сугробы были почти по пояс. Но помогая друг другу мы смогли преодолеть сотню метров и теперь мы здесь. Прошло четыре дня со смерти Иосифа, Оля тяжело заболела... но сейчас ей вроде бы лучше... Надеюсь всё будет хорошо. Когда мы пришли к Морозовым с Ромкой, то сказали, что нашли его в гараже... После того как мы с Алисой ушли, Харитон сразу вызвал милицию... И вот сейчас мы здесь. Мы знаем, что сейчас сюда подъедут люди из «Гидры», дабы совершить обмен. Сейчас мы стоим под этим самым деревом. Оно было очень высоким, с длинными раскидистыми ветвями... в тени этого дерева можно прятаться от полуденной летней жары. Под деревом стоял маленький улей, возможно здесь раньше была пасека, но от неё остался лишь он... мёртвый улей с остатками восковых сот... Я открыл крышку и положил туда коробку с головой Иосифа. После этого мы с Алисой начали ходить кругами, запутывая следы. Когда с этим всем было покончено я обернулся облаком чёрной пыли, подхватил девушку и унёс её в посадку, где мы принялись ждать. Через неопределённое время на дороге показалась чёрная волга с номерами ССД. Она ехала всё медленней и медленней пока не остановилась совсем. Из неё вышли двое высоких мужчин: толстый и тонкий. Матерясь и проклиная всё вокруг они пробрались к дереву. — Петрович, давай быстрее... не по себе мне здесь, да ещё и холодно блять! — хриплым басом проговорил тонкий. — Да не ссы ты, ты чё, в первый раз что-ли? — засмеялся высоким голосом толстяк и открыл улей. — Так, он коробку каку-то... ебит твою налево... — Что там? — поинтересовался тонкий. Толстяк отдёрнул руки, как от кипящего и брызжущего кипятком чайника. Тонкий заглянул внутрь и тут же отшатнулся. — Пиздец, — тихо сказал толстяк и взял двумя пальчиками записку. — Петров равно смерть, Петров равно секта, меня убил Петров... — Петров... — задумался тонкий. — Ты помнишь этого петуха Петрова? А помнишь Иосиф сообщал, что его сын вступил в секту? — Так это он сделал? — удивился толстяк и сунул записку обратно в коробку. — Ему же всего двенадцать, он ещё совсем пиздюк. — Это необычная секта... — проговорил тонкий озираясь по сторонам. — Смотри тут и следы какие-то... — толстяк показал пальцем на снег. — Вот они есть, а как он назад уходил? Улетел что-ли? — А может и здесь остался... — А что делать-то будем? — Возьмём коробку с собой, покажем Князу... он точно знает что в таких ситуациях делать... — тонкий продолжал осматриваться. — Поехали отсюда нахуй, а то мне кажется, что за нами наблюдают! Толстяк схватил коробку и оба сквозь сугробы поспешили к машине. Когда чёрная Волга с номерами ССД скрылась из нашего взора, то Алиса спросила: — Антон, мы свободны? — Мы свободным, Алиса, — сказал я и поцеловал её в губы...

ЭПИЛОГ

После смерти Иосифа Антон и Алиса останутся вместе. Мальчик продолжит жить с родителями и Олей, которая, на сорок первый день после смерти Кати Смирновой сильно заболеет, но через пару недель будет полностью здорова. Алису же приютят Морозовы, Полина и Харитон будут обучать девушку школьной программе, позже один хороший друг Харитона создаст для Алисы подставные документы, якобы она дальняя родственница Полины. Вскоре девушка поступает в местную школу. В возрасте пятнадцати лет Антон познакомит своих родителей с Алисой, но скрыть то, что она и он вампиры не удастся. Карина, уже давно не любящая своих детей, из-за этого не выдерживает и окончательно уходит к любовнику, оставляя Бориса одного с детьми. Гидра, после получения посылки с головой Иосифа и угрозами от Антона решает оставить Бориса в покое, освободив его от всех долгов. Сразу после этого семья Петровых снова переезжают в город и Антон попадает в старую школу, в свой старый класс, где сразу показывает нового себя в драке. Мальчик не находит в старой школе друзей и каждые выходные приезжает к Алисе в посёлок. После обучения оба поступят в один институт, а сразу после окончания играют свадьбу. Антон проходит срочную службу и успевает поучаствовать во втором штурме Грозного (за свою жизнь он побывает во многих горячих точках, получит множество ранений, но благодаря своим способностям выживет). После окончания срочной службы Антон и Алиса начинают путешествия по коренным землям Узгеров, дабы обуздать силу Омникуляров. В конце семилетнего путешествия у Петровых рождается двойня: мальчик и девочка, которые также являются неподтверждёнными Омникулярами. В конце две тысячи семьдесят восьмого Антон и Алиса инсценируют смерть в автокатастрофе и меняют свои документы, дабы не возникало лишних вопросов об их долголетии (в будущем они будут делать это не один раз). Роман Пятифанов же после психологической травмы, полученной в Чёрном гараже сойдёт с ума и попытается наложить на себя руки из-за чего попадёт в психиатрическую больницу, где пробудет до конца жизни. Умрёт он в возрасте семнадцати лет, врачи найдут его в туалете с перегрызенными венами. Полина станет скрипачкой в одном из московских оркестров, а также хорошим актёром театра. Она уйдёт из жизни в две тысячи втором году во время теракта на Дубровке. Бяша станет добровольцем в Сирийской армии и погибнет при штурме Алеппо. Оля проживёт долгую жизнь длиною в девяносто пять лет. Она станет известной писательницей и журналисткой. Борис уйдёт из жизни в пятьдесят два, прямо на лестничкой клетке из-за оторвавшегося тромба, Карину в семьдесят насмерть собьёт автомобиль. И лишь Антон и Алиса будут связаны оковами бессмертия... … … … — Mor furer, foksorda... — Yar znamo! — Yur orduki? … … — Mor furer? — Yur taseru! Yar mozgo... … … … — Inraza!