Единственный исход призыва – смерть

      «Ну и чё?»        К сожалению, причина этого «ну и чё?» скрывалась в письме от агентства Винтера.        С назначенной встречей.        — ...В-вечер?.. — руки задрожали. — АСТРА!!!        — А?! — подпрыгнула Астра, разбиравшая письма за массивным рабочим столом. В поместье Розентайсов это было особенное место, стянувшее в себя полбиблиотеки – её комната. — Не кричите, я получила весточку от леди Эккарт!        — ЧТО? И ОТ НЕЁ ТОЖЕ? И ЧЁ ТАМ?! — пару секунд шелеста спустя переводчица ответила:        — Ничего...        Настя вскакивает, чуть ли не опрокидывая стул. За три прыжка преодолев расстояние в коридор, она влезает через плечо:        — Так вот же текст?        — Это просто формальности. Не понимаю...        — Хм... Так, бля, я так просто не сдамся... Че-то тут не так, — она перевела взгляд на канделябр, стоявший неподалеку, а потом снова на лист. — Ща проверим.        Быстренько позажигав фитили, со знанием дела Настя подняла лист над огоньком свечи. Возможно, это слишком важная информация для Пенелопы, чтобы писать её в открытую...        — О, — желтея, бумага проявила аккуратный, размашистый почерк. Это же английский! — Заебись!        — Где вы этому научились? — округлила Астра глаза, забирая конверт.        — Не важно, — не время колледж вспоминать...        «Вы говорили, что ищите пропавшую подругу. Речь шла о девушке, которая вернула пропавшего кронпринца? До вашего появления я проводила расследование, однако ни одна торговая гильдия не смогла предоставить о ней никакой информации, кроме слухов», — что ещё можно было ожидать от главной героини... — «Теперь мне понятна причина. Я согласна на сотрудничество, если получу ответы на все свои вопросы, такие как: кто вы, откуда меня знаете и каковы ваши намерения. Предлагаю встретиться в кафе. Сегодня в обед».        — В обед? А встреча с Винтером на 7... Добраться так быстро вообще возможно? — взволнованно сдвинула брови Настя. Отложив письма, Астра пожала плечами.        — Для вас нет ничего невозможного.        Есть ли смысл обращаться к Пенелопе, раз Винтер согласился? Сначала хотелось всё бросить и понестись на Высокую улицу, прямо в агентство, но звонок Седрика вовремя притормозил порывы:        — Если, пообещав помочь, вы исчезнете, будет некрасиво. Вы не должны наживать врагов для кронпринца.        — Оу... ты прав...        — К тому же, рассудите сами, — продолжал вести он из магического шара, — если ни Его Высочество, ни Её Светлость не вернулись, это означает, что там слишком опасно. Чем больше надёжных людей пойдет с вами, тем лучше.        — Вчетвером у нас больше шансов, — кивнула Астра, не сводя взгляд с документов.        — А кто четвёртый? — недоуменно вопросила Настя.        — Я, — прикрыла она глаза, скрещивая руки на груди. — Я – Розентайс. В нашем роду все рыцари.        — Ладно... Верю на слово.        Обычно Настя с удовольствием оттягивает важное до последнего... поездка не стала исключением. А всему виной советник, долго уговаривавший набрать артефактов.        «Этот бедняга скоро всю сокровищницу на меня напялит», — прослезилась она, вымывая руки так, чтобы не намочить браслет. Рядом с Пенелопой расслабиться особо не получалось, только здесь, в туалетной кабинке, удавалось привести мысли в порядок.        Переговоры шли тяжело... нет, пиздец как сложно. Ибо Настя к ним почти не готовилась. Пережитый стресс вылился в усталость и прокрастинацию, и она подумала, что, ну, наверное, лучше горькая правда вместо сладкой лжи... и смачненько забила болт. Уже столкнувшись с Пенелопой лицом к лицу, она осознала, что не учла, входило ли подобное в планы Рин.        «По сравнению со вчера хуже уже и быть не может».        — Эх... — так или иначе, Эккарт всё равно не поверила. Настю, по правде говоря, огорчило, что икона манхвы бросает на неё такой холодный взгляд. — Похоже, придется убеждать последним способом...        Она смотрит на малюсенький бутылёчек. В нём всего три-четыре капли. Хах, если рисовать пентаграмму, то под микроскопом.        — Не думала, что резьба на меди мне чем-то поможет, — вздыхая, она находит на дне рюкзака, взятого с собой, лупу и иглу для сухой техники. — Если б не была рассеянной, где б я щас была...        Для лета в городе царила слякотная погода – с утра улицы тонули в пелене тумана. Влага, пропитывая одежду и стены, проступала каплями на окнах. Покинув кабинку, Настя вернулась за столик и, ничего не объясняя, полчаса сопела над листком из какой-то тетради, пока кофе стыл на подносе. Пенелопа наблюдала молча.        — А теперь, — Настя спрятала кусок в рюкзак, — считай до пяти.        — Что за глупости? — усомнилась Эккарт.        — Просто считай.        — 1, 2... — со скепсисом заговорила она, ожидая подвоха. Настя, аки бабка-ведунья с битвы экстрасексов, шепотом цитировала «интеримо». — 5.        Прошло несколько секунд.        — Мы занимаемся какой-то еру-....        Рюкзак внезапно ухнул, визуально тяжелея.        Преодолевая страх провалиться, Настя звенит брелком.        — Хех, — улыбается она, видя, что заказала в этот мир ебучий том. — На. Смотри. Ты всё сразу поймёшь.        Кофе, пробежав по горлу, приятным осадком греется в желудке. Стараясь не глазеть, Настя отвлеклась на пейзажи.        «Там», по ту сторону, кажется, что если человек узна́ет, что он не только герой своей жизни, но и комикса, сюжет сразу станет интереснее... Но Пенелопа, не успевшая достигнуть точки слома, момента, когда абсолютно всё, всё до последнего вздоха поставилось на кон, просто рассмеялась. Механически, с окаменевшим лицом, омраченным складками между бровей, как от дерьмовой шутки. Рассмеялась, отмечая, что это иронично. Очень иронично.        И с этим тяжело поспорить.        Иронично находиться в игре, если вся твоя жизнь – серия вебтуна.        — Так ты действительно на моей стороне... — долистав до конца, бормочет она. Смотря на последнюю страницу, где прускими буквами было выведено «Продолжение в следующем томе...», она тяжёлым движением захлопывает книгу и кладет по центру стола. — Почему твоя подруга оказалась здесь?        — А, — Настя залыбилась, поспешив отставить чашку. — Хе-хе...        Ну, знаешь, она отобрала психа и. твою сладенькую жизнь... И дочку тоже... И брак... И империю... И психа...        — Слышала, что хочет выйти здесь замуж, — хотя псих вроде был не против расписаться и дома... ТАК, это лишние детали! — Я так-то не знаю подробностей...        Срочно меняем тему!        — Так ты со мной? — задорно усмехнулась Настя, протягивая руку.        Взглянув на неё пристально, Пенелопа поднимает голову. Уголки её губ приподнялись, и она, будто принимая решение, отвечает рукопожатием:        — Давай выберемся из этой чертовой игры. — А затем поднимает глаза наверх, как если бы что-то выскочило у неё перед глазами: — Что это?.. Новый квест?        — Квест?!        — Да... — хмурясь, кивает она. — «Вы приняли квест «Спасти мертвецов», сопряженный с финальным испытанием «Победить Лейлу». Отправляйтесь на остров Солеи, чтобы начать».        — ЧТО? МЕРТВЕЦОВ?! — вскакивая с места, Настя бахает кулаком по столу, пугая мимопроходящих посетителей. Чашка, ложка и тарелки подпрыгнули, жалобно звякая. — ДА ЧТО ТАМ НАХЕР ПРОИСХОДИТ?!!        — Успокойся, — накрывая лицо фейспалмом, осадила Пенелопа. — Здесь сказано, что кто-то из них ещё жив.        — РИНОЧКА-А-А, — чувствуя, как щипает в носу, Настя рухнула обратно на стул и поджала губы, чтобы не допустить минуты слабости. — Я обязательно вытащу тебя из этого говна... потерпи немножко...        — Расскажи подробнее, что ты имела в виду под полубогом? — сдерживая раздражение, спросила Эккарт. — В голове не укладывается, как мы должны противостоять Лейле, если твоя подруга уже проиграла...        — Она не проиграла! — запротестовала Настя. — Я не знаю, почему у неё есть способности. Рина говорила, за них приходится расплачиваться.        — О какой оплате речь?        — Ну, вроде бы как из-за того, что она воскресила человека, развязалась война, — пожала Настя плечами с таким видом, будто речь идёт про войну за лопатку в песочнице, на что Эккарт скривилась. Та поспешила оправдаться: — Ринка хорошая, ты не подумай, она... э-э-э... добрая...        «Да чтоб они все сдохли, суки, и варились в котловане до полного растворения!»        — Сострадательная...        «ХА-ХА-ХА, лови по ебалу! Что, больно? Ори погромче, чтоб весь колледж слышал, какая сверидка плохая!»        — Умная...        «Вот здесь, здесь и здесь у тебя штриховка пересекается и идёт не по форме...»        — Ответственная...        «Да, я серьезно сделала этот реферат на 30 страниц».        — Заботливая..        «Чтоб ты была здорова, цела и невредима, засранка».        — И...        «Когда у меня это случилось, было четыре утра».        — Очень одинокая.        Пока судьба не свела Настю с Каллисто, ей так не казалось. Однако то, как он сворачивал свой портрет, с какой осторожностью к нему прикасался, словно к новорожденному, и с какой тоской смотрел, врезалось не в память, а в самое сердце.        Раньше она завидовала. Такой красивый, харизматичный и горячий иностранец прилип к ней, как репейник, и именем мелькал в каждом предложении... Завидовала. Страшно завидовала. Особенно когда Рин говорила с ней, но взглядом искала его. А он отвечал – так, будто кроме них никого нет. Ненавидела мысль, что Сверидова не стеснялась показать, что у неё есть что-то, чему Насте не видать.        И пусть Настя никогда этого не делала, – потому что Рин была одной из немногих, кто был на связи, – порой ей хотелось оборвать рассказ на полуслове и удалить чат.        Однако... Сверидова когда-нибудь упоминала родных?        Кто-нибудь приходил к ней на смотрины или на день открытых дверей? Заступался, когда её подозревали в драках? Просил быть осторожнее, беречься, больше спать перед экзаменами? Отмечал с ней Новый год?        Кто-нибудь, кроме Каллисто?        Любая прихоть, любая покупка – всё, что касалось будущего, – всегда начиналось с «я» и не имело «мы».        Со всеми, кроме Каллисто.        «Как ей удалось захомутать психа?..» — когда-то она ломала голову, считая, сколько раз в тишине ночи он стягивал с полки ключи и исчезал за дверью, чтобы бродить по улицам, не зная сна... И через время сама нашла ответ.        Весь мир для неё нестабилен. Кроме Каллисто.        «Какая роковая история любви...»        — Ты... плачешь? — немного растерянно прервала поток мыслей Пенелопа. Настя, оторвавшись взглядом от опустелой чашки, коснулась щек. Сухие.        — Не плачу, — буркнула она, отворачиваясь.        Не успела. Не повезло. Опоздала. Нет, изначально не имела шансов.        — Мы найдем её-... — Да и не нужен был. Не тот типаж. Они бы не ужились. Настя хотела не его, а того, что он мог дать. Предложи бы это кто-то другой, не было бы разницы. Чувства оказались пустышкой. Она это знала. И если ею двигал внезапно взыгравший эгоизм, Риной двигало бескорыстие. Поэтому их стоит благословить.        — Да. Обязательно, — растягивая улыбку, кивнула Настя. — Бля, а который час?        — А? Без пяти семь.        БЕЗ ПЯТИ?!! ЕБАТЬ!!!        — Прости, мне надо бежать! Я обеспечу нам лучшего дамагера!!!

***

       Настя останавливается у двери, нерешительно таращась на украшение в виде заячьей маски. Уже на пороге витал какой-то другой, чуждый её миру запах – терпкий и сладковатый, отдающий послевкусием вина.        Силясь подавить приступ паники, она не сразу нажимает на звонок, а позволяет пальцу почувствовать материал на ощупь. Осознание реальности даётся тяжко, поэтому вдобавок приходится хлопать себя по карманам и подтягивать лямку рюкзака – чтобы в моменте вернуть себе чувство веса и контроля над телом.        «Алла Петровна бы охуела», — ибо рекомендации Настя чаще всего игнорировала, поступая, как вздумается. Сейчас другая ситуация: это нужно не родителям, а ей. — «Ладно, блять. Никогда не сдавайся, позорься до конца».        Дзынь.        Дверь, словно по волшебству, плавно распахивается, будто бы приглашая внутрь.        Сердечко начинает пошаливать – в ушах стремительно зазвенело. Вытаскивая из кармана пластинку, Настя судорожно выломала таблетку, потом вторую, третью... и кинула в рот, глотая насухо.        — Ебать, — отчего-то продрогая не от предвкушения, а от страха, наперекор себе она влетает внутрь, бахая дверью в гробовой тишине: — ЗДОРОВА, ПУСЕЧКА!        Её чисто пруская речь заставила все окрестные стекла задрожать. Как ни странно, в поместье было подозрительно темно.        Клац! От звука провернувшегося замка ливнем покатились мурашки. Настя с дрогнувшей улыбкой поинтересовалась:        — Это у тебя такой теплый прием?.. — никто не ответил. Пугающая тишина наталкивала на мысли, что это какой-то нихуя не смешной пранк, и сейчас откуда-то выпрыгнут подростки с криком «снято!». Поморщившись, – даже тут её кибербуллят, – она поднимает голову, грозя люстре, больно подозрительно шатающейся, пальцем: — Эй, бля, если щас упадешь, я из мертвых восстану, чтоб поставить за сервис один из пяти! Поняла?!!        Люстра качаться перестала. Камушки больше не звенели.        — Фух...        Не успевает Настя перевести дух, как на её глазах одна за другой зажигаются свечи: навесные канделябры, канделябры на антресолях, свечи на полках галерей, люстра, и даже у неё под ногами откуда-то появляется желтоватый свет, давая рассмотреть невероятный дух агентства.        — Срань Господня...        Темно-коричневые тона мебели из дуба, извилистая игра резьбовых линий на ней и блеск полировки создавали атмосферу очень серьёзного места для очень больших дяденек... или атмосферу музея с подробной реконструкцией 18 века.        Потолок был так далеко, что люстра из десятка свечей не казалась массивной. Пройдя немного вперёд, Настя с восхищением затаила дыхание: матерь Божья, какая симметрия! Тянущиеся галереи отделены небольшими подъемчиками и заканчиваются у лестниц, ведущих на антресольный второй этаж. Находясь прямо над входом, он поражает балюстрадами и стеллажами, переполненными книгами.        «Как в библиотеке! Хорошо, что я прихватила пусечке сувенир...»        Скри-и-и...        Настя врастает в пол, чувствуя, что буквально может откинуться: однажды её уже увозили на каталке от нервного срыва. Инфаркт для неё вполне возможный сценарий. Судя по давлению, он вот-вот случится.        «А вдруг здесь Лейла? — остолбенела она, сосредоточивая каждую клеточку своего внимания на инородных звуках. Сразу чувствуя себя такой маленькой, забежавшей в глухой лес козочкой, к каждому треску она становится чувствительной, а тело начинает леденеть и покалывать, колеблясь между «бей» и «беги». — Что мне делать?»        Постаравшись не издавать ни звука, она оглядывается по сторонам. Канделябр!        «Бронзовый!!!» — резной, на пять свечей, тяжёлый, сука, аж рука отваливается!!!        — Ну пизда вам всем, — перекладывая в один карман шокер, в другой лак для волос, Настя решается ебануться и пойти искать хозяина, даже если это будет стоить ей жизни. — Пусечка, я иду...        Чтобы идти как можно тише, она аккуратно снимает кеды, начиная красться босиком. Идея хуйня, скажете вы, последние клетки здравого смысла? «Идея имба», — ответит вам Настя, быстренько поднимаясь по лестнице, в отличие от пола, не скрипящей.        Доски прогинались от её шагов. Не зная, с чего начать, она решилась подергать ручки двери слева – никого.        Справа? Никого. Оставалась дверь в центре, ведущая неизвестно куда и приоткрытая неизвестно кем.        «А стала бы Лейла промышлять этими цыганскими фокусами?» — притормозила перед тем, как переступить порог, Настя. Щелочка черноты до всрачки пугала. — «Будь она здесь, от агентства нихуя бы не осталось. Вряд ли мне бы открыли двери и включили свет. Если это дело рук пусечки, нахуя ему это? Такой риск ему вообще не свойственен, если только...».        — Блять, — Настя посмотрела на спизженный подсвечник с поздним зажиганием.        «...Если только он не хочет что-то проверить», — когда ему нужно было проверить Пенелопу, он не постеснялся рискнуть жизнью ребенка. Рискнуть взаимоотношениями с какой-то там левой девчулей ему вообще на раз-два.        — Ну охуеть, — мозгов у неё с грецкий орешек, самой до правды не докопаться... — Ну пусечка, ну параноик, погоди у меня...        Бросая потенциальное орудие на полке, она достает из рюкзака фонарь. Да, блять, фонарь на солнечных батареях, способный подзарядить телефон. Спасавший жопу на пленерах и в долгих поездках неоднократно.        Итак. Как правильно выбивать дверь? Встаньте боком, чтобы твердо стоять на полу. Упритесь в стену. А потом ебашьте рядом с треклятым замком, вкладывая всю злость, агрессию и желание мести!        — ПУПСИК, — рык разворачивающейся Насти перерос в крик: — ТЫ ОХУЕЛ?!!        Бабах!!! Свист, баханье, глухой стук, чье-то сдавленное «у-ух-х-х» и луч света, скользнувший по стене. Впопыхах наставляя его на пострадавшего, Настя замирает:        На полу сидит изумлённый мужчина. Его белая заячья маска, пустив трещину, готова вот-вот распасться, и ему приходится придерживать её рукой. Он смотрит сквозь прорези своими синими, как морское дно, глазами, а пряди от яркого света переливаются, словно серебро.        — Ебануться, — вырвалось у неё, вдруг потерявшейся в собственном сознании. Все мысли, заготовленные фразы и речи, все планы и типажи, которые она старательно перебирала, выписывала, прописывала, как автор – персонажей, повылетали из головы так, будто удар пришелся по ней.        Таращась на него, как на моргнувшую икону, она заставляет себя не двигаться – не суетиться, не протягивать руку, не спрашивать, всё ли хорошо, ведь одно неправильное действие может отдалить от истины навсегда.        — Rabbits don't like it when someone comes into their hole, right? — заломила она руки на груди. — For what reason are you winter-cold with me?        Она не надеется получить ответ, ведь не использовала браслет, данный Седриком – только чувствует, как к горлу подступает ком.        Не переставая смотреть в её глаза, он разлепляет пересохшие губы:        — I must apologize, — и, подбирая откатившуюся неподалеку трость, поднимается. Будь Настя хоть чуть-чуть тупее, она бы не разобрала его беглый английский: — Я хотел удовлетворить своё любопытство и узнать, действительно ли вы с леди Рин прибыли из страны, что живёт магией.        — Так вы знакомы.        — Немного, — кивнул он, оказываясь на голову выше. Широкий в плечах и плавный в движениях, с элегантностью аристократа мужчина прошел к столу. От щелчка пальцев везде позажигались свечи, но на этот раз это не выглядело зловеще, скорее, наоборот: исходившее от его пальцев голубоватое свечение завораживало. — Теперь я знаю, что вы не принадлежите клану Лейла.        — И как испуг клиента до полусмерти приблизил тебя к истине? — съязвила Настя. Присаживаясь за стол, уставленный книгами и магическими артефактами, Винтер взмахнул ладонью – по мановению фарфоровый чайник возник прямо из ниоткуда, разливая по зависшим в воздухе чашкам чай. Из них тоненькими струйками шла дымка, как будто вода только-только вскипела.        Настя пялилась на это с открытым ртом.        — После того, как на балу вы показали «предсказания», я стал проверять все когда-либо существовавшие культуры, чтобы найти хоть какие-либо совпадения с архитектурой, которая была на заднем плане, — Бля... — Я подключил все источники, чтобы узнать, существует ли страна, называемая «Арканом» и были ли хоть где-то зафиксированы случаи, когда астрологи действительно предвидели будущее.        Бля-я...        «А император тоже так может?..» — чуть не ляпнула Настя.        — Вы появились в момент, когда леди Рин бесследно пропала, и старательно наводили обо мне справки у других гильдий. Вы послали заказ, четко описывая её образ. К тому же, вы говорите на идентичном, давно умершем языке, — со звоном приземлившись на стол, чашка на блюдце переливалась. Не сев на кресло, Настя тупо терялась в догадках: радоваться сообразительности Винтера или плакать. — То, что вы знакомы, очевидно.        — Можно ближе к делу?        — Да, конечно. Ваша подруга не сказала, откуда именно пришла, поэтому я допустил, что Аркан мог существовать на самом деле. Потому я всего-лишь решил поприветствовать вас, жительницу страны, полной магии, так, как это сделали бы у вас на родине.        — У меня на родине нормальные хозяева обычно встречают гостей на пороге, — обозлилась Настя, чувствуя себя заранее отвергнутой. — Скажи, ты чокнутый? Покажи заверение врача – и я тебя прощаю.        Винтер, на миг потеряв дар речи, смутился.        — Кхм... К вашему сожалению, я здоров, — да, действительно, к сожалению. — Ваша реакция была весьма красноречивой. Будь вы из магической страны, вы бы не испугались, а будь из клана Лейла – не пришли бы сюда.        — Класс, — покивав чашке чая, Настя захотела швырнуть её кое-кому в лицо. — Ты знал, что я тебя ищу, что Рина пропала, и всё равно ждал, пока я не отправлю письмо первой... Охуенно. Молодец.        — Я не мог рисковать, — тяжёлым голосом произнес мужчина. — Я несу ответственность не только за свою жизнь, но и за жизни своих учеников.        — А я не могу ждать, — парирует Настя, распаляясь: — я несу ответственность за жизни Рины, кронпринца, людей кронпринца и его подданных. И за твоих детей, которые, блять, живут в этой стране! — она кидает рюкзак себе под ноги и выискивает блокнот, не переставая лишать возможности вставить слово: — Я несу ответственность за судьбу этого ебучего, отсталого, загнивающего фэнтези-мира, который сто тысяч раз разъебала на атомы Лейла, который щас погряз в чуме по самые, сука, уши, а ты, джентльмен, маг, защитник, чуть реально не довел меня до инфаркта! Ты чуть не убил единственного человека, которому искренне на тебя не насрать!        Вырывая листок, она неразборчиво строчит дату и время, вкладывает в книгу, подходит и бросает на жалобно треснувшие фолианты:        — Хочешь извиниться – помоги добить Лейлу! Каллисто отменит охоту на магов, если не сдохнет, потому что Рин его невеста и она тоже одна из них. Нам всем это выгодно, мы все, блять, будем в расчёте! Твои дети будут спать спокойно! А если для тебя это все пустой звук – плевать, мы с Эккарт справимся без тебя!        Поворачиваясь, она бормочет «bye» и устремляется к двери, на ходу подбирая с пола рюкзак.        — Стойте! Леди, пожалуйста, подождите! — слыша, как Винтер вскакивает, опрокидывая стул, Настя кубарем скатывается с лестницы. — Я не знал, что у вас слабое здоровье! Позвольте хотя бы как-то загладить вину!        — Нужны мне твои извинения... — рывком дёргая ручку, она вылетает к переулкам, оставляя мужчину своей мечты одного.        Он кричит ей вслед отчаянное:        — Пожалуйста, давайте поговорим!        Но она не оборачивается.

***

       Когда часы пробивают полночь, Настя надевает на руки браслеты, на уши – серьги, пробивая ими мочки, застёгивает местное подобие чокера на шее и собирает волосы в хвост, предвкушая парад кровопролития. Под балахоном скрывается нагрудник из толстого слоя кожи – он легче металла, благодаря неполной комплектации не стеснявший в движениях. Ноги обтянули меховые лосины, скрытые брюками. Взгляни кто на ботинки и крепленые ножны на груди – принял бы её за охотницу из горных земель.        — Вы готовы?        Несмотря на «да», пальцы Насти слегка подрагивают. Мало волновал риск умереть в пещере или в лапах Лейлы, раз Винтер отшил, не успев узнать имя. То, что занимало ум – страх того, что она может увидеть. В условиях выживания на счету каждый миг, а несмотря на суету, прошла почти неделя...        — Здравствуй.        Дверь кареты, подготовленной Астрой, приоткрылась. С удивлением Настя увидела Пенелопу, скидывающую с головы капюшон. Как она здесь-... ах, точно, телепорт!        — Привет, — не растерявшись, Настя запрыгнула с весёлым: — вот мы и встретились. Волнуешься?        — Приветствую леди Эккарт, — сухо поздоровалась переводчица, садясь рядом. В доспехах, собравшая волосы волосы и смотревшая без страха, она походила на богиню войны. — Работать с вами – честь для меня.        — Спасибо, — не выказавшая особой благосклонности, Эккарт кивнула. Одежда напомнила ту, что была в манхве во время охотничьих соревнований – шорты, колготы, сапоги и пиджак. Рядом с собой она держала арбалет. Настя уронила челюсть: разве герцог не прятал его?!! — Нет, я ко всему готова.        — А тебе, э-э-э... ничего не будет за побег? — поглядывая на оружие, заикнулась та.        — Если найдем твою подругу, я все равно их больше не увижу, — Настю отчего-то очень напугало её выражение лица.        — Н-не угрожай мне, п-пожалуйста, — а-а-а, что делать, обстановка слишком напряжённая!!! — Хочешь посмотреть мемы?..        — А куда мы, к слову? — вклинилась Астра.        — За пусе-... За магом, — с умным видом Настя подняла палец. — Мы девушки слабые, нам необходима помощь. Не волнуйся, вы скорее-всего встречались.        «М-да», — отворачиваясь к окну, чтобы никто не заметил сожаления от «да, встречались», она внезапно подорвалась:        — СТОЙТЕ! — обливаемый светом фонаря, вдалеке стоял знакомый силуэт. — Остановите карету!        Помяни черта! Карета действительно остановилась. Настя, распахнув двери, легко спрыгнула с неё и быстро направилась к перекрёстку. Она подсвечивала дорогу мобильным до тех пор, пока оранжевый свет не поглотил белый, а силуэт Винтера не оброс деталями.        Он обернулся на звук её шагов, как будто заранее ожидая встречи. По бледному лицу проскальзывает тень. Оба замирают, вспоминая о знакомстве.        — Раз ты тут, а не там, я не стою твоих извинений, — зачем-то вслух сказала она, не сводя глаз. Отчего-то синева радужек вступала с ними в резонанс, как будто северная сторона магнита притягивала южный. Чем дольше притяжение перехватывало дух, тем сильнее блики калейдоскопом вращались в его глазах, сверкавших, подобно каплям сапфира.        Взглянув единожды, уже не оторваться.        — Откажи я вам в помощи, вы разочаровались бы во мне?        — Какая вам разница? — драгоценные камни потухают, словно бы им правда небезразлично.        — ...Если я правильно помню, ваше настоящее имя – Анастасия? — он вынул что-то из внутреннего кармана пиджака. — Из-за меня наше знакомство началось не самым лучшим образом. Я очень сильно перед вами виноват.        — Прощение нельзя купить, — резко отреагировала Настя, отступая.        — Я прошу лишь принять мой ответный подарок, — он протягивает маленькую коробочку, обитую бархатом. — Вы не должны прощать меня.        Словно во сне, Верданди склоняет голову. Воздух, холодный и влажный, опалял щеки, и где-то среди ночной свежести витал едва уловимый аромат мужского парфюма. Задерживая взгляд на ладони, почему-то обнаженной и почему-то не в перчатке, Настя вздрогнула от мысли, что это всё сон, который вот-вот оборвётся. Вздрогнула, неспособная найти ни одной причины, почему он смотрит на неё с такой нежностью. Не объяснив себе, почему не может это принять.        По пальцам, пересекшимся с его на мгновение, пробегает ток. Она приподнимает крышку – и из-под коробки тут же что-то вылетает, роняя блёстки и источая желтоватый свет.        — Что это?.. — наблюдая, как нечто наматывает круги по воздуху, пробормотала Настя.        — Это фея, — стал объяснять маг. — С приходом культа их осталось совсем мало на нашем континенте. Заключив с ней контракт, вы сможете стать сильнее и без магии.        — И как это сделать?        — Я совсем забыл вам сказать, чтобы вы не открывали сразу... — неловко кашлянул он. — Вам нужно её поймать.        Глядя, как фея шарахается из стороны в сторону, будто нервнобольная, «Анастасия» с уверенностью припечатала:        «Пиздец».        — Называй вещи своими именами: ты просто хотел поиздеваться.        — Право слова, я хотел помочь. Вероятно, вам было известно о моей борьбе с культом, однако вы, рискуя жизнью, без раздумий кинулись мне на помощь с одним канделябром. Вы кажетесь человеком, самоотверженно бросающимся в эпицентр событий... Я надеялся, что мой подарок обезопасит ваш путь.        Помолчав, он добавил:        — Ведь вы – моя благодетельница.

       «Что-ж ты за горе луковое...»

«Свалилась на нашу голову...»

«Я от неё уже устала»

«Может, хватит корчить из себя не пойми что? Хватит лежать, вставай на учёбу»

«Ты больная, а мы все равно столько в тебя вложили... ты должна быть благодарна!»

«Ну давай, сигай с крыши, жри таблетки! Мы с отцом как-то проживем! У нас же есть, кому нас обеспечивать!»

«Надо было в детстве тебя пороть»

«Она такая депрессивная»

«Если бы знала, что ты родишься больной, я бы тебя не рожала».

       — Понятно. Даже для тебя... — сорвался с её уст шепот, и, чтобы они не задрожали, закатила глаза: — Ты так это описал, будто я на гидру с половником пошла и выиграла. Сказал бы сразу: ты чокнутая и такими темпами скоро ласты склеишь.        — Леди-...        — Спасибо, — смотря на фею, с улыбкой произнесла она.        Она сделает вид, что рада побыть и для него полезным вложением.

***

       Трупы, трупы, трупы... куда не ступи, всё пропиталось зловонием. Даже камни, трещавшие под ногами, и то покрыты слизью или кровью. Во мраке пещер не затаилось ни единого зверя – будто здесь воевала целая армия, ураганом сметая по сотне за раз. Ни шороха, ни звука кроме собственного дыхания. Так было долго. Очень долго.        Они шли, изредка перебрасываясь фразами, прочесывая ход за ходом. На это могли уйти недели, если бы не присутствие Винтера и остатки крови в бутыльке. Высохшего пятнышка было достаточно, чтобы магия сотворила чудо – и вот уже по лабиринтам их ведёт не судьба, а струйка дыма, похожая на дым очага.        Путь, от которого невольно продрогаешь до костей, вскоре прекратился.        — Идите сюда! Его Высочество здесь!        Настя бежала. Бежала, поскальзываясь на ходу, перепрыгивая через головешки и трухлявые остатки костей, Настя упала в пути, разбив коленки и поцарапав ладони, она не заметила, как что-то сжалось в груди, как стало тяжело дышать и как в глазах потемнело, стоило ей вылететь навстречу.        Ведь кронпринцу, сидевшему на земле, было всё равно на подоспевшую помощь – поглаживая ту, чей затылок лежал на его колене, он смотрел на неё пустыми глазами.        — Каллисто... — выдавила шёпот Настя, подходя ближе неустойчивыми шагами. — Что с ней?..        — А ты не видишь? — поднимая голову, спрашивает он. — Моя невеста мертва.