Engel mit schwarzen Flügeln

      Выбежав из подвала, мисс Мюллер первым делом наглухо закрыла тяжелую дверь, соединяющую проход из кладовой и сам подвал, а затем, схватив бутылку тминной водки, сделала пару смачных глотков. Как только горечь сменилась терпким послевкусием, а пульсирующая боль в висках отступила, Виктория вышла из кладовой, не забыв прихватить и небольшую баночку соленых огурцов, что, по ее мнению, идеально сочеталась с тминной водкой.       В сознании были свежи обрывки фраз и образ огромной жабы с абсолютно человеческим взглядом.       « Цвакельманн злодей! Он ненавидит фей, потому что мы творим добро. Он злой! И жестокий!»       — Злой и жестокий, — повторила Виктория.       Опустившись в кресло, на котором сидел волшебник, мисс Мюллер сделала еще один глоток.       — Я ведь знала, на что иду, верно?       Несмотря на ясность, которую внес Цвакельманн при первой их встрече, Викторию почему-то не испугал тот факт, что он мог сделать с ней все что угодно. За те месяцы, проведенные в этом старом замке, волшебник ни разу не предпринял ни единой попытки сблизиться или как-нибудь использовать свое положения. Он никогда не заставлял и не принуждал ее ни к чему.       Ни к чему.       Все, что она делала, было продиктовано исключительно ее желаниями. И если подумать, волшебник даже ни разу не коснулся ее так, как ей хотелось бы.       И это откровение не укладывалось в ее голове.       «Ты влюблена в него и это плохо.»       Считалось ли это влюбленностью?       В какой-то момент Виктория стала замечать за собой странную привязанность к волшебнику. Его голос больше не пугал ее. Более того, ей нравилось слушать Цвакельманна даже в те моменты, когда он злился и его голос становился грубее и жестче. Пронзительный, обволакивающий, с легкой хрипотцой...       В любой тональности он возбуждал всю ее суть, оседая концентрированным желанием между ног. Тянущее возбуждение в прямом смысле сбивало с ног, и мисс Мюллер требовалось время, чтобы прийти в себя после бессонных ночей, которые она проводила в темной комнате совсем одна.       Но было ли это любовью? Или простым желанием?       Сделав еще один глоток, Виктория отставила бутылку на стол, пролив на книгу заклинаний пару крупных капель.       — Вот же....       Смахнув лишнюю влагу рукой, мисс Мюллер откинулась в кресле, возведя глаза к высокому потолку.       Там, на границе, соединяющей замок и звездное небо, парили всевозможные диковинные предметы. Хотя и обычных безделушек было предостаточно. Так, например, рядом с парящим компасом можно было увидеть кофейную меленку и светящийся шар, похожий на тот, что дал ей волшебник, отправив в Зачарованный лес.       — Ты должна убедить его, — раздался незнакомый голос.       — Что! — подняв голову, Виктория нахмурила брови.       — Убеди его простить меня, — молвила жаба.       — Как ты это делаешь, — вернувшись к разглядыванию звездного неба, мисс Мюллер выпила еще немного. — Ты ведь все еще в том подвале       — Я фея, — напомнил голос. — А это ты зря.       — Слушай, Амариллис, я понимаю, ты не можешь дождаться, когда, наконец, выберешься отсюда. Но пойми — отчасти ты поспособствовала тому, чтобы Цвакельманн запер тебя там. Можешь считать меня бесчувственной стервой, но это твоя вина.       — Ты так рьяно защищаешь его..       — Я не хочу обсуждать это!       Взяв бутылку тминной водки, мисс Мюллер вернула ее в кладовую, перед этим глотнув еще немного терпкого напитка.       — И где вас носит, господин Цвакельманн, когда вы так нужны? — взглянув на настенные часы, Виктория решила немного посидеть в саду, а заодно отвлечь себя от беспокойных мыслей. Только перед этим, она решила сменить платье на одно из тех, что подарил ей волшебник.

***

      Вернувшись в замок около полуночи, Цвакельманн первым делом отправился на кухню.       Да! Да! Да! Знаю, что вы на это скажете.       «Как! Он ведь велел Виктории отдохнуть и не обременять себя готовкой.»       Соглашусь.       Однако пребывание в Букстедухе в компании давнего друга и коллеги по темной магии убедили его в обратном. Волшебник позволил себе пропустить пару кружек Хефевайцена.       Надо сказать, пиво было отменным, впрочем, как и закуска. Но ее хватило не на долго. И вот спустя пару часов, голодный и смертельно уставший волшебник спешил в обеденную на первом этаже.       Цвакельманн не знал, сколько было времени, потому что есть силы крикнул:       — Виктория!       Ответа не последовало.       Остановившись, волшебник крикнул еще раз. Но и теперь ему никто не ответил. Вооружившись своей палочкой, Цвакельманн принялся исследовать замок вдоль и поперёк. Он искал во всех залах и комнатах, спускался в подвал и взбирался на чердак, высвечивал каждый закуток и тёмный угол, заглядывал во все ниши и проемы, под мебель и за занавески. Но сколько бы ни искал, ни переискивал и ни искал снова - никого не находил. Виктория будто испарилась, а на смену ей пришли уныние и звенящая тишина.       Почуяв неладное, Цвакельманн решил проверить последнее место в замке. Только теперь он решил прибегнуть к волшебству, чтобы перенести себя в комнату мисс Мюллер.       К большому сожалению, мисс Мюллер не оказалось и там.       — Это еще что такое? — вскричал волшебник, оказавшись посреди пустой комнаты. — Решила от меня сбежать! Ну уж нет! Так просто ты от меня не отделаешься! — Цвакельманн рванул к окну, чтобы осмотреть сад. С высоты птичьего полета, волшебник мог рассмотреть цветущий уголок вдоль и поперёк.       Ведь, как он помнил, Виктория любила коротать вечера именно там.       Выглянув из окна, волшебник облегченно вздохнул. Виктория была на заднем дворе, в кустах малины. Она что-то увлечённо исследовала и, казалось, совсем не обращала внимание на крики. Или просто не слышала их.       Цвакельманн буквально летел с лестницы, сколько позволяли ноги, совершенно позабыв о магии.       — Что, во имя всего святого, ты делаешь на улице в такой час! — вскричал волшебник, оказавшись в саду.       — Мистер Цвакельманн, вы вернулись! — схватив корзину, полную спелой ягоды, Виктория направилась к волшебнику, пытаясь сохранить равновесие.       Однако, все было тщетно. Её вело при малейшем движении.       — Как давно? Я вас не слышала.       — Только что, — успокоившись, ответил волшебник. — Что ты там делала?       Сузив глаза, Цвакельманн как-то странно глянул на Викторию, пытаясь понять, в чем дело. Мало того, что на ней было до неприличия тонкое и почти прозрачное платье, сквозь которое с легкостью можно было рассмотреть белье а в свете луны это было проще простого. Так еще и широкий пояс, обтянутый вдоль осиной талии, добавил ей особой привлекательности. Взъерошенные волосы и заметный румянец на щеках. Глянцевые губы и проступающие сквозь тончайший шелк острые соски. Сейчас мисс Мюллер выглядела... горячо. И даже очень. И похоже, Цвакельманн совершенно забыл, зачем явился сюда.       — Собирала малину, — пояснила Виктория. — У вас ее так много, что я решила испечь пирог. Кстати, вы голодны? Ужин был готов пару часов назад, но, думаю, ничего не успело остыть.Я ждала вас намного раньше.       Выходит, она ждала его возвращения.       — Вот как, — Цвакельманн окинул мисс Мюллер нечитаемым взглядом, уверенно протянув той руку. — Идем в замок, на улице прохладно.       И остро торчащие соски были тому подтверждением.       Не сомневаясь, Виктория вложила свою крохотную ладошку в теплую руку волшебника, прильнув к его телу.       — Думал, ты сбежала, — тяжело сглотнув, Цвакельманн робко обхватил тонкую талию. И мысль о том, что он мог остаться один, больно кольнула где-то под ребрами.       — Мы уже говорили об этом, я никуда не уйду.       — Что на ужин? — как бы невзначай спросил волшебник, чтобы отвлечь себя от мыслей о её теле.       На самом деле ему было все равно. Будь то жаренная картошка или картофельный салат. Картофельные кнедли с луковой подливкой или пирожки с картошкой. Он ел все, что было приготовлено ее руками. И до ее появления в замке Цвакельманн был уверен, что не ест овощи.       — Картофельный суп с телятиной и морковью, а на второе —картофельная запеканка с сыром.       — Звучит великолепно!       Не встретив сопротивления, Цвакельманн покрепче ухватил Викторию, уводя в замок, надеясь, что ситуация не выйдет из-под контроля.       Слопав две порции супа и четверть запеканки, Цвакельманн почувствовал себя лучше. Утолив голод, волшебник с упоением слушал треск поленьев в печи, пока Виктория, подперев ладонью щеку, рассматривала довольное и умиротворенное лицо волшебника.       На мгновение ей показалось, что что-то в нем изменилось. Да взять хотя бы желтые и откровенно кривые зубы. Теперь они были идеально ровные и белые.       Тряхнув головой, мисс Мюллер посмотрела на Цвакельманна снова, и теперь ее догадка подтвердилась.       «Что за фокусы, — подумала Виктория.»       — Ты хочешь что-то спросить, — открыв глаза, сказал волшебник. — Ты не сводишь с меня взгляда с тех пор, как я вернулся.       — Я...простите, господин Цвакельманн. Это было неуместно.       «Неуместно разгуливать передо мной почти обнаженной, — пронеслось в голове волшебника. — Особенно, если я не могу тебя коснуться.»       — Ты какая-то странная сегодня. Что-то произошло, пока меня не было?       Закусив губу, Виктория посмотрела на волшебника, густо покраснев. То напряжение, что витало между ними, требовало разрядки и... его согласия.       — В общем-то ничего особенного.       — В общем-то? — переспросил волшебник. — Виктория, если ты..       — Я исследовала вашу кладовую и нашла там отменную тминную водку.       — Ах, вот в чем дело. Смотрю, дегустация прошла весьма успешно, — скользнув взглядом по упругой груди, Цвакельманн улыбнулся. — Именно поэтому ты решила надеть платье, которое не спасает даже от комаров?       — После водки мне стало нестерпимо жарко, — поспешила оправдаться Виктория. — Но если вам не нравится это платье, я могу его снять.       — Да, это было бы приятно... что?!       Смысл сказанного дошел до него не сразу.       — Ну, мне снять его, если оно вам не нравится? — спросила Виктория, хлопая черными ресницами.       — Виктория, ты пьяна, — поднявшись из-за стола, Цакельманн бросил салфетку на тарелку. — Будет лучше, если ты поднимишься в свою комнату.       — Но я не хочу спать, — поднявшись следом, она настигла волшебника у двери. — Я не хочу оставаться одна. Мне там страшно и холодно.       Тяжело вздохнув, Цвакельманн остановился, от чего Виктория едва не врезалась в его плечо.       — Чего ты хочешь? — прямо спросил волшебник, стараясь не смотреть на нее, чтобы не искушать себя.       — Хочу провести ночь в вашей постели.       — Мы пьяны.       — Быть может, это к лучшему? Быть может, я, наконец, перестану стесняться и позволю себе то, чего не могла позволить раньше. — очертив пальцем полумесяц на мантии волшебника, расшитый серебряными нитями, Виктория подошла ближе. — Быть может, смогу отпустить страхи и сомнения, бросив себя в омут страсти.       Сглотнув, Цвакельманн уверено обхватил Викторию за талию, прижав к своей груди. Секунда на раздумия и жаркое касание губ. Хаотично, страстно, грубо. И этот контраст вскружил голову обоим.