Чистый глаз

"И вдруг меня охватывает несказанная печаль, которую несёт в себе время; оно течёт и течёт, и меняется, а когда оглянешься, ничего от прежнего уже не осталось. Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее."

- И Эрих, и Мария Ремарки

***

      Огромная змея, из рта которой торчала куноичи, бесшумно скользила между деревьями. Её движения были плавными и уверенными, но каждая её угрожающая поза казалась почти театральной. Лес вокруг дышал её присутствием — ветки хрустели под её чешуйчатым телом, а порывы воздуха казались холоднее от её близости. Она была не просто охотницей, она играла с ними, вытягивая этот момент.       Саске чувствовал эту ауру. Холодную, убийственную. Её давление окутывало всё вокруг, как невидимое пламя, и мысли о бегстве становились навязчивыми. Ему едва хватило сил справиться с парализующим страхом, и, когда он наконец вышел из ступора, он помог и Сакуре сделать то же самое. Они бежали, но знали — это продлится недолго. «Если мы разделимся, за кем она пойдёт?» — мелькнула в его голове мысль, пока он краем глаза следил за испуганной Сакурой. Она спотыкалась, её дыхание становилось всё громче. Паника наполняла её взгляд.       На миг его охватило искушение. Оставить её. Использовать как отвлечение, чтобы выиграть время. Но эта мысль тут же вызывала отвращение. Ему стало стыдно за эту мысль. «Нет, я не такой! — мелькнуло в голове».       Стиснув зубы, Саске откинул эту мысль. Он не станет поступать так. Никогда.       «Где ты, чёрт возьми?!» — в панике подумал он о Наруто. После миссии в Стране Волн Саске научился уважать его способности, но где он сейчас, когда он нужен больше всего? Ответ казался очевидным: если врагов из Кусагакуре трое, Наруто, вероятно, сражается с остальными. Подмоги ждать не стоит.       Саске резко остановился, повернулся лицом к противнику. Его разум лихорадочно искал план. Алый свет зажёгся в его глазах — активировался шаринган. Мир вокруг изменился: движения противника стали медленнее, а намерения — яснее.       Куноичи издала смешок, как будто прочла его мысли. В следующий миг она бросилась вперёд, и Саске активировал гендзюцу. Её взгляд замер, на мгновение отразив замешательство, затем — интерес.       — Наивно, — прошипела она, её змеиные глаза сверкнули с хищной насмешкой. — Думаешь, твой шаринган сможет меня остановить?       Она метнулась вперёд, вылетела из пасти змеи и пошла на сближение, извиваясь вокруг деревьев. Саске ловил каждое её движение. Острый удар рукой пронёсся мимо его головы, но следующий удар пришёлся прямо в живот. Воздух вырвался из лёгких, и Саске полетел назад, ударившись о массивное дерево. Ствол затрещал, осыпая его осколками коры.       Кровь хлынула изо рта. Он попытался подняться, но тело протестовало.       «Не умирать. Не умирать! Пока Итачи жив, я не имею права умирать!» — он повторял это в голове снова и снова. Шаринган всё ещё горел в глазах. Значит, чакра есть. А если есть чакра, значит, он может сражаться. Саске сжал кулаки, поднялся, преодолевая боль, и рванул вперёд.       Они сошлись в рукопашной. Саске раз за разом наносил удары, которые словно утопали в обороне врага. Его движения становились всё резче и опаснее, но куноичи в них видела только отчаяние. Она уворачивалась с лёгкостью, блокируя каждый выпад. Её пластика была похожа на танец — хищный, опасный, но идеально точный.       Осознав, что его тайдзюцу бессильно, Саске сменил тактику. Он отскочил назад, на несколько метров, и почти мгновенно начал перебор сирюкенов. Металлические лезвия полетели в разных направлениях, но ни одно из них не поразило цель. Вместо этого они обогнули деревья и скользнули вокруг её тела, затягиваясь леской.       Она прищурилась и издала хриплый смех.       — Что дальше, Саске-кун? — её голос звучал как шелест листьев на ветру. Леска резко натянулась, впиваясь в её плоть. Её тело с глухим звуком впечаталось в ствол дерева. Саске зажал леску зубами, освободив руки для сложения печатей.       — Катон: Пламя Дракона!       Языки пламени побежали по леске. Вспышка осветила лес, и огонь охватил тело змеи, испепеляя его. От жара отслоилась часть кожи на её лице, и Саске увидел, что под ней скрывается другое — бледное, почти белое лицо с еще более желтым глазом, чем был в личине куноичи.       — Ты интересный, — прошипела она, склонив голову. Её голос стал более низким, с металлическим отзвуком.       Силы покидали Саске. Он едва стоял.       — Но тебе нужно больше силы, Саске-кун, — прошипела она, вытягивая шею. Её голова устремилась вперёд, два сверкающих в закатном свете клыка нацелились прямо в него.       Саске не смог увернуться. Клыки впились в шею. Боль вспыхнула во всём теле. Всё перед глазами поплыло. Шаринган потух, а мир перед ним стал размытым, будто он смотрел сквозь мутную воду.       Что-то мелькнуло перед ним, и он услышал резкий звук, словно лезвие рассекло плоть. Голова змеи дёрнулась, отделяясь от тела. Он видел это смутно, ощущая, как кровь искажённым эхом ударяется о землю. Голова змеи, удерживавшая его шею, перевалилась через плечо, а тело упало вниз, разбиваясь о ветки.       Саске рухнул следом. Боль, слабость, слабеющее сознание. Всё, что он знал — это что он всё ещё жив. Этого пока хватит.

***

      Наруто стремительно нёсся через густой лес, его ноги едва касались веток, по которым он передвигался. Высокие деревья закрывали небо своими ветвями, отбрасывая резкие тени на землю, покрытую корнями и опавшей листвой. Скалистые уступы всплывали на пути, но его тело двигалось автоматически, подчиняясь чувству опасности.       Из густой тени то и дело выныривали змеи. Их длинные тела, обвиваясь вокруг ветвей, кидались на него с шипением, пытаясь схватить или перегородить путь. Их пасти щёлкали в воздухе, но каждый взмах куная или выброс чакры ветра разрывал их тела, оставляя за Наруто след из крови и чешуек.       — Да сколько же вас здесь, даттэбайо! — выпалил он, резко уклоняясь от хвоста гигантской змеи, который с треском обрушился на дерево, разломив его пополам. Шипение множества змей становилось всё громче. Кольцо вокруг него сужалось. Две особенно массивные змеи с блестящими чешуйчатыми телами перекрыли ему путь. Их жёлтые глаза смотрели на него сверху вниз, словно на загнанную добычу.       — Хрен вам! — выбросил Наруто, чувствуя, как чакра ветра обволакивает его ноги. Он мощно оттолкнулся и рванул вперёд, оставив позади вихрь из пыли и опавших листьев. Поток воздуха под ним дал невероятное ускорение. Зелёные полосы деревьев мелькали перед глазами, словно размытые мазки краски. Змеи шипели позади, но не могли угнаться. Выбравшись на более открытое пространство, Наруто резко остановился, жадно хватая ртом воздух.       Он огляделся. Лес, казалось, притих, но лёгкий шорох в кустах и слабое шипение выдавали, что змеи никуда не делись.       — Пора покончить с этим! — прошептал он.       Он сложил печати, создавая десятки теневых клонов. Гул чакры наполнил воздух, заставив лесные птицы испуганно вспорхнуть с веток.       — Футон: Лезвие Ветра! — одновременно выкрикнули клоны.       Острые воздушные потоки устремились на змей. Лезвия резали их тела на части, вспарывали чешую, разбрасывая кровь и слизь по опавшей листве. Шипение постепенно стихло, пока лес не погрузился в гробовую тишину.       Но радоваться было некогда.       — Ребята! — осознав, что оставил Саске и Сакуру, он бросился назад, не думая ни о чём, кроме одного: «Только бы успеть!»       Каждая мышца в его теле горела, лёгкие были готовы взорваться, но он мчался через лес на пределе своих возможностей. Земля под ногами мелькала грязными пятнами, а ветки царапали лицо и руки, но он продолжал бежать и все крутил в голове: «Держитесь… Я скоро, даттэбайо…».       Когда он добежал, сердце замерло. Сцена перед ним была кошмарной.       Сакура лежала на земле, её лицо было белым, а волосы спутались и покрылись грязью. Её грудь едва заметно поднималась. Саске, окровавленный и обессиленный, прижимался к дереву. К нему тянулась длинная змеиная шея. На её конце было лицо женщины с длинными чёрными волосами. Её глаза сверкали насмешкой.       Гнев взорвался внутри Наруто. Его глаза вспыхнули багровым светом, зрачки сузились в лисьи прорези, а ногти превратились в когти.       — Отвали от него! — рявкнул он, сложив печати.       — Футон: Лезвие Ветра!       Воздушный клинок срезал шею женщины. Её голова упала с глухим стуком, но тело начало стекать, словно воск с горящей свечи. Из старой личины вышел высокий мужчина. Его длинные тёмные волосы, змеиный взгляд и тонкая улыбка заставили бы многих замереть в ужасе. Но Наруто не поддался страху ни на секунду.       — А ты интересный, Наруто-кун, — прошептал Орочимару.       Наруто рванул вперёд, его кунай метил в шею врага, но Орочимару парировал каждый удар. Наруто осознал разницу в навыках рукопашного боя после первой же атаки.       Наруто отскочил, складывая печать теневого клонирования. Он вновь создал несколько десятков клонов, и распределил их для комбинированной стихийной атаки.       — Футон: Множественный Прорыв!       Мощный воздушный поток устремился к Орочимару, но тот спокойно сложил печати, отразив технику клонов одним своим Великим Прорывом. Техники столкнулись, взметнув листья и ветки, закрыв Наруто обзор.       Когда пыль осела, Орочимару уже был в воздухе, мгновенно сократив дистанцию между ними. Его длинные пальцы обвили шею Наруто, но тело джинчурики исчезло в облаке дыма.       — Клон? — прошипел Орочимару, когда из-за дерева показался оригинальный Наруто. С несколькими клонами он атаковал Орочимару. Их координация была безупречной: одни отвлекали, другие пытались нанести удар. Наруто загнал врага на ветви деревьев, перебрасываясь с одной на другую. Когда Орочимару оказался в воздухе, Наруто завершил свой план.       — У! — Первый клон подлетел с низу и ударил Орочимару кулаком в живот, отправив его еще выше.       — Зу! Ма! — Еще два клона по очереди ударили врага коленом в грудь и ступней в подбородок.       — Ки! — Последний клон использовал технику Воздушный Поток, чтобы ускорить полет Орочимару еще сильнее и свести его шансы на уклонение к минимуму.       — Наруто Рэндан! — Настоящий Наруто оказался прямо над Орочимару и последним ударом ногой впечатал его в землю.       На миг Наруто подумал, что победил, но тело врага начало стекать грязью.       — Это всё, Наруто-кун? — прозвучал насмешливый голос.       Орочимару появился рядом. Его змеиный язык прошёлся по губам, а пальцы засияли фиолетовым огнём. Он ударил ладонью в живот Наруто, активировав Печать Пяти Элементов.       Чакра Девятихвостого исчезла. Глаза Наруто вновь стали голубыми, клыки и когти исчезли, а тело ослабло. Он рухнул на землю, без сознания.       Орочимару стоял над ним, задумчиво наблюдая: «Может убить его, пока из него не выросла проблема?». От мыслей его отвлекло чье-то присутствие.       — Какие перспективные детишки, — тихо произнёс он, когда за его спиной колыхнулся воздух. Присутствие бывшей ученицы заставило его улыбнуться, но он не обернулся. — Им всего лишь нужен правильный наставник, правда, Анко-чан?

***

      Данзо стоял на мостике, возвышающемся над актовым залом штаба Корня. Полутёмное помещение, освещённое лишь тусклыми лампами, отбрасывало длинные тени, создавая атмосферу суровой дисциплины. Внизу, ровные ряды бойцов стояли по стойке «смирно». Их лица скрывали маски, а движения были синхронны, словно у марионеток. Каждый из них был не просто человеком, а шестерёнкой в идеально выстроенной машине. Машине, созданной Данзо.       Его взгляд скользил по залу, задерживаясь на командире отряда, который монотонно и чётко проводил инструктаж. Командир говорил о порядке действий на случай внешних угроз, подчинённых он называл по номерам, словно те не имели имён. Данзо чувствовал удовлетворение. Но оно было мимолётным. Он знал: ничто не идеально, а слабость — враг, который умеет прятаться.       Сомнение — недопустимо. И всё же, последние события подтолкнули его быть здесь лично. Они напомнили, что Корень не механизм, а организм. И Данзо в нем не только мозг, но и имунная система.       Позади него раздался тихий, но чёткий голос.       — Данзо-сама.       Он не обернулся. Он знал этот голос.       — Встань, — спокойно велел он, не поднимая взгляда от зала. — Что у тебя?       Манул шагнул вперёд. Он остановился у перил, поравнявшись с начальником. Его движения были отточены, осанка — идеальна. Но в его глазах таился вопрос, за которым скрывалась решимость.       — Разрешите покинуть Лист, — произнёс он, глядя прямо перед собой. Данзо медленно повернул голову. Его взгляд был холодным, но в нём читалась лёгкая тень удивления.       — Покинуть? — слова прозвучали не как вопрос, а как вызов. — Причина? — Данзо было очень интересно услышать причину такого запроса в период, когда Корень готовится кардинально изменить политический вектор Листа.       Тераи выдержал паузу, словно обдумывал каждое слово.       — Я планирую продолжить освоение сенчакры, — сказал он, сохраняя ровный тон. Данзо слегка прищурился. Его лицо оставалось непроницаемым, но во взгляде скользнула едва заметная искра раздражения.       — Почему сейчас? — он сделал шаг ближе к Манулу, его голос стал тише, но ещё более напряжённым.       — Мне следует подготовиться. Во время столкновения с Хатаке Какаши и Митараши Анко я был вынужден использовать призыв. Секретность моих способностей теперь под угрозой.       Данзо не отвёл глаз, словно пытался прочитать невидимую строку в выражении лица подчинённого. Его губы дрогнули в намёке на презрительную улыбку.       — Твоих способностей достаточно, чтобы справиться с Какаши и Анко, и не применяя призыв. Назови настоящую причину.       Манул замолчал. Тишина повисла в воздухе, казалось, что даже внизу бойцы Корня почувствовали её тяжесть. Несколько долгих секунд Манул обдумывал ответ.       — Орочимару, — произнёс он наконец, его голос прозвучал чётко, как удар куная.       Имя, словно камень, обрушилось в гулкий зал. Данзо почувствовал, как в глубине души зашевелилось что-то давно забытое — раздражение, смешанное с пониманием.       — Орочимару? — повторил он, в его голосе появилась стальная нотка. — Я не приказывал устранять Орочимару. Чем обусловлена такая самодеятельность, и почему сейчас?       — Сенсей, Орочимару — угроза для нашей деревни. Тот факт, что он согласился помочь нам убить Третьего и спровоцировать политический кризис, лишь подчёркивает его опасность. Его нельзя оставлять в живых.       Данзо медленно повернулся лицом к Манулу. Его взгляд должен был создать натяжение между ними, но Данзо непривычно сдал и отвернулся.       «Прав, гаденыш. Орочимару — угроза. Но он мне ещё нужен. По крайней мере пока контроль над клетками Первого нестабилен.» — подумал он, но слова были совсем иными.       — Пропасть между твоей силой и его куда шире, чем ты думаешь. Сендзюцу, даже если ты его освоишь, не сделает тебя равным ему. Эта охота за силой — пустая затея. Сейчас не время для таких глупостей, — холодно произнёс он.       Тераи сжал кулаки, но сам он остался невозмутимым. Он понял, что сенсей что-то скрывает от него, и не в его интересах копать глубже. Напоследок он попытался хотя бы согласовать свое временное отсутствие.       — Хай… Разрешите…       — Разговор окончен, — перебил его Данзо, подняв руку в жесте, который был больше, чем просто приказ.       Он развернулся, его халат из плотной ткани чуть колыхнулся в тишине. Шаги его звучали уверенно, каждый отзвук отдавался в стенах штаба.       Манул остался у перил. Его поза была такой же чёткой, как всегда, но в груди словно вздымалась волна. Данзо, уходя, позволил себе короткую, почти незаметную улыбку.       — «В отличие от тебя, Орочимару знает, чей глаз скрывают бинты…»       Его голос растворился в гулком эхо, оставляя Манула в одиночестве под сводами зала, где внизу бойцы Корня продолжали слушать инструктаж, как ни в чём не бывало.

***

      Наруто шагал по вымощенной булыжниками дороге Конохи, его шаги были рваными и нервными. Рядом шёл Эбису, сдержанно наблюдая за поведением своего нового подопечного. Но мысли Наруто витали далеко отсюда. Голос Какаши-сенсея эхом звучал у него в голове:       «Я занят. У меня нет времени возиться с тобой.»       Эти слова ударяли по нему больнее, чем любой кунай. Он остановился так резко, что прохожие за его спиной недовольно пробурчали. Наруто с силой ударил кулаком в ладонь, пытаясь вытрясти из себя нарастающее раздражение.       — Нет! — выкрикнул он так громко, что несколько прохожих замерли и обернулись. — Какаши-сенсей точно променял меня на Саске, даттэбайо! — выпалил он, его слова прозвучали как обиженное рычание.       Эбису, шедший на шаг впереди, остановился и обернулся с лёгким удивлением.       — А? — его бровь чуть приподнялась за стёклами очков. — Тебя правда волнуют такие вещи? Не ты ли сам говорил, что хочешь стать Хокаге? Разве ревновать своего сенсея к другому ученику — это достойно того, кто метит на столь высокий титул?       Наруто резко повернулся, его лицо пылало от досады, а глаза сверкали.       — Я не ревную! — заявил он, вскидывая руки, чтобы подчеркнуть свои слова. — Мне просто обидно, что суперсильный шиноби вроде Какаши-сенсея отказывается меня тренировать и сливает к какому-то левому дядьке-извращенцу!       Эбису, уже привыкший к манере Наруто, лишь слегка выдохнул и поправил очки.       — Во-первых, я не извращенец.       — Так я тебе и поверил… — пробормотал Наруто, закатив глаза.       — Во-вторых, я вовсе не «левый дядька». Я — специальный джонин деревни Скрытого Листа. Ты понимаешь, что это значит?       Наруто скрестил руки на груди, насупился и недоверчиво прищурился:       — Ну-у, и что же это значит?       — Это значит, что в своей специализации я не уступаю джонинам. Именно поэтому Какаши-кун поручил мне твои тренировки.       Наруто нахмурился, переваривая услышанное, но его глаза быстро загорелись интересом.       — Значит, ты можешь научить меня новому суперкрутому дзюцу? Типа чидори Какаши-сенсея? — его голос вдруг стал полон надежды. — Мне нужно такое убойное дзюцу, чтобы на экзамене все офигели и, наконец, перестали говорить только о Саске, даттэбайо!       Эбису тяжело выдохнул, глядя на мальчишку, который казался одновременно простодушным и невероятно решительным.       — Твой энтузиазм похвален, Наруто, — сухо заметил он, — но я собираюсь научить тебя более важным вещам. Контролю чакры.       Слова «контроль чакры» пробудили в памяти Наруто яркий образ. Дедуля-мумия, с его суровым, но уверенным взглядом, снова возник перед ним:       — Контроль — это основа, без которой ты не сможешь стать сильным шиноби, — говорил Данзо своим ровным, но тяжёлым голосом. Его трость легко опиралась на землю, а глаза, хоть и наполовину скрытые за бинтами, будто пронзали Наруто насквозь. — По-настоящему научившись управлять своей чакрой, ты значительно усилишь свои техники. Наруто, сидевший прямо на земле, скрестил руки на груди и недоверчиво уставился на него.       — Дедуль, я не понимаю, о чём ты… — буркнул он, пытаясь скрыть своё замешательство.       Данзо поднял руку, призывая его к молчанию, и спокойно отложил трость в сторону. Медленным движением он достал кунай, который тут же засиял тонким слоем чакры ветра. Это зрелище заставило Наруто буквально впиться взглядом.       — Смотри, — коротко произнёс старик.       Он шагнул к бетонной стене, и кунай вошёл в неё, словно нож в мягкое масло. Раздался лёгкий скрежет, когда лезвие прошло насквозь, оставляя за собой идеально ровный разрез.       — Вау! — Наруто вскочил на ноги. Его глаза сверкали восторгом. — Я тоже так хочу! Это же офигеть как круто!       Данзо слегка ухмыльнулся, убирая кунай.       — Хочешь — сможешь. Но для этого тебе нужно значительно развить свои навыки контроля чакры.       — Да легко! Прямо сейчас начну! — завопил Наруто, стиснув кулаки. Но тут же добавил, понизив голос и почесав затылок: — Только, это… а как развивать-то этот контроль, 'ттэбайо?       Старик тяжело вздохнул, словно был поражён этим вопросом больше, чем чем-либо другим.       — И чему же вас учат в этой академии… — пробормотал он, прежде чем приступить к объяснению.       Воспоминание о тренировке казалось таким реальным, что Наруто даже почувствовал лёгкий скрежет от разрезаемой стены. Но вместе с этим всплыли и недавние воспоминания о схватке в Лесу Смерти. Он невольно потер пальцы, будто вспоминая, как тяжело было снова почувствовать уверенность в своих действиях.       — Эй, Наруто! Ты чего застыл? — голос Эбису резко вырвал его из мыслей. Наруто моргнул, возвращаясь в реальность. Он осмотрелся и понял, что всё ещё стоит на красном мостике. Вода тихо плескалась под ним, а Эбису с лёгкой досадой смотрел на него.       — Не-не, дядь, я тут! — воскликнул Наруто, быстро встряхнув головой. — Всё понял! Начинаем, даттэбайо!       — Так-то лучше, — заметил Эбису.             Наруто моргнул и огляделся. Они пересекли несколько кварталов, и теперь улицы стали чище, а дома выше и ухоженнее. Окружающая обстановка явно намекала на состоятельность её обитателей.       — Это новый район горячих источников? — спросил Наруто, его глаза загорелись любопытством, когда он заметил высокие расписные ворота впереди. Эбису едва заметно улыбнулся.       — Ты проницателен.       На миг глаза Наруто широко раскрылись, и на его лице появилась задумчивая улыбка.       Он сложил картину в голове.       «Точно! Горячая ванна помогает расслабить мышцы и сконцентрироваться на своей чакре! А этот элитный извращенец умнее, чем я думал. Как задолбало мыться… Ну ничего — это ради тренировки. Быстрее нырнём, быстрее вынырнем, даттэбайо!»       Но прежде чем он дошёл до ворот, его остановил громкий голос Эбису:       — Эй, Наруто-о! Этот путь ведёт к женским купальням! Я не позволю такому бесстыдству произойти в моем присутствии!       Наруто замер, его лицо вспыхнуло от возмущения и смущения одновременно.       «Серьёзно? Этот скрытный извращенец обвиняет меня в подобном?! Уж я-то не собираюсь подглядывать или что-то такое. В отличие от него…»       Еле сдерживая себя, он развернулся, подошёл к Эбису и начал оправдываться.       — Да я! — выкрикнул он, растерянно размахивая руками. — Я просто не посмотрел на указатели!       Его голос становился всё громче, пока он гневно добавил:       — И не тебе мне рассказывать о приличии! Ты сам-то…       Прежде чем он смог закончить, Эбису оказался позади него и прикрыл ему рот ладонью. Его очки блеснули в лучах солнца.       — Хватит! — прошептал он. — Мы же договорились забыть об этом.       — Мы договорились о том, что ты поможешь мне стать сильнее, даттэбайо! — пробормотал Наруто, когда Эбису убрал руку.       Эбису поправил очки и указал на ворота с надписью «Мужская купальня».       — За этим мы и пришли. Нам туда.       Наруто нехотя проследовал за ним. Двор оказался просторным: белая плитка под ногами отражала свет, а в центре располагался продолговатый пруд с искусно обработанными камнями. Через середину пруда тянулся красный мостик.       — Стоять! — Эбису остановился на середине моста, подняв руку. — Здесь мы начнём тренировку.       Наруто нахмурился и почесал затылок.       — Че-о? Разве мы не купаться пришли?       Эбису нахмурился, явно раздражённый.       — Купаться? Я думал, ты настроен серьёзно!       — Не-не, дядь, ты че! Я просто подумал, что купание — это часть тренировки. Горячая вода же того, ну, мышцы расслабляет, а это поможет мне управиться с чакрой, а она итак в последнее время чет ноет, даттэбайо! — поспешно оправдался Наруто.       Эбису тяжело выдохнул, но хитрая улыбка мелькнула на его лице.       — Поверь, ты ещё успеешь «искупаться», да и вода тут не менее горячая, — довольно отметил Эбису. — А теперь, приступим!       — Ос! — с энтузиазмом выкрикнул Наруто, готовый ринуться в бой. Затем добавил, — А к чему приступим-то?       Эбису, поправив очки, внимательно посмотрел на Наруто, явно уже обдумывая, как объяснить сложные вещи этому упрямому мальчишке. Они стояли на красном мостике над горячим прудом. Вода тихо плескалась под ними, обрамлённая аккуратно выложенными камнями, а пар поднимался лёгкими струйками, создавая вокруг мягкое, почти расслабляющее свечение.       — Ты хоть иногда можешь дослушать, что я тебе говорю? — с лёгкой усталостью начал Эбису. — Любая тренировка, прежде всего, должна начинаться с твоей головы!       Наруто нахмурился, скрестив руки на груди.       — Мне че, опять листик на лбу удерживать?       Эбису раздражённо выдохнул, но удержал себя от комментариев.       — Нет, дубина! Это значит, что прежде чем что-то делать, нужно подумать, зачем тебе это, какого результата ты хочешь достичь, каким способом ты будешь его достигать и в какие сроки! Не поняв, откуда, куда и зачем ты идёшь, ты не сможешь…       — А почему нельзя просто идти? — перебил Наруто, разведя руки в стороны, словно это был самый логичный вопрос на свете.       — Да потому что! — голос Эбису поднялся на октаву выше, и он сделал два резких шага к Наруто. — Не хочешь слушать — не слушай! Не мне же скоро на экзамене перед всей деревней позориться.       Наруто тут же замахал руками, испуганно выкрикнув:       — Не-не, старик, я буду слушать, чесна-чесна!!! — Он сложил руки в молящем жесте, его лицо выражало самую искреннюю сосредоточенность.       Эбису выпрямился, поправил очки и слегка кивнул:       — Так-то лучше. — Он сделал шаг назад, его тон вновь стал спокойным. — Итак, зачем ты хочешь развить контроль чакры?       Наруто широко улыбнулся, с энтузиазмом выкрикивая:       — Чтобы стать сильнее, даттэбайо!       — А зачем тебе быть сильнее? — Эбису сложил руки за спиной, медленно прохаживаясь по мосту.       — Чтобы стать Хокаге! Когда я стану Хокаге, все в деревне признают меня!       Эбису остановился, обернулся и с лёгким прищуром посмотрел на мальчишку:       — И всё? Звучит как-то эгоистично, для того, кто хочет стать Хокаге…       Наруто замер, но затем его лицо посерьёзнело.       — Нет же! Ты не понимаешь, когда я стану самым крутым Хокаге, я смогу защищать деревню, каждого её жителя!       Эбису слегка кивнул, довольный ответом:       — То есть ты хочешь защищать деревенских, я тебя правильно понял?       — Ага! — с широкой улыбкой подтвердил Наруто.       — Это уже лучше. Мы с тобой определились с целью. Теперь давай определим, какой результат ты ожидаешь получить?       — Мне нужно сделать так, чтобы мои техники перестали тратить кучу чакры! Какаши-сенсей говорит, что у меня её дофига, но и лью я ее дофига, а ей надо распоряжаться с умом!       — Какаши-кун прав. — Эбису сделал несколько шагов вдоль моста, словно обдумывая что-то. — Да и ожидаемый результат ты выбрал подходящий для наших с тобой временных рамок. Молодец! Расскажи, ты умеешь ходить по вертикальным поверхностям?       — Агась! — Наруто кивнул, но тут же нахмурился. — И по воде у меня недавно получалось, но в последнее время управлять чакрой стало сложнее, — его голос прозвучал с обидой.       — Это нормально, — заметил Эбису, поднимая указательный палец, будто собирался начать лекцию. — Чем шире чакроканалы и чем больше самой чакры, тем сложнее её контролировать.       Наруто посмотрел на него с прищуром.       — А это как?       Эбису сцепил пальцы перед собой, словно настраиваясь на долгий разговор.       — Система циркуляции чакры каждого ниндзя состоит из очага чакры, чакраканалов и тенкецу. Очаг чакры — это место, где создаётся чакра. Затем она поступает в чакраканалы и через тенкецу выпускается наружу. Теперь представь, что твой очаг чакры вырос в пять раз, чакраканалы расширились, а тенкецу остались прежними. Как думаешь, что произойдёт?       Наруто задумался, но недолго.       — Не понял, — честно признался он.       Эбису шумно выдохнул, будто пытаясь сдержать раздражение.       — Что не понял?       — Всё не понял: очаги, каналы, тенкецу, что за зубриловка, даттэбайо! Объясни нормально! — Наруто развёл руки в стороны.       — Нормально? Да куда уж проще! — возмутился Эбису, а затем приложил палец к подбородку и задумался. Через мгновение его глаза вспыхнули.       — Точно! Представь себе, что ты варишь рамен.       — А че там варить-то? Кипятком залил, да и всё! — хмыкнул Наруто.       — Нормальный рамен! В кастрюле! — раздражённо бросил Эбису.       — А-а… Ну ладно, представил. Эбису шагнул вперёд, поднимая руку для наглядности:       — Представь, что ты варишь лапшу в маленькой кастрюле, добавляешь немного ингредиентов и помешиваешь столовой ложкой. Всё легко и просто, да?       — Угу, — кивнул Наруто.       — А теперь представь, что кастрюля стала в пять раз больше, ингредиентов стало больше, а ложка осталась та же. Наруто нахмурился, осмысливая это.       — И-и?..       — Сможешь ли ты этой же ложкой перемешивать всё также эффективно?       — Нет, да и неудобно это, — протянул Наруто, почесав затылок. — А что мешает взять большую ложку? Эбису улыбнулся:       — Ничего. Большая ложка — это твои развитые тенкецу и навыки контроля чакры.       — А-а!!! — воскликнул Наруто. — Вот теперь понятно! Ну и как мне взять эту большую ложку?       Эбису сложил руки за спиной, с улыбкой покачав головой:       — Начнём с основ. Давай хотя бы научимся уверенно ходить по воде.       — Ос! — выкрикнул Наруто, готовый к тренировке.

***

      Солнце клонилось к закату, заливая скалистую местность мягким золотым светом. Его лучи, пробиваясь между острыми вершинами скал, создавали длинные тени, которые будто тянулись к стоящим внизу фигурам. Воздух был сухим, насыщенным пылью, а от нагретых за день камней ещё исходило остаточное тепло, которое ощущалось даже через сандалии. Здесь, среди высоких скал и грубых каменных валунов, казалось, время замерло.       Саске стоял посреди этого природного амфитеатра, его плечи слегка опущены, дыхание тяжёлое, грудь быстро вздымалась. Вокруг него виднелись следы недавней тренировки: глубокие борозды на камнях, оставленные молниями, обугленные пятна на валунах и мелкие осколки скалы, разбросанные по земле. Один из ближайших камней был почти расколот пополам, его поверхность испещрена тёмными прожжёнными линиями. На уступе неподалёку, словно наблюдатель с высоты, стоял Какаши. Его фигура была едва заметна в свете заходящего солнца. Его привычная расслабленная поза контрастировала с внимательным взглядом, устремлённым на ученика. Единственный открытый глаз с лёгким прищуром следил за каждым движением Саске.       — Два раза. Уже неплохо, Саске, — его голос, спокойный и ровный, нарушил тишину, которая окутывала это место. Даже ветер, кажется, замер, чтобы услышать эти слова.       — Этого недостаточно! — выпалил Саске, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в обоженные ладони. Его голос прозвучал резко, он выражал недовольство, наполненное отчаянием и злостью.       Какаши, едва заметно вздохнув, оттолкнулся от своего места на уступе и начал спускаться вниз. Камешки посыпались под его сандалиями, тихо скатываясь по склону. Он шагнул ближе, его фигура теперь выглядела более чётко, когда свет заката упал на него.       — Достаточно-недостаточно… но это твой предел. По крайней мере, сейчас, — произнёс он, слегка качнув головой.       Саске отвернулся, его взгляд устремился на багровый горизонт. Ветер слегка трепал его волосы, а слабый отблеск света падал на его лицо, где отражались сомнения и разочарование. Он молчал несколько секунд, затем заговорил, будто обращаясь в пустоту:       — С двумя попытками я точно не убью его…       Слова, сказанные тихо, прозвучали, как эхо. Ветер, до этого едва слышный, поднялся чуть сильнее, прокатывая пыль по камням и качая редкие кусты, цеплявшиеся за скалы.       — Это уж точно, — отозвался Какаши, его голос звучал холоднее, чем обычно. Он провёл пальцем по одному из обугленных следов на ближайшем валуне, словно оценивая работу ученика.       Саске резко обернулся, его глаза, налитые злостью, встретились с спокойным взглядом сенсея.       — Сейчас тебе не хватит и сотни попыток, — продолжил Какаши, не отводя взгляда. Его тон был твёрдым, почти суровым, но в нём сквозила скрытая поддержка.       Саске стиснул зубы, его дыхание стало глубже. Он чувствовал, как внутри него закипает ярость. На миг он опустил глаза, затем заговорил, удивительно ровным голосом:       — И что мне с этим делать?       Какаши отвёл взгляд, его глаза скользнули по горизонту, словно ища там ответ. Затем он облокотился на валун, задумчиво постукивая пальцами по камню.       — Вариант отказаться от мести мы не рассматриваем? — спросил он, слегка повернув голову.       — Какаши! — голос Саске отсек всякую возможность ставить этот вопрос снова. Его глаза, наполненные решимостью, буквально прожигали учителя.       Какаши вскинул руки в примирительном жесте, тяжело вздохнув.       — Ладно-ладно… Во-первых, трезво оцени свои силы. Во-вторых, узнай о нынешних способностях Итачи. В-третьих, устрани пропасть между вами. Только тогда у тебя появится шанс свершить свою месть.       Саске молчал, его взгляд стал острым, словно лезвие, когда он, наконец, произнёс: — Что ты можешь сказать о его навыках?       Какаши опустился на край валуна, его поза была расслабленной, но взгляд говорил о глубоком размышлении.       — Ну… Он всегда был скрытным. Итачи никогда не раскрывал своих способностей больше, чем это было необходимо. Но могу сказать одно: — его голос стал твёрже, — пока ты не способен одолеть меня, на Итачи тебе лезть рано.       Саске на мгновение опустил голову, его руки слегка подрагивали от напряжения. Он поднял их перед собой, глядя на израненные и обожжённые пальцы. Затем он посмотрел на закат, и его голос прозвучал тихо, почти шёпотом:       — Значит, я все еще слаб…       Какаши встал, его фигура возвышалась над Саске. Он подошёл ближе и положил руку на плечо ученика. Её вес был лёгким, но значимым.       — Ты не слаб, Саске. Ты просто не готов. Это разные вещи.       Саске взглянул на Какаши, его глаза были полны решимости.       — Я сделаю всё, чтобы быть готовым. Всё, что потребуется.       Какаши кивнул, позволив себе лёгкую улыбку.       — Неплохой настрой! Теперь ты действительно на пути к силе. Но не потеряй себя на этой тропе. В конечном итоге, чего стоит твоя жизнь, если в ней нет ничего важнее смерти Итачи? Последние лучи солнца, окрашивая скалы в золотисто-красные тона, медленно угасали. Ветер, играющий с пылью и листьями, казалось, уносил их слова в бескрайнюю пустоту, оставляя лишь тишину.

***

      Эбису, поправляя очки, оглядывал двор, когда его взгляд вдруг зацепился за подозрительную фигуру, прячущуюся за высоким камнем у женских купален. Человек в свободной одежде наклонился так, что только макушка и сверкающие глаза были видны из-за укрытия.       — Наруто, оставайся здесь, — произнёс Эбису, его голос был твёрдым, но напряжённым. — Я не позволю подобному бесстыдству происходить в моём присутствии.       — Эй, дядь, ты куда? — удивился Наруто, но Эбису уже стремительно направился к подозрительному шпиону. Эбису внезапно выскочил из своего укрытия, выкрикнув:       — Эй, извращенец! Немедленно прекрати свои грязные делишки! Человек, явно застигнутый врасплох, обернулся, обнажив улыбающееся лицо. Это был высокий мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост. На его лице блестела реклама безымянного масла, а глаза выражали искренний интерес к происходящему по ту сторону купален.       — Хо-хо, кто это у нас? — в его голосе звучала нескрываемая игривость. — Уважаемый, я всего лишь исследую… культурные аспекты этого прекрасного заведения!       — Культурные аспекты?! — Эбису почти взорвался от негодования. — При мне, джентльмене, подобное непотребство недопустимо!       Эбису бросился в атаку, сложив печати и выпуская стремительный поток чакры, но мужчина даже не подумал уклоняться. Секундой позже перед ним возникла огромная жаба, которая своим появлением придавила Эбису в землю.       — Не слишком ли горяч, джентльмен? — с ленивой усмешкой произнёс мужчина, вытаскивая блокнот и что-то в нём помечая.       — Че-о?! — Наруто выскочил из-за угла, не веря своим глазам. — Ты кто вообще такой, извращенец?       Мужчина, откинув волосы назад, сделал шаг вперёд. Он встал в позу, поднял руку и с драматической интонацией провозгласил:       — Я — не извращенец, малыш! Я тот, чья персона волнует дам даже за пределами элементальных стран! Я тот, чье творчество будоражит мысли всех, от бедняков до дайме! Я тот, чьи подвиги известны любому шиноби, каждый мужчина хочет стать мной! Я Легендарный Ниндзя, Великий Жабий Мудрец с горы Мьеобоку — Джирайя!       Наруто несколько секунд смотрел на него, прищурившись, а затем ткнул в него пальцем:       — Да ты точно старый извращенец! Ты эро-саннин!       — Эро-саннин?! — возмутился Джирайя. — У тебя, малец, острый язык.       Наруто не унимался:       — Ты вырубил моего учителя! Теперь ты обязан тренировать меня, даттэбайо!       Джирайя, скрестив руки, с показным равнодушием усмехнулся:       — Ха, с чего бы это мне возиться с таким громким и невоспитанным мальчишкой? Я не работаю нянькой. Моё время слишком бесценно для таких пустяков.       — С чего ты взял, что знаешь, кто я, старик?! — взвился Наруто. — Я будущий Хокаге, Узумаки Наруто, даттэбайо! А ты просто боишься меня тренировать, да? Признайся, боишься, что я стану круче тебя!       Джирайя едва удержался от смеха, но с серьёзным видом шагнул ближе.       — Хм, наглый, громкий… но в тебе что-то есть. — Он чуть сузил глаза, будто оценивая Наруто. — Если хочешь, чтобы я тебя учил, придётся показать, что ты чего-то стоишь. — Легкотня! — выкрикнул Наруто, с энтузиазмом сложив печати. — Готовься увидеть, как я разнесу тебя в пух и прах! Джирайя на мгновение задумался, вспоминая пророчество, упомянутое его сенсеем на днях. Его взгляд стал серьёзнее.       «Этот мальчишка… Возможно, он действительно ключ к судьбе мира. Но, чтобы раскрыть его потенциал, придётся хорошенько его испытать.»       — Ладно, покажи, на что ты способен, — наконец произнёс он. — А там посмотрим, стоит ли мне тратить своё бесценное время. Наруто яростно заулыбался, его глаза хитро вспыхнули. Джирайя, напротив, оставался спокойным, наблюдая за мальчишкой, готовым вложить всю свою силу, чтобы доказать свою ценность.       — Готовься — сказал Наруто держа свою фирменную печать, — Техника Гарема!

***

      Кабинет Хокаге утопал в мягком свете позднего дня. Тишина нарушалась лишь редким потрескиванием фитиля лампы на столе. Хирузен сидел за своим рабочим местом, облокотившись на подлокотники кресла. Его трубка лениво дымилась, а взгляд блуждал по свиткам, разложенным перед ним. Дверь кабинета приоткрылась, и внутрь шагнула Анко. Её движения были выверенными, но на лице читалась внутренняя усталость. Она остановилась у порога и коротко поклонилась.       — Хокаге-сама, — ровно произнесла она, явившись на вызов.       Хирузен слегка приподнял бровь, убирая трубку и внимательно осматривая подчинённую.       — Анко, — произнёс он мягко, — как ты себя чувствуешь?       — Хорошо, Хокаге-сама, — ответила она, опустив взгляд.       — Тебе повезло выжить, — продолжил он, глядя прямо на неё. — бросить вызов такому сопернику… Не многие бы выжили.       Анко чуть сжала кулаки, но выдержала его взгляд.       — Расскажи мне всё, что произошло, — сказал он, жестом указывая ей сесть.       Анко присела на краешек стула, её осанка была напряжённой, но голос звучал ровно.       — Я обнаружила его на четвертый день второго этапа экзамена, в Лесу Смерти, когда увидела разборку, явно не уровня генинов. Когда я пришла, там лежала седьмая команда и над ними был Он. Генины были истощены, но живы. Орочимару… он просто стоял там, как будто ждал меня.       — Продолжай.       — Я знала, что не могу оставить его безнаказанным, — она остановилась, стиснув пальцы, прежде чем продолжить. — Я была готова пожертвовать собой, чтобы задержать его, — Анко замялась, но Третий продолжал внимательно слушать. — но… Моя техника Взаимного Убийства Двойной Змеи, которую я разрабатывала специально для него, оказалась бесполезной. Я оказалась бесполезной…       — Что произошло, Анко? — направил ее Хокаге, так как собирался узнать подробности боя, которые могли бы спасти жизни других.       — Я чуть не применила технику цена которой — смерть на грязевом клоне! Я просто не смогла распознать подмену, — выпалила Анко и продолжила уже чуточку тише, но также чуть ли не навзрыд, — я осталась жива, только потому, что он не захотел убивать меня. Он не дал мне разменяться жизнью с куском грязи просто, чтобы посмеяться мне в лицо.       Анко продолжила делиться переживаниями по поводу того, насколько она оказалась слаба перед лицом серьезного врага. Хирузен слушал молча, его взгляд постепенно переместился к портретам, украшающим стену. Глаза остановились на изображении Четвертого. Воспоминания о молодом Хокаге вспыхнули в его сознании, заполняя момент тишины.       «Предыдущий оказался следующим, то есть снова нынешним…» — подумал он о своей доле, едва заметно нахмурившись. Его пальцы потянулись к трубке, но он остановился, не желая отвлекаться активнее.       — Орочимару… — пробормотал он, словно самому себе. — Я не уверен, что сейчас в деревне найдётся шиноби, способный его одолеть, — сказал он как-бы в поддержку, но вроде и просто констатировал факт.       Анко резко подняла взгляд.       — Но мы должны что-то сделать, Хокаге-сама! — её голос зазвучал громче, чем она того хотела. Снизив тон, она досадно отметила: — Был бы с нами Четвёртый…       Хирузен резко обернулся, его глаза полыхнули упрёком.       — Минато отдал жизнь, чтобы защитить деревню, и это было его выбором, — произнёс он, обращаясь не только к Анко, но и к самому себе. — И только благодаря его выбору мы все сейчас живы.       Он взял трубку, но не закурил. Его взгляд продолжал задерживаться на портрете, в котором читалась та решимость, что всегда восхищала его в Минато.       «Он был так молод… Но его вера была несокрушимой. Минато знал, что сила шиноби лежит не в техниках. А в готовности отдать всё ради будущего.»       Хирузен на мгновение прикрыл глаза, позволив мыслям унестись в прошлое. Он вспомнил день, когда Четвёртый в последний раз входил в этот кабинет — все еще полон уверенности и мечты о деревне, где каждое поколение будет сильнее предыдущего. Старик был уверен, уж Минато бы справился.       — Как бы ни был силён Орочимару, новое поколение обязательно его превзойдёт, — сказал Хирузен, его голос зазвучал глубже, наполнив комнату уверенностью.       Анко замерла, слушая. Её взгляд затуманился, и на мгновение она снова услышала голос Орочимару: «Этот мальчик унаследовал талант отца. Будет жаль, если его потенциал также бесполезно растворится в попытках защитить слабаков, ничего не стоящих в мире шиноби.»       Её плечи дрогнули, но она подавила этот внутренний разлад, выпрямившись перед Хирузеном.       — Ты не виновата в том, что училась у него, — продолжил Хирузен, словно уловив её мысли. — Как и я не виноват, что был его учителем. Каждый из нас сам выбирает свой путь. Жизнь ставит перед нами препятствия и искушения, но решаем, куда идти, мы сами.       — Вы хотите сказать… — Анко подняла взгляд, её голос был тихим.       — Что даже те, кто испытал худшее, могут стать светом для других, — закончил Хирузен. — Посмотри на Наруто. Мальчик, который никогда не знал любви, который был отвергнут деревней, мечтает стать Хокаге. Он хочет защищать тех, кто когда-то отворачивался от него. Если он смог выбрать этот путь, то почему ты сомневаешься в своём?       Анко отвела взгляд, её мысли были далеко. Она встала, поклонилась и произнесла:       — Спасибо, Хокаге-сама. Я подумаю над вашими словами.       Хирузен внимательно смотрел ей вслед, пока она уходила, а затем снова повернулся к портрету Минато. Его пальцы наконец коснулись трубки, и он сделал затяжку, уносясь мыслями в прошлое.       Анко же, покидая кабинет, ощутила, как тяжесть в её груди начала медленно рассеиваться. Она понимала: Орочимару был прав в одном — ничто не стоит на месте. И если кто-то считает её «ничем не стоящей», ей придётся доказать обратное.

***

      Подготовка.              Полигон Корня был скрыт в глубине оврага, окружённого песчаными склонами, напоминающими размытые временем стены древней крепости. Песчаная земля под ногами предательски осыпалась, а ветер, гуляющий между камнями, приносил с собой сухой скрип. Слабое солнце окрашивало всё вокруг в тёплые жёлтые оттенки, но это не снимало напряжения, которое витало в воздухе.       Боруто, уже в маске Волка, стоял у края оврага, глядя в подсумок на пачку фуин-тэгов. Позади него раздался спокойный голос Тераи:       — Красиво. Сработает?       Боруто выпрямился и ухмыльнулся, пытаясь скрыть дрожь в голосе:       — Проверил вчера… на одном очень сильном шиноби, — неуверенно пошутил он с отсылкой на недавнюю встречу.       Манул слегка улыбнулся уголком рта, проведя пальцами, вспыхнувшими чакрой, по краю одной из печатей.       — Теперь надёжнее, — коротко заключил он, убрав печать обратно в подсумок Боруто. Тот не стал возражать.       — Куда-то собираешься? — неожиданно выпалил Боруто.       — Некоторое время меня не будет. — Манул смотрел куда-то вдаль, а потом коротко кивнул, будто прощаясь. — Удачи, Волк.       — И вам, Тераи-сан, — тихо ответил Боруто, глядя ему вслед…       Разделение.              Собравшихся рекрутов быстро разбили по парам. Данзо, наблюдая за ними с выступа на противоположной стороне оврага, излучал своим молчанием холодную уверенность. Его взгляд медленно обводил каждого из них, словно фиксируя малейшие детали.       Боруто бросил взгляд на одну из пар. Среди лиц в масках он заметил Сая. Его напарник, стоявший напротив, улыбался — но это была не зловещая ухмылка врага. Это была дружеская, мягкая улыбка, будто пытающаяся поддержать и успокоить. Боруто ощутил что-то странное, непривычное в ауре Сая. Обычно холодный и бесстрастный, он сейчас выглядел… сломленным? Его движения, всегда точные и чёткие, казались медлительными, словно в них не хватало решимости. Маска скрывала его лицо, но в наклоне головы и в напряжённой осанке читалось волнение. «Что происходит?» — мелькнула мысль у Боруто, но времени на раздумья не было. Ему самому предстояла схватка.       Схватка.       Его собственный противник уже ждал, стоя на слегка приподнятой каменной платформе. Маска скрывала лицо, но по прямой осанке и уверенным движениям было понятно, что этот человек опытен.       — Ты готов умереть за Коноху? — холодно спросил противник. Боруто напрягся. Вопрос зацепил его больше, чем он ожидал. В груди что-то дрогнуло, но он заставил себя отмахнуться от этих мыслей.       — Да заткнись ты уже! — выкрикнул он, бросаясь вперёд.       Противник оказался быстрее, чем предполагал Боруто. Их кунаи сошлись с резким звоном, и почти сразу Боруто пришлось уклоняться от резкого выпада. Он использовал шуншин и переместился за спину противника, но тот мгновенно отреагировал, ударив локтем назад. Боруто успел заблокировать удар, но его отбросило на пару шагов.       — Быстр, — произнёс противник, ухмыляясь. — Но недостаточно.       Боруто резко метнул кунай, но тот лишь зацепил плащ врага, отсекая кусок ткани. В следующее мгновение противник исчез и появился прямо перед ним. Боруто едва успел активировать технику замены, оставив вместо себя камень.       Шуншины и удары сменяли друг друга в бешеном темпе. Земля под их ногами выбивалась в пыль, а воздух вокруг наполнялся звуком кунаев, разрывающих воздух. В момент предельной точности каждого движения Боруто притворился, что теряет равновесие. Противник сделал резкий выпад, пытаясь его добить, но именно в этот момент Боруто резко повернулся, словно выводя дугу кайтена, и закрепил свой парализующий фуин-тег. Он ударил печатью прямо в грудь врага.       Противник замер.       «Победа!» — подумал Боруто, уже начиная соображать как он будет объяснять Данзо отсутствия мертвого в их паре. Но эти размышления прервались сами собой, когда противник тяжело упал на землю. Несколько мгновений — и он перестал дышать. «Это не могло быть из-за печати…» — Боруто панически начал перебирать варианты. Он вспомнил, как Тераи что-то сделал с его фуин…       Оценка.       Боруто поднял голову. Данзо стоял на краю оврага, неподвижный, как статуя, но его взгляд был прикован к нему. С трудом сдерживая внутреннюю бурю, Боруто применил шуншин, оказавшись перед стариком. Он опустился на одно колено:       — Миссия выполнена.       Данзо кивнул:       — Хорошая работа. Ты показал, что можешь думать и действовать в бою. Также ты завладел полезным орудием, не думаю, что Хирузен мог тебя обучить летальным символам, — Данзо одобрительно оглядел подсумок Волка, — кто тебя научил?       — Манул. — Коротко ответил Боруто. Выдавать свое нежелание подчиниться приказу он не планировал.       — Хорошо. Раз уж ты делаешь такие успехи в фуин, мы поддержим твое начинание и в нашей программе.       После экзамена.       Вернувшись в свою комнату, Боруто снял маску и потер глаза. Усталость давила на него, и ему казалось, что день длился бесконечно. Но это была не физическая усталость — груз вины за убийство пытался тянуть его куда-то в самокопание и бичевание. Но в этот раз только пытался. В этот раз он мог сказать, что не виноват. Боруто прикрыл глаза и начал разминать виски, чтобы как-то смирить головную боль.       «Почему это потихоньку становится нормой? Сколько их уже? Пять? Шесть?» — он прекратил попытки ответить себе, так как не помнил, скольких ему пришлось кончить в спецтюрьме Корня. Да и помнить их всех и не стоило. Да и не стоили они того, чтобы их помнили. Мозг, конечно, сложная штука, но он все упрощает.       Он открыл глаза, но перед ним вновь возник сине-черно-серый мир. Боруто попытался сосредоточиться, прикрыв второй глаз, чтобы провалиться в эту реальность глубже. Вокруг были мерцающие точки чакры, словно звёзды, подвешенные в пустоте. Некоторые светились тускло, едва заметные, а другие сияли, как маяки.       «Что это?» — подумал он, осматривая пейзаж. Постепенно он начал различать силуэты, стоящие за этими всплесками. Вдалеке он заметил мощный красный вихрь. Он сразу узнал эту чакру.       — Курама? — прошептал он.       Но там была ещё одна чакра, более знакомая. Это была чакра отца. Она переплеталась с чакрой Курамы, их энергии словно сливались в едином потоке, а потом трансформировались в огромную жабу!       — Ух ты… — восхитился Боруто масштабом призыва отца в таком возрасте, затем он кое-что вспомнил. — Отлично! Похоже они все-таки нашли друг друга!       Впервые за день он позволил себе искренне улыбнуться. Всё шло по плану. Всё шло к тому будущему, которое он хотел вернуть.       Боруто лёг на кровать и закрыл глаза. Мир вокруг погрузился в тишину.

***