13 причин почему

Джулиан никогда не считал себя ханжой. Он был из тех, кого можно было купить с потрохами и подписать на что угодно, главное, заплатить побольше и болтать поменьше. Но за то, чтобы Данглар увидел посреди ночи в порту двух жадно совокупляющихся молодых людей, ему никто не заплатил. Бухгалтер был потрясен до глубины своей цеплячьей души и все же решил посмотреть подольше. Вдруг это можно будет использовать? По темно-синей форме в ведущем Джулиан узнал таможенника, а по загару в принимающем — матроса. Оба оказались спиной к притаившемуся в тени Данглару и так страстно сношались, что от звонких частых шлепков и надрывных стонов закладывало уши. Пару минут Данглар безразлично наблюдал, как молодой служитель закона с красивым телом стоя натягивает лежащего грудью на ящике дрожащего парнишку, и уже хотел было уйти, но внезапно обнаружил, что не может сдвинуться с места. Таможенник держал любовника за заведенные назад кисти и с оттяжкой трахал, то и дело шикая на него за особенно громкие всхлипы. Джулиан, как зачарованный, всматривался в пластичные движения бедер, в мокрые от пота и семени ягодицы, в то, как пурпурная головка исчезает в бархатистом алом проходе. У Данглара пересохло во рту. Низ живота свело судорогой желания. Мысленно он кривился от неприязни и омерзения, но стоило неким образам вспыхнуть в сознании, как рука нырнула в штаны. Зажмурившись, Джулиан принялся быстро ласкать себя, логично рассудив, что в этом нет ничего постыдного, а если и есть, то ему плевать. Однако кончить вот так, под аккомпанемент чужого удовольствия оказалось не так просто. Прошло по меньшей мере минут тридцать, любовники уже удалились, доведя друг друга до экстаза, а Данглар все еще исступленно мучался, прижавшись лбом к железной колонне. Сегодня в его мозгу появилась парочка безумных фантазий, после которых он точно кончит, но не мог позволить себе думать об этом. И все же несчастный член начинал болеть от излишней стимуляции, ноги подкашивались, а пот застилал глаза. С ядовитым шипением Джулиан принял неизбежное и расслабился, позволяя фантазиям захватить сознание и понятия не имея, что в них будет происходить. Вот он, капитан Данглар, в дорогом, ладно скроенном мундире входит в свою каюту. Отлично, это наполняет его сладострастием определенного рода. Повсюду роскошь и золото, а у низенького кофейного столика, прямо на полу… Джулиан сдавленно охнул и задышал чаще. На полу, на шикарном персидском ковре с опущенной головой сидит Эдмон. На нем нет ничего, кроме длинной белой рубахи, расстегнутой на груди. Щеки залиты румянцем, кудрявые волосы в беспорядке. Заслышав звук шагов, он преданно вскидывает голову и смотрит снизу вверх, послушно и горячо. Данглар протяжно застонал, молясь всем богам, чтобы никто и никогда не узнал о том, как сильно его возбуждает первый помощник капитана, и быстрее задвигал рукой. В следующее мгновение он уже представлял, как властно имеет его, перекинув через подлокотники кресла, а Дантес хнычет так же, как парнишка-матрос, чьи вопли возбудили бы и мертвого. В своих воспаленных грезах Данглар унижает его, раздает пощечины, заставляет ласкать себя ртом, упивается рыданиями и мольбами, но все равно никак не может кончить. «Нет, я не стану представлять это, не стану! Это еще хуже, чем отыметь его. Твою мать!» Следующая фантазия стала последней каплей и Данглар, наконец, излился, с хрипом вдыхая влажный морской воздух. С минуту он бестолково пялился в пустоту перед собой и едва успел остановить свою руку, что вкрадчиво потянулась было за спину, вниз, к напряженным ягодицам. После чего с недовольным видом натянул брюки и поплелся домой. В свою бедную скудную комнатушку, в которой ему всю ночь будет сниться сумасшедший сон, где разбогатевший Эдмон Дантес, новый хозяин компании «Моррель и сын», вальяжный до развязности, наказывает его за ошибки в расчетах добротной поркой. После чего сам Данглар умоляет его обойтись с собой пожестче и Эдмон снисходит до того, чтобы погрузить пальцы в скулящего от перевозбуждения бухгалтера, и тот кончает, послушно навалившись грудью на рабочий стол. Какого. гребанного. хера?!