Pet door

      Это всего-то мимолётное влечение. Тебе нравится её фигура, притягивает её походка, ты оборачиваешься, слыша её голос, проявляешь к ней внимание, довольно улыбаешься, когда получаешь смех в ответ на свои шутки. Наивно думаешь, что так пройдёт ни один год. Но вот уже ты принимаешь её как должное, её ревность раздражает, а поведение не заводит. И вскоре твой взгляд цепляется за другую походку, вьющиеся волосы и притягивающий голос. Так происходит часто. Но почему же не в этот раз?       Во взгляде Стю, скрытым за маской, сверкал безумный огонёк. Держа пальцы на кнопке, он будто завороженный наблюдал за тем, как Тейтум, визжа и дёргая ногами в попытке освободиться, поднималась всё выше от пола.       Почему-то сердце его странно жалось в груди, становилось тошно, но улыбка не сходила в лица. Видя, как его девушка, которую он действительно любит, вот вот станет безвольным окровавленным телом, которому он сам наносил раны, парень не сдвинулся с места. Предстоящее так будоражило его разум, что руки подрагивали в предвкушении. Он представлял, как она, такая красивая будет висеть на двери гаража, что её такая яркая и насыщенная жизнь подвластна ему. И если бы она не полезла в эту дверь, он бы, наверное, дал ей немного пожить, чтобы и она сама поняла эту простую истину.       Боль царапала пересохшую от криков глотку девушки, пульсировала в голове, казалось, до кости жгла застрявшую руку, а рёбра словно вот вот сломаются от давления. Тейтум истерично пыталась что-то сделать, била ногами об воздух, кричала, оставшейся по ту сторону рукой выталкивала себя из проёма, но лишь в последний момент, когда потолок был так близок к её тонкой шее, застрявшая рука, почти вся истёкшая кровью, выскользнула назад, давление на грудь исчезло, и девушка, размахивая руками, с грохотом упала спиной на бетонный пол.       Мейхер неприятно поморщился.       В затылок отдало тупой болью, в глазах потемнело, а ноги и руки вмиг охватил холод. Беззвучно скривив рот, Райли вернулась из мрака, а когда разноцветная рябь сошла пеленой с глаз, попыталась перевернуться на бок. Превозмогая ноющую нестерпимую боль во всём теле, она опёрлась локтем в пол и подняла голову.       Глаза медленно сфокусировались на ботинках, медленно шагающих в её сторону. Дыхание перехватило, Тейтум с трудом попятилась назад, но ушибленная нога подкосились, и девушка, шипя от боли, перекатилась на спину. Стю не спеша обошёл бедняжку, приподняв накидку с колен и переступив через девушку, сел на её ноги, тем самым отрезав возможность к побегу. Его глаза как ни в чем не бывало забегали по любимому измотанному лицу, подрагивающим губам и раскинутым в стороны рукам. Его рука потянулась под накидку и выудила оттуда зеркально-чистый нож. Поудобнее перехватив его, парень наклонился вперёд, приставил нож к нежной коже на горле и склонил голову вбок, всмотрелся, будто примечая, пойдёт ли его девочке такое украшение.       Тейтум наконец пришла в себя и, собрав оставшиеся силы, толкнула парня руками в грудь. Тот лишь отшатнулся и продолжил смотреть на неё черными глазами Хеллоуинской маски. Девушка же не хотела сдаваться, она неопределённо забила по нему руками, не знала куда попадёт, просто надеялась сделать хоть что-то, но лишь расцарапала ладони об выставленный вперёд нож. Стю, возможно, усмехнулся такой резвости, но решил прекратить бесполезное избиение и, схватив девушку за запястье, прижал руку к полу над головой. Но когда наклонился, разъяренная девушка впилась пальцами другой руки в маску и с силой потянула на себя. Та послушно соскочила. И глазам Тейтум предстала жуткая пробирающая до костей широкая улыбка белых сверкающих зубов на её ужас любимого человека и его распахнутые от возбуждения обезумевшие глаза.       — Та-да-а-а! — он театрально развёл руками в стороны и залился глухим хриплый смехом, довольный произведённым эффектом.       Руки Тейтум ослабли, она выпустила маску из пальцев и больше не пыталась сопротивляться, только сокрушенно смотрела в такие не замутнённые глаза её чуть не случившегося убийцы.       — Как тебе представление, малышка-Тейтум?       Он навис над ней, крутя лезвием ножа почти у самого её лица, но девушка не реагировала. Она смертельно измождена, ранена и подавлена, ей больше никогда ничего не захочется. Она ничего не понимает, не слышит, что он ей говорит. Перед глазами больше не милое ей лицо того мальчика, что подарил ей счастье, а поднимающаяся гаражная дверь и разрывающееся от страха сердце.       — Стьюарт, ты болен… — выдавливает из себя Райли.       — Я такой и есть! Всегда таким был! Ты любишь меня таким! — воодушевленно говорит он и наконец встаёт с её ног.       Тейтум скорчилась, когда снова смогла почувствовать прилившую к ногам кровь, вся сжалась и зажмурилась. Она всем телом слышала, как он ходит взад вперёд по гаражу, и к ней медленно пришло осознание, что всё происходящее — взаправду. Что она чуть не умерла в двери гаража, а теперь полуживая лежит на ледяном полу, истекая кровью, и ждёт своей смерти. Она уже понимала, что она настанет и, возможно, очень скоро.       А может ли она выжить? Кричать — вариант провальный. Даже если её услышат, Стю, как бы не хотелось в это верить, расправится с ней намного раньше, чем придёт хоть кто-нибудь. Бежать ещё более бесполезно, чем звать на помощь. Тейтум попробовала пошевелить раненой ногой. Встать, может, встанет, но бежать, да ещё и от парня, что бесспорно физически сильнее её, невозможно.       Стёсанные кровящие ладони упёрлись в шершавый пол, девушка перекатилась на живот и поднялась на колени. От пола за кончиками её светлых волос потянулась вязкая тёплая кровь. Тейтум осторожно тронула затылок, пальцы погрузились в потемневшие слипшиеся волосы, и боль толстой иглой пронзила голову изнутри до самого лба.       Так непросто принимать решение маленькой Райли ещё не приходилось. Она просидела ещё с минуту, с каждой прожитой секундой удивляясь, что всё ещё жива, и уже с туманной идеей в голове по одной поставила ноги на пол и, пошатываясь, выпрямилась в полный рост.       Вот он, высокий, притягательно улыбчивый, вытирает лезвие ножа об черную карнавальную накидку, и его абсолютно чужой взгляд останавливается на её лице. Сердце испуганно сжалось, молило оставаться на месте, но златокудрая, превозмогая страх, стала медленно подходить к парню всё ближе и ближе. Не любовь к Мейхеру движела ею, любовь к жизни.       Тонкие пальчики било дрожью, когда девушка подняла руку, шагнула последний раз, так, чтобы между их лицами оставалось лишь пара сантиметров, и, зажмурив заслезившиеся глаза, прильнула к его губам, приоткрывшимся от удивления. От кислого запаха собственной крови её начинало штормить, но девушка держалась до последнего. И когда рука Стю расслабленно легла на её талию, Райли замахнулась, что есть силы, и с размаху ударила его в висок.       Зашипев, парень ошарашено отшатнулся, схватившись за голову, и замахал руками, пытаясь схватить мерзавку, но когда звёздочки перестали летать перед глазами, хромая девушка уже почти добежала до гаражной двери. Стю в два шага оказался у кнопки выключения, нажал на неё, дверь послушно заурчала, сдвинулась с места и поехала вниз. Но Тейтум, взбодренная выбросом адреналина, пригнулась и успела выскочить на улицу до того, как дверь разделила бы её на две части. Парень, взбешено сверкая глазами, грязно выругался и, махом сорвав с себя накидку, выбежал в другую дверь внутрь дома.

***

Тейтум бежала не оглядываясь — боялась увидеть преследователя и понять, что не спасётся. На слух шагов позади не различить — сбивал стук сердца прямо внутри черепа. Поэтому девушка не сбавила темпа до тех пор, пока не заметила притаившийся на обочине фургончик репортёрши Гейз.       — Эй! Прошу вас помогите! Помо…       Передние сиденья были пусты, девушка надеялась, что кто-нибудь живой сидит внутри, но, когда подошла ближе, воспалённое сознание перестало видеть лишь спасительную дверь безопасного фургона, на которой только сейчас проявились бордовые разводы. Взгляд темных глаз переместился чуть выше, на его крышу, откуда на Тейтум смотрела изувеченная мужская рука, сам мужчина, вероятно, тоже был там.       — Господи боже… — Райли затормозила, зажмурилась и встала, как вкопанная, пытаясь развидеть ужасающую картину, но нос уловил сладковатое зловоние, исходящее от тела, и девушка еле смогла сдержать рвотный позыв, крепко закрыв рот и нос ладошкой. Она решила, что во чтобы то ни стало, выживет сегодня, не истечёт кровью и доберётся до телефона. Она понимала, что ранена и при всём желании не сможет помочь друзьям, поэтому приняла решение вызвать полицию. Тяжело хромая, Тейтум направилась ко входу в дом.       Казалось бы, ребус прост, но сколько смертей понадобилось, чтобы решить его.        Вот пару дней назад Стю сидит на стуле своей кухни с телефоном у уха, прислоняет изменяющее голос устройство к губам, покачиваясь на стуле, шепчет что-то смертнице Кейси Бейкер и наверняка улыбается, пока Билли готовится расправиться с ней и её парнем.       Стю стоит за углом одного из школьных коридоров и, будто не при делах, наблюдает за тем, чтобы ненужные свидетели не присоединились к их празднику, пока Билли готовит закуску в кабинете директора.       И Стю собирался убить её, Тейтум, свою девушку, с которой буквально несколько часов назад занимался любовью.       Дом был тих. Комнаты пусты. Притворно пусты, ведь ещё трое живых людей и одна Тейтум всё ещё оставались здесь. И Тейтум всем сердцем надеялась, что успеет найти их до того, как это сделает Стю. Словно зайка в лесу, кишащем волками, девушка быстро, но тихо ступала по пустыми коридорам дома Мейхеров, готовая услышать любой шум. Добравшись до гостиной, где фоново галдел включенный телевизор, младшая Райли забегала глазками по пространству вокруг. Телефона она не обнаружила, вместо этого наткнулась на одноклассницу, раскидавшую по полу кудри тёмные волос, из под которых от головы и шеи на полу быстро распространялась бордовая лужа. Девушка резко отвернулась, боясь снова опустить взгляд, скривив рот в омерзении, боязливо переступила через бывшую подружку и направилась к полосатой сумочке, что лежала в углу пустующего дивана в компании пустых пивных бутылок. Райли забрала её и, описав ещё круг по первому этажу, с ужасом обнаружила, что все телефоны пропали. Их не было ни в прихожей, ни в других комнатах, где они были ещё совсем недавно. Но теперь они были не самым важным, ведь девушка услышала голоса.       Напрягшись, Тейтум рефлекторно пригнулась и тихо-тихо подкралась к дверному проёму, ведущему на кухню. Просто взять и заглянуть за угол Тейтум побоялась. Увидят, — думала она. Поэтому, не безболезненно присев на корточки и оперевшись спиной на стену, она вынула из сумочки маленькое складное зеркальце, открыла его и прислонила к двери.        В отражении замелькали неясные силуэты, вскоре Тейтум разглядела белую майку стоящего к ней спиной Билли, а рядом с ним, о боже, Стю. Он совсем не скрывал маньяческой белозубой улыбки, будто совсем не боясь этим отпугнуть Лумиса, который был на удивление спокоен.       А того, что случилось в ту же секунду, Тейтум не сразу смогла осознать, но, когда её притуплённое чрезмерным стрессом восприятие позволило увиденному проясниться, внутренности девушки скрутило, она не могла пошевелиться, и её тут же бросило в жар. Не способная увести глаз от отражения в зеркале, она наблюдала, как Лумис, в момент качнувшийся в сторону Стю, отстранился от вскрикнувшего друга, держа в руках нож. С его блестящего широкого лезвия обильно стекали алые капли. Мейхер, схватившийся за бок, не прекращал улыбаться… а свитерок под его пальцами начал стремительно окрашиваться красным.       Он его убил? Он его убил? …убил?       Тошнота вновь подкатила к горлу от вставшего в носу перманентного запаха. Да так, что девушка, при том, что опиралась на стену, закачалась, как тонкое деревце на ветру. Она притянула руку с зеркальцем к лицу, чтобы накрыть рот тыльной стороной ладони, но на секунду потянулась выше ко лбу, потеряв всякую ориентацию в пространстве.       Билли Лумис только что ударил ножом Стю. У него пошла кровь. Или мне это привиделось? Она уже позабыла, что с ней было буквально минуту назад. Новый кошмар словно вытеснил старый и прочно занял его место. Сейчас осталась только она, Стю и бешеного колотящиеся сердца обоих. За своим сердцебиением, Райли и не заметила, что по её лбу скатывалась очередная капелька пота, что вспотели и её руки, и что зеркальце вот-вот упадёт на пол. Но вот она очнулась, зрение вновь сфокусировалось, встревоженное внезапно взвизгнувшим звоном. Карие глаза упёрлись в пол под гудевшими от неудобной позы ногами. Зеркальце, столкнувшись с металлической подпоркой для двери, треснуло и усыпало пол множеством маленьких сверкающих осколков.       Тейтум моментально пришла в себя. Звон всё ещё стоял у неё в ушах, и она мгновенно поняла, что умрёт. Эта ночь всё же станет для неё последней. Её лихорадочно забило крупной дрожью, она дёрнулась, думала бежать прочь, но израненные, занемевшие ноги подкосились, когда она попыталась привстать с корточек.       Биение собственного сердца и окружающие шумы слились в один нарастающий гул. Она не слышала идёт ли кто за ней, она чувствовала это, будто видела исход событий наперёд. Девушка упёрлась руками в пол, осколки прилипли к её потным рукам, она попыталась отползти. И когда чужая рука схватила её за шиворот, Тейтум, недолго думая, сжала ладони в кулаки, подбирая ими осколки, развернулась и выбросила их навстречу убийце. Стекляшки с прицельной точностью угодили в лицо разъярённого Лумиса, что взвыл от боли и выпустил жертву. Далеко Райли не ушла, стоило ей отвернуться, как парень ещё яростнее вздернул её с колен и заволок на кухню.       — Какого хуя, Стю! — он был в бешенстве, отнял руку от лица, на котором теперь красовались неглубокие кровоточащие порезы, и, вцепившись в изо всех сил сопротивляющуюся Тейтум уже двумя руками, словно тряпичную куклу, остервенело толкнул вперёд. Та запнулась и громко рухнула на залитый кровью пол прямо к ногам Мейхера.       — Я сказал тебе убить её! — не унимался Лумис, казалось, ещё чуть чуть и в его неудачливого соучастника полетит второй нож. — Ты тряпка! Ты всё испортишь! — орал Билли.       — Она обхитрила меня! — театрально захныкал Стю, соизволивший разогнуться и взглянуть на друга.       Маленькая бедная Райли, нахмурившись и крепко сжав зубы от прозывающей до самых костей боли, не собиралась сдаваться и снова поднялась на колени. Придерживаясь рукой за, казалось, раздробленный затылок, она быстро окинула взглядом кухню. И, о чудо, она была не одна! Прямо тут, чуть поодаль от кухонного стола стояла Сидни. В крови, истерзанная и напуганная, но живая.       — Ты облажался! — лезвие чиркнуло об поверхность стола. — Раз… не смог убить тогда, убей сейчас.       Только Тейтум услышала последнее слово, как её рывком подняли с пола и пнули вперёд, к Стю. Девушка ощутила щекой шероховатую поверхность его свитера, уперлась руками в напряженную от волнения грудь, и ей стало дурно. Она отшатнулась, выставила вперёд руки, чтобы быть как можно дальше. Он был омерзителен. Его тело оставалось таким же, дело было даже не в истекающей кровью ране. Девушка захлёбывалась чернотой его души.       Мейхер сомкнул руки за её спиной и притянул вплотную к себе, наклонил голову вбок, рассматривая её золотистые взъерошенные волосы. Участки кожи, где проходился его взор неприятно припекало. Былого удовольствия Райли это больше не приносило. Она встрепенулась, выпрямилась и гордо посмотрела исподлобья на самодовольное лицо Стю. Её тёмные глаза переполняла ненависть, из-за чего они становились ещё чернее. Она не моргнула даже тогда, когда на оголенный задравшейся майкой бок легло металлически-холодное лезвие ножа.       — Хочешь тоже попробовать, малышка Тейтум? А? — одними губами прошептал Стю, чтобы это услышала только Райли. Та не шелохнулась, не отвела взгляда, лишь сильнее сомкнула рот.       Зачем он это делает? Для него это игра? Он так веселится? Почему сейчас, смотря на свою девушку совершенно чужими глазами, их всё равно переполняет любовь?       Светлые бровки дрогнули вверх, глазки заблестели, Тейтум заскулила сквозь плотно сжатые губы, но взгляда не оторвала, лишь часто-часто задышала и посильнее уперлась руками в парня. Лезвие наполовину погрузилось в её тело.       — Фак! — Билли Лумис, стоящий за её спиной, вдруг вскрикнул, подскочил, словно ужаленный, и метнулся к Стю. — Где она?!       Холод отступил от свежей раны, уступая место пульсирующему жару. — Это Лумис выхватил нож из рук Мейхера и ринулся в другой конец кухни.       — Она ушла! Сидни!       Мягко толкнув Тейтум к столешнице, Стю устремился вслед за приятелем, что-то выкрикивая ему. Девушка этого уже не слышала. Её трясло настолько сильно, что она едва не промахнулась мимо столешницы, ухватившись за её край в последний момент, и теперь, найдя в ней крепкую опору, ссутулилась и позволила скупым слезам сухо скатиться по щекам, к которым вновь прилил здоровый розовый оттенок. Тейтум была горда, она выстояла, перевела внимание на себя и позволила Сидни улизнуть из под нависшей гильотины.       Перед глазами засверкали разноцветные огоньки, верный признак скорой потерли реальности. Райли зажала свежую рану рукой и обернулась назад на пустующую кухню. Осталось надеяться, что Прескотт знает, что делать.

***

      Нечеловеческий надрывный крик доносился издали, Тейтум не вслушивалась в содержание, шла в противоположном направлении. Еле волоча ноги, она переступила порог кухни, перешагнула одноклассницу в голубом, пятно под которой стало в несколько раз больше. А проходя дальнюю комнату, где крики почти не были слышны, девушка вдруг уловила неясный вой. Она покрутила головой, проковыляла к единственному в этой комнате окну и осторожно выглянула на улицу. Это была полицейская сирена. Она была ещё далеко, но уже различима в ночной тишине Вудсборо. Хотелось смеяться от облегчения, но Тейтум не изменилась в лице. С каждым вдохом её тело стонало от пережитого напряжения и полученных ран, поэтому даже лёгкая улыбка не смогла тронуть её губы. Этот кошмар должен поскорее закончиться.       Все голоса были так далеко, почти на краю увядающего сознания. Златокудрая слышала Сидни, слышала рёв Билли, Дуайта, выстрелы, и на удивление почти перестала бояться. Она слабо шагала по коридору, ещё чуть-чуть и снова увидела бы брата, друзей, которых едва не лишилась. Упала бы им в объятия и, почувствовав долгожданную безопасность, смогла бы потерять сознание. Но так и не дошла.       С кухни донёсся надрывный леденящий душу кашель. Стю, склонив голову, сидел на полу, ни живой ни мертвый. Его качало из стороны в сторону, будто он перестал что-либо весить. С подбородка из приоткрытого рта вниз размеренно капала кровь. Услышав шаркающие шаги, он приподнял голову, мимолётно взглянул на вошедшую Тейтум и снова опустил голову.       Ноги повели девушку вперёд, шаг, ещё один, она осторожно опустилась на колени перед Мейхером и бегло оглядела его. Длинные, подрагивающие, испачканные собственной кровью пальцы разжали свитер, утёрли вновь подступившую к губам кровь, что лучше не сделало, и вернулись к ране на боку. От груди до самых краёв свитера вязанная ткань окрасилась в бардово-алый и с каждой минутой становилась темнее. Тейтум замутило, она отвела взгляд и завращала головой, выискивая взглядом полотенце. Чуть левее от неё одно очень кстати свисало со столешницы. Райли подняла руку, скорчилась от болезненно потянувшего пореза на боку, но ухватиться за край успела, стянула полотенце, вслед за которым на плитку повалился небольшой кухонный нож. Тейтум стряхнула с ткани крошки и стала его сворачивать.       Он будет жив. Полиция возьмёт его живым, да, только ради этого я осталась здесь с ним. Я… не хочу чтобы он умер, не хочу.       Личико Райли оставалось хмурым и сосредоточенным.       — Поднимай. — Тихо, но властно скомандовала она. Стю лишь отодвинул руку. До этого спокойное выражение его лица исказилось жалостливой морщинкой меж бровей и плотно сжавшимися губами. Комната оставалась тихой. Тейтум, приподняв свитер, прижала полотенце к глубокой ножевой ране и, обхватив широкую мужскую ладонь своей, положила сверху.       — Здорово, скажи? — вымученно улыбнулся Мейхер и отвёл глаза в потолок.       — Заткнись. — Отрезала Тейтум.       Она не хотела его слышать. В родном голосе больше не было милого смешливого оттенка. Стюарт умер для неё. Перед ней доживало свои последние минуты его имя.       — Смотри на меня.       Ослабшая рука парня, что придерживала полотенце на ране, безвольно опускалась, Райли придвинулась ближе, чтобы держать её, перевела взгляд выше и содрогнулась, увидев, как, подрагивая ресницами, закатились за веки его глаза, протянула руку и грубо отдернула его голову вниз за подбородок. Парень вернулся в реальность и даже попытался снова натянуть глупую улыбку, но губы его задрожали, и он поспешил их прикрыть.       Эта картина была жуткой. Он будто медленно терял рассудок прямо у неё на глазах. Его эмоции быстро менялись, слова обрывались скрежещущими хрипами.       Парень неожиданно попытался приподняться, подался вперёд, отняв от себя вторую руку и потянулся к девушке, что на миг изумленно застыла, но тут же отклонилась назад.       Рука парня застыла, так и не дотянувшись до заветных золотистых волос, медленно опустилась, Стю вернулся обратно и склонил голову к плечу. Он всё понял.       — Тейтум, ты знаешь, что я тебя люблю?       — Закрой рот.       Её голос дрогнул, она тяжело сглотнула и поспешила увести взгляд, занявшись своими испачканными ладонями. Стю хмыкнул, потянулся к лежащему рядом кухонному ножичку, что упал с полотенцем, слабо сжал его в ладони. Долго крутил его, рассматривая, и тут протянул его девушке, что недоуменно с опаской встретила его тусклые глаза.       — Поможешь мне? — слабо ухмыльнулся Мейхер, не упуская из внимания ни малейшего изменения на любимом лице, желая хорошенько запомнить его напоследок.       Младшая Райли не ответила. Выражение её лица сказало всё само за себя, и Стю понял её. Последняя попытка повеселить её обречена на провал. Он опустил руки, отвернулся.       Тетум сидела рядом и молчала, рассматривала ладони, слушала звенящую тишину до тех пор, пока полицейская сирена не стала слышна у самого дома. Райли отмерла, наконец вернулась в реальность, в дурной сон, что никак не закончится, услышала шаги, то приближающиеся, то отдаляющиеся, своё имя, выкрикиваемое взволнованной Сид, и поняла, что должна вернуться к ним.       Она подняла глаза на парня, смиренно сидящего перед ней и безэмоционально смотрящего в пол, привстала, потянулась к нему, чтобы помочь встать и вдруг обомлела. Его глаза не моргали, а грудная клетка больше не вздымалась.       — Стьюарт!