Эпизоды из прошлого

В доме пахло древесиной и свежезаваренным кофе. Утром, Дювалье предпочитал мыслить в полном одиночестве. Он любил свой тихий городок, затерявшийся на окраинах Коннектикута. Держа в руках чашечку кофе и смотря в окно на пожелтевшие кустарники, он заметил, что крокусы на его сухой лужайке расцвели. Тихо опадали листья. Наступила ржавая осень… Старый особняк в городе Нью-Хэйвен вот уже век принадлежал семье Дювалье. Дом пережил немало реставраций и все-еще был пригоден для жилья. Его роскошь и значимость была неоценима. Поколения французских колонизаторов, от плантаторов до значимых депутатов при Линкольне вырастали здесь, заполняя каждый фут данной земли богатой историей. В прошлой жизни Барон Самди был одним из этих людей, он хорошо это помнил. Человек по имени Франсуа Дювалье - политический деятель, который посодействовал отмене рабства на территории США. Благодаря ему чернокожие вновь обрели свободу. Это имя из его прошлого. Теперь же прошлое преследует его, хорошо вписываясь в настоящее.

«Прошел месяц с того, как я защитил своего Геде... Это было громкое дело. Из-за развязки запутанного процесса, я получил совершенно ненужную мне популярность. Было много собраний и митингов, общество требовало казнить Дэвила немедленно. Они ненавистно размахивали плакатами, но не могли ускорить наступление смертной казни. Мне удалось настроить общество против того, кто мог бы мне помешать... Все прошло по плану. Что касается Эцеля, народ клюнул на его симпатичную внешность, жалел и всячески поддерживал, скупая все его стихи, написанные в тюрьме. Признаюсь, я тоже следил за его творчеством, так я мог быть в курсе его состояния. Все еще не могу перестать думать о юноше, невероятно чувствующем и глубоком. И все же, он далеко от меня, отбывает свой, пусть и небольшой, срок в местах лишения свободы. Разные мысли посещают мою голову: мысли о том, что его белые руки хрупки и нежны для тяжелой работы, мысли о том, что исправительное заведение обрубает ему крылья, делает из него человека, далекого от духовных ценностей. Это было особенно заметно по последним его творениям. Мне было жаль этого парня, на его плечи пало столько невзгод. Я мог представить, как он, усталый, сидя среди голых стен, пишет душераздирающие строки своими тонкими, дрожащими пальцами, пока его сокамерники спят. Чувствую, что за этот короткий промежуток времени, которое я провел с ним, я прикипел к нему душой. Мне хочется быть рядом с ним.

Я собираюсь его встретить через несколько дней, но опасаюсь, что он безвозвратно изменился. Ведь общество уголовников всегда меняет не в лучшую сторону.»

В комнату кто-то тихо вошел. Послышался нежный женский голос: - Доброе утро, милый. Ты на работу? - Экзотической красоты девушка подошла к Дювалье сзади и приобняла его за плечи. Это была его жена Бриджит. Иногда он ласково называл ее Бри, подчеркивая ее игривый нрав. Необычайно страстная и умелая женщина владела магазинчиком ритуальных вещиц и антиквариата в городе. Сегодня у нее выходной, ей можно было расслабиться и не думать о списках недостающего товара на пыльных полках. - Расскажи, ты уже защитил мистера Люсье из Луизианы? Помню, он так напрашивался к тебе! – Франсуа поставил чашку на блюдце из белого фаянса, улыбнулся и посмеиваясь над забывчивостью своей жены, сказал: - Это было давно, боюсь, его уже нет в живых, моя родная! - Женщина опомнилась и как-то задумчиво промямлила: - Ах, да. Это ведь было еще в 1865-ом. Время летит так быстро… Ну вот, теперь мебель, которую мы заказали, считается старомодной. Придется делать возврат! – - Это в антураже нашего дома. Мне нравится, дорогая… Оставь. - Жгучая брюнетка вдруг отошла к комоду, на котором стояла ваза с живыми розами. Она выхватила одну и зарылась в бордовый бутон своим острым носом: - Разве у тебя не отпуск? - Дювалье оповестил ее о том, что отпуск уже закончился. Мужчина собрал свои вещи в чемодан на глазах любимой. Ей это, конечно же, не понравилось: - Я уже начинаю жалеть о том, что мы выбрали простую жизнь смертных… Для этого ты меня возродил? Теперь ты весь в работе! - Темнокожий мужчина выпрямился, закрыв молнию на сумке. - Понимаешь, я устал быть хозяином кладбищ. Бесплотным духом, принимающим пожертвования в виде конфет и кофейных зерен… – Бриджит рассмеялась, сверкнув темно-карими глазами: - А как же бесплатный ром, сдобренный жгучим перцем? – всунула она помятый цветок обратно в вазу. – Сомневаюсь, что тут, на севере, его можно найти… - Несколько недель назад, Франсуа решил не оставлять свою жену по ту сторону жизни. Он решил переехать с ней сюда, из южной Луизианы. Ему показалось это правильным решением. Теперь же он понимал, что она начинает контролировать его. Хотя, оставаясь Бриджит духом, она делала бы то же самое. Мужчина слишком хорошо знал ее характер, знал, как мстительны бывают женщины, если им не угодить. - Может быть ты нашел кого-то? Снова смертную девчушку? - - Бри… - Когда он называл ее так, она смягчалась. Дювалье всегда старался ей угодить и, впрочем, он был хорошим мужем, но попрекать собой не давал. - Я еду в агентство по делу, для меня и пострадавших от местного беззакония это очень важно. Ты ведь знаешь, я рассказывал тебе. – Франсуа подошел к ней и взял за руку. – Совсем скоро я вернусь, ты можешь не переживать об этом. – поцеловал он ее руку - Солнечный луч упал на нежную щеку любимой. Ее белое лицо подсветилось, как тогда, когда он встретил ее на карнавале, разукрашенную и нарядную. Тогда молодые впервые влюбились, не видя под плотным гримом настоящих лиц друг друга, но чувствуя судьбоносную связь. Бриджит схватила мужа в крепкие объятия. - Постараюсь не скучать! – сжала она любимого в объятьях. Она всегда была гордой женщиной для того, чтобы признать, как зависима от него. – Люблю тебя - - И я тебя – Дювалье сложил свои руки на ее спине. – - У меня у самой есть работа. Нужно привести магазин в порядок, этим и займусь. - Она завязала ему галстук, подала пальто и спровадила. На улице, ветер кружил цветную листву, светило рыжее солнце. Дювалье чувствовал скорые перемены, он слышал это в голосах певчих птиц. Его любимые крокусы цвели фиолетовым цветом, а значит все будет хорошо… Перед тем как сесть в свою машину, он посмотрел на даму своего сердца. Она помахала ему шифоновым платком. Он улыбнулся, оголив свои белоснежные зубы, поднял руку в прощании и отправился в путь. Минуя просторы на своем «Линкольне», Дювалье наслаждался свободной дорогой и ясным днем. На небе не было ни единого хмурого облачка. По левую сторону – текла река, по правую - раскинулось бескрайнее поле из жухлой травы. Колосья подсвечивались солнцем, из-за чего казалось, что порой, землю охватывает призрачное пламя. Адвокат положил свою руку на кейс, который покоился на соседнем сидении. В нем лежали ценные документы, которые было необходимо доставить в главный офис. Впереди, показалась высокая башня часовни, подле нее, хаотично стояли европеизированные здания. Наконец, центр. Франсуа нравилась размеренная жизнь в Нью-Хэйвен, тихий городок резонировал с его душой, был его отражением внутреннего мира – привлекательного и мистического. Наступил день освобождения. Повеяло тем же ветерком, тем же ароматом улиц из далекого прошлого. Вот она настоящая свобода… Только уже изуродованная, не та, из-за которой хочется выдохнуть с облегчением. Парень совсем позабыл каково это – принадлежать самому себе. Ему хотелось принадлежать кому-то, государству или человеку – не важно, ведь так, будущее казалось намного яснее и понятнее. Знать, чего ты хочешь сам и двигаться дальше – теперь непосильная задача. - Ты бы хотел быть со мной, если бы не все это? – - Да – ответил Эцель, совершенно не задумываясь. В первую очередь, подростку хотелось избежать самого себя, своих мыслей и дальнейшего одиночества. Он прикурил, облокотившись об сетчатый забор. Ментоловая свежесть приятно обожгла его кончик носа. С прищуром вглядываясь в голубое небо, парень предложил сигарету своему собеседнику, находящемуся по ту сторону металлической изгороди. Светловолосый парень с купидоновой прической прибыл сюда совсем недавно, на это указывала его оранжевая роба. Его звали Кевин, родом из Южной Калифорнии, увлекался серфингом и все в этом духе, но черт его дернул совершить кражу в один прекрасный день своих каникул. - Ты же будешь высылать мне свои стихи и любимые сигареты? – продемонстрировал американец голливудскую улыбку, он знал, что он симпатичнее, когда улыбается и этим пользовался. Его позеленевшие от татуировок пальцы ухватились за металлические прутья. – Можешь писать мне прямо сюда, в тюрягу! – Эцель собирался оставить его, но новичок агрессивно ухватился пальцами за его футболку, прямо через железное плетение: – Я конечно рад, что ты выходишь на свободу и все такое! Но не забывай меня, хорошо?! Не будь таким бездушным засранцем! Нам ведь было хорошо вместе! – зрачки светлого юноши вдруг расширились, зеленая полоска радужки безумно засверкала, и в этот момент Эцель почувствовал кое-что знакомое. Это почти стерло его апатию, дало внутренний импульс к жизни. - Отпусти – После, к двоим подошла охрана и расцепила их. Толком не попрощавшись со своим другом по несчастью, Эцель ушел. Кевин еще долго кричал ему вслед. Вскоре сотрудники учреждения повалили новичка на газон и зафиксировали ему руки. - Тебя ждут снаружи. - Когда парня вывели в свободную зону без оград, он сначала не поверил своим глазам - Дювалье встречал его. Так значит, этот адвокат не солгал ему для приличия? Уголки губ сами приподнялись вверх, парень не мог сдержать своей улыбки. - Едем со мной, расскажу тебе все по пути. – не терял Франсуа своей светской выдержки. Он показал охранникам удостоверение и охрана отпустила их.

«Быть не может…»

- Садись в машину. - Мальчик был рад видеть Дювалье, он немедля нырнул в салон авто.

«Он правда приехал за мной!»

Они уезжали из этого темного, огражденного колючками, места. Теперь, навсегда… Всю дорогу до Солт-Лейк-Сити они молчали. Джаз нежно лился в уши из приемника, пригород штата Юта демонстрировал свою застывшую красоту сквозь прозрачные окна - все было относительно спокойно. - Я Вам так понравился, что Вы решили приехать за мной? – - Я просто держу свое обещание. Мы едем получать твои документы. – Город встретил своих гостей ярким закатом. Снежные верхушки огромных гор мягко подсветились розовым оттенком. Красные лучи солнца создавали иллюзию проснувшегося вулкана. Хорошо, что они не в Вайоминге… - На самом деле, не ожидал, что встречусь с Вами еще раз. Думал, что Ваши обещания окажутся пустыми и за мной приедет кто-то другой. - Темнокожий мужчина растаял и сменил свое профессиональное выражение лица на более мягкое и расслабленное: - Я не мог тебя оставить – Казалось, горы здесь заменяют небо. Урбанизированный городок, расположившийся у самого их подножья, был по вечернему очарователен. - Кажется, Вы - мой стимул жить дальше. – - Сочту это за комплимент – посмеялся Дювалье - Дорога свободна и гладка. Их машина ехала плавно, никто не преграждал им путь. Эцель ждал продолжения, он чувствовал, что Дювалье хочет ему что-то сказать, что-то очень важное. Так и случилось. - Ты ведь знаешь, что у твоего дяди остался дом в Мичигане? Так вот, сейчас, по праву, он твой. Ты ведь останешься в штатах? – это прозвучало с надеждой, будто Франсуа не хотел его отпускать. – У тебя есть выбор. – Эцель сказал, что он останется из-за Дэвила. - Зачем тебе это? - - Я ведь смогу поговорить с ним и присутствовать в день его смертной казни через три года? – - Вполне. У тебя есть на это право. - - Тогда я остаюсь. – Дювалье разочарованно выдохнул: - Неужели ты не понимаешь? Он пудрит тебе мозги… Зачем тебе впутываться в это снова? Не лучше ли забыть о нем и начать новую жизнь? - Эцель задумался. Парень плюхнул свой рюкзак на заднее сидение и закурил. - Начну только если Вы поможете мне встретить его… – Все-таки тюремная социализация меняет людей, пусть даже за короткий срок. Франсуа был уверен, что под имиджем бывшего заключенного, прячется травмированный ребенок, нужно только достучаться до него. - Серьезно. Ты ведь хочешь, чтобы я помог тебе благополучно обустроиться на новом месте? - Парень посмотрел на адвоката. Взгляд стал озорным, а затем охотящимся, зрачки сузились как у кошки: - Например на Ваших коленях? – Крепче схватившись за руль, Дювалье закашлялся. Гладкие щеки водителя начали розоветь, его бросило в пот от услышанного. - Вижу Вы ко мне неровно дышите. – - Эцель, я конечно понимаю… Тогда, между нами были недомолвки. - - О, так Вы уже потеряли ко мне интерес? – как ни в чем не бывало, парень стал наблюдать за обгоняющими их машинами и выдыхать дым в открытое окно. - - Дело не в этом. – - В чем? – обернулся он - В Вашей жене? – холодное море встретилось с обжигающей лавой. В коньячно-коричневых глазах Эцель увидел печальное откровение: - … А ты догадливый. - Парень разочаровался. Он медленно опустил свой потухший взгляд и выкинул папиросу в окно: - Я как всегда на вторых ролях. - - Эй… – положил Дювалье свою руку на колено парня – Ты очарователен. Просто дай мне время разобраться… Хорошо? - Эцель слегка улыбнулся. На пальце мужчины блестел, красный как кровь, камень. - Я буду ждать Вас сколько потребуется… – Дювалье не мог просто забыться и отдаться потоку своей мимолетной влюбленности, его статус и возраст не позволяли этого сделать. Будь он моложе и свободней, все было бы куда проще… Когда они прибыли в консульство, оба изменились, говорили лишь по делу. Эцель старался соответствовать Дювалье. Разговоры были формальные и серые: о документах, которые стоит забрать, о деньгах в международном банке, которые завещал Феликс, о пособиях, трудностях иммиграции и о том, что небольшой дом Феликса наконец переходит во владение к его шестнадцатилетнему племяннику. Теперь окончательно решено, что Эцель останется в штатах, он дал на это свое согласие. Было озвучено, что он поселится в Детройте, в доме своего ныне покойного родственника. Парень подписался на нужном документе и грустно выдохнул, осознавая, что обратного пути у него нет. Эцель спросил: - Вы ведь будете меня навещать? Хотя бы изредка… - - Конечно, мон шэр. – Хорошо, что ему уже есть шестнадцать. Жизнь оказалась не так уж и плоха, как ее описывал Дэвил. - Спасибо Вам. - поблагодарил Эцель своего адвоката. – Можно Вас обнять? - - Конечно… - раскинул руки Дювалье - И они обнялись, крепко и тепло. Эцель наконец почувствовал себя спасенным.

«Он намного лучше Дэвила… Уверял я себя.»