Бестолочь

— И что ты скажешь в своё оправдание на этот раз? — Это… вышло случайно. — Ты хоть представляешь, каким пятном на репутации Воронов — и Дома де Рива — может стать каждая подобная случайность? Годы подготовки, экипировка и ресурсы, потраченные на твоё обучение, десяток соглашений, чтобы мы наконец обрели в своих рядах мага… И всё едва не пошло прахом из-за твоей «случайности».       Виаго почти срывается на змеиное шипение. Ох, лучше бы он кричал. — Но не пошло же! — Может, мне надо за это тебя поблагодарить? Твоя цель, граф дю Лак, сбежал из обеденной залы целым и невредимым, в то время как ты вызвала пожар по всему поместью. Скажи мне, почему я не должен отдать тебя храмовникам сию же минуту? — Потому что я догнала его и ликвидировала! — Тремя ударами лютни, разломив её и воткнув обломки в шею жертве, словно какой-то неопытный бандит, в первый раз решившийся выйти на дело? Даже без применения магии! О чём ты думала? — У меня закончилась мана, а свой запас ножей я истратила на охранников, что мне ещё оставалось делать — призвать демона?! — Сомневаюсь, что даже призыв демона пошёл бы у тебя по плану, — цедит Виаго и до скрипа перчаток сжимает рукоять своей трости. Так, хорошо, этап гневной отповеди пройден. Теперь осталось наказание…       Создатель, помоги мне. — Ближайший месяц ты посвятишь тренировкам и контролю над своей магией. Я попрошу Наследницу уделить особое внимание твоему запасу сил, поэтому с рассвета до заката ты будешь заниматься и мечтать о том, чтобы сделать хотя бы секундный перерыв. И до тех пор, пока я не буду доволен твоими результатами, тебе запрещено покидать стены этого дома. — Mierda. — Ну-ка, повтори. — Si, мастер, слушаюсь. Я могу идти? — Уж будь добра.       Яда в голосе Виаго хватило бы на то, чтобы отравить половину торговых принцев Антивы.       Вторую половину убьёт его колючий разгневанный взгляд.       До прихода Наследницы есть ещё остаток утра и половина дня, поэтому я выхожу на балкон и карабкаюсь по опорам для плюща, чтобы залезть на крышу. Там уже обжились несколько воронов, но они ко мне привыкли, так что я просто сажусь поодаль, чтобы не мешать их важным вороньим делам.       Обхватив колени, я позволяю своему взгляду скользить по крышам и башенкам Тревизо, которые слегка золотит занимающийся в небесах рассвет. Но мои мысли далеки от того, чтобы любоваться этой красотой. — Итак, Анаис, давай посмотрим, что мы имеем…       От звука моего голоса птицы встревоженно поднимают головы и так же быстро успокаиваются. Поболтать сама с собой я люблю — отчего бы не поговорить с умным человеком? Хотя насчёт ума Виаго сейчас точно со мной не согласится. — Я делаю успехи на тренировках и помогаю с непростыми контрактами, но хватило одного простого задания, чтобы всё успешно пошло ко всем гарлокам. Мне всего-то надо было прикинуться служанкой, подсыпать яд в бокал, отравить цель, спокойно уйти. Да что со мной не так?!       Я прячу лицо в ладонях, издаю долгий стон и шёпотом проговариваю полумолитву-полупроклятие, чей общий смысл сводится к фразе «Да когда же это закончится». Делу, естественно, не помогает, но на душе становится чуточку легче. — И, конечно, я должна была облажаться именно тогда, когда Виаго намекнул на моё скорое возможное посвящение в Вороны. Теперь я точно могу сказать своему повышению adieu. Прекрасно, Анаис, просто прекрасно. — Не вижу здесь ничего прекрасного. — Да я тоже, это был сарка… А?       Ощущение возможной опасности укалывает с опозданием, когда незнакомый молодой Ворон — полноправный убийца, это точно — уже садится на край крыши в паре шагов от меня и невозмутимо попивает из лиловой чашки, придерживая блюдце другой рукой. Судя по насыщенному аромату, который долетает до меня через пару секунд, — кофе. Самый крепкий кофе, который только возможен в этом бренном мире. — Если ты облажаешься ещё раз, Виаго не простит, как сделал это сейчас. — Это он так прощает? Спасибо, что сказал, никогда бы не догадалась. — Ты же ещё жива, не так ли?       Мой собеседник приподнимает бровь и бросает косой взгляд, отчего я ощущаю себя дурой. Ещё больше, чем раньше, то есть.       Ибо он прав: тех, кто не справляется с заданием, Вороны убивают. Права на ошибку нет. Несмотря на то, что всё пошло не по плану, моя цель мертва, а это значит, что я буду жить. Каким-то чудом.       Но я не могу ходить в Воронятах вечно. — Ты должна перестать видеть в своих целях людей. Ты убийца, а они — твоя работа. Чувства только мешают. — Не в этом дело, — я досадливо отмахиваюсь от непрошенных советов. — Я справлялась с заданиями куда более сложными, чем это. Мне… просто не повезло. — Неужели?       Тонкая насмешка в его голосе заставляет меня вскинуть голову и наконец рассмотреть его получше — кого это вообще принесло на мою крышу? Ладно скроенный костюм и рубашка из шёлковой ткани, общий холёный вид и при этом крепкие руки, не оставляющие никакого сомнения, что они могут с одинаковым изяществом как и держать чашку с кофе, так и перерезать кому-то горло.       А ещё тёмные глаза и чёрные волосы — ну, прямо «редкость» в Антиве. Мы с ним похожи, только глаза у меня синие, от бабушки из Орлея. Вряд ли у него бабушка тоже из Орлея.       Короче говоря, его внешний вид не сказал мне ничего, кроме того, что он — тот ещё щегол, который получил статус Ворона милостью Создателя не более года назад и уже считает себя вправе читать мне лекции. И при этом явно относится к другому Дому, потому что я никогда его не видела, а я знаю всех в Доме де Рива. И кое-кого в Доме Араннай. И немного из Кантори… — Наследница говорит, что я похожа на меч, рукоять которого не подходит клинку, и поэтому я утратила баланс. — Но это следствие, а не причина. — Сама знаю.       Ещё несколько секунд молчания — ожесточённого с моей стороны и спокойного, выжидающего со стороны Ворона. Он снова отпивает кофе, совершенно бесшумно, в то время как я обязательно бы начала сёрпать, хотя бы назло окружающим. Да кого я обманываю — назло Виаго, если у меня настроение действовать ему на нервы.       Видимо, мой собеседник всё-таки кто-то из высокородных. Воспитанный. Не то, что я, бестолочь без племени. — Вот скажи, почему Вороны набирают в свои ряды так много compradi — детей из нищеты, приютов и эльфинажей? — Потому что с ними проще работать. — Ага. Никакой семьи, кроме Воронов. Можно вылепить из них кого захочешь. А если не получилось, то в расход и вся недолга. — Нет. Обычно такие рекруты не имеют привычки поучать старших, в отличие от благородных, которые с пелёнок знают, как командовать слугами. И они более приспособлены к жизни, полной неожиданностей и трудностей.       Я моргаю, переваривая информацию. В голове будто складывается новая картинка, и все мои терзания насчёт себя и своей ничтожности кажутся уже не такими серьёзными, как это было минуту назад. — Я никогда об этом не думала… Мне казалось, благородные Вороны все похожи на Виаго. — В чём-то похожи. Те, кто проживают достаточно долго.       А из него лишний раз слова не вытянешь… Но при этом я начинаю чувствовать себя более расслабленно, чем раньше. Незнакомец не пытается меня осуждать, не требует объясняться, как это делал Виаго. Он просто слушает.       И это странным образом успокаивает. — Один из Воронов… Из дома Араннай, кажется… Несколько лет назад он сказал мне, что очень часто мне придётся убивать свою цель в постели. Что мне придётся делить постель со своей жертвой. Что меня взяли не только из-за магического дара, но и из-за смазливой мордашки и… кхм, женских прелестей. И что я должна буду использовать своё тело как оружие ещё и в плане… — я сглатываю и заканчиваю совсем неслышно, по-глупому смущаясь, — секса.       В ответ я слышу хорошо знакомое слово: «Mierda».       Кажется, Ворон не был готов к такому повороту сюжета. Но жизнь вообще полна неожиданностей: вот ты объясняешь начальнику, почему пришлось использовать музыкальный инструмент в качестве оружия, а теперь ты сидишь на крыше с незнакомцем и рассказываешь ему о сексе.       Чтобы не показаться совсем уж жалкой, я поспешно продолжаю: — Я должна была отравить свою цель, играя роль служанки. И я почти сделала это, мне оставалось только принести бокал с вином, в который подсыпала яд — я всё же слушаю, что говорит мне Виаго, ну, большую часть. Однако в обеденной зале граф дю Лак был не один. Кто-то из гостей схватил меня и стал, — я почти выплёвываю следующее слово, — лапать, будто трактирную девку. Он что-то говорил, какие-то непристойности, но я уже плохо помню. Я испугалась и разозлилась. И ударила его. Молнией. Насквозь прожарила.       Я прикрываю глаза, вспоминая это приятное покалывание рвущейся наружу силы, и пытаюсь удержать его, чтобы не позволить памяти шагнуть дальше и вытащить наружу страх и стыд. — Естественно, хозяин быстро понял, что у него никогда не было магессы в служанках, сложил одно с другим и дал дёру через окно. Между прочим, это был третий этаж! Я попыталась достать его молнией снова, но в итоге подожгла сад. Мне удалось нагнать его только в доме для гостей, где я в ходе драки забила его лютней.       Ворон, сидящий на расстоянии пары шагов от меня, ничего не отвечает. Только тратит пару секунд на размышления и молча пьёт кофе.       Да с чего вообще я решила, что ему интересны мои проблемы… Рассказала бы Наследнице — и то больше пользы бы вышло. Конечно, она отправила бы тренироваться втрое усерднее, но хотя бы не стала бы молчать так, что чувствуешь себя идиоткой. — Ты говорила об этом Виаго?       В ответ я бросаю на него самый выразительный взгляд из своего арсенала. Говорят, он у меня отлично получается. По крайней мере, младшие воронята безошибочно читают в нём фразу «Совсем дурак?» — Я серьёзно. Он должен знать, что тебе мешает на самом деле. Только так вы вместе сможете решить эту проблему.       Создатель сохрани, он действительно это сказал. Он всерьёз предложил сообщить Виаго о том, что… нет, даже представлять не хочу. «Виаго» и «секс» в одном предложении — это слишком много для моего разума. — Я знаю, как её решить! — слишком запальчиво отвечаю я и вскакиваю, распугав птиц. Их рассерженные крики несколько возвращают меня в чувство. — Просто… Я не хочу, чтобы оно было вот так. Не по-настоящему. С тем, кого я должна убить.       Очередная пауза. Очередной совершенно невозмутимый глоток кофе. Ой, может, пора отправить всё к демону?! — Прости. Я пойду.       Поворачиваюсь, пытаюсь обойти Ворона со спины, чтобы добраться до зелёной изгороди и спуститься по ней так же, как и пришла, но в этот момент меня останавливает другой голос — громкий, энергичный, наполненный жизнью в отличие от моего собеседника. — Луканис, кузен! Вот ты где потерялся!       И вот так, с подачи какого-то ещё более щегольского парня, мой собеседник наконец обретает имя. Стойте, а как вообще они оба здесь оказались? Я всегда думала, что на крышу нет выхода… — Я не терялся, Илларио. Я просто отдыхал. — Я вижу! В такой компании я бы тоже не прочь отдохнуть! — Илларио танцующей походкой приблизился ко мне и, воспользовавшись моим замешательством, галантно поцеловал руку. — Илларио Делламорте, к вашим услугам, синьорита. — Осторожнее, кузен, последнего, кто пытался подбить к ней клинья, она в ярости испепелила молнией, — невозмутимо замечает Луканис. Кажется, Илларио это ничуть не пугает, а вот меня порядком выводит из себя. — Я не просила, чтобы ты говорил за меня!       Я вырываю свою руку из тёплых пальцев Илларио (да, невежливо), осыпаю проклятьями всяких доброхотов, которые вместо помощи треплют языком (да, я знаю, что это тоже невежливо!), и нахожу этот клятый люк, существование которого не замечала все эти годы. Он ведёт в крыло для мастеров-Воронов, но я не обращаю на это никакого внимания, даже когда проношусь мимо Виаго с ворохом ругательств (я поняла уже!)       До прихода Наследницы я тренируюсь в одиночестве, а затем под её руководством отрабатываю как и удары мечами, так и свои магические атаки. Лишь поздно вечером я оказываюсь в своей келье и, бросая взгляд на городскую суету за окном, вспоминаю, что скоро Сатиналья.       И что я проведу её взаперти на вилле де Рива.       Как будто Создатель не устаёт меня наказывать. ***       Две недели Виаго не замечает моего присутствия в доме. Только однажды я видела его на балконе, хмуро наблюдающего за моими тренировками с Наследницей. Если моего мастера не впечатлило то, как я одновременно отбивалась от троих противников и вышла из поединка без единой царапинки, то мне интересно, а что вообще в мире способно его впечатлить?       Наверное, только если сам Создатель снизойдёт с небес под руку с невестой Его Андрасте.       Один из вечеров внезапно перестаёт быть томным, когда на тренировочном дворе появляются два знакомых лица. Илларио и Луканис занимают «зрительские ряды» на краю площадки. Я ставлю метку внимания на них, но не позволяю себе отвлекаться от стрельбы по движущимся мишеням. Если я хоть раз промахнусь молнией, Наследница заставит меня пробежать пятнадцать кругов, а бег — это худшее, что со мной можно сделать. Не считая плавания.       Войдя в ритм, я не сразу замечаю, что Виаго тоже вошёл на двор. Зато от меня не укрывается момент, когда оба Делламорте вдруг двигаются с места и на площадке становится по-настоящему жарко.       Без какого-либо условного сигнала Луканис делает выпад рапирой в мою сторону, и я проворно отхожу вбок, сбивая его оружие своим чародейским мечом. В следующий миг я краем глаза замечаю Илларио, который пытается обойти меня со спины. Позволь я ему это — и бой можно смело считать проигранным.       Поэтому свободной рукой я делаю круговой взмах, направляя энергию через сферу и отгоняя противника электрической дугой. После этого — сразу перемещение и кувырок, чтобы уйти от широкого горизонтального удара Луканиса, который использует длинный кинжал, чтобы достать меня.       Главное правило выживания в поединке с двумя противниками — не дать им обойти себя с разных сторон, а вместо этого вынуждать их сражаться как можно ближе друг к другу. Если у них не наработана слаженность действий, то они будут стеснены своими движениями.       К несчастью, Делламорте тоже знакомы с этими правилами. А ещё они как раз-таки наработали слаженность.       Хорошо, если по правилам сражаться не выходит, пора включать свою изобретательность и креатив.       Я трачу ещё минуту, уклоняясь и отступая, чтобы изучить движения и темп поединка. Как только их рисунок становится понятен, я начинаю предсказывать их следующие ходы и наконец отвечаю им. Илларио чуточку выше, поэтому его амплитуда движений шире, и в руках у него ривейнская сабля, а не рапира, поэтому он рубит и пытается занять роль основного атакующего, чтобы оттянуть моё внимание на себя.       В то же время Луканис ищет брешь в обороне, пытается подгадать момент, когда я откроюсь, и тогда его рапира ударит в уязвимое место.       Только вот несмотря на то, что они оба — Вороны постарше меня, как и по рангу, так и по опыту, Делламорте нечасто сражались с магами и потому пытаются извести меня, как обычного противника.       Я парирую удар Илларио, отталкиваю его от себя, ныряю под клинок Луканиса, обхожу слева и делаю перекат через его спину, пока он завершает удар и не может быстро развернуться. Оба противника оказываются на одной линии, и я выпускаю ослепляющую магическую вспышку.       Илларио вскрикивает от неожиданности, а Луканис пропадает из вида — к сожалению, я и сама ловлю разноцветные блики перед глазами от своего же заклинания. Но нельзя терять время!       Я бросаюсь к Илларио и без труда выбиваю ногой саблю из рук, чтобы затем опрокинуть его на землю и приставить меч к горлу.       Удивительно, но он вовсе не сопротивляется. А даже улыбается, несмотря на то, что продолжает болезненно щуриться. И причина его спокойствия выясняется в следующий миг, когда кончик ледяного лезвия касается уже моей шеи, аккурат под подбородком. — Знаешь, а мне даже нравится, когда женщины берут верх, — совершенно нагло заявляет Илларио, незаметно пристроив руки на моих бёдрах. — Ты не стала искать меня после отвлекающего манёвра, — цокает языком Луканис. — Эта ошибка будет стоить тебе жизни в настоящем бою. — Только если я не стану бить молниями на поражение сразу же, — ворчу я.       И внезапно остро ощущаю, каким жаром пылает тело Илларио подо мной, как щекочет нервы кончик кинжала и какое удивительно ровное дыхание у Луканиса, ритм которого я чувствую спиной. Это виноват азарт, адреналин и разгорячённая магией кровь, однако разумные объяснения не останавливают мои лихорадочно скачущие мысли и краску смущения, заливающую лицо. — Basta! Разойтись!       Окрик Наследницы прекращает бой, но точно не остановит моё бешено бьющееся сердце.       Я отряхиваю одежду от песка и пыли, с неудовольствием замечаю пару свежих царапин и несколько будущих синяков, но затем перевожу взгляд на Делламорте и с трудом подавляю улыбку. У Илларио точно болит отбитый копчик, хотя он всеми силами пытается это скрыть за беспечной улыбкой. А на плаще Луканиса несколько тлеющих дырок, вдобавок к его стоящей дыбом шевелюре. Могу заключить, что мы как минимум квиты. — Что ж, это было сносно, не считая оплошности Анаис в конце, — заключает подошедший Виаго.       Мне очень хочется сказать в ответ, что вряд ли Первый Коготь Катарина Делламорте оценила бы новость о том, что её бесценных внуков прожарили на тренировке (о Создатель, останови этот похабный голос в моей голове). Но иногда мудрость не в том, чтобы поправлять твоего мастера, а в том, чтобы вовремя придержать язык за зубами. — Ей почти удалось загнать нас в угол, надо отдать должное, — подмигивает Илларио. — Ей нужно следить за правым флангом. Когда она сосредоточена на сфере, то открывает свой бок для удара, — замечает Луканис. — А она бы была не прочь узнать, с чего вдруг к ней такое повышенное внимание! Я же вроде как под наказанием? — Иногда мне кажется, что это я под наказанием, потому что по какой-то причине Пятый Коготь передал тебя под мою опеку, — Виаго всегда знает, как лучше всего поставить меня на место. Я делаю вид, что мне очень стыдно (или хотя бы совестно), и мастер наконец переходит к сути. — Дому Делламорте поступил заказ на убийство сбежавшего малефикара, который сколотил вокруг себя разбойничью шайку и теперь доставляет неудобства как и путешественникам, так и селянам. — Для борьбы с магом нужен либо храмовник, либо другой маг, — подхватывает Илларио. — Если бы Церковь могла, она бы уже давно справилась с этим отступником, поэтому храмовники здесь не помогут. А наши собственные маги сейчас находятся на контрактах в Неварре и Орлее. — Погодите, вы… — Нам нужен маг, Анаис. Ты — самый быстрый и доступный вариант. — Но я же… — Напоминаю, что я всё ещё разочарован твоим последним заданием, так что с твоей стороны было бы мудро схватиться за возможность проделать работу над ошибками.       В переводе на понятный язык это означает «Анаис, это твой последний шанс стать Вороном, иначе от тебя избавятся». Я не глупая. И жить мне хочется. И мне до смерти надоело ходить в воронятах.       Поэтому выбора, в общем-то, нет. — Один вопрос, — я сразу же ловлю три взгляда: неодобрительный, заинтересованный и цепкий. — А нельзя было просто об этом сказать, а не возить меня лицом по земле битый час?       Делламорте тихо посмеиваются и оставляют мой вопрос без ответа, направляясь к выходу со двора. Наследницы уже и след простыл, поэтому на площадке остаёмся только мы с Виаго. И — Андрасте помилуй! — кажется, он пытается подобрать слова.       Поверьте мне, это всегда не к добру. — Мне передали, что у тебя не так давно уже был разговор с Делламорте.       О, демон побери. — И что ты рассказала им, что именно тебе помешало выполнить последнее задание.       О-ох, великие духи, я готова провалиться в Тень прямо здесь и сию секунду. — Это правда, что Ворон из дома Араннай убедил тебя, что ты должна будешь в обязательном порядке… вступать в интимную связь с жертвами?       Ну почему я не владею магией крови?! Если бы я только смогла заставить Виаго забыть всё, что эти демоновы Делламорте ему разболтали…       Ощущая, как кончики моих ушей пылают от стыда, я смогла только кивнуть и опустить голову, чтобы хоть как-то скрыть лицо за завесой тёмных волос. — Maldición! — ругается Виаго сквозь зубы и трёт переносицу. Затем он делает долгий вдох и продолжает спокойным, даже мягким тоном, какой я от него никогда не слышала за все эти годы, что мы вместе работаем. — Этот Араннай ввёл тебя в заблуждение. Скорее всего, его взяли в рекруты из какого-то борделя — их дом владеет несколькими по всей Антиве и за её пределами. Поэтому для него эта «практика» совершенно обыденна. Мне же совершенно безразлично, каким образом ты подберёшься к жертве. Важно лишь одно: работа должна быть выполнена любой ценой — и чисто. После посвящения каждый Ворон вырабатывает свою неофициальную специализацию. Кто-то берёт контракты, связанные с соблазнением, кто-то выбирает отравления, кто-то становится экспертом в области магии. — То есть я смогу… — Ты не сможешь полностью исключить вероятность нежелательных событий и поэтому должна научиться контролировать себя в любой ситуации. Но ты не раз проявляла свою изобретательность и упорство, поэтому я верю, что ты придумаешь выход. Без разрушительных последствий. Я ясно выразился?       Это самые близкие к комплименту слова, которые я слышала от Виаго, но всё, что мне удаётся выдавить из себя: — Ага.       Виаго поджимает губы, окидывая взглядом сверху вниз, и даёт мне вводную информацию по контракту: — Ты отправишься с Делламорте на юго-запад по дороге к Селени. Нападения банды происходили там, и наш заказчик считает, что они могут попытаться сбежать в Вольную Марку. Поэтому времени мало, вы выступаете сегодня ночью. У Делламорте контракт только на мага, но твоя цель — оказывать им всю возможную поддержку, отвлечь на себя малефикара и убедиться в том, что никто из шайки не останется в живых. Никто.       Взгляд у Виаго становится тяжёлым, под его словами явно что-то подразумевается. Шестерёнки в моём разуме начинают работу: дело не только в маге, но и в том, кто его окружает. Но контракт заказчика касается только одной цели. Значит, остальные разбойники представляют интерес для Воронов в целом или лично для Дома де Рива. Или они не хотят, чтобы разбойники разнесли какую-то информацию, или причина в том, кто они на самом деле. Или кем были раньше.       А затем — вспышка озарения.       Не все из рекрутов Воронов выдерживают суровые тренировки, наказания и закалку воли болью. Я и сама много раз хотела сдаться. Но некоторые сбегали, чтобы начать новую жизнь.       И таких беглецов Вороны безжалостно выслеживают и уничтожают. — Я поняла, мастер. Я всё выполню.       Это моё посвящение. Права на ошибку нет.

***

      Мы покидаем Тревизо после полуночи, пустив коней по ночному тракту в обход Антивы. Словно три быстрые тени, мы не обмениваемся и словом до приезда в первого из городков на берегу реки. Там мы делаем краткий привал, завтракая в придорожном трактире и намечая путь. — В основном, нападения происходят на правом берегу… — Луканис очерчивает область к югу от реки. — Сообщали о нескольких дерзких налётах на купцов, которые двигались по северной дороге на левом берегу, и о паре сожжённых судов, шедших из Антивы к Селени, — Илларио наслаждается паэльей, будто произведением искусства. Лично я ничего подобного в своей еде не заметила, но, возможно, всё дело в том, что самое дешёвое блюдо в этом заведении имеет соответствующий вкус. — Южные земли более дикие, потому что никто не хочет лишний раз приближаться к болотам Теллари и предпочитают идти в обход по побережью через Риалто до Викома или до Ансбурга… Поэтому там легче спрятаться. Но там и нет добычи, поэтому им приходится совершать вылазки через реку ради действительно стоящего приза, — замечаю я, на секунду представив, что я бы сделала на их месте. — Но все переправы через реку находятся либо под стражей, которая взимает налоги… — И взятки, — вставляет Илларио. — Либо к ним примыкают поселения, жители которых точно заметили бы что-то подозрительное. — Значит, они нашли лодочный причал. И потому они не могут утащить с собой слишком тяжёлую добычу. Какие торговцы становились целями на северном тракте? — Ювелиры, банкиры, сборщики податей, иностранцы, свадебные кортежи… — перечисляет Луканис, и глаза Илларио с каждым словом становятся всё ярче. Не нравится мне это, ой, не нравится… — То есть то, что стоит дорого и при этом легко унести с собой. — Анаис, будь моей женой! – слишком громко произносит Илларио, от чего в трактире замирают почти все разговоры.       Я чуть не захлёбываюсь чаем, но вовремя вспоминаю, что я вообще-то без-пяти-минут Ворон и что Виаго убьёт меня за любую ошибку, поэтому просто снова использую свой самый убедительный отрезвляющий взгляд. Но нет, моего «жениха» так просто не проймёшь. — Mierda, Илларио, это не самая…       Несмотря на внезапность, я быстро анализирую другие варианты. Искать банду, засевшую в дикой местности, бессмысленно. Они заметят нас гораздо раньше, чем мы поймём, что напали на их след.       Поэтому план с приманкой логичен и выгоден. А поскольку мы путешествуем налегке, то выдать себя за купца, банкира или законников уже не сможем. — Я согласна.       В ту же секунду несчастный трактир разражается криками радости и музыка резко становится веселее и громче. Луканис роняет голову на руки, а Илларио тут же входит в роль счастливого жениха, принимая поздравления. Я почти готова нервно смеяться: это Антива, страна страсти и веселья, здесь люди всегда готовы устроить праздник и рады за незнакомца, как за своего брата. Что ж, в этом случае шум нам только на руку. — Хозяин, всем вина за мой счёт! — слова Илларио снова тонут в одобрении селян. — Друзья, пожелайте мне удачи, ибо завтра же мы с mi amor отправимся в Селени, дабы получить благословение родителей и принести друг другу клятвы перед лицом Создателя. — Он разошёлся, — я копирую жест Луканиса. — Андрасте, даруй нам терпение, ибо ничего другого уже не остаётся.       И весь остаток дня мы проводим в «праздничных» хлопотах. Поскольку мой дорожный костюм с потайными карманами для ножей и перевязью для чародейского клинка не совсем подходит образу богатой и беззащитной невесты, Илларио отправляет меня к портной. А когда выясняется, что карманных денег у меня недостаточно для свадебных покупок, со мной идёт Луканис, пока его кузен занимается поиском экипажа.       Происходящее поначалу здорово выбивает меня из колеи — в конце концов, в моих планах на день значилась помолвка с Делламорте! — но я быстро беру себя в руки. Воронов учат носить маски не хуже придворных бардов в Орлее. Да и зачем мне бояться Илларио? Мы втроём работаем над одним контрактом, это всего лишь часть работы. Возможно, он слишком ею наслаждается, но мне не вредит, поэтому беспокоиться не о чем.       Построив в своих мыслях логическую цепочку, я отдаюсь в руки мастерице, которая подгоняет под меня одно из платьев на продажу. Такое красивое, небесно-голубое с белым, из дорогой ткани, какую я раньше в жизни даже не трогала. Если бы не Луканис, я бы в ужасе отказалась от настолько роскошной покупки, но мой напарник равнодушно выслушивает портниху и отсчитывает нужную сумму.       Может, столичные модницы и посмеялись бы надо мной. Но я выросла в нищенских кварталах, откуда меня забрали Вороны, опередив храмовников. Поэтому шанса познакомиться с модой у меня до сих пор не было. Слишком уж сложно управлять молниями, путаясь в многочисленных шуршащих юбках. — Осталось лишь сделать причёску… Что-то простое и в то же время изящное, si? — мастерица высоко закалывает волосы шпилькой, оставляя несколько волнистых прядей свободно спадать, чтобы подчеркнуть незащищённую шею.       Через полтора часа я выхожу к Луканису, чувствуя себя кем угодно — аристократкой, шлюхой, актрисой — но не Вороном и уж тем более не подзаборной магессой. Это так непривычно.       Создатель милостивый, как можно ходить с таким декольте прилюдно?!       Луканис ненамного выше меня, поэтому когда я спускаюсь с крыльца и нерешительно останавливаюсь на последней ступеньке, он оборачивается и натыкается взглядом на вырез моего платья. Секунду смотрит, а затем наконец переводит взгляд выше и стирает удивление со своего лица.       Он прочищает горло. — Платье село… неплохо. Илларио уже нашёл экипаж. Идём? — Да, конечно.       Слабое место Луканиса найдено — он абсолютно не способен строить из себя ловеласа и делать комплименты. Впрочем, сейчас это и не нужно, Илларио старается изо всех сил. Тем более, было бы странно, если бы брат (хорошо, кузен) моего «жениха» стал бы прилюдно флиртовать со мной.       Но я не могу отделаться от мысли, что хотела бы услышать от него что-то более существенное, чем оценку платья. — Mi amor, не могу налюбоваться твоей красотой, ты словно сверкающий бриллиант, — заливается Илларио, беря меня за руку и притягивая в свои объятия. Я знаю, что всё это не по-настоящему, лишь игра на публику, но его глаза так искрятся радостью, а кольцо рук такое бережное и тёплое, что я хочу ему поверить. — В день, когда мы принесём друг другу клятвы, я стану счастливейшим из мужчин.       Он наклоняется, чтобы поцеловать меня с присущей ему пылкостью, но я вздрагиваю и останавливаю его губы касанием пальцев. Сердце пропускает несколько ударов, когда приходит понимание, что я только что сделала и чему я помешала. Андрасте помилуй, только бы не испортить нашу маскировку! Думай, Анаис, думай! — Ещё пара дней, mi precioso, и мы станем едины в глазах Создателя, — улыбаюсь я и молюсь высшим силам, чтобы это выглядело робко, а не испуганно. Илларио, кажется, понимает меня и оставляет поцелуй на кончиках пальцев. — Может, поедем уже? — хмуро отзывается Луканис, уже севший в богато украшенную карету. Я не хочу даже пытаться представить, сколько она стоит, но в подобных разъезжают только знатные господа.       Илларио салютует своим новым знакомым и помогает мне забраться в экипаж, а затем садится следом, крикнув вознице, чтобы тот трогал.       Только когда занавески опускаются, а карета начинает мерно трястись по дороге, я позволяю себе выдохнуть. Первое время мне страшно — вдруг Илларио зол на меня из-за того, что я не дала ему поцеловать себя и тем самым поставила под угрозу наш план…       Но скрывшись от посторонних глаз, он и думать забывает о притворстве. — Ты рассказал всем, куда мы едем? — Конечно. Все в городке, от глухого фермера до последнего выпивохи, знают, что мы направляемся в Селени по северному тракту. И что я везу небольшой сундучок золота, чтобы подкупить несговорчивого отца своей невестушки, — Илларио подмигивает мне, и я не знаю, куда деть взгляд. — Я видел, как какой-то мальчишка следил за нами, а затем рванул через поля. — Значит, на нас скоро нападут, — я нащупываю чародейский меч в свёртке своей обычной одежды. — Я бы поставил на эту ночь. Дадим им время, чтобы они добежали и организовали засаду. В конце концов, вряд ли магия крови даёт возможность телепортировать целую шайку бандитов прямо на тракт, si? — Если увижу какого-нибудь демона, обязательно спрошу, — от моих слов оба Делламорте слегка передёргивают плечами. Ничего не могу с собой поделать — подшучивать над опасностями магии быстро стало моей привычкой. Издержки профессии. — Предлагаю вам двоим поспать, пока есть возможность, — говорит Илларио, чуть откинув занавеску, чтобы посмотреть в окно. — Через два часа мы с Луканисом поменяемся, ещё через два — он поменяется с тобой.       Пытаться заснуть в трясущейся карете, несмотря на мягкие подушки, оказывается непросто. Каждое моё чувство остро реагирует на шум, скрип, стук копыт и толчки. Мои мысли неизбежно крутятся вокруг предстоящего нападения (нелегко быть приманкой!), а если я разгоняю их, то через минуту они возвращаются и приносят с собой воспоминания о почти-что-поцелуе.       Дыхание Создателя, как же сложно переживать свои семнадцать лет…       Наконец я проваливаюсь в дрёму, найдя какой-то удобный угол, чтобы склонить голову. Последней внятной мыслью становится: «Ох, как же будет болеть шея…»

***

Меня будит осторожное касание шершавой руки, которая накрывает мою ладонь и слегка сжимает. Я вздрагиваю и открываю глаза, внезапно обнаруживая, что всё это время лежала на плече Луканиса. Ворон быстро накрывает мои губы другой рукой, пресекая все ненужные вопросы, которые готовы вырваться наружу. Его взгляд встревоженный и собранный, как у дикого осторожного зверя, почуявшего ловушку.       Я перевожу взгляд на окно и замечаю, что за ним уже стемнело. Значит, прошло явно больше четырёх часов и я уже должна была нести свою вахту. Почему он меня не разбудил? — Возница замедлил ход. И я заметил обломки телег или карет среди травы. Возможно, здесь устраивали засады.       Я киваю и отстраняюсь от него с некоторой неохотой — всё-таки я пригрелась и у него очень удобное плечо. Затем, изгнав остатки дремоты, я тормошу раскинувшегося на противоположном сидении Илларио и пересказываю ему слова Луканиса. Магия в моих венах пульсирует и просит высвобождения, но я давно научилась игнорировать её. Ага, то самое «Магия должна служить человеку, а не человек магии». Сумерки сгущаются ещё сильнее, и скоро на дороге становится совсем темно. — К этому моменту мы должны были уже прибыть в…       Договорить я не успеваю, потому что карета резко тормозит, и я с искренним девчачьим взвизгом перелетаю через всю карету. Илларио ловит меня, обхватив за талию, и именно в такой компрометирующей позе нас находят разбойники, которые распахивают дверцы кареты с двух сторон. — Деньги, живо! — кричат они. — Привет от Воронов! — отвечает Луканис и бросается с кинжалами на ближайшего. — Получи! — я выбрасываю руку, и с кончиков пальцев срывается ослепляющая молния.       Мы быстро ориентируемся в переполохе и слаженно сражаемся с бандитами, которых едва ли больше десятка. Выстоять против трёх Воронов (давайте не будем вдаваться в нюансы касательно моего статуса, bien?) им не стоило даже надеяться. Но для нас оказывается некоторой неожиданностью, что возница будет бояться нашей победы больше, чем самого нападения. — Этот cabrón с ними заодно! — кричит Илларио. — Сейчас сбежит! — Mierda!       Оба Делламорте слишком далеко и ещё не расправились со своими противниками, значит, поимка предателя — моя задача. Кони испуганно ржут и встают на дыбы, но я рискую и пролетаю прямо под их копытами, чтобы схватить с земли брошенный кнут и ударить им по ногам. Возница с криком падает лицом вниз, слышится влажный хруст сломавшегося носа и треск разорвавшейся ткани — это уже моё платье не выдерживает накала страстей.       Воистину, mierda — главное слово этой эпохи.       Когда стихают последние стоны умирающих бандитов, Илларио рывком поднимает нашего незадачливого кучера. — Ну что, идиот, хочешь ещё раз попытаться сбежать? — А пускай. Виаго сказал, что мне надо практиковаться в заклинаниях. А что может быть лучше, чем стрельба по движущейся мишени? — я разминаю пальцы и улыбаюсь, как болотная ведьма. Кажется, работает и даже слишком хорошо, потому что предатель едва не отдаёт душу Создателю прямо на месте. — Я ничего не знаю, клянусь! Я испугался нападения! — Не нужно ломать комедию, тебя раскусили. Где их логово? — Луканис спрашивает настолько спокойным ледяным голосом, что у меня бегут мурашки по коже. Да, каждого Ворона обучают множеству способов развязать язык, и я сама применяла их не раз… Но, похоже, Делламорте достигли совершенства в этом искусстве. — Тебе лучше начать говорить до того, как мы начнём демонстрировать, почему Воронов боится весь Тедас.       Возница дрожит так сильно, что его не держат ноги.       Луканис хватает его за руку и заносит нож, чтобы оставить первый порез. У нас есть вся ночь, чтобы играть в эту забаву: он медленно чертит неглубокую рану, которую я затем залечиваю, чтобы её снова открыли.       Предатель не выдерживает и трёх подходов, прежде чем начинает кричать дурным голосом: — У реки ниже по течению! Старый хутор и причал! Но их много-о-о… и у них маг крови! Я не хотел… Заставили…       Врёт. Конечно же, врёт. Если его что-то и заставляло, то не магия крови, а собственная жадность. С каждого ограбленного и убитого путешественника или торговца ему платят кровавыми деньгами. Как Ворон, я не вправе осуждать тех, кто берёт плату за убийства, но есть разница между контрактом и банальным разбоем. — Приказы? — я бесстрастно обращаюсь к Делламорте. Луканису и Илларио хватает секундного обмена взглядами, чтобы вынести вердикт.       Без подобных отбросов Антиве будет только лучше. Но в благодарность за переданные сведения его смерть быстра и легка. — Нужно двигаться быстро. Они встревожатся, если их люди не вернутся до рассвета. — Согласен. Их лодка должна быть недалеко отсюда. Нам нужно оставить карету здесь, на обочине, а коней взять под уздцы. Идём.       И оба Ворона уже готовы нырнуть в кусты, да тут я их окликаю: — Подождите пару минут, пожалуйста… — Почему? — Ты ранена?       Удивление и беспокойство так ярко отражается на их лицах, что я даже тронута. Однако… Я смотрю на Илларио, затем на Луканиса и наконец развожу руками, указывая на свою одежду: — Вы не думаете, что будет лучше, если я переоденусь в удобную одежду, а не буду путаться в юбках?

***

      Я ненавижу воду. Однажды детишки в Затопленном квартале скинули меня в канал. Мне было лет шесть от силы, я не умела плавать и чуть не захлебнулась, если бы не мама. С тех пор прошло много времени, я уже выросла и Вороны научили меня плавать через «не хочу», но страх перед водой всё равно остался где-то на подсознательном уровне.       Поэтому когда мы садимся в лодку, я отчаянно цепляюсь в бортики и молюсь Создателю, чтобы этот неприятный эпизод моей жизни поскорее прошёл. Да, романтическая прогулка на гондоле — не моё свидание мечты.       К счастью, Илларио работает вёслами ровно и бесшумно, пока мы с Луканисом следим за окрестностями. Через несколько минут нос лодки мягко касается берега, и, оттащив её подальше от воды, мы отправляемся на поиски заброшенной фермы.       Искать долго не приходится — мы слышим банду и их громкие полупьяные разговоры ещё до того, как видим тусклые огни от свечей в фонарях. Высокая трава и густые предрассветные сумерки скрывают нас, давая возможность оценить ситуацию. — Ну и где эти cretinos? Прошло уже пять часов с тех пор, как они ушли на «охоту». Неужели ограбить сладкую парочку и их евнуха настолько сложно?       Луканис, лежащий слева от меня, показывает три пальца. Илларио справа вытягивает шею и качает головой, показывая четыре. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, пытаясь ощутить любую магию, которую мог наложить малефикар.       Биение собственного сердца звучит почти в унисон с сердцами Делламорте. Отдалённо я чувствую пульсацию жизней бандитов… Обычную бытовую магию для поддержания света и тепла внутри дома…       И вдруг слышу знакомые голоса: — Мы слишком засиделись здесь. Здесь не безопасно. — Нам следовало покинуть Антиву ещё месяц назад, сразу после побега. — Попробуй убедить в этом Франческу. Пока она не проведёт свой ритуал, то с места не сдвинется. — Значит, плевать на неё! Доберёмся сами! Нас легко найдут здесь!       Я открываю глаза и одними губами произношу: — Двое Воронят. Мага внутри нет.       Я узнаю голоса Анхелы и Рикардо. Мы учились вместе, но они так и не вернулись со своего последнего контракта, на котором погиб один из старших Воронов Дома де Рива. Выходит… либо они сбежали, воспользовавшись удобным случаем, либо сами этот случай и подстроили.       Перед посвящением в Вороны всегда приходится выполнить сложнейший контракт. Иногда под ним подразумевается убийство тех, с кем жил бок-о-бок много лет, дружил и вместе тренировался… Но неважно. Я выполню его во что бы то ни стало. Я должна. Другого пути нет, иначе убьют меня.       Илларио знаками распределяет нас: Луканис должен зайти с тыла, Илларио нападёт первым, а мне следует прикрывать его чарами. Полагаю, это не самый удачный момент сказать, что в защитных чарах я не очень сильна, но что ещё остаётся делать?       Но Воронята, пусть даже не до конца обученные, куда осторожнее и смышлённее обычных бродяг с большой дороги. — Что-то не так! — Анхела первой подаёт сигнал тревоги, и я тут же рисую в воздухе руну паралича. Демонова школа Созидания, ну почему я не стала изучать её чуть глубже?!       Рикардо попадает под мои чары, но частично — ноги приклеены к земле, а вот руки свободны и тянутся… к поясу с бомбами! Я спешно накладываю ледяную хватку на его запястья, сковывая их, будто наручниками. Анхела отскакивает в сторону, и удар Илларио рассекает воздух. — Вороны шлют свой поклон! — В задницу ваш поклон!       Из дома выбегают ещё несколько человек, и завязывается нешуточная схватка. Анхела всегда была самой шустрой из нашей «стаи», поэтому ей удаётся ускользнуть от Луканиса и обойти Илларио, пока их отвлекают.       «Первым делом всегда избавляйтесь от мага. Быстро и стремительно, пока он не среагировал, иначе он избавится от вас», — говорила нам Наследница.       Анхела хорошо усвоила этот урок. Я встречаю её клинок своим и едва не падаю под силой напора. Нет, в прямом контакте мне с ней не совладать! Сбрасываю её меч и ударяю локтём в лицо, но в последний момент тело почему-то вспоминает наши прошлые тренировки и рука сбивается. — Что, малыш, кишка тонка? — Анхела слизывает кровь с разбитой губы. — Ты всегда была слишком мягкой для Воронов.       «Работа должна быть выполнена любой ценой». — Больше нет.       Она снова идёт в атаку, бьёт снизу, и мне остаётся только вовремя подпрыгнуть и сделать кувырок, чтобы не попасть под её кинжал во второй руке. Разворот, смена позиций. Мой удар сверху вниз она блокирует, наши мечи сцепляются рукоятями. Анхела пытается лягнуть меня ногой, но я чуть приседаю и отталкиваю её от себя, восстанавливая безопасную дистанцию. И танец готов начаться вновь. Но затягивать его нельзя, ибо я точно не выдержу такой темп.       Я высвобождаю молнию, и ведущую руку Анхелы сводит болью, отчего она кричит. Чувствуется запах жжёной плоти и ткани. Моя противница тянется к метательным ножам на поясе, но я влетаю в неё плечом и сваливаю на землю.       Чародейский меч входит в её грудь удивительно легко, будто в масло. Кажется, Анхела сама удивлена торчащему из тела оружию, и тянется к нему здоровой рукой, будто хочет вытащить его. Но её сил хватает только на то, чтобы обхватить клинок и слабо улыбнуться: — Больше не Воронёнок…       И искра жизни в её глазах потухает навсегда. Я стою над её телом, будто оглушённая, не до конца понимая, что победила в этом поединке. Впервые за всю нашу с ней историю встреч.       Из странного транса меня выводит крик Илларио: он отшатывается, зажимая рукой рану на плече, на его место сразу встаёт Луканис и ведёт бой с тремя противниками одновременно. Mierda!       Тратить запас маны сейчас невыгодно, поскольку малефикар ещё не вступил в игру, поэтому я набрасываюсь со спины на одного из врагов, сразу же закалывая его через прореху в броне. Теперь два на два. — Спиной! — бросает Луканис, и я становлюсь на защиту его тыла.       Под ногой мешается какой-то камень, и я подцепляю его носком, чтобы бросить в лицо своему противнику. Попадаю прямо в глаз — ибо нечего влетать в гущу боя, не надев шлем! Луканис замечает мой манёвр и широким взмахом отгоняет своего врага подальше, позволяя мне сделать выпад и вонзить меч в глотку ошеломлённой жертве.       Двое против одного. Раз плюнуть.       Но бой заканчивается уже через несколько секунд, когда последний бандит вдруг конвульсивно дёргается и оседает на землю. Позади него стоит Илларио, заляпанный кровью, но совершенно не собирающийся ложиться и помирать. — Повернуться спиной к Ворону — несусветная глупость, — произносит он вместо эпитафии. — Насколько серьёзно ты ранен, кузен? — Пустяки. — Потеря крови в таких объёмах — не пустяки, — отвечаю я, отпихивая Луканиса в сторону, чтобы осмотреть ранение. — Задета артерия. Без целительных чар не обойтись. — У меня есть зелье, а у нас впереди — неубитый малефикар, — ворчит Илларио.       Создатель, что за упрямец. — Зелье не восстановит потерянную кровь и не закроет рану так хорошо, как это могу сделать я. — Трое бойцов против мага крови лучше, чем один маг и один боец, — замечает Луканис. Только после этого (и театрального закатывания глаз) Илларио позволяет мне заняться лечением.       Я никогда не была сильна в магии Созидания — я же уже говорила об этом? Но лечению ран я научилась чуть ли не раньше, чем сожжению всего вокруг. Именно из-за целебного заклинания, которое я накладывала на побитого котёнка, во мне вычислили мага. И едва не отправили в Круг.       Я хмыкаю. — Что такое, mi amor? — с напускным весельем спрашивает Илларио, расстегнув куртку и обнажив плечо. Как и добрую часть своего мускулистого торса, хотя это уже совершенно излишне (но оценено по достоинству). — Вспомнила, как лечила котёнка, — поясняю я, не отрываясь от заклинания. — Вы с ним чем-то похожи. — Мы обаятельны? — Вас хочется пожалеть.       Луканис возвращается с обхода территории и, убедившись, что рана кузена закрывается без осложнений, сообщает итоги разведки: — Внутри дома никого. Следов мага тоже нет. Кажется, он предпочитал жить отдельно. Один из наших врагов сбежал — скорее всего, отправился к нему.       Я оглядываюсь и нигде не замечаю тела Рикардо. Похоже, когда я отвлеклась на Анхелу, чары паралича ослабели и ему удалось вырваться. Проклятье! Обе цели ещё живы, значит, работы предстоит ещё много.       Отпустив заклинание лечения, я делаю шаг назад и пошатываюсь, когда волна истощения накрывает меня с головой. Вернусь в Тревизо, займусь тренировкой Созидания, к демонам это всё… Голова кружится, и я не сразу понимаю, что Луканис спрашивает у меня: — Анаис? Ты в порядке?       Его руки мягко лежат на моих плечах, поддерживая, и я сосредотачиваюсь на этом ощущении. Надёжность. Защита. Забота. Будто мы настоящая семья. Мысли постепенно приходят в порядок, в глазах проясняется. — Да, сейчас выпью лириумную настойку и всё пройдёт. Магия Созидания быстро исчерпывает мой резерв. Мы с ней не совсем ладим. — Зато, полагаю, ты ладишь с молниями, — Илларио застёгивает куртку и поправляет наплечник, чтобы скрыть уязвимое место. — Ты неплохо прожарила ту девку, которая бросилась на тебя, а потом вонзила в неё меч. Красиво. — Это была Анхела. А сбежавший — Рикардо. Они были такими же Воронятами, как и я, пока не пропали месяц назад.       Улыбка на губах Илларио меркнет, и Луканис тоже хмурится. Им не нужно объяснять, что это всё значит. Интересно, им тоже пришлось… Нет, лучше об этом не думать и тем более не спрашивать. — Значит, наша задача — убедиться, что они больше не найдутся никогда. Идём, у нас ещё есть работа.

***

      Идя по следу, мы выходим к холмам и скрытому среди них охотничьему домику. На его пороге как раз спорят Рикардо и тот самый маг крови — вернее, магесса. И теперь фактор неожиданности не срабатывает. — Они уже здесь! — Рикардо выхватывает стрелу из колчана и кладёт её на тетиву. Натянуть лук, прицелиться, выстрелить — у опытного стрелка на это уходит не больше трёх секунд. Но на свою беду Рикардо всегда неважно стрелял. Наследница говорила, что он слишком много думает.       Вероятно, магесса считает так же, но ей только на руку. Под гортанью мелькает холодный отблеск кинжала, и красная река крови взмывает в воздух плавным движением. Глаза Рикардо удивлённо распахиваются. Он надсадно хрипит и отпускает тетиву, но стрела улетает куда-то совсем в сторону. — Ты только что убила мою жертву, — мрачно сообщаю я, готовя магическую сферу к очередной схватке. Она искрится молниями и рвётся в бой. Завеса вдруг ощущается с необычайной остротой — тонкая и чувствительная. — Не хочешь поблагодарить за то, что я сделала работу за тебя? — ехидно отвечает магесса. — Подойти поближе и узнаешь, — Илларио даже и не прятал оружие, пока мы шли, и теперь готов начать сражение. Луканис напряжённо следит за движениями магессы, ничего не произнося.       Трое против одного. Шансы хороши, но что, если противник владеет запретной магией? Смогу ли я справиться? Мой резерв, даже с учётом выпитой настойки, едва ли восстановился для продолжительного колдовства. Прибавьте сюда тонкую Завесу: от неосторожного заклинания она прорвётся и к нам присоединятся демоны.       Создатель, я надеюсь, нам хорошо заплатят за этот контракт…       Илларио атакует первым, Луканис — следом, отставая на шаг. Магесса оборачивает кровь вокруг себя, словно защитное кольцо, и потоком силы отталкивает от себя Илларио. Луканис быстро меняет траекторию движения и делает подкат, чтобы оказаться у неё за спиной. Я выпускаю череду молний, но они разбиваются о её барьер безвредными искрами.       В ответ я получаю удар «хлыстом» из крови, который сбивает меня с ног. Всё происходит так стремительно, что я не успеваю среагировать, только мысленно отвешиваю себе оплеуху.       В голове звучит голос Виаго: «Не подставляйся под удар, бестолочь!»       Илларио пытается перерезать её сухожилия под коленом, но она останавливает его кинжал в нескольких сантиметрах от себя. Противоборство обеих сторон нарастает с каждым мгновением, и я кожей ощущаю, как энергия накапливается, угрожая взорваться. — Назад, вы оба! Сейчас она разорвёт…       Оглушительный взрыв силы ударяет меня в грудь, заставив перевернуться через голову. Мне не нужно даже открывать глаза, чтобы знать, что произошло. — Призраки! — Демоны!       И всё становится втрое веселее, чем было.       Я вскакиваю на ноги и тут же вынуждена отбиваться от назойливых когтей призрака. От близости потусторонней сущности у меня все волосы встают дыбом, а по телу бегут мурашки. Уклонение, удар, кувырок, ещё один удар, сделать шаг в сторону, пропуская противника, и загнать клинок в основание шеи. Тактика боя с живыми существами оказывается пригодной и для неживых тоже.       Улучив момент, я оглядываюсь и понимаю, что нам наконец улыбнулась удача: магесса находилась в эпицентре взрыва, поэтому её отбросило к стене домика и оглушило ударом. Илларио, впрочем, тоже казался слегка выведенным из равновесия, но держал оборону против своего призрака.       В то время как Луканис, уже убив двух из них, схлестнулся с демоном гнева. Ну почему, чуть что случается, именно эти огненные слизняки первыми сыпятся в наш мир?! — Против огня — лёд, — говорю я себе и на коротком рваном выдохе направляю магию сквозь себя. Всё равно Завесе хуже уже не будет.       Конус ледяной стужи вырывается из моих рук, и демон гнева быстро покрывается сверкающей белой коркой. Яростный рёв обрывается, когда лёд смыкается над его головой, и только тогда я позволяю себе отпустить заклинание. Луканис быстро доводит работу до конца, как настоящий профессионал.       А я вот… сплоховала.       Запас маны иссякает окончательно, и меня ведёт в сторону на нетвёрдых ногах. И ровно в этот же момент перед глазами размытым пятном возникает силуэт Рикардо. Вернее, его бледного трупа, в который вселился демон. Он держит в руках лук с натянутой тетивой. Она поёт, когда стрела срывается в полёт, и я с какой-то отрешённостью чувствую толчок в левое плечо.       Затем приходит обжигающая боль, и очертания мира проясняются. Я кричу, и на мой голос откликаются как и с этой стороны Завесы, так и с той. — Анаис ранена! — Илларио бросает кинжал, попадая ровно в горло восставшему трупу, но для мертвеца это лишь досадная помеха. Он снова достаёт стрелу.       Луканис бросает короткое злое слово и совершает невозможный длинный прыжок, но всё равно опаздывает, потому что лук уже натянут.       В глазах Рикардо, горящих потусторонним огнём, я вижу свою смерть. — Позови — и я приду.       Мгновения длятся, словно вечность. Я не могу оторвать взгляда от металлического наконечника, направленного прямо в моё сердце.       И, смотря на него, я понимаю: как же будет обидно, если моя жизнь оборвётся сейчас. Я ещё не дошла до конца. И я не умею вовремя останавливаться.       Моя рука действует словно сама по себе. С пальцев срывается очередная молния и, влетев ровно в стрелу, раскалывает её на щепки, чтобы затем достигнуть тела и прошить его насквозь.       Вот и всё.       Мой контракт завершён. Остаётся лишь малефикар — но это забота Делламорте. Уж с одним оглушённым магом они как-нибудь справятся и без меня.       Веки наливаются тяжестью, и я уже не могу сопротивляться слабости. Милосердная тьма заключает меня в свои объятия. … — Эй, эй! Не смей мне тут умирать, mi amor! … — Ты говорил, что у тебя есть зелье — где оно?! … — Подействовало?.. … — И долго ты собираешься валяться без дела?       Строгий голос Виаго работает лучше звона напольных часов, заставляя меня резко распахнуть глаза и подскочить на кровати. — Mierda! Я что, проспала тренировку?!       Левое плечо отдаётся неприятной тянущей болью, а язык ворочается с неохотой, потому что в горле сухо, будто в пустыне Андерфелса. Но всё это не имеет никакого значения — если я не начну быстро шевелиться, Виаго на мне живого места не оставит!       И только столкнувшись с его насмешливым взглядом, я наконец соображаю, что происходит. — Я… дома. В Тревизо. Не на болотах. И я жива. — Пока что да. Можешь сказать «спасибо» Делламорте позже. — Что произошло? — я осматриваю себя и вижу несколько слоёв бинтов вместо топа, от них отчётливо пахнет травяными настойками. Ну, конечно, в Доме де Рива я — единственная магесса, поэтому всем остальным пришлось перейти к народной медицине. — Самое важное — контракт выполнен. Обе его части. Анхела и Рикардо мертвы, последний даже дважды. Малефикар убита Луканисом после того, как она разорвала Завесу своей магией. Илларио рассказал, что ты смогла уничтожить демона гнева и нескольких призраков, а до того — залечила его ранение. Хорошо, что ты это сделала, иначе бы у него не осталось целебной настойки для тебя и я бы потерял мага… и нового Ворона для Дома де Рива.       Виаго не может удержаться, и тонкая улыбка всё же касается его губ, разом уничтожая маску строгости. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять услышанное, а затем ещё немного — чтобы в него поверить. — Я… рада служить! — выдыхаю наконец и чувствую, как в уголках глаз появляются слёзы облегчения и радости. — Официальная церемония будет сегодня вечером, так что приведи себя в порядок. И не думай, что после этого в твоей жизни станет меньше тренировок. С полноправного Ворона я спрашиваю гораздо больше, чем с желторотого Воронёнка. — Конечно, мастер. Спасибо.       Когда за Виаго закрывается дверь, я готова прыгать на кровати, но вовремя вспоминаю о ранении. Точно, сначала — самое важное.       У меня уходит несколько часов, чтобы самостоятельно подлечить себя, а затем перебрать шкаф в поисках наиболее торжественной брони Воронов, на которой не было бы не заштопанных дырок, пятен крови и выдранных перьев (коты и кошки Тревизо постоянно пытаются взять их себе для игр!).       Я старательно отгоняю воспоминания о том самом сражении, потому что подозреваю, что ничего хорошего моему душевному равновесию они не принесут. Я прекрасно знаю свои лимиты — и на тот момент, когда в меня влетела стрела, они уже были исчерпаны. Тогда почему…       Нет, стоп, я же сказала!       Я замечаю на туалетном столике знакомую шпильку. Её я положила в карман плаща, когда меняла платье на броню. На память. Теперь она станет мне напоминанием о самом важном контракте в моей жизни. Я улыбаюсь себе в отражении, когда высоко закалываю чёрные волосы, обнажая шею, и игриво выпускаю несколько прядок. Дело за малым — подвести глаза и можно выходить, чтобы блистать на церемонии посвящения.       В вилле сегодня больше Воронов, чем обычно. Среди них много незнакомых лиц, но в некоторых я опознаю дома Делламорте и Кантори. Что это за праздник такой? Не по поводу же моего посвящения…       Кто-то останавливает меня, чтобы поздравить и похлопать по плечу (именно по тому самому, да, как назло). Кто-то едва удостаивает взглядом — я всего лишь одна из Воронов, да к тому же ещё вчера была ученицей. Воронята, сбившись в стайки, о чём-то шепчутся, посматривая в мою сторону. Наверное, вскоре мне самой придётся стать для кого-то из них учителем… О-о-о, я превращу их жизни в кошмар. — Ты выглядишь… неплохо, — слышится знакомый голос.       Я оборачиваюсь и вижу Луканиса. Он уже в обычной одежде, как всегда с иголочки, идеально опрятный, будто в него вселился дух Порядка. Видимо, шумные компании ему не по нраву, потому что он выбрал уединённый балкончик и общество чашки кофе. — Лучше, чем Рикардо после своей «побудки»? — хмыкаю я, подходя ближе. Да уж, если Луканису стоит поучиться делать комплименты, то мне — остроумно шутить.       Делламорте на секунду отводит взгляд, а затем возвращает его, и я замечаю проблески волнения в тёмных глазах. Он… переживал за меня? — Я хотел поблагодарить тебя. То, что ты сделала с тем демоном гнева… Было очень кстати. — Всегда пожалуйста. Для того вы меня и взяли. И, скорее, это я должна благодарить вас за спасение. — Илларио слишком увлёкся своим боем и не уследил за периметром, — Луканис цокает языком, и я слышу неподдельные нотки угасающей тревоги. — Ты едва не умерла из-за нас.       Сердце пропускает удар. Может ли это значить, что… Хочет ли он сказать… Я словно ощущаю себя в какой-то книге, когда аккуратно касаюсь его пальцев в знак поддержки. — Мы все знаем, что любой контракт может пойти не так, как запланировано. Дыхание Создателя, почти каждый мой контракт оборачивается импровизацией! Такова наша жизнь: сегодня повезло, а завтра — кто знает?       Луканис улыбается, если не соглашаясь, то хотя бы принимая такое объяснение. И нежно переплетает наши пальцы. Его взгляд опускается чуть ниже, к моей шее, затем снова возвращается к глазам, и я чувствую, как жар приливает к щекам. — Любишь играть с огнём, вот как? Я рад, что Виаго отрядил нам в помощь именно тебя, — он подаётся чуть вперёд, касаясь дыханием моих губ. — Не то чтобы у него было много других вариантов, — улыбаюсь я, так же делая маленький шаг навстречу. — Но мне понравилось работать с вами… с тобой.       Расстояние между нами всё сокращается, пока его почти не остаётся, и Луканис обнимает меня за талию. Сердце быстро-быстро бьётся, и мысли лихорадочно скачут. Неужели я… неужели сейчас… Ещё чуть-чуть и… — Кузен! Луканис!       Мы отскакиваем друг от друга, как ошпаренные, и я чувствую, как горит моё лицо от смущения. Тело всё ещё хранит память о том, как его касался Луканис, и мне отчаянно хочется вернуть этот момент.       Но Илларио врывается на наш балкон, как ураган: неудержимый, энергичный и чхать желающий на наш интимный разговор. — Вот ты где опять пропадаешь! О, Анаис, с возвращением в мир живых, mi amor! Я слышал, Виаго убедил Пятого Когтя, и тебя собираются наконец произвести в Вороны? После нашего контракта было бы греховно держать тебя в Воронятах ещё дольше! — Илларио, ты можешь говорить раза в два медленнее и в три — тише? — ворчит Луканис, отворачиваясь к своей чашке кофе. Я не могу прочитать, что он чувствует и думает, поэтому возвращаюсь к его кузену и пытаюсь отвечать так, будто не пыталась впервые поцеловаться ещё минуту назад. — Это верно, я наконец перейду в вашу лигу. Но не понимаю только одного — почему здесь так многолюдно? Я ожидала, что вы вернётесь в свой дом.       Илларио несколько секунд смотрит на меня, как будто я только что смешно пошутила. А затем и впрямь разражается хохотом. — Видать, тебя действительно сильно задело, моя дорогая, раз ты забыла, что сегодня начало Сатинальи! Вся Антива нынче будет праздновать и пьянствовать, и продлится это грехопадение всю неделю. А что может быть лучше, чем праздновать в кругу семьи, si? Идём, Виаго уже ждёт тебя!       Он бесцеремонно хватает меня за руку, а я с испугу цепляюсь за локоть Луканиса. Что думает по этому поводу сам Луканис, вмещается в одно ёмкое слово. Вы сами уже догадались какое. — Друзья! Братья и сёстры! Сегодня в Доме де Рива приветствуют нового Ворона! — Не подводи свой Дом, и он не подведёт тебя, — многозначительно говорит мне Виаго, вручая церемониальный кинжал.       Я не могу сдержать широкой улыбки и наконец чувствую, что все тяготы, лишения, суровые тренировки, наказания и испытания были не напрасны. И что несмотря на всё — я тот ещё везунчик. В конце концов, мне могли попасться Вороны, которые гораздо хуже Делламорте. Дыхание Создателя, меня мог купить Дом Араннай!       Поэтому то, что я нахожусь здесь, среди этих Воронов, в своём Доме, следует ценить. И не давать Виаго новых поводов для ворчания.       Моё посвящение становится ещё одним поводом для празднования, хотя не сказать, что Вороны нуждались в дополнительном. Сатиналья набирает обороты в первую же ночь, и я намереваюсь насладиться ею сполна. Так, как не позволяла себе никогда раньше. — Ну, что, Ворон Анаис де Рива… — Илларио неуловимым, отточенным движением оказывается рядом и, не пролив ни капли, наполняет мой опустевший бокал ароматным вином. — Какие у тебя планы на эту ночь? — Отпраздновать тот факт, что я ещё жива, — хмыкаю я и потягиваю вино. Почти благосклонно я наблюдаю за тем, как он пристраивается, чтобы приобнять меня за плечи. — Если вам удастся меня достаточно раскрепостить, я покажу магический фокус, какой ещё никто не видел. — Хм-м, — Делламорте подцепляет кончиком пальца вьющуюся тёмную прядь моих волос. — Часть про магию звучит интересно, но раскрепощение мне нравится ещё больше. Знаешь, а мне понравилось играть роль жениха. — Пару часов, что нас видели вместе? — Я бы многое отдал сейчас за то, чтобы нас никто не видел ближайшие пару часов.       А язык у него подвешен… Я бросаю на него взгляд снизу-вверх, и Илларио принимает это за разрешение поцеловать.       Мягкие губы касаются моих, пробуя на вкус, заманивая и обещая ночь, полную удовольствий. Тёплая ладонь скользит вниз по шее, пальцы подцепляют вырез воротника, и от касания к нежной коже ключиц по моему телу бежит дрожь. Я делаю короткий вдох и сама целую Илларио в ответ, поддавшись моменту.       Он обходителен, терпелив и внимателен. Как опытный обольститель, он делает всё, чтобы я расслабилась и почувствовала себя комфортно. Я ощущаю, как он забирает из моей руки недопитый бокал и ставит его на столик рядом, чтобы затем вернуться и провести ладонью по изгибу талии и бёдер. Шум и разговоры на фоне давно кажутся далёкими и неважными, однако что-то между лопаток неуютно зудит, будто от чужого взгляда.       Я нахожу в себе силы и отстраняюсь от Илларио. Пытаюсь восстановить дыхание, пока Делламорте, ничуть не смутившись, прокладывает дорожку поцелуев от виска вниз.       Прохладный сквозняк приводит меня в чувство, и окружающий мир приобретает ясность. Как раз вовремя, чтобы я смогла заметить удаляющуюся спину Луканиса, решившего нам не мешать.       Неприятный укол какого-то нового чувства ранит моё сердце и мгновенно унимает огонёк страсти. Нет… не здесь, не сейчас, не так, не с ним. Возможно, с другим, но… я упустила шанс.       Я накрываю губы Илларио своей ладонью и качаю головой. — Прости, я не… я не могу. Ещё раз прости.       Он удивляется, но не настаивает. Я высвобождаюсь из его объятий и иду на свою хорошо знакомую крышу, почему-то зная, что вряд ли увижу когда-нибудь хоть одного из Делламорте… Вороны из разных Домов, работающие вместе — это редкость. А после того, что случилось и что едва не случилось…       Имею ли я вообще право надеяться на встречу?       Тревизо снова тонет в густых предрассветных сумерках. У меня есть несколько часов до утра, а также бутылка вина. И всем, кто будет спрашивать о моём посвящении, я буду отвечать примерно так: — О, помню, как меня сделали полноправным Вороном. — Неужели? — Ладно, помню лишь до определённого момента. А потом раз — и утро.