13 причин почему

Взрыв хохота заставил Данглара покраснеть и неловко отвернуться. Матросов не было видно, но бухгалтер готов был поклясться, что смеются над ним. Эту же издевательскую ухмылку он только что разглядел и в чертовски красивых глазах Дантеса. За что на этот раз? За слишком продолжительный взгляд? Он занимался привычными расчетами на палубе, когда вся команда решила искупаться. Растянули парус и наполнили его морской водой, чтобы затем ополоснуться пресной. Данглар на это лишь кисло фыркнул, ему подобные забавы казались сплошным ребячеством. Ровно до того момента, когда разделся Дантес. Даже не так, когда он начал раздеваться. Больше всего на свете Данглара выводила в Эдмоне эта размеренная величавость, отдающая прохладцей. Остальные матросы — ну дурни дурнями, орут что-то во всю глотку, плещутся, топят друг друга. Этот же прошел мимо замершего бухгалтера не спеша, с легкой улыбкой. Сложил руки на груди. Склонил вихрастую голову влево, затем вправо. Так родители присматривают за своими расшалившимися малышами. Затем все так же плавно и естественно взялся за пуговицы рубашки. У Джулиана отчего то закружилась голова. На корабле почти все мужчины были сложены лучше него, бухгалтера — мускулистые, высокие, сильные. Но Данглар не воспринимал всерьез этих мужланов, он в лучшем случае снисходил до них. Дантес же… Дантес — другое дело. Среди матросов помощник капитана выглядел даже хрупким, если не сказать хлипким. Ему, как самому умному, правой руке капитана, редко доводилось таскать тяжести. И все же, Дантес был хорош. Длинные ноги, подтянутые ягодицы с поясничными ямками, прямые плечи, на которых так хорошо сидел китель. Джулиан не мог его презирать, он восхищался и ненавидел. Будь мальчишка туп, или хотя бы хвастлив, или ленив или излишне болтлив, но нет! Рассеянно улыбаясь и не отвечая на разухабистые шутки матросни, полностью нагой Эдмон забрался в раскачивающийся водяной гамак, и Данглар едва не умер на месте, когда под искрящимися струйками влаги разглядел дурацкую татуировку с непонятным символом на аккуратной ягодице. Бухгалтер слишком хорошо помнил, когда и как Дантес сделал ее… У кубинских шаманов, на спор, не будучи даже пьяным. Выносливый, подлец. Матросы одобрительно заулюлюкали, приветствуя старшего по званию товарища, и принялись задорно брызгаться. От этого зрелища глазные яблоки Данглара рисковали даровать ему косоглазие, так далеко они закатились. Бухгалтер без единого движения и какой-то удобоваримой цели с четверть часа простоял на палубе, наблюдая за купающимися. Он буравил воспаленным взглядом смуглую мокрую кожу паршивого Дантеса и не замечал, как судорожно комкает листы журнала, вместо мякоти чужой задницы. На его кислую физиономию никто не обращал внимания, и все же теперь залезть в воду уж точно не было никакой возможности. Пришлось убраться восвояси, чтобы не схлопотать солнечный удар. А с вечно грязной головой в очередной раз оставалось лишь смириться. Матросы проводили его очередным взрывом хохота. Но Данглар готов был поклясться, что Дантес не смеялся, а лишь задумчиво смотрел ему вслед.