Журавли

      Звук, с которым лёгкое беззаботное счастье Вэй Ина лопнуло и разлетелось по осколкам, был подобен раскату грома.       Улыбка растаяла, а сердце неровно и истерично забилось в горле, будто планировало срочно сбежать, вырваться, исчезнуть.       Липкий холод пробрался под одежду, вызывая мурашки. И от прежнего тепла не осталось и следа.       Беззвучно ахнув, Вэй Ин прижал руки ко рту.       Что это только что было?..       Как?.. Как он мог?.. Он… Что?..       Он смотрел на Лань Чжаня, но едва мог на самом деле видеть его. Уши забило, будто он оказался под водой, и даже чудесная музыка не могла добраться до его мозга.       Он тонул. Он снова тонул в ледяной воде, без капли света. Один.       Он же… Он же только что подумал о том, что любит Лань Чжаня. Не просто любит, как брата и сестру, как своих друзей, журавлей и кроликов, а любит. Но это не могло быть правдой. Они знакомы тысячу лет, и Вэй Ин никогда не думал о таком прежде. Он никогда этого не чувствовал. Лань Чжань его лучший друг. Они так много времени проводили вместе, через столько прошли – непонимания, ссоры, расстояние. Их дружба была важнее всего на свете. Вэй Ин не мог влюбиться в него и всё испортить!       Ведь так?       Пусть это будет ошибкой. Это должно быть ошибкой.       Он моргнул, заставляя себя сфокусироваться.       Глаза Лань Чжаня были закрыты, когда он играл, наслаждаясь каждой секундой музыки, лицо его в синем свете казалось расслабленным и спокойным, как воды глубокого горного озера. И на длинных ресницах замерли искорки ярких звёзд.       Ох, чёрт.       Вэй Ин сжался. Он что, действительно мог быть влюблён в своего лучшего друга? Эти чувства в его сердце, это тепло и эта тоска… Мог ли он?       Это было ужасно.       Он был так счастлив ещё две минуты назад, а теперь всё внутри него зудело и кричало от непонимания. Это было слишком ошеломляющее открытие, имеющее огромное, немыслимое значение. Вэй Ин чувствовал себя таким растерянным, что не мог оставаться на месте. Музыка скрипки проникала ему под кожу, путала мысли. Было так легко поддаться ей и остаться в этой атмосфере влюблённости и волшебства. Но Вэй Ин не мог.       Энергия в нём буквально кипела. Ему нужно было уйти, сбежать от всего этого. Пригнувшись, он поднялся и тихо выскользнул из зала, стараясь не привлекать внимания. Он не оглянулся ни разу, пока спешил по тёмному проходу между рядами, опасаясь, что если ещё раз посмотрит на Лань Чжаня, то не сможет уйти. Музыка вилась за ним серебряным шлейфом, мягко касаясь его плеч и спины.       Но, как только дверь в концертный зал закрылась за ним, Вэй Ин не стал сдерживаться. Он побежал. Он мчался изо всех сил, пытаясь сбежать от собственных мыслей, от чувств, что разрывали его сердце. От всего того, что могло оказаться правдой и навсегда изменить его жизнь.       Вэй Ин всегда любил перемены. Но сейчас он не знал, был ли к ним готов. К таким. И к тому, что это могло для него значить.       Он не сел на автобус, заставляя себя бежать и бежать, словно остановка грозила обрушить на него нечто немыслимо тяжёлое и сломать. Лишь несколько раз он переходил на шаг, чтобы передохнуть, но затем снова возвращался к бегу. И вокруг него будто осколки падали мёртвые звёзды.       Он не остановился, пока не влетел в свою комнату и не рухнул на кровать лицом в подушку. Его дыхание было тяжёлым, сердце колотилось, в боку неприятно кололо, а мозг кипел, и всё, что хотел Вэй Ин, это отключиться и проспать до того момента, пока эти чувства не исчезнут. Пока всё снова не станет просто и понятно. Правильно.       Но, узнав правду, невозможно вернуться назад к незнанию.       Вэй Ин давно не был ребёнком и, даже если он всё ещё любил дурачиться и играться, он понимал, что не может убегать вечно, что сложности не решаются сами собой и что от себя не уйти. И в такой ситуации у него был лишь один выход – остановиться и подумать. Не только ради себя. Но и ради Лань Чжаня. Его это коснётся тоже, какие бы ответы Вэй Ин ни нашёл. Но он должен был понять, что всё это значило. Разобраться в себе и принять истину, какой бы та ни оказалась. В тишине и одиночестве, когда нежная музыка не будоражила его воображение.       Перевернувшись на спину, Вэй Ин шумно выдохнул и скинул кроссовки. Дыхание всё ещё было рваным, а сердце стучало слишком быстро – давно он не бегал так много. Наверное, ему не стоило лежать. Но сил, чтобы встать и походить по комнате, совсем не было. Потолок над его головой был грязно белым, с большой трещиной на краске, идущей как раз над кроватью, будто застывший во времени разряд молнии.       Если бы Вэй Ин мог так же, он бы остался в том мгновении в холле перед концертом, когда он подарил Лань Чжаню цветы и они так легко общались. Боже, он действительно подарил своему лучшему другу букет? Но ведь это ничего не доказывало. У Лань Чжаня был концерт, это было просто проявление этикета. Все друзья так делают.       Вэй Ин зажмурился и покачал головой, пытаясь унять сердцебиение. Если он умрёт от того, что пробежал больше, чем следовало, Лань Чжань всю жизнь будет гадать, что случилось. Вэй Ин не мог с ним так поступить.       Набрав полную грудь воздуха, он выдохнул и заставил себя встать. Ноги немного дрожали, когда он сделал первые пару шагов, а затем начал бродить по комнате заколдованными кругами. Постепенно сердце успокаивалось, дыхание замедлялось, и в боку перестало колоть.       Отчаянными резкими движениями Вэй Ин потёр лицо и снова сел на кровать.       - Фух.       Наклонившись, он кинул валявшиеся на полу кроссовки к двери, а затем рухнул на спину и снова уставился в потолок. Молния там всё так же безмолвно рассекала краску. Вэй Ин закрыл глаза и втянул носом воздух. Ему нужно было отложить эмоции, нужно было подумать. Вэй Ин никогда не был в этом хорош. Он любил действовать, руководствуясь импульсами, интуицией, желаниями. Но сейчас… он должен был остановиться и разобраться во всём как следует.       Потому что это было слишком важно. Вэй Ину нужны были ответы, нужна была уверенность. Понимание. Так, чтобы не осталось сомнений.       Вопрос был в том, мог ли он действительно влюбиться в Лань Чжаня. Возможно, он просто поддался музыке. Он же художник, он впечатлительный и легко примеряет на себя любые роли и эмоции, вдохновляясь всем на свете. Ему могло просто показаться. Он мог войти в образ лирического героя и немного увлечься, и только. Как очаровываются героями книг и фильмов. Как влюбляются в песни и танцы. Лань Чжань был объективно красивый и добрый. Только человек без глаз мог этого не видеть. Это не значило, что он нравился Вэй Ину в том самом смысле.       Это не значило ничего и в то же время это как будто значило всё.       - Хм, - Вэй Ин перекатился на кровати, принимая более удобное положение.       Мысли его кружились, возвращаясь в прошлое.       Ему всегда нравились девочки. Они были милыми, красивыми и хрупкими. С этими очаровательными глазами, длинными ресницами и кокетливым хихиканьем. Их хотелось носить на руках и защищать. Все его отношения были с ними.       Была девочка в детском саду, которую Вэй Ин какое-то короткое время считал своей невестой. Это едва ли можно было назвать даже симпатией, они были слишком крошечные для этого и просто играли. Девочка в младшей школе, которая ела его пластилин – наверное, та самая первая как бы любовь. Пара девочек в средних классах. Он дарил им валентинки, шоколадки и носил их портфели. Девушки в старшей школе, красивые, умные и ясноглазые. Ему нравилось держаться с ними за руки и целовать их. Он всегда залипал на красавиц на обложках журналов, разглядывая плавные изгибы их тел и пышные волосы. И, когда раньше он и Цзян Чэн вместе смотрели фильмы, они часто спорили о том, кто из героинь красивее и почему. Подростком Вэй Ин пускал слюни по многим шикарным актрисам.       Мальчики же… Они были совсем не такими. С ними было весело шутить, пихаться и драться. Взрывать петарды, воровать яблоки, прыгать по крышам и кидаться снегом. Мальчики в жизни Вэй Ина в основном были похожи на него – озорные, шумные, смешные. Они были его друзьями, приятелями или соперниками. Вэй Ин играл с ними в футбол, купался в озере, устраивал розыгрыши и дразнился. Хотя, конечно же, он не мог не отмечать, что одни из ребят были красивее других. Некоторые парни выглядели объективно хорошо. Были актёры, которых он находил привлекательными просто потому, ну, потому что они такими и были. И ещё был тот бразильский художник, Эксекьель Маркиньос, который учился в их университете по обмену и помогал преподавателям на летних курсах по рисованию.       Вэй Ину было двенадцать, когда он впервые подумал о том, что ему могли бы нравиться и мальчики так же, как нравились девочки. Он сидел за своим мольбертом и не сводил с этого бразильского парня глаз. Тот был высокий, с тонким носом и умным взглядом, весь такой необычный, будто наполовину из другого мира. Наверное, так и было. Он всегда рассказывал удивительные истории о своей стране, такой далёкой и потому казавшейся почти сказочной. Он много знал о художниках и изумительно рисовал. А ещё он был очень добрым.       Каждое утро Вэй Ин вставал раньше всех в доме, боясь опоздать на занятия. Он выбирал самые прикольные футболки, мыл волосы, хватал свои альбомы и краски и бежал на курсы, спеша увидеть Маркиньоса. И каждый раз, когда этот бразильский парень говорил ему «привет», внутри Вэй Ина распускались цветы. Он старался рисовать как можно лучше, пытаясь произвести впечатление, показаться лучше, чем он был, привлечь внимание.       И идея держаться с другим мальчиком за руку или поцеловать его не показалась Вэй Ину странной или неправильной. Это было так же естественно, как думать о том же с девочкой. Ему было любопытно, но не было отвращения или попыток отрицания.       Маркиньос был добр к нему, хвалил его работы, и Вэй Ин был счастлив. Наверное, именно тогда он решил, что поступит в этот же университет и станет художником. А потом лето закончилось, Маркиньос уехал, и Вэй Ин никогда и никому не рассказывал о своей немного фанатичной влюблённости. Это были чувства, которые помогли ему открыть важную часть себя. Лето, которое раскрыло его, помогло определиться с мечтами, с будущим, с самим собой. Вэй Ин всегда был благодарен за это.       А осенью он и Цзян Чэн пошли в новую школу и встретили Лань Чжаня.       Вэй Ина не пугало то, что ему могли нравиться мужчины, он давно принял эту свою часть. Дело было в другом. Влюбись он в любого парня в мире, и всё было бы в порядке. Он бы пережил это со своей обычной улыбкой. Но сейчас речь шла о его лучшем друге.       Вэй Ин перевернулся на живот и, уткнувшись лицом в подушку, заглушил ей свой стон.       Почему это должно было быть так сложно?       Чёрт, Вэй Ину же было не пятнадцать. Почему кризис должен был настигнуть его именно сейчас, когда он был так счастлив? Где всё это было раньше?       Ещё немного разочарованно похныкав, Вэй Ин сел на кровати. Возможно, ему станет легче, если он примет душ. Вода часто помогала ему очистить разум. В детстве шицзе называла его маленькой рыбкой, потому что он любил плавать больше всего на свете.       Стоя под тёплыми струями воды в душе, он позволил своим мыслям блуждать, не зацепляясь ни за что конкретное. Это было приятно. Плечи опустились, пока вода смывала напряжение из тела. Раньше Вэй Ин часто плавал. Недалеко от одного из посёлков за городом находилось большое красивое озеро, и весной, едва только становилось тепло, Вэй Ин и Цзян Чэн садились на идущий в ту сторону автобус и ехали туда тайком от взрослых. Они плавали всё лето и даже осенью, пока вода не становилась слишком холодной. Порой вместо озера они выбирали речку в городе, когда им не хотелось ехать далеко или они играли с друзьями. Это было приятно – сливаться с водой, позволяя ей нести себя, ощущая её потоки. В этом была свобода.       Вэй Ин никогда не боялся воды – ни её глубины, ни её силы и скорости. Даже после того, что случилось, он находил в ней лишь жизнь и радость, хоть она и едва не лишила его всего этого. Но это было очень давно. Тот день, та ночь – история, ставшая лишь шрамами на его душе. А прошлому место в прошлом.       Вэй Ин не знал, как долго он находился в душе. Но, когда кожа на его пальцах на руках стала напоминать сморщенные фрукты, он понял, что пора вылезать. После тёплой воды воздух в комнате показался холодным. Вэй Ин едва сдержал дрожь, пока одевался. Но ему действительно стало легче. По крайней мере, хаос в его голове прекратился, и всё это безумие из вопросов и непонимания стихло. Теперь, когда он снова мог мыслить ясно, ему предстоял непростой путь. Вэй Ин понимал это.       Вздохнув, он решил выпить чаю, чтобы ещё немного оттянуть, возможно, самый важный момент в его жизни. Пока вода нагревалась, он потянулся к телефону, чтобы немного полистать ленту в соцсетях, когда увидел новые уведомления, пришедшие почти двадцать минут назад.       Лань Чжань       Вэй Ин, где ты?       И через пять минут после него:       Что-то произошло?       Разочарованный вздох слетел с губ. Вэй Ин рухнул на стул и нехотя открыл диалог. Что он мог сказать? Сообщения отметились как прочитанные, но пальцы Вэй Ина замерли над клавиатурой в нерешительности. Слова рассыпались в голове на сотни кусочков. Он не мог рассказать Лань Чжаню, что случилось на самом деле. Как? Если он сам не до конца понимал. А Лань Чжань, милый добрый Лань Чжань, он не заслуживал сомнений Вэй Ина и его кризиса чувств. Вэй Ин не мог просто вывалить на него всё это. Так было бы неправильно. Нечестно. Прежде чем вовлечь друга в подобное, Вэй Ин должен был разобраться, что же это такое. Как объяснить правду, если правда не ясна?       «Всё в порядке,- наконец, набрал он. – Я должен был уйти, чтобы помочь кое в чём шицзе. Извини, что не смог остаться. Но я видел твоё выступление. Ты был прекрасен».       Вэй Ин замер и уставился на текст.       Нет. Удалив последнее предложение, он исправился:       Оно было крутым, как всегда.       Так лучше.       Нажав «Отправить», пока не передумал, Вэй Ин заблокировал экран. Тяжесть сжала его желудок. Он не хотел врать Лань Чжаню и тем более приплетать к своей лжи шицзе, но ничего лучшего не пришло в голову. У него был кризис, мог он немного побыть тупым?       Щёлкнул чайник, и Вэй Ин поплёлся за чашкой.       Жуя печенье, он уставился за окно, вспоминая. Все его отношения никогда не были долгими или серьёзными. Несколько свиданий максимум. Но это всё равно был опыт. Вэй Ин помнил те чувства, когда ему нравилась та или иная девочка. Это желание выглядеть крутым перед ней, держать её за руку, и бабочки под рёбрами, когда они целовались. Это было приятно, заставляло его ощущать тепло и радость.       Но чувства к Лань Чжаню… они были другими. Они были больше в тысячу раз, потому что это был не какой-то случайный симпатичный мальчик, это был лучший друг Вэй Ина. Все эти девочки даже рядом с ним не стояли.       Но это ещё ничего не значило. Вэй Ин любил его давным-давно, потому что они дружили. Он любил всех своих друзей. Это было логично.       Вэй Ин потёр переносицу, вспоминая свой последний романтический опыт. Он был влюблён в Мянь-Мянь, эту умную, очень красивую и весёлую, самую замечательную девушку. Такую, словно она вышла из его подростковой мечты об идеальных отношениях. Как можно было в неё не влюбиться? И Вэй Ин влюбился. Он верил в это всю прошлую весну, он был в этом убеждён. Ни на секунду у него не возникли сомнения. А потом он поцеловал её, и это едва не стоило им дружбы. Потому что Вэй Ин не разобрался до конца в том, что значили его чувства. Потому что не смог отличить дружбу от любви. В этот раз он не мог допустить подобного. Только не с Лань Чжанем.       Если бы Мянь-Мянь после того свидания обиделась на него и перестала общаться, это бы расстроило его так сильно, что он, возможно, даже поплакался бы шицзе о потерянной дружбе и чувстве вины. Но если Лань Чжань оставит его, если отвернётся, если Вэй Ину снова придётся жить в мире без своего лучшего друга, его сердце будет разбито так сильно, что никогда уже не станет целым.       Вздохнув, Вэй Ин прижал ладонь к груди. Как бы ни называлось то, что он чувствовал сейчас, это было больше, сильнее и ярче, чем то, что он чувствовал к Мянь-Мянь. Только вот… не было бы ничего удивительного, если бы это тоже оказалось дружеской любовью. Потому что всем на свете было очевидно, что дружба с Лань Чжанем для Вэй Ина была важнее дружбы с кем угодно другим.       Ох, он был таким ходячим беспорядком, как всегда.       Чай закончился, и Вэй Ин поднялся, чтобы налить себе вторую чашку. Как он должен был понять, что любовь – это любовь, а не дружба?       Что если, он просто мечтал об отношениях, а под влиянием музыки и красивого образа Лань Чжаня поддался этим мечтам? И ему показалось. Их дружба была такой глубокой и особенной, что не сложно было запутаться.       Было бы лучше забыть о сегодняшнем вечере и никогда больше не вспоминать о нём. Просто вернуть всё, как было. Потому что всё было идеально. Два лучших друга, которым было так хорошо и комфортно вместе.       Вздохнув, Вэй Ин включил ноутбук. Возможно, интернет мог дать ему какие-нибудь подсказки. В конце концов, в мире жило так много людей, наверняка многие из них влюблялись в лучших друзей и проходили через опыт признания в этом себе и им. Вдруг это могло помочь и Вэй Ину.       Открыв браузер, он принялся искать.       Сначала он наткнулся на ужасно нудную статью о возникновении любви в мозге – на самом деле это была интересная тема, если бы только её могли подать нужным языком. Затем он зашёл на сайт о научных теориях любви и потом переполз на блоги и личные заметки пользователей об их опыте влюблённости в своих друзей.       И в итоге эти статьи оказались так увлекательны, что Вэй Ин позабыл о времени. Многое из того, что он читал, откликалось ему, он видел себя в этих строчках, и его этого не пугало. Только и ясности не вносило. Кто-то убеждался в своей любви, кто-то спустя время понимал, что ошибся, и это разрушало их дружбу. Не было одного сценария, не было теста в виде таблицы, чтобы поставить галочки в нужных столбцах и получить результат с ответом.       За окном опустились сумерки, и сизый цвет проник в комнату через окно, затопляя её. Вэй Ину не нравилось сидеть в полумраке, это напоминало ему о не самых приятных моментах прошлого, к которым он предпочитал не возвращаться. Дочитав очередную статью – на этот раз о болезненном опыте какой-то девушки, которая влюбилась в своего лучшего друга парня, а тот не ответил на её чувства, он поднялся со стула, чтобы включить свет.       Щёлкнул выключатель. Вэй Ин зажмурился от яркого света. Его желудок заурчал, словно решил, что его хозяин только что проснулся.       - И тебе доброе утро, - фыркнул Вэй Ин. – Пойдём, посмотрим, что у нас есть.       Был ли это его новый уровень странности, если он разговаривал вслух с собственным желудком?       Схватившись за ручку на дверце холодильника, Вэй Ин уже собирался открыть его, как взгляд остановился на приклеенной сбоку магнитом фотографии его, Цзян Чэна и Не Хуайсана в школьной форме. Они сидели на парте и ухмылялись. Это было в старшей школе, Вэй Ин вдруг вспомнил. Как вспомнил кое-что ещё.       Это случилось примерно в то же время, когда было сделано это фото. У них был урок полового воспитания, крайне неловкий и смешной. А после Вэй Ин пришёл к Не Хуайсану в гости. Цзян Чэна не пустила госпожа Юй, отправив к репетитору по экономике. Сначала Вэй Ин и Не Хуайсан как и положено делали вместе домашние задания. А потом вспомнили о том самом уроке и сошлись во мнении о том, что их любопытство не было удовлетворено в полной мере. Так остаток вечера они провели за чтением о многих вещах, связанных с отношениями и идентичностью, в том числе и ориентациях.       Не Хуайсан активно защищал идею о том, что все люди бисексуальны от природы и это круто. Вэй Ин, растянувшись на полу, слушал поток мыслей друга и вроде как не находил это странным. На самом деле это было... нормально. Он вспомнил о Маркиньосе и едва успел остановить себя, чтобы не рассказать про него другу. Но что-то удержало его от такого признания. Может, слишком большой вес, который несли в себе эти слова. Но тогда он думал, что, если ему нравятся и парни, то это даже хорошо, потому что так больше шансов найти своего человека. И это было так естественно и просто, и не вызывало у него никакого неприятия или отторжения. Просто факт.       Больше они никогда не возвращались к этой теме, и Вэй Ин забыл.       Интересно, поменял ли своё мнение Не Хуайсан с тех пор?       Вэй Ин задумчиво пожевал нижнюю губу. Его никогда не пугала перспектива влюбиться в парня. Так почему же он этого не сделал? Боялся осуждения общества? Реакции друзей и семьи? Или просто не нашёл того самого? Мог ли Лань Чжань быть тем самым? Что вообще такое «тот самый»?       Он вспомнил несколько историй, которые прочитал сегодня. О том, как один из пары друзей вне зависимости от пола, влюблялся в другого, и в итоге всё заканчивалось ужасно. Либо второй человек отвечал отказом, и всё становилось жутко неловко. Либо человек внезапно понимал, что перепутал желание любить с любовью. Либо они начинали встречаться, но, в случае ссоры и расставания теряли не только пару, но и лучшего друга. Почти в каждой истории, что нашёл Вэй Ин, был один и тот же вывод – рушить дружбу ради призрачной возможности на отношения – плохая идея и гиблое дело.       Есть внезапно расхотелось. И Вэй Ину стало грустно-грустно. Конечно, он просто всё напутал. Он так давно мечтал о любви, о настоящих взрослых отношениях, что вполне мог принять за них самое близкое, что к ним было – дружбу. Просто поймал момент под влиянием красивой музыки и красивого человека.       Если бы он влюбился в Лань Чжаня, это бы стоило его доверия. Это разрушило бы их дружбу. Было бы лучше ничего такого не чувствовать и оставить всё так, как есть. Разве этого было мало?       Но Вэй Ин всегда хотел больше, чем получал, во всём. Всегда мечтал о невозможном.       Его отношения с Лань Чжанем были именно такими.       Он не знал, почему этот вывод так сильно его расстроил. Но внезапно даже стоять прямо стало тяжело. Отвернувшись от холодильника, Вэй Ин поплёлся к кровати и, рухнув на неё, свернулся в позу креветки и спрятал голову под подушкой.       Тоска в груди грозилась выплеснуться через горло как горький океан, и утопить его.       Он не мог любить Лань Чжаня.       Это неправильно.       Он просто всё перепутал. Это была дружба. Дружеская любовь. Как с Мянь-Мянь. Вот и всё.       Долго он лежал с этой странной тяжестью на сердце, пока желудок его не заболел от голода. И тогда ему всё же пришлось встать и протащиться на кухню. Готовить не хотелось, и Вэй Ин решил, что вполне может обойтись лапшой из банки и хлебом. Это было быстро, и у него даже не осталось грязной посуды, которую нужно было мыть.       После ужина он включил документальный фильм о птицах и, завернувшись в одеяло, схватил телефон. Разблокировав экран, он увидел множество уведомлений из приложений, сообщений от друзей и от Лань Чжаня. Но сейчас ему не хотелось отвечать. Смахнув все сразу без прочтения, Вэй Ин включил режим «Не беспокоить» и принялся смотреть кино.       Сначала там рассказывали о воробьях. Затем про цаплю. После неё об аистах. И потом про журавлей.       Вэй Ин подвинул ноутбук поближе.       Журавли на экране напомнили ему об их с Лань Чжанем паре из парка.       Голос за кадром рассказывал, что журавли создают свою пару за год или больше до достижения половой зрелости. По сути, они сначала выбирали себе друга, а потом их детская влюблённость превращалась в настоящую взрослую любовь. И они создавали семью. Это было так красиво.       Вэй Ин и Лань Чжань тоже познакомились, когда были детьми. Они были бы такой хорошей парой. Как журавли.       Вэй Ин прикусил губу. Он не мог думать так, это было нечестно. Да, ему нравились и девушки, и парни. Да, это было то, кем он являлся, кем всегда был и будет. Ему нравился тот бразильский студент-художник. Ему нравились некоторые актёры и спортсмены. Но это не значило, что ему нравился Лань Чжань в том самом смысле. На самом деле, это не значило ничего.       Они лучшие друзья. Вэй Ин просто увлёкся. Он уже ошибся прошлой весной, хватит с него ненастоящих свиданий и разбитой мечты. Он просто выкинет из головы то, что произошло за последние часы, и всё вернётся к тому, как было. Это лучший вариант. Так никто не пострадает.       Довольный такой мыслью, Вэй Ин отключил ноутбук и поплёлся чистить зубы. Скорее бы этот день закончился. Возможно, он проснётся завтра, и всё будет как раньше.