Эпизоды из прошлого

«Ты хотел быть со мной,

Желал, чтобы я любил тебя...

Стоило мне отдать тебе свое сердце –

Ты предпочел остаться верным лишь себе.»

Из старого приемника звучала музыка родом из первого десятилетия двадцатого века. Слова джазовой песни превратились в неразрывную цепь приглушенного мотива. Тягучая, однообразная мелодия повторялась как заклинание. Дэвил не обращал внимания на огонь, уничтожающий невечную материю. Материальный мир для него лишь отражение тонкого плана – единственного верного воплощения на земле. Шаман понимал, что сейчас он в последний раз может выразить свои истинные чувства. Их полет – единственное, что он ощущает. Ни боли, ни жара, ни сожаления. Теперь признаться легче. Он сияет огненным ореолом безусловной любви. - Через смерть – придет жизнь. – шептал он громче огня. – И в следующей жизни мы будем вместе… Обещаю, я найду тебя. Где бы ты ни был, моя неугасающая страсть не даст мне остановиться. – Никакие слезы не потушили бы этот пожар. Ослепленные светом карие глаза смотрели на любимого - напуганного мощью неподвластной стихии. - Джонатан? – Парень был ошеломлен, губы дрогнули в недоверии, а тело испугано вжалось в стену. В глазах непосвященного точно предстала галлюцинация, заставившая застыть от увиденного. Всепоглощающий огонь целовал приближающийся силуэт, не причиняя боли и не обжигая кожу своего хозяина. - Нет! Не подходи ко мне! – - Доверься. - Языки пламени танцевали в ритуальном танце, завлекая невольника в самое сердце церемониального пекла. Огонь сжигал кислород, жар дурманил голову. Расстояние между двумя неотвратимо сокращалось. Предсмертное признание в любви могло затмить собой целое солнце и даже погасить боль, но, как известно, чем сильнее страсть, тем печальнее конец. Дэвил коснулся парня, передав свое беспощадное пламя. Перед внутренним взором, в одно мгновение, промелькнула бесценная жизнь. Яркий свет с треском пробежался по ткани, обнажившаяся плоть облачилась в разрастающуюся стихию. Тело к телу, и оба загорелись в испепеляющем поцелуе, пока внутренняя сила не покинула их. Так огонь повенчал двоих навечно. Пожар скрыл роковую близость под горящими балками. Пылающий цветок устремился к небу, а его мерцающие искры разлетелись по ветру словно огненные снежинки. Когда Франсуа узнал о приключившемся, он, невзирая на правила, выехал на место трагедии. Ему не хотелось верить ни оперативной группе, ни даже своей супруге, он должен был убедиться в произошедшем самостоятельно. Новость о смерти заложника прозвучала для него как гром среди ясного неба. Столько служб на отдаленном клочке «Харбор Спрингс» еще никогда не собиралось. На дороге образовался затор, в котором пришлось замедлиться и мистеру Дювалье. Вертолеты, обнаружившие задымление с высоты птичьего полета, кружили над лесом. Пожарные, полиция, следственно-оперативная группа, аварийно-спасательная и скорая службы уже работали над обстановкой изнутри. Еще час назад пожарным пришлось нехило потрудиться, чтобы потушить раскинувшийся пожар. Успела подгореть часть национального парка, огонь быстро оккупировал зимнюю флору и фауну. Сегодня все внимание СМИ было приковано к ранее малоизвестному месту. Весь городок был поставлен на уши. Как обычно, местная полиция начала функционировать только после страшной катастрофы, она стала вливаться в дело, не подпуская посторонних к опасной зоне, где работали саперы. По словам поисковиков, в нескольких ярдах от старого амбара, была заложена взрывчатка и не одна. Путь в «Харбор Спрингс» пришлось перекрыть, необъятный лес подсветился красно-синими аварийными маячками. Надвигались зимние сумерки, серебряный полумесяц призрачно проявлялся на безоблачном небе. Дювалье должен был увидеть все своими глазами. От дурных мыслей встревоженное сердце было готово выпрыгнуть из мужественной груди. Доехав до ограничителей, Франсуа оставил свой автомобиль. С отказом присутствовать на месте обыска он бы точно не смирился. Мужчина взял трость и накинул на себя пальто. Снег хрустел под ногами, с каждым шагом страшная истина становилась все ближе. Казалось, почерневшая чаща застыла в ожидании разгадки тайны. Барон Суббота не встретил ни одного лесного существа, лишь наткнулся на маленьких мертвых птиц, лежащих под холодной белизной снега. Дойдя до места назначения, его взгляд пал на два покрытых тела, небольшое – предположительно, принадлежало животному. Криминалисты с интересом осматривали гильзы, примерзшие ко льду. На тропинке к дому виднелись капли крови, в воздухе пахло гарью, стояла мгла, через которую пробивались только шум и частоты полицейской рации. Неприятно осознавать, но даже после своей смерти, злоумышленник будто имел над всеми власть. Дэвил позаботился о том, чтобы усложнить задачу прибывшим оперативникам. Словно охотник, расставивший капканы для своей добычи - он расставил для них несколько самовзрывающихся снарядов. Ему хотелось создать помехи, забрать свои тайны с собой в могилу. Смог от пожара сделал опасную зону еще более опасной, ведь при такой мгле разглядеть оставленные ловушки было сложнее. Следователи и ищейки работали в экстремальных условиях, они таскали свое оборудование, опасаясь сделать лишний шаг. Угроза нависла не только над жизнью некоторых сотрудников, но и над нетронутым материалом, лишиться его части - значит наполовину провалить дело, поэтому процесс следствия шел крайне осторожно, а значит и медленнее, что не очень-то обрадовало мистера Дювалье, он опасался, что не все следы смогут сохраниться на долгое время. Барон не стал останавливаться и сразу же направился к командиру. Подсознательно ощущалась тяжелая энергия. Это чувство возникает всегда, когда подходишь к месту, где в муках обрывается чья-то жизнь. Так происходит, когда госпожа Смерть желает «поиграть в кости». Вокруг работали правоохранительные органы, служебные псы искали спрятанную взрывчатку, устанавливались прожектора, использовались передовые методы воссоздания хронологии. Все это ужасно! Франсуа одолевала злоба на чертово бюро расследований, которое обработало его информацию слишком поздно. Они не выиграли время, просто потому что не послушали его – адвоката, который «недолжен вмешиваться в дела разведки», и пусть он адвокат, специализирующийся на уголовных делах! Темнокожий мужчина пробрался к охране и показал свое удостоверение с золотой эмблемой. Потребовалось повысить голос и пригрозить подходящим правовым актом, чтобы ему разрешили пройти дальше. Терпение лопнуло. Франсуа был готов всколыхнуть общественность и применить грубую силу по отношению к их главнокомандующему. Добравшись до своей цели, он так и сделал. Казалось, на широких плечах взыграло еле видимое, пурпурное пламя, а глаза зажглись прямо как у дикого зверя. Он подошел к главному офицеру и по-мужски ударил его прямо в лицо. - Из-за тебя, ничтожный, умер ни в чем неповинный человек! – - Мистер Хэнсон! Вы в порядке? – подбежал к ним один из сотрудников, ухватив еле державшегося на ногах начальника. - Оружие охраны тут же поднялось на адвоката, но мистер Хэнсон приказал отставить это, он понимал каково сейчас мистеру Дювалье. Заложник был слишком ценным. Не хотелось усложнять и без того трудную ситуацию. В добавок ко всему, конфликт с будущим сенатором только подпортит репутацию. - Все в порядке, дайте ему выговориться… - - Это провал, Хэнсон! Это ужасный провал! – не успокаивался Франсуа, он высказывал все как есть, говорил, как ужасно действовала их команда, подмечал, как позорна местная правоохранительная система. По стечению обстоятельств, мистера Дювалье угомонил появившийся мистер Гимберт, и тогда неординарному адвокату не пришлось испытывать свою трость на бренных телах. Острым наконечником Барон Суббота лишь деловито опустил оружейные дула неучтивых. Главнокомандующий разрешил ему пройти в сопровождении коллеги и сапера. - Вы на взводе! Не видел Вас таким со времен нашего обучения в Оксфорде! – сказал Гимберт, как только они отошли подальше от суровых лиц охраны. - Успокаиваясь, Франсуа оттряхнул со своих плеч снежинки: - Я должен видеть то место, где все произошло. Немедленно, отведите меня к… - он не мог продолжить из-за кома, вставшего в горле. - - Полагаю, к трупам. - поправил очки криминалист. – Барон Самди все еще не верил в смерть своего Нибо. Ему хотелось в ней убедиться. Он потер переносицу, не давая волю преждевременным эмоциям. - Да… К ним. – - Пройдемте дальше. - Барону предстояло встретиться со своим прошлым. Снова пережить то, что повторялось из жизни в жизнь. Его любимый всегда ускользал от него как несбыточная мечта, как легкий морской бриз, печально целующий щеки. - Мои сожаления, Франсуа… - посмотрел Гимберт на Дювалье. – Я знаю, Вы породнились… Для Вас погибший был не просто подзащитным. - Самди кивнул и попросил не продолжать. Обычно никакая гибель живого существа не трогала хозяина кладбищ, ведь его работа - провожать души в мир мертвых. Вот только этот случай не был прост, для него Эцель - был особенным. Это был человек пробудивший любовь ко всему земному. - Мы на месте. – напарник остановился и начал увлеченно посвящать в суть дела. - Здесь было их убежище... Постройки сохранились, так что мы еще можем восстановить полную картину, а также узнать все, что здесь происходило. Работа не из легких, но мои ребята уже над этим работают. – Франсуа был рад одному – за работу взялся мистер Гимберт, а не кто-либо другой. - Разве из этого места еще можно что-то выжать? – - Технологии не стоят на месте! – Мужчина в спецодежде показал сложный прибор, похожий на радар с локацией. - Не дружу с техникой… - - Уверяю, мы выжмем из этого места все. – Здесь сильно пахло гарью и жженым пластиком. Мистер Дювалье прикрыл нос шелковым платком. Поодаль от хижины, на черной земле, стоял обугленный амбар. Его каркас чудом не расплавился. Шестое чувство и вдруг ожившие птицы следовали за Дювалье по верхушкам деревьев, они указывали на еще не угасшую энергию. - Ни шагу больше! Туда нельзя! – окликнул Франсуа сапер. - Высокий мужчина остановился и сжал трость обеими руками. Сомнений быть не могло - это вибрации его бокора. Там, под обугленными обломками, находилось его тело. - Стойте, где стоите. – требовал исполнения специалист. - - Что такое? – - Вам ведь говорили, что это опасная зона. Можете смотреть, но не перешагивайте за линию. – - Хорошо. – ответил Франсуа, вглядываясь в место, где дымилась живая энергия. - Я только посмотрю… - внушил он охране и кивнул своему коллеге. Барон Самди остался рассматривать огромные завалы. Все было покрыто сгоревшей черной массой, трудно было что-то разглядеть. Катастрофа, а не смерть… - Здесь ничего не видно, Гимберт… Нужен свет… - - Я сейчас. - Полосатое перо, кружась, опустилось на сожженную землю. Дювалье заметил птицу, сидящую на сучке почерневшего дерева. Она будто охраняла это место. Ее глаза таили в себе вечность космоса, а большие крылья - ветер перемен. Это был небольшой сапсан с длинными клиновидными перьями и серповидным острым клювом. Как только птица услышала посторонний шум, она вспорхнула к синему небу, ее вольный крик вырвался эхом на всю округу, он стал прощальным посланием от духа покойного шамана. К Франсуа вернулся его напарник. Установив светодиодный прожектор на земле, он, перед тем как его включить, еще раз спросил своего задумчивого коллегу: - Вы точно готовы? – Мистер Дювалье кивнул, он не пасовал, шел до конца, нервно сжимая ручку своей трости. Когда момент правды настал, его стан застыл. Перед ним предстала сама тьма. Черная, густая как кофейная гуща краска покрыла сие разложение, сделав картину гибели еще более яркой и жуткой. Словно черная земля, поглотила своих детей заживо. Какая мучительная смерть… Под горелыми обломками, он разглядел что-то похожее на руку. Даже не видя всего тела, он почувствовал, что эта частичка принадлежит его любимому. Ощущая, как нарастает внутренняя пустота, Самди затаил дыхание. Криминалист добавил, что пока вся взрывчатка не будет деактивирована - тела не будут вытаскивать из-под завала: - Жизнь несправедлива. Парень был совсем молод… Не представляю, что творилось в сумасшедшей голове осужденного, устроившего самосожжение вместе со своим заложником. Его тело можно заметить, если отойти чуть левее. - Не в силах сдвинуться, Дювалье оцепенел на месте. На его сердце лег могильный камень. Он смотрел на обглоданную огнем ладонь, лежащую в золе и грязи. Когда-то эти красивые пальцы гладили его шею и плечи, манили за собой в царство нежности и любви, а сейчас… Сейчас смерть перечеркнула и обезобразила его ангела. Он даже не успел мысленно попрощаться… Дювалье увели с места. - Идемте. - Франсуа будто оглох и онемел, но все-таки превозмог себя и кивнул. Дальнейшее расследование его не интересовало, он просто шел за коллегой, осматривал следы пустым взглядом и все сильнее убеждался, что Эцеля больше нет на этом свете. Мокрыми глазами он проводил сотрудников, которые аккуратно уносили накрытый труп на своих носилках. Как оказалось, тело мужчины, ранее лежавшее у дома, принадлежало местному маньяку, которого разыскивали уже не первый год. Как ни парадоксально, но Дэвил облегчил работу полиции… Мысли кружили в хаотичном порядке и не уживались между собой, а Гимберт как всегда хладнокровно продолжал вводить в курс дела - свою работу он любил больше, чем людей. - Хижина осталась почти цела, так как ветер направил огонь от амбара в противоположную сторону. Дым только рассеялся, здесь пока не осматривали. – - Ничего не трогать. – напомнил охранник, приподнимая желтую ленту перед входом. - Когда коллеги вошли в дом, взгляд мистера Дювалье вдруг стал живым и ясным, он разглядел в тени страшного бардака записную книжку. Это был тот самый дневник, в котором Эцель писал свои мысли и стихи на немецком. Большая часть чудом уцелела, лишь правый уголок был слегка подпален пламенем. Когда пришла пора уходить, Дювалье незаметно подобрал книжку и сунул ее к себе под пальто. Сердце билось как сумасшедшее, казалось, что частичка Эцеля все еще жива, она здесь, бьется под грудью. - Спасибо… Я очень ценю твою работу, Гимберт. Это… Бесценно. – - Должен передать Вам, что всегда буду на связи. – Попрощавшись, Дювалье поторопился покинуть это место. Потом, чуть ли не роняя слезы, он буквально ринулся к своей машине. Сев в нее, он быстро умчал прочь.