Эпизоды из прошлого

В маленькое окно заглядывала зимняя луна. Свет от керосиновой лампы создавал тени, то отбрасывал их на деревянные стены, то укладывал на скамью, на которой стояла дубовая бочка. Из котелка, словно джинн из лампы, улетучивался ароматный пар. Пахло уснувшей природой: летней древесиной и сухими листьями. Враждующие помирились молчаливо, казалось даже робко. Две противоположности вдруг почувствовали, как похожи. Еще пару часов назад, они, не жалея своих сил, жестоко набросились друг на друга. Злоба их искала выхода вот уж несколько лет и когда она восторжествовала в бою, сменилась умиротворением. Сейчас же, два сердца открылись чувству похожему на заботу и, лишь слегка, на любовь. Оковы были сняты, взгляды примирившихся не встречались. Тесная связь ощущалась тактильно, через прикосновения и совместное омовение. Нежные ладони скользили по блестящей от влаги спине. Смотря в затылок своего неразговорчивого собеседника, Эцель решился задать давно мучающий его вопрос: - Откуда у тебя эти шрамы? - Отвлекаясь на короткие просьбы, юноша начал внимательнее прислушиваться к Дэвилу. Парень разминал плечи как мог, но его руки оказались не столь сильными для необходимого воздействия на проблемный сустав. Дэвил проигнорировал сей момент, ему нравилось, что юноша старается. - Хочешь узнать всю правду? – Эцель кивнул, а затем задумался над словом «всю». - Тогда слушай… – Дэвил начал без интереса вспоминать о днях, проведенных в Мексике. Работа там была рискованная, да и платили иностранной валютой. По его словам, это был не самый лучший этап в его жизни, но без него, он бы не обрел свое независимое дело. Не одной лишь этой темой был интересен его рассказ. Постепенно, углубляясь в подробности, Дэвил поведал мальчику о том, чего тот совсем не ожидал услышать. История шрамов и криминальной деятельности немедля перетекла в личные откровения мужчины и тогда, стало известно, что Дэвил давно знает мистера Дювалье. - Возможно, ты не слишком-то веришь мне, но это тайна, которой я делюсь лишь с тобой. Мне необходимо твое доверие, без него я не смогу продолжить. – Эцель показал свою заинтересованность и добился продолжения рассказа. - В прошлом, мы занимались нелегальным бизнесом вместе. Дювалье был мне кем-то вроде начальника, у него имелось много связей среди важных людей в государстве. Все бы ничего, наше сотрудничество ждало прекрасное будущее, но я сильно его подвел, не выполнив рискованный заказ. - мужчина замолчал, поглядев на Эцеля. – В отместку, Франсуа решил посадить меня за решетку, но у него ничего не вышло, так как я уже был в Мексике. - Парень не знал, что сказать, сначала эта история показалась ему очередной попыткой опорочить честь уважаемого адвоката, но фальши в голосе рассказчика совсем не слышалось. - Сам подумай… Почему Дювалье так агрессивно настроен против меня? Просто из чувства справедливости и жалости к тебе? Неужели ты веришь, что все так случайно? Хоть внешне ты и стал взрослым, внутренне - нисколько не поумнел! - Эцель опустил руки. Парень понимал, что его домыслы о доброй симпатии так же странны, как и эта история. Когда Дэвил привел несколько примеров и весомых доводов о мести Дювалье, только тогда мальчик согласился. В исправительной тюрьме было много подростков, сидевших по всей строгости за незначительные проступки. Тот же Кевин, с которым Эцель сблизился в общей камере… Ведь Франсуа объявился внезапно и безвозмездно. Он пришел на помощь не к Кевину или к кому-либо другому, а именно к тому, кто имел связь с Дэвилом. Дювалье знал криминальный мир получше следователей, потому что сам когда-то находился в нем. Он выбрал необходимого заключенного, чтобы вершить свою месть старому неприятелю - на такие мысли подталкивал парня Дэвил. От этого Эцель расстроился еще сильнее: - Это больше походит на правду… И то письмо, которое Франсуа прятал… Он говорил, что хочет оградить меня от твоего преступного влияния. – - Человека с фальшивой репутацией – слушаешь внимательней. Так ты делал?! - Эцель был пристыжен за свою наивность и веру в бескорыстные помыслы. Дэвил почти доказал свою правоту, он знал, что еще немного и он отвоюет расположение парня. Мужчина рассказывал о преступных махинациях Франсуа, все сходилось – он давно метил на роль палача за гранью судебных разбирательств, так он и выбился в конгрессмены. Рассказчик добавил, что между ними был не один суд, что Франсуа Дювалье уже давно имеет на него свои предубежденные взгляды. - Надеюсь, ты все понял. – поднялся со скамьи Дэвил, но Эцель даже не взглянул на него. Казалось, что парню стало уже все равно, он больше не хотел знать правду. - Наверное, это так… - все что ответил он. - - Тебя это расстроило? – Эцель покачал головой, сейчас он лгал неумело. Дэвил приподнял грустное лицо мальчика, погладил покалеченную щеку и смотря в глаза, извинился за произошедшее. Американец добавил, что никак не оправдывает свои преступления, и что не гордится своим поведением, но и Дювалье, как сказал он, – далеко не доблестный ангел в доспехах. - Я сам не лучше... – Дэвилу хотелось услышать, что лежит на душе Эцеля, любит ли он Франсуа так как прежде, готов ли он идти дальше, но тот лишь проморгался, чтобы не пустить слезу. Мужчина заботливо накинул на парня полотенце, спросив его о самочувствии. В теплых объятьях юнец почувствовал себя немного лучше. Усталый и расстроенный он все не мог поверить в услышанное. - Ты уже помылся. Иди, приберись в комнате до моего прихода. - Дабы спрятать свои слезы, мальчик кивнул и быстро покинул умывальню. Одевшись, он занялся уборкой. Этот бардак – его рук дело. Каждый осколок напоминал о том, как он яростно бил посуду, крича на Дэвила. Парень не мог причинить боль своему притеснителю, поэтому страдали его вещи. Кое-как устранив беспорядок, Эцель лег на кровать. Волнующие мысли не покидали его голову, тело приятно ныло от усталости. Как давно он не лежал в мягкой постели… Юноша не заметил, как его сморил сон. Сквозь дремоту он почувствовал непривычно осторожные объятья. Сомнений быть не могло - так пахнет Дэвил, и он только что курил «Парламент»… Подросток проснулся, устремив свой беспокойный, но очень усталый взгляд: - Я только прилег… Пожалуй, лягу на полу. - - Все в порядке. – успокоил его Дэвил – Спи спокойно, я тебя не трону. – Ночь была длинной. Раскрытые глаза мужчины сопротивлялись обычному сну, он лежал и вслушивался в дыхание леса. Вой ветра был похож на волчий, а затем сделался человеческим, исчезая вдали, он вел в мир духов. Спокойное биение двух сердец отбивало ритм, погружало в транс. Дэвил чувствовал, как его зовут. Его встретят торжественно, серьезно. Разговор будет напряженным и продолжится до самого утра, пока лесные птицы не запоют, а солнце не встанет из-за горизонта. - Верни то, что принадлежит мне… - звучал голос так, как если бы некий лесной зверь заговорил на языке человека. В груди жгло. Дэвил вдруг стал огнем в камине, жаром, уничтожающим сухую древесину. Кончики пальцев обдало пламенем, казалось, шаман загорелся, а глаза его ослепли от яркого света. Вдруг горячая стихия коснулась его костей, но кости его были прочными как сталь, они лишь чернели, не желая превращаться в пепел. Шаман погружался в экстатическое переживание, ощущая, как его тело сжигают заживо. Бренная оболочка миру духов - ни к чему, она лишь указывает на мир живых, мир материи, который блокирует связь с потусторонним. Останется только скелет, хранящий все части энергии. Глаза закрылись и все исчезло. Дэвил входил в иной мир постепенно, облачаясь в воздух и кости. Духи мертвых вели его к своему Лоа, пахнущему землей и ритуальными подношениями. - Неужели ты думаешь, что можешь прятаться от меня вечно? Я ведь Барон Суббота, я – вечный, как и любой дух. Потому, немедленно отдай мне то, что причитается! - эхо отозвалось где-то далеко в каменных пещерах, которые все еще были покрыты остатками многовекового мха. В ночной чаще шумел живой ручей, беспокойные хищники рыли себе норы. Слух Дэвила обострился в несколько раз. Вокруг было столько энергии, и ни одна из них не была даже приближена к мощи Барона Субботы. - Не глупи, ты знаешь, что рано или поздно поплатишься за своеволие. Шаман не подчиняющийся своему духу-покровителю – идет на верную гибель. – - Мне плевать! Не отдам я тебе своего! – зарычал Дэвил как дикий зверь, хватающийся за свою добычу. Он пал на колени и начал вырисовывать защитные руны пеплом на снегу, но одно лишь дуновение ветра стерло все магические символы словно это были обычные рисунки. - Я доставлю тебе как можно больше проблем! Ты забрал у меня всех, кто был мне дорог! В этот раз я потакать тебе не стану! – Ветер стих и зашептал меж тонких деревьев. Барон Самди указал на шаманскую болезнь своего последователя. Он дал знать, что природа неконтролируемых приступов кроется в разладе с духом-покровителем и если Дэвил не опомнится, то лишится всего себя. Вудуист твердо гнул свою линию, он повторил, что не отдаст человеческое дитя в руки Геде. - Хочешь вызвать у меня жалость? – в полярном сиянии, показался жестокий лик Барона Субботы. - Не ты ли говорил, что этот потерянный мальчишка поможет тебе пробудиться в твоем мире? Без моей помощи, ты не сможешь этого осуществить. – внимательно осматривал он местность своими алыми глазами. Дух обвел взглядом неровные ободки снежных скал и заприметил красные плодовые кустарники, что росли зимой только в «Харбор Спрингс». - Договор утратил свою силу, когда ты не сдержал свое слово, отец. - с неприязнью надавил на последнее слово Дэвил. – - Мне пришлось пойти на это, ведь ты оказался никудышным исполнителем... – огромный череп, что повис в зеленом свете, осматривал невысокий дом, мощенный крепким деревом. Из трубы хижины завитком струился дым. На небе мелькнула чудовищная улыбка. – Он там? - - Ты не посмеешь. - - Что ж… Мне твоего согласия не надо, я все равно заберу свое. – тянул Барон свои костлявые руки. - - Только через мой труп. – ответил Дэвил, на грани сна и яви. – Окружение зарябило и зашевелилось. Непривычно-яркие ветви сосен начали виться как змеи, корни гигантских деревьев выходили из-под земли, а горы таяли, выливаясь в холодные реки. Лес погибал, забирая жизни своих обитателей... Поняв, что это дурное предзнаменование, Дэвил очнулся. Видение изменило его мироощущение, склонило к странному поведению и чрезмерной опасливости. - Мы покинем это место… Можешь ни о чем не волноваться. Я уберегу тебя и никому не отдам. Ты можешь думать, что я духовно беден и бесчувственно жесток, но я люблю тебя, люблю так сильно, как не полюбит больше никто. Слышишь? - Приложившись к груди мужчины, Эцель лишь сонно дернул носом, не слыша заветных слов. Дэвил приобнял его и продолжил: - И даже если я тебе не нравлюсь… Тебе придется разглядеть меня получше. Ты будешь со мной. Из страха или из любви – не важно. - глаза мужчины лихорадочно горели огнем, его дрожащие пальцы осторожно поглаживали волосы спящего до самого утра. Наступил еще один пасмурный день. Когда Эцель проснулся, он увидел лишь Спотта, дрожащего в ногах. В камине тлели угли. Парень предположил, что Дэвил вышел за дровами, но в голове все не укладывалось его отсутствие. Дверь была не заперта. Мальчик спохватился - не проверка ли? Он огляделся – никого. Прошло еще немного времени, Эцель успел умыться и растормошить Спотта. - Ты ведь больше на меня не набросишься? – Пес начал виться у ног парня, верно подыскивая прощения. - Хорошо. Сиди тут, я только проверю. - Выйдя на улицу и осмотревшись, Эцель начал звать Дэвила, он надеялся, что тот окажется поблизости. Холодная тишина и отсутствие авто сильно его насторожили. Мальчику стало не по себе, он попросту испугался предоставленной свободы. Вокруг лишь высокий лес и неизвестные тропы, этот дом был единственным знакомым ему местом. Страх сковал беззащитного человека перед мощью неприветливой природы. Быть предоставленным самому себе в таких условиях - оказалось хуже неволи. Эцель вбежал обратно в дом и дрожа всем телом, закрылся в комнате с погасшим камином. Время шло. Стало холодно, а затем и голодно. Эцель впадал в панику от одной только мысли, что Дэвил его кинул. - Спотт, мне так страшно… Его уже нет слишком долго. Неужели твой хозяин бросил нас погибать здесь? Это так на него не похоже! Да, он жестокий, но не до такой степени! – Эцель встрепенулся - А что если с ним что-то случилось?! - В целях утешения, пес решил облизнуть ухо мальчика. - Отстань ты со своей жалостью! – вскочил несчастный. - Почему ты меня не разбудил, когда он был еще здесь?! Глупый пес! – Спотт спрыгнул с кровати и выбежал из комнаты. Так Эцель просидел в одиночестве до самого вечера, а потом, когда свет фонарей проник в его окно, он услышал чьи-то шаги и его сердце замерло. Парень вышел из своего полумрака и встретил того, о ком все это время думал. Затрепетав от счастья и позабыв о гордости, Эцель кинулся к вернувшемуся на шею. Крепко обняв ошарашенного Дэвила, парень радостно зарылся в его холодную куртку. - Как хорошо, что ты вернулся! Я думал, ты уехал без меня! Но ты ведь не бросил бы меня, вот так, одного, да?! - пролепетал мальчик. - - Меня не было всего два часа… – - Два часа?! Мне показалось, что целую вечность! Где же ты был?! У меня чуть истерика не началась! - Дэвил ничего не ответил. Вел себя он непривычно по-доброму, даже неожиданно улыбнулся. Правда, в улыбке пряталась какая-то странная радость. Его подозрительно благой вид, пытался скрыть угрюмую натуру, внешность точно преобразилась, только было непонятно в чем именно заключалось такое изменение. В посвежевшей коже? В темных волосах, в которых больше не было седины? Или в этих сверкающих глазах? Кажется, он даже немного помолодел. Эцель разглядел это только сейчас, а потом чуть отступив, увидел всю картину: рукава и локти американца были запачканы чьей-то кровью, позади себя он крепко сжимал монтировку.