ЖЕНСКОЕ НАЧАЛО МУЖЕСТВЕННОГО МУЖЧИНЫ

      Когда Вэнь Кэсин пригласил его в публичный дом, Чжоу Цзышу отказался, сославшись на плохое самочувствие, дурное настроение и просто нежелание идти и проводить время подобным непотребным образом.       Выслушав сбивчивые объяснения, Вэнь Кэсин посмотрел на запинающегося и краснеющего товарища внимательно и почти серьёзно. После чего прищурив свои невероятно красивые глаза, проговорил мягким, грудным голосом, даже не пытаясь скрыть прорывающейся в каждом слове искрящейся насмешки:       — Брат Чжоу, ты дурак? Я не приглашаю тебя трахаться, а всего лишь выпить… Зачем пугаться и отказываться?..       — Кто тут кого боится?! — нахохлившись словно старая ворона, резко парировал домыслы этого до невозможности наглого человека Цзышу. Не забыв при этом обдать высокую фигуру своего спутника колючим взглядом, и полностью игнорируя его скабрезные замечания.              С одной стороны, он вовсе не был против выпить в компании и главное за деньги Вэнь Кэсина, а с другой… А с-другой, ему было немного не по себе оказаться в таком… в таком развратном месте вместе с этим соблазнительным змеем-искусителем в человеческом обличье. В конце концов последнее время ему всё труднее отказывать или не обращать внимания на домогательства своего «почти друга».       Вэнь Кэсин был красив как бог, но с лёгким налётом порочности и опасности, что делало его просто-таки неотразимым в глазах слабого пола и не только. Чжоу Цзышу никогда не признался бы никому и даже себе, что поддержка и ухаживания Кэсина где-то в глубине души ему даже нравились. Хоть он постоянно и обрубал эти домогательства на корню, но нет-нет, да и закрадётся в голову шальная мысль попробовать и сказать ему: «Да» …       Подобные желания он гнал от себя с неизменным упрямством человека, закалённого постоянным страданием, заставляя своё сердце предательски сжиматься не то от сожаления, не то по другим причинам, более печальным и трагическим. Гвозди делали своё дело, разрушая меридианы и придавая жизни терпкий вкус безнадёжности.              — А никто и не говорил ничего страшного!.. — весело воскликнул Кэсин, явно наслаждаясь замешательством товарища, сомнения которого были видны ему невооружённым глазом. — Просто хочу выпить с тобой и послушать музыку. Госпожа Ян, хозяйка местного борделя, моя давняя знакомая и должна мне услугу. Она прислала приглашение посетить её заведение, чтобы насладиться игрой на музыкальных инструментах и выступлением новой танцевальной труппы… Пошли А-Сюй, не будь такой букой и уважь меня, распив совместно отменного вина госпожи Ян. Без женщин! Я тебе обещаю, что всё пройдёт без юных пташек из заведения мамаши Ян…       На последних словах этот сладкоголосый проказник рассмеялся так звонко, что на дереве, под которым в полуденное время они расположились на лёгкий пикник, опять же устроенный Вэнь Кэсином для него или для того, чтобы подтрунивать и дразниться, затрепетали листочки. Перепуганные пичуги вспорхнули резвой стайкой, оглашая округу звонким щебетом.       — Точно? — подозрительно переспросил Чжоу Цзышу, решивший забить на всё и делать вид, что не понимает откровенных намёков товарища. Поразмыслив немного и решив не напрягаться и подыграть расшалившемуся господину Вэню, он уже практически принял приглашение пойти, но задумал того немного помучить. Поэтому важно пожёвывал губами, закатывая глаза в притворном возмущении, а сам косился взглядом на раскрасневшегося приятеля, во что бы то ни стало решившего затащить его в дом удовольствий госпожи хрен его знает откуда взявшейся Ян.       — Клянусь! Ты же мне веришь?! Слово даю, что девок звать не буду!.. — горячо убеждал его Вэнь Кэсин, забыв о манерах и брызгая слюной в разные стороны. Его красивый веер лежал на коленях забытый и одинокий. Чжоу Цзышу улыбнулся немного ехидно, что конечно же не делало ему чести, но доставило небольшое удовольствие. Особенно когда он заметил, как скуксился всегда такой самоуверенный пройдоха Кэсин.       Спустя пару минут напряжённого молчания, прерываемого лишь недовольным кэсиновским фырканье, он наконец-то сжалился над другом и спокойно, даже с некоторой ленцой ответил на его пламенную тираду. В этот момент Чжоу Цзышу был совершенно уверен в том, что в словах его спутника точно скрывается какой-то подвох, но решил рискнуть и кинуться в омут с головой, истово надеясь в душе, что Вэнь Кэсин будет к нему снисходителен.       — Хорошо, я принимаю приглашение и пойду с тобой в этот дом… — Чуть помедлив, просто проговорил он и посмотрел на товарища открыто и даже с вызовом. Не забывая при этом внимательно наблюдать за его реакцией, отмечая про себя, как заискрилось лицо Вэнь Кэсина, расплываясь в широкой и открытой улыбке, полное удовлетворения и неподдельной радости.       — Отлично дорогой! Уверен, тебе понравится… — сказал он, хватая Чжоу Цзышу за руку и заглядывая в глаза словно игривый щенок, ищущий одобрения хозяина. Такое поведение было нетипично и немного пугало, а в кэсиновском голосе смешались удовлетворение, предвкушение и некоторое самодовольство, видимо от одержанной им маленькой победы над чопорностью и аскетизмом, что заставило Чжоу Цзышу печально улыбнуться.       У него совершенно не было сил сопротивляться харизме и напору этого неугомонного человека, ворвавшегося в его жизнь буйным ураганом и ежедневно ставившего всё с ног на голову. В конце концов тихий вечер за вином и танцами не самое плохое времяпрепровождение, а если это сделает его приятеля счастливым, то и ему, Чжоу Цзышу, не следует вести себя незрело, отказывая просящему в такой малости…

***

      Когда поздним вечером они прибыли к заведению госпожи Ян, то были поражены многолюдностью пёстрой толы, которая двигалась по улице плотным потоком в обе стороны. Нарядно одетые горожане вальяжно прогуливались вдоль лотков уличных торговцев, полных всевозможных безделушек, сладостей и простых украшений из обычного нефрита. Дети громко кричали на руках у своих родителей, требуя купить им фонарики или простенькие игрушки из лозы и кусочков шёлка, которыми торговали на каждом углу.       Дом удовольствий «Нежный лотос», принадлежащий кэсиновской знакомой, светился множеством огней, а нарядные зазывалы оглашали округу своими громкими спичами, ярко и цветисто живописуя все возможные и невозможные развлечения, ожидающие гостя в этом фешенебельном заведении. Чжоу Цзышу поёжился, грустно оглядев своё поношенное ханьфу, но тут же расправил плечи под тёплым и ласковым взглядом богато разодетого спутника, сегодня облачённого в серебро и пурпур словно сказочный принц, спустившийся с небес.       Неизменный веер, как обычно прикрывал нижнюю часть его лица, мерцая серебряной росписью и придавая этому высокому мужчине некоей загадочности и ещё больше шарма. По крайней мере Чжоу Цзышу заметил, как при виде его впечатляющего друга несколько юных барышень схватились за грудь и издали звуки, большее похожие на крик голодной совы, чем на вздохи, приличествующие воспитанным девушкам. Да и некоторые юноши не без интереса и зависти провожали горящими взглядами стройную и тонкую кэсиновскую фигуру, когда он поднимался по ступенькам ко входу в дом госпожи Ян.              Цзышу вздохнул, подавляя неприличные мысли, не понятно откуда возникшие в его голове и заставившие впалые щёки краснеть, и поплёлся вслед за приятелем, готовый ко всему и ни к чему конкретно…