Журавли

      Всю следующую неделю Вэй Ин и Лань Чжань не виделись. Лань Чжань готовился к выступлению на ежегодном концерте, посвящённом началу учебного года, который должен был состояться в пятницу, а Вэй Ин помогал Вэнь Нину в волонтёрской программе – они разносили корзинки с фруктами и лекарства одиноким пожилым людям. По вечерам они также заходили в больницу и приносили пациентам, которые лежали в общей палате, маленькие букетики осенних полевых цветов. Мэн Яо – невысокий и улыбчивый, всегда приветствовал их с радостью. Вэй Ин до сих пор не мог привыкнуть к тому, что теперь на табличке на его груди значилось другое имя – Цзинь Гуанъяо. Зато Вэнь Цин всегда казалась раздражённой, когда в очередной раз сталкивалась с ними в коридоре больницы и начинала допрашивать своего брата про учёбу. Иногда Вэй Ин думал, что она очень похожа на Цзян Чэна – то же вечное недовольство и ворчание, крики, заменяющие нормальное выражение заботы. Если бы эти двое когда-нибудь встретились, подружились и решили пожениться, у них бы были самые психически больные дети. Так что Вэй Ин благоразумно не собирался их знакомить.       В четверг он и Вэнь Нин после занятий снова пришли в больницу – на этот раз, чтобы забрать лекарства для старичков, которых по списку нужно было навестить сегодня. Пока Вэнь Нин ушёл, чтобы получить всё необходимое, Вэй Ин остался слоняться по залу ожиданий, рассматривая расклеенные по стенам плакаты о здоровье с довольно кривыми и неприятными картинками. Если бы у него было время, он мог бы перерисовать их намного лучше и привлекательнее. Хотя, возможно, дифтерия и не должна быть привлекательной?       - Вэй Усянь.       Вэй Ин подпрыгнул от неожиданности и обернулся.       Он не видел Лань Сичэня со свадьбы шицзе. Сейчас, в белом халате врача поверх униформы, он казался выскочившим из какого-нибудь популярного медицинского сериала главным героем – с идеальным лицом и доброй улыбкой.       - Сичэнь-гэ! – воскликнул он с радостью. – Давно не виделись!       - Верно, - кивнул Лань Сичэнь. – Я слышал, что ты и брат Вэнь Цин помогаете в нашей волонтёрской программе. Это доброе дело, спасибо вам обоим.       Вэй Ин почувствовал, что краснеет. Похвала этого человека была особенной для него, он всегда хотел нравиться Лань Сичэню, потому что знал, что это важно для его лучшего друга. И ещё потому, что боялся, что Лань Сичэнь может запретить Лань Чжаню общаться с ним, если решит, что Вэй Ин не достаточно хорош.       - Однако я думаю, мы снова увидимся завтра, верно? – продолжил Лань Сичэнь.       Вэй Ин моргнул.       - Завтра? О, завтра! – до него вдруг дошло. - Да, конечно! На концерте! Ты тоже придёшь?       - Да, - подтвердил Лань Сичэнь. – Я рад, что мой брат не оставил музыку, даже если не выбрал её своим главным делом в будущем. Я знаю, он будет в порядке, какой бы путь ни выбрал, чтобы охранять закон. Но мне нравится, когда он играет. В такие моменты он больше всего похож на себя.       Вэй Ин понимал. Лань Чжань всегда сохранял фасад, стену в окружении людей, был вежлив, тактичен, сдержан. Маска, которую надели на него однажды взрослые, когда он был ещё ребёнком. Но, когда он играл на скрипке, у Вэй Ина всегда перехватывало дыхание – с того первого раза в школе, когда он увидел его в репетиционном классе, куда сам прибежал с флейтой в руках. Поглощённый музыкой, Лань Чжань забывал о масках и стенах. Он растворялся и жил в ней. Он был собой.       - Да, - вслух согласился Вэй Ин, потому что должен был что-то сказать, но не знал, как сказать всё, что пронеслось в его голове. Но Лань Сичэнь смотрел на него с таким теплом, что Вэй Ину казалось, что он всё понял. Они оба заботились о Лань Чжане больше всего на свете.       - Что ж, мне пора, - Лань Сичэнь снова улыбнулся. – Удачной работы. И до завтра!       - До завтра! – Вэй Ин помахал рукой. – И тебе хорошей смены.       Он смотрел в спину Лань Сичэню, и ему всё ещё было тепло от этой встречи. Как же он был благодарен небесам за то, что у Лань Чжаня был такой брат, именно такой. Не вспыльчивый и не резкий, не бестактный и не любопытный. А добрый и всё понимающий. Тот, кто мог растопить лёд Лань Чжаня, кто мог защитить его от одиночества, кто мог понять его и вызвать улыбку в его глазах и поднятие уголков его губ. Тот, кто делал всё это прежде, чем появился Вэй Ин.       На следующий день Вэй Ин отправился к концертному залу за полтора часа до начала. Он не хотел опоздать из-за какой-нибудь случайности и собирался встретиться с Лань Чжанем, чтобы пожелать ему удачи. Уже выйдя из автобуса на нужной остановке, он увидел маленькую бабушку, продающую цветы из своего сада и, не задумываясь, купил у неё небольшой букет синих астр.       Проскакав по нарисованным на асфальте кем-то классикам, Вэй Ин зашагал ко входу, тихонько мурлыкая себе под нос весёлую мелодию. Он не знал, была ли это конкретная песня, которую он подхватил где-то, или просто музыка, идущая из его сердца. Это было совсем не важно.       С высокого голубого неба светило тёплое солнце. Листья ещё в большинстве оставались зелёными, хотя то там, то тут мелькали жёлтые всполохи. Птицы перескакивали в ветвях, звонко чирикая. И всё же Вэй Ин ощущал, что это осень, несмотря на иллюзию лета. Это сквозило в воздухе, будто какая-то особая осенняя меланхолия пронзила каждый уголок мира, сентябрьская чистота и свежесть первых прохладных ночей и ранних закатов, остывающей земли и глубоких вод. Как светлая печаль в прощальной улыбке, когда ты понимаешь, что нечто хорошее закончилось, не плохо, просто закончилось. Потому что настала пора для чего-то нового.       Перемены. Вэй Ин обожал перемены. Они всегда вдохновляли его, подталкивали его развиваться и расти над собой, меняться самому. Он очень любил открывать новое – в мире, в других людях, в своей жизни и в самом себе. Это было захватывающе и интересно. И порой, лишь порой, немного страшно. Но оттого, от этой капельки страха, вкус изменений становился ещё ярче и ещё прекрасней. Потому что шло преодоление себя.       Вбежав по ступенькам, Вэй Ин распахнул дверь и попал в широкий холл. Охранник скучал у входа – очевидно, ещё было слишком мало людей, чтобы он мог полноценно работать. Заметив Вэй Ина, он выпрямился и не сводил с него глаз, пока тот проходил через рамку.       - Добрый день! – Вэй Ин широко улыбнулся, расстёгивая куртку одной рукой, а второй сжимая букетик.       - Добрый, - кивнул мужчина и вновь вернулся к пустому разглядыванию стен.       Наконец, справившись с молнией, Вэй Ин полез за телефоном. Он как раз открыл диалог с Лань Чжанем, чтобы написать другу, что уже пришёл, когда за спиной раздалось:       - Вэй Ин?       Это было похоже на щелчок выключателя – один только звук этого голоса, и губы Вэй Ина сами по себе растянулись в широкой улыбке, как зажжённая лампочка. И следом за этим в груди разлилось тепло, такое сильное, будто там спряталось ушедшее из мира лето.       Вэй Ин повернулся, быстрым движением пряча за спиной цветы.       И на миг его дыхание остановилось.       Привыкнет ли он когда-нибудь видеть Лань Чжаня таким?       Его друг поспешно шагал к нему от двери, ведущей в помещения для артистов. На нём был безупречный белый костюм, такой ослепительный, как первый выпавший снег в лесу. Светло-голубая рубашка с вышитыми облаками выглядывала из-под незастёгнутого пиджака, и казалась такой сказочной, что…       - Лань Чжань, ты похож на принца, - выпалил рот Вэй Ина прежде, чем его мозг успел подумать и остановить его.       Лань Чжань скептически воззрился на него, ни капли не удивлённый. За годы их дружбы он привык к любой ерунде, слетающей с языка своего лучшего друга. Вэй Ин вдруг понял это, и засмеялся.       - Тебя теперь ничем не удивишь, - заметил он вслух. – А в первое время, помнишь, тебя было так легко смутить.       - Мгм, - согласился Лань Чжань абсолютно спокойно. – Вэй Ин. Что ты здесь делаешь?       - Оу, я пришёл на концерт, - Вэй Ин состроил своё самое невинное лицо и несколько раз быстро моргнул, надеясь, что это придаст ему милый вид. По крайней мере, такое поведение всегда подкупало его шицзе и бесило Цзян Чэна.       - Я знаю, - кивнул Лань Чжань. Он не раздражался, но и падать без чувств от умиления явно не планировал. – Но ты рано. Ты не говорил, что придёшь заранее. Что-нибудь произошло?       Вэй Ин ещё несколько раз моргнул и чуть надул губы, но Лань Чжань остался непробиваем, и он сдался.       - Я хотел сделать тебе сюрприз, - признался он. – Как раз собирался писать, когда ты меня позвал. Я…       Лань Чжань тихо смотрел на него, и в его глазах сталкивались звезды, образуя сверхновые. И Вэй Ин внезапно почувствовал непривычное смущение.       - Я… - снова начал он растерянно. Куда делись всё его остроумие и словарный запас, когда они были так нужны?       - Я рад тебя видеть, - мягко произнёс Лань Чжань, словно уловив его трудности и взяв управление разговором на себя. – Мне показалось, что я увидел тебя в окне, когда доставал скрипку, и решил проверить.       Тёплый ветер, будто от свечи или костра, прошёлся по шее Вэй Ина, и он едва удержался, чтобы не дрогнуть. Пальцы за спиной крепче сжались, обхватывая стебельки цветов. И Вэй Ин вдруг о них вспомнил. Точно!       - Я кое-что принёс для тебя! – выпалили он, вытаскивая букет широким жестом. Среди светлых стен и потолка яркие синие астры казались упавшими метеорами.       Глаза Лань Чжаня чуть расширились, а губы приоткрылись, и за обычной спокойной стеной Вэй Ин увидел мелькнувшие удивление и непонимание.       - Это мне? – даже голос Лань Чжаня слегка изменился. Будто он не мог поверить в происходящее. Вэй Ин коротко и мягко рассмеялся.       - Кому же ещё? – понизив голос, ответил он. – Я знаю, тебе часто дарили цветы после выступлений, и все те букеты красивее и лучше в тысячу раз, но этот тоже неплох. Верно?       Улыбаясь, Вэй Ин протянул цветы. Сердце его неистово стучало в груди. Тук-тук-тук. Аккуратно Лань Чжань протянул руку и взял букет. На мгновенье их пальцы соприкоснулись, и Вэй Ин снова едва не вздрогнул – будто короткая вспышка пронеслась по его телу. Может, это упал осколок звезды из глаз Лань Чжаня?       Это было так резко и так странно, что Вэй Ин быстро спрятал руки за спиной. Его сердце всё ещё бешено стучало, отдаваясь в ушах так громко, что он почти не слышал мир вокруг. Может, у него сердечный приступ? Паническая атака? Тахикардия?       Пытаясь успокоиться, Вэй Ин уставился на цветы. Он видел, как длинные музыкальные пальцы Лань Чжаня с необыкновенной нежностью пробежались по синим цветам, очерчивая лепестки, по зелёным листочкам и стебелькам. Будто прикасались к чему-то бесценному.       - Спасибо, - прозвучал тихий шёпот. Вэй Ин поднял глаза и, когда его взгляд встретился со взглядом Лань Чжаня, его сердце начало успокаиваться. Потому что всё было правильно. В мире не могло быть ничего более верного, чем всё это. Чем бы это ни было.       Вэй Ин улыбнулся.       - Это самый красивый и самый лучший букет, который мне дарили, - произнёс Лань Чжань тоном, не вызывающим сомнений. Вэй Ин ощутил тепло на щеках, будто костёр из-за шеи переместился к лицу.       - Неужели? – усмехнулся он. – Тебе не обязательно так говорить, знаешь ли.       - Но это правда, - возразил Лань Чжань немного яростно, защищая астры, что только сильнее развеселило Вэй Ина.       - Что, тебе никогда не дарили шикарных роз, лилий и всего в таком духе? – подметил он игриво. Лань Чжань издал звук, похожий на фырканье лисы.       - Но этот букет всё равно самый лучший, - упрямо продолжил стоять на своём он. Вэй Ин коротко рассмеялся.       - Ты такой упрямый, - он покачал головой. Лань Чжань крепче сжал цветы, прижимая их к себе, будто Вэй Ин собирался не только словами, но и физически их обидеть. Это было так забавно и так мило, что Вэй Ину хотелось достать телефон и сделать пару снимков.       - Ванцзи! – громкий оклик заставил их обоих повернуться.       В дверях стояла женщина в концертном бордовом платье и бусах и сурово взирала на них из-за очков.       - Пора готовиться, идём, - позвала она. Лань Чжань кивнул ей и, когда она ускользнула за дверь, повернулся к Вэй Ину.       - Удачи, - Вэй Ин постарался улыбнуться так широко, как мог, надеясь передать этот луч тепла и радости своему лучшему другу. – Увидимся после концерта, да?       - Мгм, - согласился Лань Чжань и не сдвинулся с места. Глаза его пытливо осматривали Вэй Ина, брови чуть нахмурились, а затем он коротко вздохнул, будто решился на что-то важное, и произнёс:       - Этот букет самый лучший и самый красивый потому, что его мне подарил ты.       И, развернувшись, быстро зашагал к двери. Вэй Ин уставился ему вслед. Фантомный костёр больше не горел поблизости от его лица или шеи – теперь весь Вэй Ин стоял в его центре и полыхал. Но от этого жара ему было совсем не больно. Ему было так хорошо. Лучше, чем когда-либо на свете.       Через полчаса начали собираться люди, а вскоре открыли доступ в зал. Вэй Ин не стал сдавать в гардероб куртку – она была лёгкой и ему совсем не хотелось после концерта два часа стоять в очереди студентов, чтобы её забрать. Издалека он увидел Лань Сичэня – их места не были рядом. Вэй Ин широко помахал рукой, и Лань Сичэнь с улыбкой сделал то же, только изящней.       Это был простой концерт, где выступали талантливые и не особо, но свято верящие в свою исключительность, студенты. Кто-то танцевал, кто-то рассказывал стихи или пел. Несколько ребят показали весьма странную сценку. Где-то на её середине Вэй Ин перестал понимать происходящее по сюжету и вместо этого принялся воображать, как после концерта он, Лань Чжань и Лань Сичэнь пойдут в кафе и будут пить чай и есть самые вкусные пирожки. Может, они даже купят торт. С цветами из крема и этими кислыми ягодками из мармелада. Или они могут выбрать тот…       Аплодисменты выдернули Вэй Ина из мечтаний. Быстро встряхнувшись, он выпрямился на сиденье и тоже похлопал.       - А теперь прошу поприветствовать одну из наших главных звёзд! – громко объявил ведущий – парень в розовой бабочке. – Студент четвёртого курса Лань Ванцзи! И его потрясающая скрипка!       Вэй Ин вытянулся. Свет на сцене приглушили, оставив лишь длинный серебристо-голубой луч, похожий на лунную дорожку, бьющий под углом к центру.       Лань Чжань вышел, и все захлопали. Вэй Ин ощутил трепет в сердце. В кармашке на груди друга ярким пятном цвела синяя астра.       В таком освещении Лань Чжань казался почти нереальным. Словно выдуманное божество, потому что человек не мог быть настолько изумителен и прекрасен. По сцене забегали быстрые искры-огоньки, будто звёзды. Лань Чжань остановился в луче и окинул зал холодным взглядом. Будто иней открытого космоса, лёд студёного январского утра, первый холод сентябрьской ночи. Сказочный принц из далёкого северного королевства. Но Вэй Ину не было холодно. На самом деле ему было так тепло и радостно смотреть на Лань Чжаня на сцене. Это было его место. Их обоих. Лань Чжань, в этом сказочном свете, и Вэй Ин, не сводящий с него глаз.       Когда они встретились в школе, их дружба казалась чем-то невозможным. Порой, в тёмные вечера, Вэй Ин и сам в это верил. Но сейчас как никогда он понимал, что все те люди, кто считали, что они не смогут поладить, что их лёд и огонь не совместимы, что и он сам, были неправы. Потому что они стали друзьями, такими друзьями, какие встречаются один на миллион. Они нашли друг друга, они находили друг друга снова и снова. Они выбирали друг друга несмотря ни на что.       Белая скрипка сверкнула, когда Лань Чжань поднял её и опустил на плечо. Закрыв глаза, он изящно выгнулся. Смычок мягко коснулся струн, и музыка, подобная волшебству, полилась из-под струн. Она заполняла собой зал, каждую клеточку пространства, каждый атом, она впитывалась в головы и сердца людей, зажигая в них свет далёких галактик, возвращая их в места, где их ждала магия.       Вэй Ину казалось, что чудесная музыка шла из его сердца, отзываясь на музыку Лань Чжаня, что их песни сплетались в одну, такую прекрасную, такую невозможную, но всё же случившуюся вопреки всему. И это было самым бесценным на свете чувством.       Вэй Ин смотрел на Лань Чжаня, едва дыша и не желая отводить глаз. Он впитывал этот образ, этого человека, каждую его частичку, в себя, будто хотел соединить его с собой навеки, слиться с ним в нечто единое и прекрасное, чтобы никогда не расставаться, чтобы ничто на земле не могло их разделить.       И ему казалось, что у него за спиной крылья, словно у журавля. Что нет ничего невозможного. И что всё будет. Его глаза горели, но не от слёз, а от счастья.       Будто все дороги, каждый выбор в его жизни, вели его сюда, в эту точку, в этот момент.       Он смотрел и смотрел на Лань Чжаня, поглощённого музыкой, и миллион чувств родилось в его груди в тот момент. Но сильнее всего было одно – я люблю тебя.       Ой.       Ой.