Под тенью 90-х

Стрелку забили в районе Южного речного вокзала; идеальное пустынное место — бетонные заборы слева, и узкий перелесок справа, за которым разлилась Москва-река. Саша с бригадой прибыли, конечно, первыми; вместе с Космосом вышел из чёрного БМВ и остановился, внимательно глядя на дорогу. Из соседней машины одновременно вышли Пчела и Линда, обошли машину и встали рядом с друзьями. — Ставьте машины ближе к реке! К воде прижмём, — распоряжался Фил. — Фил у нас стратег, каких мало, — усмехнулся Космос, закуривая сигаретку. Пчёлкин подошёл к другу, тоже зажёг сигаретку, и что-то обсуждал, наблюдая за Филом и Сашей, что шли по центру шоссе. Линда не спешила к друзьям и осталась стоять, облокотившись о Ягуар. — Брат, ты меня прости за ту гранату, — начал наконец Фил, решивший, что именно сейчас должен сказать об этом. — Ладно, всё в порядке, — по-дружески отозвался Саша. В этот момент с пригорка вывернуло шесть машин. Белова прищурилась, вглядываясь в машины, в то время, как парни приготовили стволы. Четверка уже готово стояла впереди. Линда подошла к ним и с разрешения Саши встала между ним и Пчёлкиным. — Пчёл тебе страшно? — вдруг спросил Саша, наблюдая за возней впереди. — А то, — отозвался гордо Витя, не отпуская ладонь девушки, — может их подстричь? — ухмыльнулся Пчёлкин, придерживая за рукоять автомат. Таджикские бойцы заняли свою оборону. Из «мерса», который возглавлял автопробег, вышли трое — один пожилой с седой бородкой, второй — с взъерошенными волосами и тоненькой ниточкой усов; третий был молодой, с длинными, как смоль черными волосами до плеч и заметно отличавшийся среди своих. Линда с опаской следила за ним, не отводя взгляда, сильнее сжала руку Вити. Длинноволосый собрал волосы в хвостик и гордо зашагал в сторону противника. — Сначала я хочу видеть того, — громко, слегка восточным акцентом крикнул он, — с кем я по телефону говорил. Если ты мужчина, иди сюда! — Что? — дёрнулся Пчёла, и резко отпустил ладонь Линды, — А ну, урюк, иди сюда! Саша резко остановил порыв друга, и сам направился в сторону «противника». Линда уже уверенно могла констатировать — перед ними Фархад. — Вить, я кажется знаю кто это, — шепнула она ему на ухо, как вдруг шоссе разразилось громким криком радости Саши и усилилось таким же радостным криком Фарика. — Армейский друг? — переспросил Пчелкин, вопросительно взглянув на девушку. Та кивнула, похлопала Витю по плечу и двинулась обратно к своей машине, — не напомнишь о ком речь? — догнал он Линду, придерживая дверь машины. — Помнишь пару лет назад ты с Космосом заехали за мной в институт? — слегка улыбнулась девушка, заводя машину, — Фарик мы с ним ещё учились вместе. Пчёлкин сосредоточенно взглянул на девушку, потом бросил взгляд на шумных друзей, направляющихся к ним; смутно начал вспоминать день, но не стал мучить мозг. — Может повторим вчерашний вечер? — тихо спросил Витя, закутываясь в пальто. Линда широко улыбнулась и, аккуратно объезжая кругом стоявшие машины, выйдя на свободную автостраду резко набрала скорость, чем обратила на себя внимание. — Куда это они? — прервав разговор с Фархадом, Саша подошёл к Космосу, который ещё не оторвал взгляд с давно пропавшей из виду машины. Холмогоров лишь повёл плечами. — Сестра? — негромко спросил Джураев с легкой улыбкой. Белов кивнул и поплелся к машине. — Поехали, — крикнул Белов уже из машины, когда Фарик удобно уселся на пассажирское место. Линда водила машину крайне сосредоточенно: вчера до её ушей дошла куча информации и она никак не могла всё переварить и расставить все по полочкам, да и подробностей не было; в основном новости были о её брате. После несостоявшегося распределения в консерватории, Оля, не находя общих точек соприкосновения с мужем, решается возобновить дружбу со старым однокурсником, Виталиком, с которым и встречается, поздно возвращаясь домой — перед самой стрелой, кстати. К тому же за Беловым начали наблюдать «сверху», но пока не ясно кто, и Линда нервничала, когда чего-то не знала. Пчёлкин молчал и следил за дорогой, но спохватился, когда Белова резко затормозила, заглушила машину и заплакала. — Лида, Лида, — она поддалась его порывам и зарылась заплаканным лицом в пальто Вити, — всё хорошо, солнышко, всё, всё хорошо, — пытаясь успокоить девушку, Пчёлкин потянулся к ней, рукой задев магнитолу и включил её. — Я так устала, Вить, — тихо сквозь слезы сказала Линда, — и ничего не понимаю, всё очень быстро перемешалось. — Дорогая, всё будет хорошо, — прошептал Пчёлкин, — ты мне веришь? — взглянув в глаза девушке спросил он, — веришь? Линда завороженно глядела в его глаза, а слова песни так и врезались в голову. «Нас там больше нет. Мы другие. И возврата нет в край ушедших лет». *** — Так и ты работаешь с этим институтом науки? — небрежно бросил Белов, наблюдая за другом. Фарик посмотрел на него, задумался, но понял о чем спрашивает Саша. — Тонкая и органическая химия, Сань, — поправил его Джураев, — но я лишь посредник, сам с ними не работаю, у меня свои планы, — хитро улыбнулся он и протянул Белову что-то схожее на спичечный коробок, — не откроешь при всем жела… — не успел Джураев договорить, как Саня открыл его. — Жуу, гроб какой-то, — изображая полет, рассмеялся Белый. — Ну-ну, отдай сюда, — торопливо сказал Фарик и забрал коробок с кокаином, — не надо нам никаких гробов. — У меня тут мысль появилась Фарик, — улыбнулся Белов. Джураев недоуменно посмотрел на друга, — алюминий же в чушках у вас? — В чушках, — рассудительно кивнул Джураев, — а что? Белов молчал, с улыбкой смотря вперед. — Ну давай колись Белый, — нетерпиливо улыбнулся Фарик. — Не сообразил еще? — Сашины глаза откровенно смеялись, — берем чурку, делаем полость, забиваем наркотой, ни один рентген, ни одна собака не найдет, — весело говорил Белов, — пять чушек на сто-двести тон — и ни одна собака. Фарик отрешенно смотрел на друга, медленно и верно соображая масштаб идеи друга. — Значит я тупой, а ты гений, — восторженно сказал Фарик, — ты — Аристотель, ты — Ницше! — Белый весело смеялся. — В жигулях ездить надо, — со смехом сказал Белый и вышел из машины в то время, когда к ресторану «Узбекистан» подъехали машины, — где вас носит? Где Пчела? — С Лидой же, — хмуро ответил Космос и поплелся ко входу. — Кос, встречай гостей. *** — Я так понимаю, нашли виноватого, — Каверин курил и блаженно улыбался, смотря на тела двух убитых. Первый убитый мало кого интересовал, но второй — об этом напишут в газетах. В спортивном комплекте «Юбилейный» В Ленинграде был убит Игорь Владимирович Тальков — лидер рок-группы «Спасательный круг». Автор провокационных текстов, как бы сказали люди, которым Тальков доставлял дискомфорт. — Ну вы сказали держать вас в курсе о нем, вот, — растерянно начал работник НИИ милиции МВД. Да, у Володи был талант находить «коллег» во всех городах. — Да-да, — отрезал Каверин, и отмахнулся. «И снова в игру», — пронеслось у него в голове. На следующее утро Володя приземлился в Москве с неимоверным чувством победы. В голове уже предстали картинки — Белов под стражей, Петр Ильич и весь отдел стоя аплодируют и поют дифирамбы. «Белова… Белова… и тебя что ли съесть или…?» с такой недоконченной мыслью, Каверин покинул самолет. *** — Вить, давай поедем в Ленинград? — докурив сигарету спросила девушка, медленно обнимая Пчелкина со спины. — Чего это? — выдыхая дым улыбнулся он, поворачиваясь к ней. На балконе было прохладно, и Линда сильнее прижалась к нему. — Там Тальков выступает с концертами, он мой хороший друг, — тихо ответила девушка. Пчелкин закончил курить, бросил бычок, поймал укоризненный взгляд подружки и, почти избежал щелбана. — Ну что ж, мадмуазель, — схватив Линду на руки, Витя направился через кухню в спальную комнату, — признаю, заслужил. Бережно посадил девушку на кровать, а сам молнией оказался рядом, и силой повалил Линду назад так, что оба оказались на спине. И так и лежали, разговаривая о второстепенных темах, будто не были втянуты в криминальный мир. *** — Всю красоту и мудрость этого четверостишья невозможно перевести, — многозначительно произнёс Джураев, перебирая длинными красивыми пальцами свои небесно-голубые чётки. — Начинается, Фарик! — Саша устало рассмеялся, — ты мне еще в армии мозги компостировал мудростями своими. Ты короче скажи! — Ты мне брат или портянка? — с упором сказал Фарик, нависнув на плечи Белова, — слушай, а как сестра твоя? — вдруг спросил Джураев, чем вызвал удивление Саши и Космоса, до которого почему именно эта реплика долетела. — Да как обычно, Фара, работает с нами, — Саша и не задумывался над ответом — уже был порядком хмельной. Космос часто оборачивался, глядел по сторонам, будто ожидая какого-то подвоха и что-то бормотал себе под нос, что не осталось незамеченным Фариком. Компания таджиков тихо о чем-то беседовала на своем языке. — Ты что женился? — негромко спросил Джураев, сменив моментально тему, заметив кольцо на руке Саши, — и молчит. — Месяц уже, — с улыбкой ответил Белый, доставая из бумажника фотографию Оли, в вечернем платье со скрипкой. — А! Красавица! — искренне воскликнул Джураев, — скрипачка? Играет? — Она дома сидит, — сдержанно ответил Саша, не посмотрев на друга. — Можно я своим покажу? Белов кивнул, и фотография передалась в нешумную компанию таджиков; Абдула-Нури уважительно посмотрел на Сашу, передавая фотографию и одновременно говоря что-то на таджикском. — Уважаемый Абдула-Нури говорит, что старшая жена должна хранить дом и воспитывать детей, — перевел слова старшего товарища Джураев. — Ну что, у нас в России следующий тост принято выпивать за родителей. Предлагаю выпить за родителей, тех, которые… Одновременно Саша услышал женский голос и удивленные лица таджиков: все трое переводили взгляд то на фотографию, то на сцену; Оля стояла на сцене, со скрипкой в руках и пела композицию из репертуара Эллы Фицджеральд. Немая сцена; только голос Оли, который становится всё тише и тише; Фарик и его товарищи деликатно опустили глаза. Космос курил и смотрел на Сашу, а тот медленно встал с места. — Я сейчас, — допил рюмку, вышел из-за стола, чуть не задев Фила плечом. *** — Мне надо в офис, — потянулся на кровати Пчелкин, сильнее прижимаясь к девушке, — Саша сказал, кого-то надо в аэропорт отвезти. Линда, до этого нежилась в кровати рядом с возлюбленным, резко открыла глаза — сон будто рукой сняло. — А почему ты? — тихо спросила она. Пчелкин вместо ответа зевнул и промямлил что-то непонятное, направился к окну; открыл его, достал пачку Мальборо и закурил, медленно выдыхая дым; за окном было раннее утро. Перед бывшим офисом Лапшина, помимо двух иномарок, БМВ и Мерседеса, стоял белый конь; на нём Саша и прокатался всю ночь, оставив Фарика в машине перед рестораном. — Ты адрес девчонок узнал? — посмотрев на коня, спросил Белов. — Ты с ума сошел, они совсем маленькие! — ироничным тоном воскликнул Фарик и улыбнулся. — Да я не об этом дурак, — усмехнулся тот, обходя машину, — коня то вернуть надо. — Не надо, — резко отрезал Фарик, — я его купил и тебе его дарю, — с гордой улыбкой сказал он. — Ну и накой он мне? — не переставая улыбаться спросил Саша, но заметив красную «пятерку» за спиной Фары, улыбка Белова медленно сошла; из машины вышел мужчина в черном плаще, а в машине сидел ещё один, несколько раз подмигнув фарами. — А мне накой, я его с собой в Душанбе не повезу, — серьезно ответил Джураев. — Ладно садись, — Белый пропустил мимо ушей ответ друга и подумал, что его решение поехать с Пчелкиным была предусмотрительной, — я тебя довезти не смогу, сейчас Пчела подъедет. Джураев обернулся в тот момент, когда «пятерка» нетерпеливо подмигнула Саше. — Проблемы? — Фара посмотрел на Сашу и бросил взгляд на человека с круглым румяным лицом, стоявшего у красной «пятерки». — Да нет, — отмахнулся с улыбкой Белый, — так министерство добрых дел. Джураев с пониманием кивнул, обнял друга и остался стоять у машины, ожидая Пчелу. Как только «пятерка» исчезла с его поля зрения, вместо неё появился черный «Ягуар». Поравнявшись с Фариком, Пчелкин помахал рукой, приглашая его на переднее сиденье. — Хорошая машина, — произнес Фарик, рассматривая элегантный салон — ничего лишнего, всё исключительно для эксплуатации, — какого года? — Не знаю, не моя машина, — равнодушно произнес Пчелкин, осуждающе взглянув на «чурку», как он сам любил выражаться, но смягчился и добавил, — Линды, сестры Саши, — но что-то всё равно продолжало раздражать Пчелкина в нем. Джураев улыбнулся и чуть откинул голову. «Конечно, кто же кроме неё купит такую неприметную и выделяющуюся одновременно машину». В салоне значительно разрядилась обстановка. Пчелкин молча следил за дорогой и иногда глядел на Джураева краем глаза, но они так и не заговорили вплоть до аэропорта. Попрощались и на том разошлись. Витя помчался в офис, надеясь застать там Белова. *** — На кого угодно мог подумать, только не на него, — сокрушенно потирал лысину Петр Ильич. — Пять лет вместе работаем. Один из лучших офицеров — и в криминале запачкаться… — Причем — впрямую, — смакуя коньяк, усугубил ситуацию опытный Игорь Леонидович Введенский, — Причем он не сошка-участковый, многим честным людям может жизнь испортить. Этим-то, — закатил он глаза к потолку, намекая на высшее начальство, — звания и заслуги до лампочки, найдут виноватого, проведут показательную чистку руководящих кадров. Пётр Ильич недовольно взглянул на Введенского. Как назло, зазвонил телефон спецсвязи. Взяв телефон генерал Чуйков вытянулся по стойке смирно. — Да, товарищ министр. Есть товарищ министр. Введенский был очень опытным и одним из лучших в своём деле и, к тому же, тщательно следил за семьей Белова, понимал, что Каверин действительно мог хитрым образом одного из них из-за мести, но для МВД это было бы большой потерей, как выразился сам Игорь Леонидович; сбыт наркотиков хорошо кормил золотые семьи. Потому такие кадры, как Беловы — золотая жила. Счастливый Каверин шагал в сторону кабинета своего «первого» начальника — Чуйкова. Хотя первый он или второстепенный это вопрос трудный, на него сам Каверин с трудом ответит, если, конечно, в нем еще есть что-то нравственное. — У себя? — весело поинтересовался Володя у секретарши, шагая к двери. — Он только что вас спрашивал. Злой… — настороженно ответила девушка. — Ничего-ничего, сейчас я его развеселю, — продолжая улыбаться, сказал Каверин, закрывая за собой генеральскую дверь. — Ну, Петр Ильич, висяк-то я размотал, — демонстративно помахав бумажками, начал Каверин, обходясь без приветствий, — труп этот дело рук банды Белова. Есть доказательства, факты, — Володя протянул бумажку с постановлением Петру Ильич, — ордер подпишите. Петр Ильич всё слушал, без малейшего интереса, смотрел на бумаги перед собой, а взяв из рук Каверина бумагу, кинул на него взгляд и убрал в ящик стола. Володя стал чуть менее увереннее, и настороженно глядел на начальника. — Белов говоришь, — чуть с ироний повторил Чуйков, — ну-ну. Каверин окончательно потерял всякую уверенность в своем задуманном, но ждал. Ждал как насторожившаяся змея. — А ты, Владимир Евгеньевич, знаком с Артуром Лапшиным, предпринимателем? — тянул время Чуйков, заставляя Каверина больше нервничать. Володя недолго смотрел на него, но всё же решился ответить «авось». — Да знаком, ясный перец. У меня и заява от него, — не успел Володя достать заявление, подписанное пьяным Лапшиным, как Петр Ильич резко встал с места. — Да ты что подлец, совсем… думаешь умник, — задыхаясь закричал Чуйков, — из-за тебя меня… — и громко стукнул ладонью об стол. Володя, хоть и сидел со страхом в глазах, ни разу не шевельнулся, пока Петр Ильич не послал его куда подальше, перед этим выдав ему приказ об увольнении. Сдав все то, что было для Каверина символом «мужской силы» — пистолет «Макарова» и прилагающие к нему пули, красное удостоверение, а в голове так и стучало «дерьмо, дерьмо, дерьмо», оно то и намеривалось взорваться, он отдал честь самому себе и поспешно покинул здание милиции. — Ничего, ничего, — приговаривал Володя, весь ушедший в мысли, рисуя новые планы и идеи, — отыграемся, щенок, — пробормотал он, сев в машину, где его уже ждали «коллеги» с другой работы.