Pet door

      Жизнь капризна и непредсказуема. Порой она заводит сюжеты, которые, кажется, могут произойти лишь в страшных снах, после которых ты подскакиваешь посреди ночи в холодном поту и, судорожно дыша, пытаешься забыть их как можно скорее.       Как хорошо, что это всего лишь сны, правда?       Дверь тихо скрипнула. Сидни, появившаяся в проёме, встревожено устремила взгляд на Тейтум, что сидела на полу спиной к ней.       — Тейтум? Всё хорошо? — Сид закрыла за собой дверь и аккуратно подошла к подруге, присела рядом. — Тейтум?       Та не отвечала, только ещё усерднее зажимала пальцами рот. Ещё чуть чуть и случился бы взрыв, маленькая головушка малышки Райли не выдержала бы такого напряжения, если бы Сид помедлила ещё с минуту. Рука Прескотт обвила плечи подруги, несколько раз сжала их, как бы повторяя вопрос и прося взглянуть на неё. Золотистая макушка не поднялась. Ответом стал только пугающий громкий всхлип, всё таки прорвавшийся сквозь плотно сжатые губы. Тут Прескотт и поняла, что опоздала, истерика уже овладела подругой и вот-вот накроет её с головой. Губы Тейтум скривились, задрожал подбородок, а по блестящим влажным щекам одна за одной покатились крупные слёзы.       — Нет нет нет! Так не м-ожет быть! Не може-е-ет! — почти падая головой на пол, взвыла Тейтум. Сид, приговаривая что-то себе под нос, испугалась такого состояния всегда сильной подруги, выпрямила её и прижала к себе, стала покачивать из стороны в сторону, успокаивающе похлопывая по спине.       — Всё хорошо, Тейт, — шептала она.       — Нет! — та вдруг отстранилась от Сид и, посмотрев на неё опухшими раскрасневшимися и блестящими от слёз глазами, затараторила, словно в бреду. — Сидни, я умерла! Это не моя жизнь! Так не может быть на самом деле!       Девушка снова согнулась, пряча лицо в ладони, и так отчаянно зарыдала, что Сидни бросило в дрожь. Она снова положила руки на дрожащие плечи подруги и застыла. Она наконец заметила лежащую на полу рядом с ними тонкую бумажную линеечку, на которой виднелись две ярко-красные полоски.       Тейтум захлебнулась ещё одним рваным вздохом, а Прескотт в оцепенении могла лишь поглаживать неутешную Райли по спине.

***

      Спустя восемь лет.       Осень штата Аризона была умиротворенно тёплой. Едва ощутимый ветерок ласково перебирал недавно зазолотившуюся листву на молодых деревьях вокруг детской площадки и развевал такие же светло-медовые волнистые локоны маленькой девочки, что занимала одну из множества пустующих в это время качелей и что-то увлеченно перебирала в ручках.       — Привет, Марго.       Девочка вздрогнула, выронив находку, и обернулась на незаметно подошедшую сзади сверстницу.       — Ещё раз напугаешь, и я тресну тебе! — до смешного серьёзно возмутилась златокудрая Марго, но тут же заулыбалась, когда подружка подняла упавшую вещицу и вернула в руки хозяйке. — Спасибо!       Девчушка с тёмными волосами нетерпеливо запрыгала на месте.       — Мои мама и папа сейчас прийдут. А твои?       — Тоже. Мама скоро должна прийти. — Марго обернулась назад на стоящие в ряд частные домики, но, видимо, никого не увидев, повернулась обратно.       — А папа? — не унималась подружка.       — Его нет.       — Почему? — удивилась та.       — Умер. — невозмутимо ответила Марго и продолжила перебирать в руках игрушку.       — Жалко. Не знала, что так бывает. — Пыл темноволосой, кажется, чуть усмирился, и она встала смирно.       — Ну, так мне мама сказала. — Убрав волосы за ушко, Марго всё таки переключилась с игрушки на собеседницу и, призадумавшись, заговорила дальше. — Ещё до моего рождения. Я его не видела.       — А как его зовут?       — Стюарт. Так мне мама сказала.       — А как он выглядел?       — Не знаю.       — А по фотографиям?       — Мама говорит, что у нас нет фотографий.       Марго звонко засмеялась, когда её подружка скривила гипертрофированно изумленную морду.       — Ну ты странная, Марго. Я вот про своего папу всё-всё знаю!       — И что с того? — обиженно взвизгнула златокудрая.       — Я круче. — Победно улыбнулась девочка. — Даже кем он был, не знаешь?       — Не знаю. Мама не рассказывает. — Совсем приуныла Марго. — Но я иногда представляю его себе. Думаю, он был полицейским. Таким, знаешь, высоким, с пистолетом, и все его слушались.       — А, может, секретным агентом? Как в фильмах!       Девочки, посмеиваясь, предлагали всё более и более сумасшедшие варианты, пока темноволосая вдруг не вскрикнула, указывая пальцем куда-то за спину подруги.       — Марго, смотри, твоя мама уже идёт.       Девочка обернулась.       Вдали по улице, привычно качая бедрами, вышагивала молодая фигуристая девушка, идеально выкрашенные чёрным волосы обрамляли её белоснежное повзрослевшее, но всё ещё узнаваемое лицо.       Радостно сверкнув подруге серо-голубыми глазками, Марго слезла с качели.       — И твои родители тоже, на перегонки до них?

***

      Спустя три года.       Тейтум и не предполагала, или, может, всем сердцем надеялась, что избежит такого унизительного процесса как вызов в школу. Не совру, если скажу, что Марго была ангелом, самым светлым ребёнком, золотистым лучиком в темноте бытия. Но до определённого момента. До этого момента. Малышке исполнилось десять. Она с удовольствием ходила в начальную школу, дополнительно занималась пением, а теперь, видимо, взялась за рукопашный бой.       — Добрый день, — Тейтум, пройдя в указанный кабинет, степенно поздоровалась с директрисой и села на стул напротив неё.       — Мисс Райли, я рада, что вы пришли. Дело действительно требует вашего внимания.       Марго сидела одна за партой посреди пустого класса под тщательным надзором учительницы, качала ножками, по-детски невинно рассматривала звёздочки на флаге в углу, а пальчиками сложенных на коленях рук равнодушно вычищала застрявшую под ногтями кожу…       Со стороны это наверняка выглядит так, будто она только что совершила ужаснейшее преступление и теперь ждёт вынесения приговора. Но ей самой не то чтобы было совестно, ей было забавно. И когда открылась дверь, и её позвали зайти в кабинет директора, она встала и весело, чуть ли не вприпрыжку, прошла вперёд.       — Привет, мам! — девочка подбежала к матери и крепко обняла её за плечо, а потом, не отстраняясь, выглянула на грозную женщину-директора из-под защиты маминой руки.       — Марго, скажи пожалуйста, зачем ты ударила того мальчика? — мягко, но требовательно спросила директриса.       Ударила — достаточно мягко сказано. Из-за обычной потасовки опытный педагог не была бы так встревожена, как сейчас. Её глаза перебегали с одного предмета на другой, а пальцы выстукивали по столу. Женщина знала, что сейчас скажет девочка, но спросила, ибо хотела увидеть реакцию родительницы. А сама девчонка словно поняла это, отвернулась от директрисы и встала лицом к матери, которая не сменяла невозмутимого лица. Большие девчачьи глазки сверкнули дьявольским огоньком.       — Он смешно визжит, когда ему больно, — ответила Марго и улыбнулась.       Широко распахнутые глаза педагога метнулись со спины девочки на её молодую мать. Застывшая в них немая тревога предвещала неладное.       — Мам, пойдём за горячим шоколадом.       — Хватит с тебя, Марго. Мы идём домой.       Девочка обижено надулась, но, кажется, тут же забыла об этом и снова поскакала вперёд, напевая что-то себе под нос. Тейтум шла позади и смотрела, как беспечно её дочь скачет с ножки на ножку, как подпрыгивают локоны её тёмно-русых, почти каштановых волос. Вдруг девушке стало нестерпимо жутко, да так, что скрутило живот, и ей пришлось сбавить шаг.       — Мам! Не отставай! — Марго, ускакавшая далеко вперёд по длинной золотистой аллее, обернулась, чтобы подождать мать.       Розовые очки разбились прямо на лице у мисс Райли. Впервые за все эти одиннадцать лет она взглянула на дочь своими глазами, повидавшими столько, что, казалось бы, должны были выцвести, и, о ужас, не узнала эту девочку. Голубые глаза хищнически прищурились от растянувшейся по лицу улыбки, волнистые тёмные волосы обрамили правильный овал лица, до того знакомый, что Тейтум пробрала дрожь. Она моргнула. Наваждение только усилилось. Он будто подошёл к ней сзади, высокий и стройный, и, положив руки на плечи, наклонился к лицу.       Я не уходил, Тейтум, я всегда был рядом, всегда перед тобой, только заметь это…       Голубоглазая Марго стояла перед матерью и нетерпеливо крутила ручками тёмные волосы. Быстро протерев пальцами зудящие глаза, девушка смахнула возникший мираж и, стуча каблучками, зашагала к дочери.       Нельзя забывать кто она. — Пролепетал гадкий шепоток в голове.       Нет. Она самая обычная девочка. Да, у детей может проявляться жестокость по отношению к окружающим, и это совершенно нормально. Да, она не унаследовала ни блондинистые волосы, ни карие глаза матери. Да, она как две капли воды похожа на отца. Но Тейтум никогда и ни за что не допустит, чтобы её невинный разум помутился так же, как когда-то у Стю.

***

      Спустя год.       Марго пристрастилась к ужастикам. Старшая Райли строго запрещала приносить домой диски и кассеты пресловутых фильмов «Экзорцист» или «Кошмар на улице вязов», но, как и предполагала, это дочь не остановило. В гостях у подруг всегда находилась пара-тройка ужастиков. Они притягивали её. Странно, но девочку смешили и… манили совершенно отвратительные вещи. Как, к примеру, однажды Марго вернулась домой заплаканная с разбитыми кровоточащими коленками, Тейтум стала искать запропастившуюся аптечку, а когда зашла в ванную обработать дочери раны, обнаружила Марго сидящей на полу и пытающейся залезть пальцем под разодранную кожу. Девочка выла от боли, но не переставала с жутким интересом лезть пальцем в рану. И не остановилась бы, погрузив палец и дальше второй фаланги, если бы мать не остановила её. А на вопрос "Какого чёрта ты творишь?" ответила, что пыталась вытащить занозу, угодившую прямо вглубь раны. Тейтум понимала, что она лжёт, и это разволновало её ещё пуще. Ждать дольше было попросту опасно.       Ранним воскресным утром Тейтум отвела Марго в какое-то незнакомое, красиво выделанное здание и проводила в кабинетик, сама оставшись за дверью. Марго села, поправила сарафан и внимательно огляделась. Небольшая, уютная и светлая комнатка, прямо на стене перед ней большие часы, много живых растений, удобное кресло с подушками, а на столике рядом большая пачка салфеток. Интересная женщина, одетая во всё бежевое сидела перед ней, держала какую-то книжку и переминала в руке ручку.       — Здравствуй, Марго. Называй меня просто Ло, тебе ведь так будет комфортнее, правда? Как твои дела сегодня?       — Всё прекрасно, — живо ответила Марго, усевшись поудобнее, и внимательно поглядела в глаза женщине. Девочка всё ещё не понимала, что будет происходить, и зачем она здесь, но пыталась выглядеть спокойной. — А у вас?       — У меня всё хорошо, спасибо, что спросила. Марго, давай, чтобы нам с тобой было легче, ты расскажешь мне о том, что тебя беспокоит, а я попытаюсь объяснить тебе, почему это может происходить. Хорошо?       Время шло, и вот дверь снова открылась, и из кабинета тёмным силуэтом вышла Марго, грустно смотря себе под ноги. За ней вышла светлая женщина. Тейтум поднялась со стула, потянулась было к дочери, но та прошла мимо неё. Тейтум непонимающе выгнула бровь и обратилась с вопросами к подошедшему психологу, которая, кажется, тоже была обеспокоена.       — Марго, как ты, сладкая? — по дороге домой поинтересовалась Тейтум, хотела взять дочь за руку, но та жестко отдернулась, как от огня, и, остановившись, смерила мать убийственным взглядом. Она была страшно обижена на неё.       — Так ты считаешь меня сумасшедшей?

***

      Спустя 5 лет.       Через несколько недель Марго исполнится шестнадцать. Двадцать второго июня. Важное событие для юной Райли. Для неё открывается столько возможностей, она даже сможет сдать на права! Дивный новый мир. И выглядеть в этот день надо соответствующе. Так подумала Марго и решила позаботиться об этом заранее. Не так давно она присмотрела себе платье, в котором мама часто уходила на, так называемые «вечеринки». Шикарное платье, на взгляд девочки. Идущее в обтяжку по фигуре, правда немного длинноватое, но зато очень открытое сверху на тонких бретельках. Идеально для праздника. Поэтому сейчас, в тайне от матери, что чем-то очень занятая сидела в дальней комнате, Марго штурмовала небольшой, но невероятно вместительный шкаф, полный всякой всячины, и параллельно болтала с подругой, прижав смартфон плечом к уху.       — Ты не представляешь, какое оно красивое. Я покажусь тебе, если придёшь в гости, — хихикнула Марго, раздвигая руками вешалки, покосилась на предусмотрительно закрытую дверь и уже тише добавила. — Ты рассказывала о… книге и фильме… Как их там… «Удар ножом»?       Из трубки донеслось:       — Да! Ума не приложу, как ты могла не слышать ничего об этом!       — Так рассказывай! — приказала Марго, игриво высунула язык и принялась ещё усерднее перебирать одежду.       Совсем скоро девочка и вовсе забыла, зачем полезла в шкаф, и стала просто бездумно перекладывать кофточки с одного места на другое, погрузившись в рассказ подруги с головой. Уже тогда она решила, что посвятит этой истории всё своё свободное время. Но Марго, видимо, до такой степени увлеклась разговором, что случайно задела стоящую на самой верхней полке запыленную коробку, когда полезла положить ненужные вещи обратно в шкаф. Коробочка покачнулась и смахнула с себя всю пыль прямо на голову девчушке, прежде чем свалиться, благо Марго вовремя спохватилась и не дала ей грохнуться на пол, что точно привлекло бы внимание мамы.       — Вот дерьмо, Агнес, я перезвоню.       Быстро сбросив трубку, она отложила телефон на пол, наконец выпрямила шею и недовольно осмотрела коробчёнку, чуть было не разоблачившую её перед матерью. Дряблая и серая, откуда она вообще взялась? Девочка не помнит, чтобы её хоть раз доставали оттуда. Смахнув пыль с макушки, Марго опустила находку на пол и сама присела на колени рядом. Стянула наполовину развалившуюся крышку, фыркнула от разлетевшейся пыли и принялась неразборчиво шариться в надорванных старых бумагах. В основном сверху лежала макулатура, бумаги с подписями, которые Марго не стала даже рассматривать и перебралась к более интересному — толстому почтовому конверту, что пылился на самом дне. Вытащив его, девочка уже более заинтересованно повертела его в руках. Подписан он не был, был вскрыт, а изнутри выглядывали… фотографии. Много. Марго аккуратно поддела пальчиками толстую стопку снимков, отложила конверт в сторону и, воровато бросив взгляд на дверь, уселась поудобнее. В груди затрепетало от предвкушения.       Самая верхняя фотография ужасно выцвела, и разобрать, что на ней, было невозможно. Следующие снимки уцелели. Марго быстро обвела их взглядом, на мгновение застыла в недоумении, оглядела фотографии повторно и удивлённо вскинула брови. Цвета старой фотографии явно утратили былую красочность, но ещё передавали изображение — фигуру какой-то неизвестной девушки. Та стояла спиной к камере почти голая в одном лишь красном халате, который держался только благодаря поясу, завязанному на тонкой талии. Хватал оголял спину и кокетливо выставленную в сторону ногу.       Марго вышла из оцепенения, убрала фото вниз стопки и мимолётно просмотрела оставшиеся фотографии. Все они оказались идентичного сексуального характера. Были сделаны в моменте, смазаны. Не на всех были видны лица, зато фигурировали более… интересные части тела. Это мамины фото? Зачем ей хранить такое? Девочка удивлялась так, будто думала, что её матери всегда было тридцать пять. Вопросы возникали один за другим, перебивали друг друга, а самое обидное, что Марго никогда не получит на них ответы. Её одолевало нестерпимое желание накинуться на мать, улыбаясь, ткнуть ей в лицо этими фотографиями и завалить расспросами. Но Марго понимала, что никогда не сделает такого. Мать ей не лучшая подруга, которую можно запытать до смерти нескончаемыми вопросами.       Вдруг на языке затеплел железный привкус. Девочка до того увлеклась, что не заметила, как прокусила себе губу. Быстренько утерев кровь, Райли с ещё большим энтузиазмом взялась перебирать фотографии.       Всё чаще на снимках стали появляться человеческие лица. Вот это да. Всё таки это не анонимная порно-съёмка. Большинство из запечатленных красных пьяных лиц Марго не узнавала. Но вот голубые глазки девочки наконец выцепили знакомое лицо. Светловолосая девушка, кажется, та с самой первой фотографии, игриво улыбалась в камеру, приобнимая за шею отстранённую от общего веселья шатенку. Марго склонилась над снимком и ещё внимательнее всмотрелась в девушку, которая своими тёмными глубокими глазами, овалом лица и фигурой была невероятно похожа на…       — Маму?       Кажется, младшая Райли произнесла это вслух. Она снова метнула взгляд на дверь, снова к снимку. Без сомнений, это была она, Тейтум. Эта девушка на фото словно из другой реальности. Такая непохожая и похожая одновременно, что становилось немного жутко. И почему мама никогда не рассказывала о своей молодости? Кажется, она была… нескучной. Девочка отложила эту фотографию отдельно от общей кучи и ещё пару секунд недоверчиво рассматривала её, прежде чем приняться за оставшиеся фото.       На следующих её мать стояла рядом с каким-то высоким обаятельным парнем, который приобнимал её за талию. Но вот что отличало этот снимок от остальных — он оказался подписан. Корявая надпись на обороте почти стерлась, но всё ещё была читаема: «Стю Мейхер и его подружка».       Сердце вдруг забилось чаще. Взгляд девочки пригвоздился к лицу названного Стю. Тонкие пальчики мелко задрожали, дыхание перехватило, словно она вот-вот раскроет мировой заговор. Оставив стопку фото на полу, девочка медленно поднялась на ноги и, как загипнотизированная, подошла к большому настенному зеркалу, сжимая в руке одну единственную фотографию…       Её матери и… её отца.       Её отца.       Правильный овал лица. Далеко посаженные, большие, серо-голубые глаза. Светлые брови. Высокий лоб. Аккуратные уши. Каштановые волосы с легкой волной.       Девочку словно оглушили, дали такую пощёчину, что она никак не могла оклематься. Даже неизменный нервный смех не нарушил звенящей тишины. Она стояла у зеркала с фотографией своего отца и молчала, не в силах отвести взгляда от отражения. Не сдвинулась с места, не попыталась оправдаться, даже когда в комнату зашла мать. Лишь оцепенело обернулась на неё и выронила фотографию из ослабевших рук.

***

      Об этом инциденте никто больше не упоминал. Ни Марго, ни Тейтум. Последняя предпочла сделать вид, что этой ситуации вовсе не было. Марго же разъяснений не требовала, хотя ей жутко хотелось узнать обо всём, о чём нормальные матери всегда рассказывают своим дочерям. О свадьбе, о ранних годах, учёбе. Марго же поняла всё самостоятельно. Так прошло несколько месяцев.       Настала осень. Листья пожелтели и очень скоро снова осыпались. Юная Райли была в восторге от этого волшебного времени года. Во многих фильмах ужасов события происходят именно осенью, когда природа увядает, находят туманы, наступает Хеллоуин.       Шестнадцатое ноября обещало быть таким же рутинным днём, как пятнадцатое и четырнадцатое. Так и случилось, если бы не один телефонный звонок.       Сегодня Марго вернулась из школы раньше обычного и застала мать в крайне паршивом состоянии: Тейтум сидела в кресле в гостиной совершенно поникшая, подпирала рукой тяжелую голову и едва не плакала. На вопрос взволнованной дочери она подняла голову, поджала пухлые губы и глухо сказала:       — Мой брат умер.       Сколько открытий за последние несколько месяцев. Интересно, что будет дальше? Может завтра окажется, что у Марго есть старший брат? Другая мать? Второй отец? Девочка поверить не могла, что такое возможно. Столько лет скрывать от собственной дочери, что у той есть родственники, родной дядя — бесчеловечно. С каждым новым днём Марго убеждалась, что та жизнь, которой жили все её счастливые сверстники прошла мимо неё. Спасибо мама.       Решение было принято в последующий после известия час. Райли должны явиться на похороны. Возвращаться в город, где ты вырос, провёл свои лучшие годы и чуть не оставил жизнь — испытание, не для слабых. Тейтум таковой не была. В ней сохранился тот внутренний стержень, что взрастили в ней родители, но несмотря на это, Тейтум неистово боялась, хоть и пыталась скрыть это. Боялась вопросов дочери, которых почему-то не возникало, боялась увидеть брата, семью, друзей. Боялась Вудсборо.       — Ты поедешь в этом? — Тейтум, нервно поправляя складки своего чёрного платья, скептически оглядела дочь с ног до головы.       Кажется, только недавно Тейтум, совсем молодой и неопытной, испуганной и одинокой в чужом городе, вручили её крошечного ребёнка, как этот ребёнок уже почти превышает её в росте. Спасибо отцу.       Длинные и стройные ноги Марго были обуты в излюбленные ею коричневые ботиночки на шнуровке, бедра едва ли прикрывала чёрная теннисная юбка, а рельефные тонкие плечи открыты укороченным тёмным топом. Единственным, чем девушка была похожа на свою мать, стала страсть к коротким юбкам. Странно, Тейтум это не радовало.       — Наденешь джинсовку, она в коридоре на вешалке.       — Ну ма!       На этом разговор закончился, и Марго, схватив куртку с вешалки, направилась к машине следом за матерью. Дорога предстояла долгая. От штата Аризона до Калифорнии не меньше трёхсот восемнадцати миль или двенадцати часов, учитывая остановки на перекус и сон. И всё это ради одного дня на кладбище. Странно, ведь повод достаточно веский, чтобы остаться в родном городе хотя бы на неделю, но Тейтум наотрез отказалась проводить в Вудсборо больше нескольких часов. Она даже прикрикнула на дочь, когда та возмутилась такому решению. Младшая Райли спорить не стала. Иногда поглядывая в зеркало заднего вида, где отражались сосредоточенные на дороге тёмные глаза матери, под которыми уже пролегли тонкие морщинки, девочка тайком перелистывала последние страницы книги, что вязала с собой. «Удар ножом» авторства Гейл Уезерс. Спустя первые часы поездки история была прочтена от корки до корки, а впереди ещё больше девяти часов пути. Поэтому, незаметно, чтобы избежать лишних вопросов, убрав книгу на дно рюкзака, девочка достала мобильник и принялась шерстить тематические форумы, коих оказалось в избытке.

***

      Погода в Калифорнии почти не отличалась от привычной Марго. Тёплые деньки середины осени, золотые деревья, светло-серое небо. Чарующую атмосферу лишь немного омрачали поблескивающие чёрные могильные плиты.       Проходя по тропинкам меж ухоженных захоронений, девушки Райли постепенно приближались к унылой чернильной группе людей, собравшейся у отведенного покойнику места на тусклой лужайке под небольшим деревцем. Голубоглазая Райли с интересом и странным восторгом всматривалась в незнакомые лица, оборачивающиеся в их сторону, а Тейтум наоборот вдруг сбавила шаг и смотрела куда угодно, но не на людей. От общей толпы отделилась пара чёрных фигур, они неспешно пошли на встречу прибывшим. Когда Марго, сдерживая порывы подбежать к незнакомцам, затрясти их за плечи и спросить, не они ли её родственники, смогла рассмотреть их лица, то пыл её немного стих, она насторожилась. Невысокая осунувшаяся с годами женщина шла под руку с поседевшим крупным мужчиной, чьё лицо выражало крайнюю степень недовольства, хмурилась, плотно сжимая губы и едва сдерживала слёзы. Поди пойми от горя потери или радости встречи. Едва они подошли ближе, как женщина тут же растеряла всю свою степенность и кинулась на шею Тейтум, которая оцепенела, не в силах поднять глаза.       Родственники! — Младшая Райли чуть не запрыгала на месте, выпрямилась во весь рост и с огнём в глазах уставилась на мужчину перед ней, что тоже внимательно изучал девочку укоризненным взглядом.       — Как вас зовут, мисс? — его скрипучий грубый голос ничуть не смутил Марго, она заулыбалась и поспешила ответить.       — Марго. Марго Райли.       — Марго… — повторил он почти раздраженно и увёл в сторону недобро сверкнувшие глаза.       — А вы знали моего отца? Стюарта Мейхера.       Глаза мужчины округлились, густые с проседью брови сползлись к переносице, а женщина, прекратив душить дочь в объятьях, вдруг громко всхлипнула и почти испуганно перевела взгляд на девочку.       — Кого? — казалось, из носа мужчины сейчас повалит дым.       — Стю Мейхера. Ну, того, который устроил резню в своём доме. В девяносто шестом. — Непринужденно уточнила Марго.       — Марго, замолчи! — прошипела Тейтум, впившись в дочь пронзительным взглядом.       Другие приглашённые, заслышав ругань, начали обеспокоено оборачиваться.       — Вы наверняка помните. Можете рассказать мне всё из первых уст? Это очень важно для меня.       — Марго!       Тейтум вмиг оказалась рядом с дочерью и грубо одернула её за руку, да так, что та скривилась от боли и непонимающе подняла взгляд на мать. В этих ангельских голубых глазах царило искреннее непонимание. Марго просто не осознавала того ужаса, о котором говорила. И это было страшнее всего.

***

      Больше бабушку и дедушку Марго не видела. После короткой церемонии, слёзных прощаний с усопшим и занимательной лаковой крышки гроба, с которой Марго не сводила глаз, пока родственники и друзья Дуайта бросали в могилу цветы, гости стали расходиться, а самые близкие родственники договорились собраться в доме Райли, куда направились Тейтум и Марго. Мать была молчалива. Марго тоже разговор не начинала, смотрела на пролетающие на окном городские пейзажи и крепко обнимала свой рюкзак.       Вскоре машина остановилась у ничем не примечательного, похожего на все остальные как две капли воды дома, но от вида которого у Тейтум скрутило живот. Вот он, дом Райли, так похожий на тот, что сохранился в воспоминаниях матери, но на деле облезший и угрюмый.       Марго выскочила из машины первой и, внимательно, даже с излишним интересом оглядываясь по сторонам, направилась ко входу.       — Как осмотришься, спускайся на кухню, — бросила Тейтум вслед уходящей на второй этаж дочери, и сама медленно, словно во сне, побрела по комнатам.       Как странно. Видя все эти вещи, в измотанной голове не всплыло ни одного воспоминания. Тейтум помнит, как тепло ей было здесь, тогда… Но смотря на всё это сейчас, она видит лишь то, что с этим стало. Вероятно, и к лучшему, что оно забылось. Тейтум совершенно не хотелось скрипеть сердцем при виде каждой вещи, которая была ей дорога.       Старые фотографии, памятные вещи, грамоты, форма Дьюи, странное пустующее место рядом, наверное, там лежал его значок или… пистолет. Тонкие пальчики девушки провели по краю фоторамки. Свежие и счастливые отец и мать, Дьюи, окончивший академию. Она бросила их. Оборвала все связи. Не увидела, как на лице брата появляются морщинки, как он стареет. Своими руками вырвала себя из их жизней.       — Ах! Чёрт… — нагнувшись за выпавшей из вдруг разжавшихся рук сумочкой, Тейтум не рассчитала расстояние и ударилась головой об полку с фотографиями. Она осела, шипя от боли, и поняла, что опять слишком глубоко погрузилась в старательно забытое прошлое. Надо бы возвращаться в реальность. — Марго! Иди сюда, будем готовить стол к приезду гостей…       Но в ответ не последовало ни обыденного «щас», ни шагов. Дом был тих. Тейтум прислушалась, поднялась на ноги и уже не так уверенно позвала:       — Марго!

***

      Вечерние сумерки постепенно окутывали Вудсборо. Вдоль дорог зажигались фонари. По одной из таких дорог энергично и легко шла Марго Райли. Совершенно одна по пустой улице с рюкзаком на плече и телефоном в руках. Яркий свет экрана освещал её задумчивое сосредоточенное лицо, а навигатор показывал верные повороты. Взглянув на время, девочка ускорила шаг. Некультурно будет опоздать на праздник. Особенно, если тебя там не ждут.

***

      — Бойня третьего акта — есть! Убийцы раскрыты — есть! Пришло время финала!       Прескотт оскалилась и зарычала от боли, когда Эмбер, держа её за волосы, вдавила дуло пистолета ей в висок. В закаленных суровой жизнью глазах извечной мишени для убийц-психопатов не скопилось ни единой слезинки. Сидни сурова и расчётлива, и даже находясь на волоске от смерти, она забегала глазами по помещению, ища выход: нож в руке Ричи, пистолет у Эмбер. Что ещё? Кухня! Там должно быть что-то весомое.       — Отведём их на кухню. — Брюнетка дёрнула Сид вверх, приказывая подняться.       Какая удача.       Смачно матерясь, Эмбер завалилась на кухню и с трудом швырнула Прескотт в дальний угол, ведь та значительно превышала её в росте. Не сводя с женщины оружия, она схватилась рукой за бок. Видимо, падение со второго этажа оказалось не удачным.       Чёрные от ярости глаза Сид, загнанной в угол, устремились куда-то за спину мучительницы и внезапно удивлённо распахнулись. Эмбер заметила это, резко обернулась и ошеломленно уставилась на то, что привлекло внимание Сид.       Прямо на столешнице удобно умостился некто в чёрной мантии и маске призрачного лица. Удивление на лице психопатки мгновенно сменилось гневом. Её глаза бешеной кошки очертили фигуру с ног до головы и, застланные злобой и непониманием, не замечали ничего, кроме пустой гримасы карнавальной маски.       — Кто ты, блять, такой? — неистово заорала взбешённая девушка, крепко держа Сидни на мушке. — Глупая и опасная шутка для тебя!       — Тебе бы рассуждать об опасности, Эмбер, — затрещал изменённый мужской голос. — А я себе всё так и представляла. В фильме всё воспроизвели довольно достоверно. Вот только… сейчас здесь как-то грустно, не находите? Привет Сидни!       Призрачная маска обвела пустыми чёрными прорезями всех присутствующих и задержалась на Прескотт, не сводившей с неё глаз.       — Зачем ты припёрся сюда? — кажется, ситуация начинала выводить Эмбер из себя.       — Это девушка, Эмбер. — Попытался встрять Ричи, наконец заметивший на госте женскую обувь, но сипящий измененный голос незнакомки быстро перебил его.       — Слушай внимательнее, девчонка! Хочу помочь вам!       — Ты не вписываешься. — Прорычала Эмбер, оскалившись, и направила на девушку дуло пистолета.       — О-о, совсем наоборот, — усмехнулась некто и, быстрым движением выудив пистолет из складок костюма, направила его на Эмбер. — Очень не советую, жалкая подражательница.       Пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться, видя выражение лица этой напыщенной брюнетки. Это бы испортило зловещий эффект. Легко спрыгнув со столешницы, гостья вальяжно подошла ближе, крутя оружие на пальце, будто её совсем не заботили пистолет и нож направленные в её сторону, и резким движением сорвала маску с лица. Каштановые волосы рассыпались по плечам, Марго мотнула головой, поправляя укладку, и надменно обвела взглядом недоумевающих убийц.       — Мейхер… — одними губами прошептала Прескотт, но в комнате воцарилась такая тишина, что её слова услышал каждый.       О, это лицо. Перед Сид будто снова оказался ухмыляющийся Стю. Эти голубые весело прищуренные глаза, словно вернувшиеся из прошлого, заставили женщину мелко задрожать от пробежавшего по телу могильного холодка, когда копия серийного убийцы повернулась в её сторону.       — Сюрприз Сидни! — Марго победно вскинула руки и захохотала, довольная произведённым эффектом.       — Что? Ещё один отпрыск знаменитого дуэта? — осклабилась Эмбер, искоса поглядывая на изумлённую Сем, извивающуюся в руках второго убийцы.       — О да-а-а, — протянула малышка Райли и как бы невзначай поудобнее перехватила рукоять пистолета Дьюи. — А ещё прекрасная дочь, певица и сценаристка. И знаете что? Я переписываю ваш сценарий.       Тишина раскололась от прогремевшего выстрела. Все инстинктивно пригнулись. И когда Ричерд, предсмертно закричав, схватился руками за лицо, из под пальцев полилась кровь, и он с грохотом опрокинулся назад, все присутствующие в один момент осознали, что это их шанс. Эмбер с криком ринулась вперёд, норовя с размаху врезать Марго увесистым оружием, но та успела увернуться, и удар пришёлся на дверцу кухонного шкафчика, которая едва не слетела с петель.       — Гейл! Поднимайся, пожалуйста. Скорее! — Прескотт сориентировалась быстрее и, пока репортерша пыталась придти в себя, ухватила её за плечо и подняла на ноги. — Вот так, пойдём на улицу, скорее.       Прогремел выстрел, ещё и ещё. Подталкивая Уезерс вперёд, чтобы ту случайно не задело шальной пулей, Сидни бегло обернулась.       Девушки сцепились, как разъяренные животные, готовые перегрызть друг другу глотки. Эмбер рычала, не в силах опустить руку с пистолетом вниз, Марго уводила её вверх, чтобы не оказаться на линии огня. Выстрелы испещрили потолок. Ещё чуть-чуть и Фриман повалила бы Марго на пол, но всего одно мгновение, удачно поставленная подножка, и брюнетка с визгом перелетела через столешницу, сметая все на своём пути. Звон разбитого стекла заставил Сидни очнуться, и она рванула на выход, когда Эмбер, кряхтя и матерясь покатилась по полу прямо к её ногам.

***

      После душного помещения переполненного кровью, страхом и криком тишина ночной улицы стала глотком свежего воздуха. Где-то вдали завыли полицейские сирены, завизжали колёса подъезжающих машин. Но одна уже стояла у распахнутых ворот. Из неё быстро вынырнула Тейтум и побежала вперёд, к дому.       — О господи… Тейтум! — Сидни помогла раненой Гейл облокотиться на забор и схватила подбежавшую Райли за руки, измучено заулыбалась, не веря своим глазам. — Ты как? Господи, это и правда ты… Похороны Дьюи перенесли? Мы не успели прийти!       — Что там происходит? — Тейтум прервала поток слов и взволнованно взглянула за спину подруги, где светился окнами бывший дом Мейхеров. Улыбка испарилась с лица Сид, женщина сжала запястья Тейтум ещё сильнее, не давая ступить ни шагу вперёд.       — Тейтум… всё повторяется. Там резня и… там твоя дочь…

***

      Марго обнажила зубы в победном оскале. Тяжело дыша, она рывком стащила с себя костюм призрачного лица, устало утёрла рукой заблестевшее от проступившего пота лицо, подняла с кухонного стола нож и медленно подошла к брюнетке, корчившейся на полу от боли, не в силах дотронуться до изрезанного стеклом лица.       — Нет, нет! Прошу не надо! — испуганно завизжала она. — Я всего лишь подросток! Меня заставили!       Но стоило Райли подойти ближе, как на лице Эмбер расцвела гладкая улыбка, и она резко подалась вперёд, норовя воткнуть в соперницу крупный осколок стекла, за что тут же получила увесистый удар ботинком. Кровь брызнула на пол. Эмбер измучено захрипела, хватаясь за разбитый нос, хотела было подняться, поскальзываясь в собственной крови, но тут же снова оказалась вжата в пол. Марго села на неё сверху и перехватила рукоять ножа. Эмбер отчаянно завопила, забила руками, цепляясь за нож, стремительно и глубоко вошедший в её грудную клетку. Оружие взметнулось вверх, поднимая за собой пунктир алых капель, окропивших бледные бедра Марго. Рябая кофточка неудачливой убийцы вмиг пропиталась, став бордовой. Рот брюнетки мучительно скривился, из глаз брызнули слёзы, когда клинок снова вонзился в неё, но теперь уже ниже. Эмбер не смолкала, только яростнее била руками и ногами и ошалело смотрела, как из её изрезанного тела вырываются новые и новые струи крови. Марго не останавливалась, и каждый её удар был сильнее предыдущего. Нож взметнулся вверх, опустился. Взметнулся, проткнул какой-то пузырь внутри брюнетки. Желудок. Та завизжала ещё истошнее, схватилась за живот, откуда из глубокой раны, как из открытого крана, заструилась ярко-алая кровь разбавляемая притоками желудочного сока. Следующий удар прошил подставленную Эмбер руку, пройдя насквозь, снова оказавшись в животе. Её чёрные волосы слиплись от вязкой крови, растёкшейся бесформенной лужей по светлой плитке. Девушка перестала дёргаться. Но Марго поняла это ещё не скоро.       Оголённые коротким топом плечи и живот убийцы покрылись мелкими, размазанными брызгами крови. Лицо, руки, голые ноги и бёдра, чёрная юбка. Всё окрасилось бордовым.       — Что же скажет мама… — обессилив, Марго ни с того ни с сего начала рыдать, разглядывая вязкую кровь на своих ладонях. Её тело содрогалось, сквозь плачь прорвался нервный смешок.       Сэм, крепко зажимая рану на боку, наблюдала за Марго со стороны. Как только у неё получилось вырваться, она сразу же помчалась на поиски сестры, но найти не смогла, и теперь, стоя в метре от рыдающей убийцы, совершенно не знала, что делать. Но вот в дверном проёме напротив, шатаясь и прихрамывая на загипсованную ногу, появилась Тара. Сэм воспряла духом, позвала её, но выжившую сестру заметила не только она. Марго, рассмотрев сквозь пелену слёз неясный силуэт, взвыла и, перехватив нож, кинулась вперёд.       — Тара, нет!       Выкрикнула Сем и, в два прыжка преодолев расстояние, схватила Марго за волосы и дёрнула назад. Девушка взвизгнула, разжала руки, так и не дотянувшись до перепугавшейся Тары, схватилась за голову, неясно мыча, но, открыв глаза, снова увидела Тару и бросилась на неё второй раз. Но Сэм оказалась быстрее. Она подхватила выроненный нож и одним движением всадила его в бок Райли. Та вскрикнула, обернулась и получила следующий удар, ещё более сильный. Боль пронзила девушку от живота через всё тело до самого затылка, слабость подкосила ноги, и Марго рухнула вниз. Скрутилась от боли, когда сверху на неё села Сэм. Марго видела её глаза, чёрные колодцы, мрака, в которых ей суждено исчезнуть.       Она беззвучно открыла рот, крик застрял в горле. Ослабевшими руками она схватила клинок, пытаясь остановить его движение, но лишь порезала ладони. Нож полоснул Марго по грудной клетке и принялся входить в её тело глубоко, больно, смертельно.       — Как я хотела тебя увидеть! — бледные губы девочки растянулись в улыбке. Она начала бредить. — Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста!       — Хватит! — оторопевши закричала Сэм, она не остановилась и продолжила яростно колоть, пока совсем не выбилась из сил.       Марго была мертва. Холодные потускневшие глаза Мейхера погасили. На этот раз навсегда. Все закончилось так, как и должно было. Именно сегодня, именно в этом доме, именно так. И Сэм, дочь Билли Лумиса, сыграла в этом ключевую роль.       Девушка одними пальчиками отложила нож в сторону и закрыла лицо руками, не слыша ни полицейские сирены, ни зов Тары. Только стук собственного сердца.       Полиция прибыла, когда всё уже закончилось. Вместе с ними в дом вбежала Тейтум. Она ещё долго потерянно стояла над телом своей мёртвой дочери. Сэм, стараясь не смотреть на мисс Райли, уже вышла на улицу вслед за медиками, вынесшими Тару, а Тейтум всё ещё растерянно глядела, как под её дочерью растекается кровавая бордовая лужа. Она простояла бы так ещё очень долго, если бы Сидни насильно не бы вывела её из дома. Только когда Прескотт усадила её на край медицинской машины и накрыла пледом, Тейтум наконец очнулась и зашлась в истерике.       — Я что проклята? Почему всё так! — выплёвывая слова, Райли плотно закрывала лицо руками. Перед её глазами всё ещё маячило мёртвое лицо дочери.       — Тейтум, мы все, все, кто выжил тогда, в этом доме, прокляты.