Я тебя рисую

      Чашка пуста. Пора наверх. Я понимала, что мне надо выспаться и набраться сил перед непростым днем, но продолжала сидеть в темноте. Пустые вопросы не покидали голову: что задумал отец? И чему был так рад господин Хи? Мама ничего не знала о том, что они замыслили – ожидаемо, конечно, но я все же надеялась, что отец поделится планами с ней.       Домой меня не отпустили, позвонить не дали… Да я и не настаивала, зная, что это бесполезно. Было немного тревожно за то, что дома будут волноваться. Конечно Ли должен был сообщить господину Сильве и госпоже Кикё о том, что я с родителями, да и Иллуми слышал, с кем я встретилась, но… Но все равно было неспокойно. Я понимала, что конфликт между моими родителями и семьей Золдик уже есть и не хотела, чтобы он стал еще более разрушительным.       Приглушённо щелкнул выключатель и включился свет.       – Ты не спишь.       Я повернулась. В кухню вошел отец, а я даже не слышала его шагов: настолько сильно погрузилась в свои мысли.       – Прошу прощения, – я поклонилась – это то, что от меня ожидали. – Опять доставляю вам хлопоты.       Отец кивнул, жестом разрешил мне вернуться на место и присел напротив.       – Сделать чаю? – предложила я.       – Сделай.       Я не смогу провести чайную церемонию как дедушка Зено, но на обычный зеленый чай моих умений вполне хватает. Отец в этом плане традиционен – он не любит, когда в напиток добавляют фрукты или сиропы, а черный чай считает напитком черни.       – Ты всегда приходишь на кухню, когда тревожишься.       Потому что в кухне уютно. Нянюшка говорила, что именно в кухне располагается сердце дома: здесь собирается для приема пищи вся семья, здесь звучат разговоры о проведенном дне, здесь тепло и вкусно пахнет.       И мама в кухню почти не заходит.       – Вы хорошо знаете меня, отец, – я поставила чайник на плитку и повернулась. – Я тревожусь о том, что не смогла никого предупредить о том, что останусь у вас. Семья моего мужа не совсем простые люди.       Отец хмыкнул.       – Это слабо сказано, – он покачал головой. – Не ожидал, что ты придешься по вкусу наследнику семьи Золдик.       Старшему сыну, а не наследнику.       Поправлять отца вслух я не стала: незачем ему знать о сложностях наследования у Золдиков. Да и вообще ему лучше не знать, что происходит на закрытой территории и как живет семья наемных убийц. Это уже вопрос безопасности.       Но как он узнал о Иллуми?.. Мы не афишировали заключенный союз.       – Я тоже не ожидала, – рассказывать о том, что узнала фамилию мужа только в момент подписания брачного договора я не стала. Не хотела подтвердить мнение отца о моей недальновидности.       – Почему ты не сообщила? – отец сложил руки на стол и поддался вперед. – Неужели из-за того инцидента?       Это он так мое отстранение от семьи назвал?..       Я сдержала вздох и повернулась к закипающему чайнику.       – Вошла в чужую семью сиротой из-за обиды, – продолжил он, не дождавшись моего ответа. – Ты же знаешь, что я, в любом случае, принял тебя назад.       И тут же отправил под венец с господином Хи.       – Да, отец, знаю, – я залила чайные листья горячей водой и обернула заварник светлым полотенцем. – Эмоции оказались сильнее здравого смысла.       – Этим ты создала много проблем и для меня, и для господина Золдика.       Он уже встречался с господином Сильвой?.. Или телефонный разговор? Хотя о чем это я: по телефону такие вещи не обсуждают.       – К-каких проблем? – будто мало я их уже принесла в семью Иллуми.       – Несоблюдение традиций гложет и меня, и отца твоего мужа, – я поставила чашку перед отцом и села за стол. – Выкуп так и не был получен, а значит, ты не можешь считаться частью семьи Золдик.       Как не могу? Я нахмурилась, не совсем понимая о чем речь. Я думала, что они разочарованы тем, что не принимали участия в моем бракосочетании, а выходит?..       – Отец, я замужем. О каком выкупе речь?       – Не глупи, – одернул меня он и поднес чашку к губам. – Семье Ченг полагается выкуп за тебя.       Нет, не полагается. Я вошла сиротой, а положенный выкуп пустила в оборот «Уголка» – это четко прописано в условиях брачного контракта. Семья Ченг упустила свой шанс, а притязания отца смешны. Неужели все это из-за денег?       – Вы меня похитили, что ли?       Предположение из грани фантастики, к которой я всегда относилась с определенной долей скепсиса, но как назвать иначе требование денег за кого-то я не знала.       – Нет, конечно! – отец нахмурился и поставил чашку. – Скажешь тоже…       – То есть, я могу поехать домой?       – Ты дома.       Я тут же кивнула и опустила голову. Тон отца изменился и я поняла, что своими расспросами вновь перегнула палку.       – Твой дом там, где твои отец и мать, Роу.       Я кивнула, но мысленно все же добавила: «пока ты не замужем» – эту фразу отец часто повторял, когда я приезжала из Ромера на каникулы и просила отпустить меня на пару дней в гости к единственной девушке, которую могла назвать в то время подругой.       – Вы, как всегда, правы, отец, – я поклонилась. – Спасибо.       Отец тяжело вздохнул.       – Печально видеть, что о послушании ты вспоминаешь только тогда, когда разозлишь. Похоже, мы плохо воспитали тебя, – он жестом отослал меня в спальню. – Иди спать. В семье Золдик знают, что ты с нами и тебе ничего не угрожает.       – Как скажете, отец, – я поднялась и, попрощавшись поклоном, покинула кухню.       После разговора мне стало и легче, и тяжелее. Меня успокоило то, что дома точно знают, что со мной все в порядке, но вот выкуп… Это же еще несколько миллионов джени!       Я едва сдержала тоскливый вой. Да ни одна невеста не стоит стольких денежных и моральных затрат, сколько я стоила Золдикам.       Мысленные стенания прервал надрывный кашель. Господин Хи спускался по лестнице.       – Ох, как же хорошо, что ты попалась, – мужчина схватился за поручень и вновь закашлялся. – Воды… Принеси воды. Живо!       Да как он смеет?! Я что, служанка? Сестра сто раз была права на его счет – он все знает и все понимает, просто меня ни во что не ставит! Когда вернусь домой, сделаю для Каллуто красивую икебану и нарисую её портрет маслом, как она и просила.       – Ты что, оглохла? – прохрипел он, когда я проходила мимо. – Кухня в другой стороне!       – Я вам не служанка и не жена, – не морщиться от запаха было невозможно… бедная госпожа Сяо, – Сами идите.       – Ах ты!..       Он замахнулся! Замахнулся на меня! К счастью, его скрутил очередной приступ кашля. Рука с несуразными украшениями, которой он едва не ударил меня, закрыла дряблые губы. Сквозь пальцы вырвался воздух и капли слюны. Я проскочила мимо, пользуясь моментом, и обернулась лишь добежав до второго этажа. Господин Хи согнулся, скрючился как злой дух из детских страшилок… Хотелось вернуться и пнуть его под коленку, чтобы кубарем катился вниз.       Из кухни на шум вышел отец.       – Роу, иди спать! Живо!       Зол. И на меня, и на господина Хи. Ну и пусть. Его злоба не сравнится с тем, что скрывает в себе господин Сильва.       Я отвернулась, но успела поймать на себе нехороший взгляд господина Хи. Что-то подсказывало мне, что слова отца о моей безопасности были сказаны преждевременно.       

***

      Ближе к обеду следующего дня отец приказал мне собираться. Мама принесла мне платье, явно подороже и покачественнее того, что было на мне во время посещения «Уголка», и помогла нанести макияж. По моему мнению, это все было лишним, но спорить с матерью было бесполезно. Мне оставалось смиренно ждать, когда все закончиться. Теперь я знала, что нужно моим родителям и не переживала – через пару часов я буду в Восточной резиденции в окружении по-настоящему близких людей и надежных слуг.       На встречу с господином Сильвой поехали все вместе: отец, мама и господин Хи. Господин Яо вновь выступал в качестве водителя и охраны. Я предполагала, что мама поехала вместе с нами, чтобы познакомиться с отцом моего мужа, но к чему нам присутствие господина Хи – я не понимала.       Автомобиль неспешно двигался в общем потоке. Мимо проносились одноэтажные деревянные дома, выгоревшие на солнце витрины и полуразрушенные крыши некогда востребованных складов. Окраинные промышленные районы Денторы после расцвета туризма стали невостребованы и забыты людьми, и неустанно поедались временем и природой. По-моему они оставались в памяти каждого, кто выезжал из провинции этим путем.       – Господин Сильва пригласил вас в резиденцию? – спросила я, через окно наблюдая, как проносятся мимо полузаброшенные улочки Денторы.       – Чем ты так удивлена? – мама улыбнулась и провела по моим волосам, поправляя прическу. Ее оценивающий взгляд скользнул по моему лицу и, судя по тому, что она не сделала замечание, мой внешний вид её устроил. – Мы теперь семья.       Я искоса глянула на господина Хи. К счастью, в этот раз между нами сидела мама.       – Тогда почему господин Хи едет с нами?       Лицо мамы вытянулось от удивления. Вопрос был бесцеремонным, хорошие домашние девочки, не вышедшие из-под крыла родителей, о таком не спрашивают… Но ведь я же уже не в их числе. Замужество дает мне некоторые свободы в общении с родителями, хотя я пока не вижу границ дозволенного.       – Потому что господин Хи после заключенного соглашения тоже станет нам родственником, – спокойно ответил отец, не отвлекаясь от перелистывания каких-то документов. Его слова породили во мне надежду на то, что я сама смогу выставить дальнейшие рамки общения с родителями, а не продолжать несмело нащупать их, как делала это прежде.       – Родственником?.. – переспросила я и пересеклась с недоуменным взглядом матери. Она об этом тоже ничего не знала. Я посмотрела на господина Хи. Мужчина был очень доволен тем, что происходило. В мутных глазах превосходство, на губах надменная улыбка.       – Вы приняли госпожу Сяо не как невесту, а как названную дочь? – спросила я. Все же господин Хи немолод и болен, у него были браки и раннее – к несчастью, бездетные. Может он отступился от идеи заключения прямого союза и решил действовать изящней?.. Как названный отец он будет иметь на девушку-лисицу прав не меньше, чем у родного отца, и её дети станут наследниками состояния господина Хи. Юридически это, конечно, сложно, но вполне возможно.       – С чего бы это? – улыбка мужчины померкла. – Я уже уплатил за Сяо большой выкуп и она станет старшей женой, а на роль младшей я запросил дочь Золдика.       Каллуто?..       Я не верю, что речь про Аллуку – ни разу её не видела.       – Ей же всего десять… – голос подвел и стал хриплым. – Как вам вообще в голову такое пришло!       – Девчонка, – едва ли не выплюнул господин Хи. – Еще пятнадцать лет назад браки заключались не взирая на возраст брачующихся, что тебя удивляет?       Пятнадцать лет назад мне было три года, и я плохо знаю систему бракосочетания тех лет, но сейчас десять лет – это даже не возраст согласия. Каллуто защищена законом и может стать не более, чем невестой.       – Все же девочка Золдиков станет вам лишь невестой, – нежно улыбнулась мама и накрыла мои напряженные руки.       Меня отпустило. Своими словами мама развеяла опасения. Я прямо почувствовала, как напряжение покинуло плечи, а улыбка сама собой наползла на губы.       Предки… Какая же я глупая. С чего я решила, что господин Сильва отдаст свою дочь за господина Хи?.. Обещанного можно и не дождаться.       – Посмотрим, – я подняла глаза на господина Хи. Мужчина лишь хмыкнул на слова матери и неприязненно улыбнулся. – Золдику было ясно сказано, что Роу вернется на Кукуру, только после того, как я получу его дочь. Юный возраст Каллуто играет решающую роль: я смогу сам воспитать её по своему уразумению.       Мама покачала головой:       – Это незаконно…       – Госпожа Ченг, – голос мужчины стал строже, а нахальная улыбка пропала с лица. То, как он оборвал маму, напомнило мне вечер Дня Предков и нашу случайную встречу на фестивале: меня он обрывал точно также. – Вы кажется не понимаете, кто такие Золдики. Они наемники, убийцы…       Мое лицо сковали напряжение и злость. Кто он такой, чтобы говорить такое и проявлять неуважение к семье, которая сильнее и опаснее его? Совсем инстинкт самосохранения потерял?       – А вы, можно подумать, понимаете, кто такие Золдики? – едва ли мне получилось удержать тон ровным. Меня колотило, руки мелко дрожали, но это было заметно лишь маме. – Вы правда считаете, что господин Сильва отпустит несовершеннолетнюю дочь под вашу опеку?       – Такова цена твоего возвращения, – ответная злость полыхнула в глазах господина Хи, прогоняя мутность на пару секунд. Оказывается, у него голубые глаза: ясные и насыщенные, как небо в солнечный день. Удивительно, как порой красит людей злость и как уродует глумление… Господин Хи довольно быстро подавил вспышку гнева, вытолкнув въевшуюся в его нутро насмешку. – Хотя меня и удивляет, что Золдик согласился выплатить за тебя такой выкуп.       Не в бровь, а в глаз…       Я вздрогнула, будто от очередной пощечины.       – Мне стоит воспринимать ваши слова, как оскорбление семье Ченг? – прохладно спросил отец. Слова его были пропитаны высокомерной вежливостью, которая унижает сильнее откровенных оскорблений. Я невольно съежилась и отвернулась к окну, вспоминая моменты, когда отец также одергивал меня. Я думала, что пережила это, и смогу оставаться безразличной к его давлению, но… нет.       – Ни в коем случае, – голос господина Хи не изменился, и никакого сожаления в нем не было. Однако он все же решил не усугублять конфликт и извиниться перед мамой. – Я не желал оскорбить ни вас, госпожа Ченг, ни вашу дочь.       Я кожей почувствовала взгляд мужчины на себе, но не повернулась. Вновь поступила малодушно! Меня переполняло отвращение, душила злость на себя и на него, угнетало бездействие… Нет, чтобы ответить хотя бы взглядом. Хотя бы взглядом облить его презрением!       Однако, я продолжала смотреть в окно.       Мимо проносились густые леса Денторы, служившие надежной преградой от ветров и непогоды. Когда я только переехала из провинции Вей и обосновалась в «Уголке», соседи предупредили меня об опасности этих чащ.       «Здесь частенько блуждают даже те, кто всю жизнь прожил в Денторе, – господин Фенг хехекнул, поднимая транспортировочный короб с цветами, и тяжело поднялся по ступенькам «Уголка». Я поспешила открыть дверь перед мужчиной. – Леса здесь обширные и дикие, реки горные и быстрые – спасатели даже тела не всегда находят…»       Нянюшка назвала бы эти леса «гиблыми».       Я едва слышно хмыкнула и, повернувшись к господину Яо, вцепилась ему в шею.       Машину занесло. Визг шин, хрип водителя, судорожный вздох матери и ее крепкая хватка на моем теле. Мысли замерли, застыли в ужасе от осознания глупости совершенного поступка. Если бы я хоть я раз попадала в ДТП, я бы никогда не решилась на такое. Я бы нашла иной способ остановить машину – попросилась бы туалет или вызвала рвоту, но подумала я об этом необратимо поздно. Через лобовое стекло я видела, как мы несемся к лесу. Голова закружилась, руки на чужой шее ослабли, а тело стало легким-легким… Кажется, я поняла, что испытывают люди, теряя сознание.       Автомобиль тряхнуло от резкого торможения. Господин Яо смог выровнять руль и остановиться на обочине – единственное, что будет напоминать о произошедшем, это испуг и длинный черный след от жженой резины на асфальте.        Ко мне вернулся слух. Мама всхлипывала. Её руки оставляли синяки на моих боках, но мы обе этого не замечали. Я слышала надрывное, хриплое дыхание господина Яо, слышала тяжелое, прерывистое дыхание отца… и не слышала господина Хи.       Странно. Я повернулась к мужчине. Он сидел, откинувшись на спинку сидения, и смотрел стеклянными глазами куда-то в потолок. Я невольно посмотрела туда же и лишь спустя пару секунд поняла, что он похож на мертвеца.       Инфаркт?..       Господин Хи резко вздохнул и мучительно закашлялся, отчего мы с мамой вздрогнули. Захлебывающийся кашель заставил мужчину согнуться, почти уткнувшись лицом в колени. Казалось, что он сейчас легкие выплюнет… Мама поморщилась, видя, как слюна стекает из уголка его рта.       Лучше б инфаркт – отмучился бы уже.       Пользуясь тем, что отец и господин Яо еще не полностью пришли в себя, я скинула руки мамы со своих коленей, открыла дверь и вывалилась на дорогу. Ноги не держали. Нервно ударив себя пару раз по бедрам, я все же поднялась. Мне надо было скрыться в лесу и выйти к одной из горных рек.       – Все реки в Денторе ведут к Кукуру, – припомнила я слова бабушки Майи, когда мы поднимались к Храму семьи Золдик в День Предков. – Просто помни об этом, вдруг пригодится.       Как в воду глядела…       К нашей машине спешили люди. Мне казалось, что с момента моего отчаянного решения прошло не меньше пяти минут, но, как оказалось, пережитое не заняло и минуты.       – Роу! – грозный оклик отца заставил ускориться. Он кричал ещё что-то, но кровь так сильно стучала в висках, что я не понимала его слов. Слышала его разозленный голос и причитания матери, слышала кашель господина Хи и голоса приближающихся людей, которые спешили нам на помощь. Я все слышала… и бежала в лес.       Если бы господин Хи не сказал, какова цена моего возвращения, я бы сидела смирно и ожидала выкупа. Я жила среди богатых и именитых людей и знала, что в некоторых ситуациях деньги – это не самое главное. Деньги не всегда могут вернуть здоровье, они не всегда способны подарить крепкую и любящую семью и я – да простят меня простые торговцы с Тупиковой – не всегда понимала ценности денег. Дополнительный выкуп в размере нескольких миллионов джени – это не то, что заставило бы меня сбежать от родителей в чащу, в которой люди умирают, но жизнь Каллуто… это уже совсем другое. Я не сильна в математике, но то, что её жизнь и благополучие не равно моему, отлично видела. Сестра точно не заслужила чудовище в мужья.       Волнение за маленькую бурчунью толкало меня вперед. Я знала, что в лес вбежали родители и господин Яо, но надеялась, что они не пойдут за мной в чащу. По крайней мере их голоса постепенно становились все тише, а мое загнанное дыхание все более прерывистым. Легкие горели. Я хапала воздух, но совершенно не чувствовала насыщения кислородом. Разумом понимала, что мне необходимо остановиться и отдышаться, но что-то глубинное гнало меня вперед. Ноги тряслись, я замедлялась…        – Роу!       Окрик отца открыл во мне второе дыхание. Ноги волшебным образом перестали быть ватными и я даже смогла ускориться. Однако, это не уменьшало панику. Я чувствовала себя дичью, которую вот-вот нагонят охотники. Мысли хаотично роились в голове, путались и мешали мне сосредоточиться на главном – на побеге.       – Остановись, Роу!       Я в очередной раз ослушалась приказа отца и ускорилась. Боюсь представить, что он сделает, если нагонит: пощечиной я явно не отделаюсь.       – Нас ждут! – господин Хи. Он тоже пошел в лес? – Твой муж нас ждет!       Иллуми?.. Он же ещё должен быть на задании. Неужели, из-за всего этого, вернулся в Дентору? Он наверняка разозлился. Я должна была – должна была! – просто не отпускать от себя охрану! Да и сейчас я должна была сидеть смирно и ждать. Наверняка всё уже решено и я вновь лишь усложнила ситуацию.       – Ты заблудишься!       Взволнованный голос мамы заставил замедлиться лишь на мгновение. Если бы была призрачная надежда на то, что она хотя бы попытается склонить отца на мою сторону – я бы остановилась. Я люблю ее, но не настолько, чтобы вновь попадать под их слепой контроль.       – Роу!       Оставьте меня уже в покое!       Я пробралась в чащу. Густая листва скрыла солнечный свет, а среди стволов великанов деревьев было холодно, сыро и безветренно. Теперь меня точно не нагонят и не поймают… Я сбавила шаг. Сердце билось у горла, в ушах стоял гул. Мне было жарко даже несмотря на царящую в лесу прохладу.       Усмирив дыхание, я огляделась.       Куда идти?.. Где искать реку, если все вокруг одинаково?       Теперь я даже не слышала голосов родителей. В лесу правили другие звуки: жужжание мошкары и стрекот насекомых, эхо птичьего пения и шелест листвы. Немного жутко, но спокойно. Я переступила с ноги на ногу. Земля под ногами мягкая из-за мха и перепревшей листвы, то тут, то там ветки и корни… Я посмотрела на свои тканевые туфельки и невольно поразилась тому, что не переломала ноги во время непредвиденного марафона. Похоже нянюшка не отвернулась от своей дурной подопечной и продолжала меня оберегать.       – О, удача тоже навык, милая, – припомнились мне слова госпожи Кикё. Эта безупречная женщина на моей кухоньке в «Уголке» смотрелась, как статуэтка из золота в лавке не слишком успешного старьевщика – так же неуместно.       Но, дай предки, удача и сейчас меня не покинет.       Я продолжила путь, не зная, куда иду – просто брела по лесу, надеясь, что вот-вот выйду к реке. Я старалась не думать о лесных хищниках, хоть и знала, что они в большом количестве водятся в лесах Денторы. Я старалась вообще ни о чем не думать, отмахиваясь от мошкары и комаров. Вот же кровопийцы – стоило солнцу лишь немного обогреть землю и они тут как тут!       Не могу сказать, сколько времени я брела по чаще. Адреналин спал и я в полной мере осознала насколько в лесу холодно. Туфли давно промокли, накидка совсем не грела – я продолжала шагать вперед на упрямстве, которое все же теплилось во мне, и размышляла о том, что погибнуть от переохлаждения или простуды будет крайне обидно.       Разболелось бедро. С каждым шагом я все сильнее жалела о своем импульсивном поступке. Слезы покатились по щекам помимо воли – было безумно жалко себя и обидно, что никто меня не находит… Почему меня не находят? Неужели, я опять никому не важна?..       Сдавленный хрип прервал самобичевание. Я не поняла, кому он принадлежал: человеку или зверю какому-нибудь, и замерла, прислушиваясь. Может он принадлежал мне?.. Я на мгновение задержала дыхание. Да нет, бред какой-то – я не способна на такие звуки. Наверное, мне померещилось.       Нет, вот опять!       Слезы высохли. Кожу лица стянуло, но сейчас я почти не обратила на это внимания. В голове промелькнули кадры из фильмов ужасов и триллеров, в которых подобные звуки не сулили ничего хорошего… и в которых слишком любопытные девушки умирали первыми.       По всем законам логики, мне надо было бежать прочь, но я, судорожно сглотнув, пошла на знакомые звуки. Это редкое, судорожное дыхание, наполненное булькающими хрипами – еще совсем недавно преследовало меня в кошмарах.       Какая же я глупая!       Я прошла вперед, помучилась немного, перепрыгивая по корням векового дерева – это вроде ель была, но я не уверена, если честно. И, обойдя его по дуге, замерла как вкопанная. В тени мощных веток, на мягком ложе из мха лежало обезображенное тело.       Я не сразу узнала его… Мужчина лежал на земле, раскинув руки, его лицо было исписано какими-то знаками, глаза даже не выколоты – выдавлены – а тело… Тело тоже было покрыто вязью непонятного мне наречия. Кто-то сорвал с него пиджак, разорвал рубашку и проломил грудную клетку. Раньше я видела подобное проявление нечеловеческой жестокости только по телевизору, вживую же… я не была готова такое увидеть. До обоняния донёсся специфический металлический запах и знакомый с детства парфюм.       – Господин Яо?.. – едва слышно пискнула я.       Хриплый, судорожный вдох стал мне ответом. Оказывается, человек с разодранным горлом и человек с вывороченной грудиной издают разные звуки. Последнее дыхание господина Дойла, погибшего от моей руки, было булькающим, дыхание же господина Яо – наполнено свистом.       Предки… этот свист теперь будет преследовать меня по ночам.       Голова господина Яо запрокинулась на бок, посмотрев на меня пустыми окровавленными глазницами. Я вздрогнула, но сдержала вскрик и сумела остаться на месте.       Вновь свист. Лицо обезображено и искривлено агонией, губы шевелятся, но с них срывается лишь непонятные мне звуки. Страх смешался с жалостью, рождая во мне неведомое раннее желание – желание оборвать чужую жизнь.       – Ар-х… – заткнуть уши… заткнуть. – …зми… Воз… ми.       Тело действовало с запозданием, разум почти отключился, оставив звенящую пустоту. Я едва не пропустила слова, выдавленные усилием воли, и судорожное движение бледной руки. Я едва не упустила свой шанс на спасение!       Табельное оружие господина Яо, которое сколько я помню хранилось в кобуре на его поясе, выпало на мох. Я почти не думала: нервно приблизилась, резко присела, подбирая пистолет, и замерла. Я не нашла в себе сил, вновь поднять взгляд на лицо господина Яо и смотрела лишь на руку: мужская, натруженная кисть была запачкана пятнами запёкшейся крови и землей. Выдавить из себя слова прощания, я так и не смогла. Лишь прикоснулась к пальцам, крадя остатки чужого тепла, и выпрямилась, не смея поднять взгляд.       Внутри всё сжималось от предстоящих кошмаров, а руку приятно оттягивал пистолет – оружие, которое поможет мне защитить себя. Мысли же о том, что господину Яо он не сильно помог, я гнала прочь.       Потом, всё потом! Сейчас надо добраться до дома, рассказать обо всем главе семьи и убедиться, что Каллуто ничего не угрожает. Только после этого я поплачу – спрячусь в спальне и поплачу.       Я сжала пистолет в руке, стараясь убедить себя в том, что теперь я в безопасности. Иллуми был сто раз прав, начиная обучать меня стрельбе и самообороне. Теперь я вообще не понимала, как умудрилась прожить целых восемнадцать лет, не попадая в неприятности на ровном месте. На меня ни разу не нападали и не похищали, мне никогда не приходилось скрываться и убегать, меня не пытались ограбить или убить… до момента знакомства с Иллуми. Впору начать винить мужа во всех своих бедах, но я знала, что не он в этом виноват.       Предки, чтоб я ещё раз ослушалась или воспротивилась его решениям!       Я сжала зубы и опустила взгляд на руки: бледные кисти, посиневшие пальцы, нервный тремор… и пистолет, который едва заметно дрожал. Нет, так дело не пойдет: в таком состоянии я точно не попаду в цель.       Вздох.       Воскресить в памяти тихий, спокойный голос мужа, напоминающий мне о дыхании, и вдохнуть. Спереть плечом слезы – предки свидетели, они мне сейчас не помощники – и хотя бы постараться прогнать страх. Доберусь до дома и позволю себе всё: слезную истерику, битье посуды – того самого белого невзрачного сервиза, который решила сменить – и объятия мужа, в которых я наконец-то спрячусь ото всех невзгод. И пусть только попробует мне отказать! После Иллуми будет волен наказать меня за проступки и даже запереть в поместье – видят предки, после пережитого, я сопротивляться не буду!       В груди теплом зажглась уверенность и капля злости. Теперь я четко видела завершение этого кошмара и очень хотела его приблизить. Любыми способами. Меня бросило в жар, как от температуры, но зато руки перестали дрожать.       Я готова.       – Грр-р…       Я думаю, что готова. По крайней мере непонятный утробный рык все же немного отодвинул воздвигнутую мной браваду. Отступить бы, пока никто меня не увидел, и скрыться в чаще, но что-то толкало меня вперед. Я не понимала, какому лесному зверю мог принадлежать такой рык.       Я прошла вперед, обходя деревья одно за другим и вышла на источник непонятного звука также резко, как на тело господина Яо. Слишком резко, слишком неожиданно, слишком нереально – я бы даже сказала невозможно. Я невольно покачала головой и отпустила руки, убрав палец с крючка. Шаг назад вышел неконтролируемым, сознание застыло в шоке от увиденного, дыхание вновь встало в горле.       Дыши.       – Эхр-р…       Я даже не поняла, что этот хрип вырвался у меня, а когда поняла, смогла лишь с опозданием прикрыть рот рукой.       Предки, беру свои слова назад – я не готова к тому, что нахожу в этом лесу.       – Роу, ты все не так поняла!