Полная история.

Аластор не помнил, как оказался здесь, откуда пришёл и куда направлялся, что само по себе настораживало, а такая плотная темнота вокруг, в которой не было видно ни единого очертания предмета, ощущалась даже для него непривычно. Он удивлённо осмотрелся ещё раз, потом задумчиво хмыкнул. Мёртвую тишину вокруг совершенно внезапно разрезал тихий звук шагов, и Аластор резко обернулся, с настороженностью отмечая, что физически осязаемая до этого темнота будто начала растворяться. Однако слабое свечение, исходившее от знакомого экрана, его вдруг неожиданно успокоило, и Аластор, оглядываясь уже в проступившем из тьмы самом обычном переулке, зашагал вперёд. Почему-то совершенно неслышно, хотя он и ощущал, что каблуки определённо встают на твёрдую землю под ногами. — Вокс, дружище, как я рад тебя видеть! Представляешь, как неловко вышло, я, кажется, совсем забыл, как здесь оказался, ха-ха. И с погодой что-то не то творится, тебе не кажется? Аластор заставил себя резко прикусить язык. Было не похоже на него так открыто говорить о своих оплошностях. С другой стороны, кому, если не Воксу? Они уже были знакомы достаточно давно, чтобы понимать друг друга практически без слов, а после официального начала отношений было бы не странно довериться ему. Верно? Однако сейчас Вокс почему-то так и продолжал стоять почти спиной к довольно громко окликнувшему его Аластору. — Эй, я вообще-то с тобой разговариваю! Что, теперь стала подводить не только память, но и слух, ха-ха? Аластор с широкой улыбкой хлопнул его по плечу, но когда Вокс всё же соизволил обернуться, тихо сглотнул. Сердце болезненно сжалось, а к горлу поступила тошнота. Полные неприкрытого раздражения и презрения глаза оказались совершенной неожиданностью. Даже в годы их полномасштабной войны, Вокс никогда не смотрел так… холодно. — В-Вокс? Что- — Ну, что ты до меня доебался?! Резкий колючий голос заставил Аластор вздрогнуть. Уши его слегка опустились, но он только оскалил зубы, не теряя широкой, хотя и слегка кривоватой улыбки, и выпрямил спину ещё сильнее. — Ах, кто-то без настроения сегодня? Надо же. Я всегда думал, тебе в радость- — Чего? С хуя ли у меня должно быть другое настроение при виде тебя? — Поосторожней с выражениями, — голос в очередной раз дрогнул, и Аластор нахмурился. Непонимание ситуации и поведения Вокса начинали по-настоящему злить, но вместе с этим в груди продолжало противно ныть сердце. — Ха? Ты мне не мамочка, чтобы за языком следить, уёбок. Отъебись уже. Вокс гневно фыркнул, показательно отряхнул плечо, где Аластор его коснулся, и выставил средний палец прежде, чем начал отворачиваться. В глазах у Аластора потемнело в прямом и переносном смысле. Он оскалился и, схватив за грудки, развернул Вокса к себе. — Если это твоя очередная шутка, клянусь, на этот раз я правда тебя убью! — Только ты можешь так хуёво шутить! Отвали, кретин! Вокс сжал его запястья. Кости громко хрустнули, Аластор охнул, от боли и неожиданности разжал пальцы и удивлённо уставился на пульсирующие и горящие кисти. Что-то было не так. Вокс не мог вести себя так. Как будто они никогда и не начинали отношений. И даже если опустить романтический подтекст, Вокс никогда не выказывал столь открытого пренебрежения. — Вокс. Что, — голос неожиданно сорвался, хотя даже помехи утихли, — что ты чувствуешь ко мне? Аластору стоило большого труда не разбить экран, на котором Вокс, до этого снова отряхивающий фрак, будто там осталась грязь, брезгливо поморщился. — Чего, блять? — Ответь! На гневный отрывистый приказ, ощущающийся рычанием без единой «р», Вокс нахмурился, высокомерно поджал губы и поднял голову. — Ты меня бесишь. Фраза прозвучала почти беззлобно и так неожиданно привычно, что Аластор удивлённо моргнул, навострив уши. — И всё? Вокс пожал плечами и сложил руки на груди. — Не знаю, чё ты доебался, но мне как-то пофиг на тебя 99 и 9 процентов времени. — По-фиг?.. — язык отказывался произносить это слово, но шок от подобного так резко изменившегося отношения заставил его повторить. — Ага. Плевать, по боку, хуй я на тебя клал, ты мне равнодушен. Хочешь ещё синонимов? Не уверен, что из этого использовалось в твоё время, дай знать, если до сих пор нихуя не понял, — Вокс издевательски заботливо приложил пальцы к своей щеке. Аластор медленно моргнул. В груди что-то сжалось, перерыв доступ к воздуху. Воксу всегда было до него дело. Пусть не всегда в положительном ключе, но точно так же, как ждал его внимания Аластор, тот нуждался в ответном. И чтобы привлечь его, использовал все возможные способы. Пытался выделиться, похвастаться, удивить, заинтересовать, разозлить или рассмешить. Ничто из этого никогда не выглядело и не звучало, как «равнодушие». Иногда Вокс пытался убедить, что абсолютно ничего не чувствует к Аластору, но слова ничего не значили, когда от него летели искры, стоило только бросить хотя бы мимолетный взгляд в его сторону. И сейчас неподдельное равнодушие и чистое презрение в его глазах будто окатили Аластора ледяной водой, заставляя дрожать и задыхаться. А потом сознание затопил чистый гнев. Аластор сжал зубы, одним сильным броском повалил Вокса на землю, нависая сверху. Холодная усмешка на зарябившем экране вызвала ещё один острый укол в груди и некотролируемый яростный рык. Сжатые в кулак пальцы впечатались в экран, оставив первые трещины. Он бил и царапал стекло, не обращая внимание на колючие волны электричества, от которых шерсть на спине и затылке стала дыбом. Оторвал полностью угол монитора, приподнял и ударил заднюю поверхность о землю, вырвал часть панели с пикселями, оставив участок экрана навсегда тёмным. Не отдавая себе отчёта в действиях, Аластор выплескивал все внезапно свалившиеся гнев, боль и обиду до тех пор, пока крики и стоны не сменились на задушенные хрипы. Чувствительные уши поджались, а Аластор вцепился в горло, сжимая и перекрывая воздух, чтобы остановить почему-то ставшие неприятными звуки. Через какое-то время сквозь начавшую остывать ярость он услышал, что Вокс больше не хрипит. Тонкие пальцы, сведённые судорогой от напряжения, разжались, и Аластор понял, что сам тоже зачем-то задержал дыхание. Он тяжело опёрся на руки и невидящим мутным взглядом уставился на уничтоженный монитор, быстро и поверхностно дыша. Нос и рот сразу забил запах жжённых волос и подпалённой шерсти. Одновременно с тем, как пульс и дыхание пришли в норму, ярость улеглась окончательно, и сознание прояснилось. Аластор перевёл взгляд широко раскрытых глаз с монитора на свои разбитые костяшки и покрытые чужой кровью когти и обратно, на просвечивающие в трещинах всё ещё слабо искрившие провода. — Вокс?.. Больно не было. Сердце снова сжалось, мешая ровно дышать, Аластор сморщился, схватился на грудь, сжав пальцы. Но вот боли от лопнувшей кожи на костяшках, в прокусанной до солёной крови слизистой щеки, да и во всём подрагивающем от выброса адреналина и получившего не слабый заряд тока теле не было. Закрыв глаза и жалобно изогнув брови, Аластор тихо опустился, укладывая голову на неподвижную теперь грудь. Под напряжённо вслушивающимся ухом больше не билось сердце.

***

Аластор вздрогнул, медленно разогнулся и сразу поморщился. Шею прострелило, он потёр её, и удивлённо осмотрелся. Видимо, вчера он случайно уснул за расписыванием будущих тем подкастов как был, сидя за столом. Теперь противно ныли шея и спина, напоминая, что даже ему было бы не лишним использовать нормальную кровать для сна. Аластор снова поморщился, продолжая растирать шею, чтобы быстрее разогнать кровь. После очередного кошмара остался неприятный осадок, от которого никак не получалось избавиться. Создавалось впечатление, будто во рту до сих пор чувствуется что-то горькое, так что он с трудом сглотнул подступившую тошноту.

***

Вокс устало потёр глаза. Казалось бы, идиотская привычка работать за компом в полной темноте больше не должна влиять на его организм, но глаза почему-то всё равно болели. Он выпрямился и широко зевнул. Снова требовалось пополнить энергию. Пока Вокс медленно поднимался с кресла и потягивался, вдруг представил, какие горы бумаг лежали бы вокруг него, если все эти электронные документы были распечатанны, и внутренне содрогнулся. Компьютер, на котором были открыты по меньшей мере 15 вкладок и парочка достаточно тяжеловесных программ, снова загудел так жалобно, что Вокс даже не удержался и легко похлопал его по корпусу. — Понимаю, дружище, понимаю, но работа у нас такая. Он ещё раз широко зевнул и начал разворачиваться. Сверкнувшие в темноте красные глаза, заставили его вздрогнуть, а колени подкоситься, так что он снова приземлился в так удачно развернувшееся за ним кресло. — Твою мать, Аластор! — Вокс непроизвольно повысил голос и схватился за грудь. — Ты бы хоть какой-то признак жизни подал! Я чуть копыта не откинул, придурок?! — Добрый вечер, Вокс. Если ты пытался пошутить, вышло откровенно плохо. — Хватит оценивать мой юмор, он для избранных. И потом, какой «добрый вечер»? — Вокс удивлённо изогнул бровь и снова встал. — Вообще-то, уже три часа ночи. Всё норм? Как-то поздновато для визитов, не находишь? И чего не позво… э-э, не связался со мной? А, хотя радио же в другой комнате… Аластор, опять подозрительно молчаливый, просто отвёл взгляд. И наконец остановившийся Вокс уставился на него с изумлением. Явившись без своего сюртука, без бабочки, с парой расстегнутых пуговиц, оголяющих острый кадык, казавшийся совсем бледным в голубоватом свете компьютера и с опущенными ушами Аластор почему-то выглядел… уязвимо? Вокс шагнул к нему, протянул руку и взялся за плечо, чуть сжав. Аластора мелко трясло. — Эй, что-то реально случилось? Аластор уставился на место прикосновения, и хотя не отстранился, так ничего и не сказал. Вокс подождал для приличия пару секунд, потом решительно тряхнул головой. — Ну, ладно. Я всё равно собирался на кухню, пойдём, налью тебе чего-нибудь горячего. Его ладонь соскользнула с плеча и подхватила Аластора под локоть, увлекая за собой. Медленно следуя за молчавшим Воксом, Аластор не сводил с него взгляда. Неугасающее в силе желание, заставшившее его прийти сюда в такой поздний час, сейчас крутилось на языке. Пришлось сжать челюсти крепче, чтобы не позволить постыдной просьбе сорваться, окончательно поддавшись неожиданно проснувшейся после сна тревоге. То, как аккуратно Вокс держал его за руку и с какой заботой и вниманием смотрел на него в кабинете, уже говорили сами за себя, но почему-то ему, самому всегда оставляющему широкий простор для фантазий своими фразами, сейчас хотелось услышать чёткое подтверждение чувств Вокса. На кухне Вокс обернулся на него. — Только не шуми сильно, ладно? У Вала чуткий сон, а Вельветт чертовски злая после пробуждения. Если кто-то из них проснётся, выебут обоих. Аластор фыркнул и нахмурился, а Вокс пожал плечами. Его дело предупредить. Отпустив руку, Вокс отошёл к холодильнику, взял молоко и, достав большую кружку, вылил часть туда. Потом, постаравшись действовать как можно тише, открыл микроволновку, сунул кружку внутрь и, подумав, выставил таймер на 2 минуты. Микроволновка тихо загудела, а он отвернулся к подвесным ящикам. — Так, посмотрим, чё тут есть… О, сделаю тебе какао. — Лучше кофе. Вокс хмыкнул. — Наконец-то хоть что-то сказал, я уж подумал, ты откусил себе язык, лишь бы не отвечать. Хотя, конечно, он нужен тебе для работы, так что… Ну уж нет. Никакой кофе ночью ты от меня не получишь. Спать, вообще-то, надо. Скажи спасибо, что просто молока не предлагаю. Аластор недовольно хмыкнул, но дальше спорить не стал. Вокс, отставив банку с какао, повернулся, скрестил руки на груди и задом прислонился к столешнице. — Может, пока ждём, расскажешь, что случилось, или так и будешь тянуть интригу? Аластор нахмурился и снова промолчал. — Неужели кошмар приснился? — под удивлённым взглядом Вокс хмыкнул. — О, так я угадал? И что же так напугало бесстрашного Радио-демона, м? Аластор гневно сморщил нос. На насмешливый вопрос отвечать, естественно, не захотелось, но Вокс сразу же сменил усмешку на серьёзный взгляд и шагнул ближе. — Извини, не хотел смеяться. Просто, я… не знаю, как вести себя. В смысле, я счастлив, что ты пришёл ко мне, — Вокс протянул руку, привлёк Аластора ближе, прикоснувшись виртуальным лбом к его, чуть растрепав наэлектризовавшиеся волосы, и отстранился снова, — но… Чем я могу помочь? Аластор прикрыл глаза, позволив мягкой ладони нежно прижаться к своей щеке, и тихо вздохнул. — Мне приснился ты. Вокс поднял одну бровь и невесело хмыкнул. — А, ну да. Настоящий кошмар, точно. Уж извини. Аластор поднял на него недовольный взгляд и отстранился, шагнув назад. — Что ты чувствуешь ко мне? Вокс непонимающе нахмурился и открыл было рот, но тут звонко пискнула микроволновка, и они оба подпрыгнули от неожиданности. Молнией метнувшись к ней, Вокс рывком распахнул дверцу и замер. Снова установившуюся полную тишину больше ничего не прерывало, и он с облегчением выдохнул. — Совсем забыл о ней, ха-ха. Хорошо, что никто не проснулся, — неловко смеясь, он обернулся к поджавшему уши Аластору. — Так, о чём мы говорили? — Не важно, в этом изначально не было смысла. Приходить сюда было не самой лучшей идеей. — Что? Нет! — Вокс схватил его за руку, опасаясь, что Аластор снова просто растворится в тенях. — Я, эм, я просто не совсем понял вопрос. В каком смысле, что чувствую? Аластор несколько секунд сверлил его тяжёлым взглядом, а потом снова отвёл глаза, но теперь, находясь так близко, Вокс смог заметить, что его щёки слегка покраснели. — За… За всё это время, ты так и не… — слова снова давались тяжело, Аластор сжал зубы, разозлившись на себя и за нерешительность, и за неуемное постыдное желание, и решительно выдохнул. — Ты так ни разу и не сказал, что л-… что я тебе... нравлюсь. Решимости до конца всё-таки не хватило. Аластор, не дождавшись реакции, перевёл взгляд на экран. Вокс нахмурился и теперь смотрел куда вверх и вправо. — Не сказал? — его голос прозвучал тише, чем до этого. — Не сказал… Реально, кстати, не помню. Но… - он пожал плечами и неловко улыбнулся. - Я думал, и так всё понятно. Аластор поморщился. — Тем не менее, ты заставил меня признаться, а сам не ответил тем же. — У нас разные ситуации. Я думал, для тебя это не важно. — Я уже упоминал, что думаю о твоих умственных способностях? Вокс раздражённо закатил глаза, но потом вдруг расплылся в улыбке. — О-о, так тебе тоже важно услышать, что, — он наклонился ближе и, глядя прямо в глаза, медленно произнёс, — я люблю тебя? Аластор тихо сглотнул. Сердце предательски ускорилось, заставив щеки ещё больше покраснеть от прилившей крови. Довольное лицо Вокса сильно раздражало, но ему действительно даже для самого себя неожиданно сильно хотелось это услышать. Вокс внимательней вгляделся в его растерянные глаза и улыбнулся ещё шире. А потом вдруг притянул Аластора к себе и крепко прижал к груди и выдохнул. — Я люблю тебя, Аластор. И мне, в отличие от кое-кого, это не сложно сказать. Аластор сжал пальцами его домашнюю футболку и наклонил голову, скрывая лицо в сгибе шеи. Пришлось прижать уши и извернуться, чтобы не задеть рогами, но зато теперь, вдыхая знакомый и… любимый запах и позволяя обнимать себя, Аластор наконец расслабился. От слов по спине побежали мурашки и он впервые понял, почему для Вокса так важно было то его признание на камеру. И, возможно, ему стало совсем слегка стыдно за испорченную запись. Вокс прижал Аластора к себе ещё ближе, чувствуя, как сильно стучит чужое сердце и горько хмыкнул. — Ну что ж. Я рад, что хоть один из нас теперь уверен в чувствах другого. Аластор молниеносно напрягся, медленно поднял голову и отстранился. — Что, прости? - помехи в голосе начали набирать силу. - Хочешь сказать, ты не уверен в моих чувствах после всего… что было? — Аластор, отчасти даже оскорбленный, не определённо развёл руками. Вокс скрестил руки на груди и хмыкнул. — Ну знаешь, мне всегда казалось, что я довольно чётко обозначаю свои чувства, и тем не менее, даже тебе захотелось услышать прямое признание. А от тебя и признания не дождёшься, и я каждый раз гадаю, издеваешься ты надо мной или просто насмехаешься каждым своим действием, и живу ожиданием какой-нибудь подставы. Аластор почувствовал, как обида и злость поднимается в груди горячей волной. То есть, все те «романтические моменты», ради которых он пожертвовал своими нервами и гордостью, были совершенно напрасными? — Напомни-ка мне, мой забывчивый и недалёкий друг, как звучало твоё условие контракта, после которого мы начали встречаться. Вокс вздрогнул. Рычащие и шипевшие помехами интонации почему-то вдруг разозлившегося Аластора помешали ему сосредоточиться на ответе на вопрос, и он поджал губы и завис. — Тогда напомню тебе я, — Аластор пошёл вперёд, распространяя вокруг себя убийственную ауру и вполне реальные тени, чем заставил Вокса непроизвольно отступать, пока тот снова не врезался в столешницу. — «Если гипноза нет, и твои чувства настоящие». Если мои чувства, которые я тебе расписывал в таких красках по твоей просьбе — настоящие, то мы начнём встречаться. Мы заключили контракт, если ты забыл, — он поднял руку, от ладони которой теперь исходило слабое зелёное свечение. — И, согласно выполненным условиям, начали встречаться. Что-то я не наблюдаю каких-либо наказаний за нарушение сделки. А ты, м? Вокс снова открыл рот, замер, нахмурился и потёр лоб. — Если гипноза нет… Чёрт! Вот я дебил! Аластор, повеселевший от растерянности на экране, тяжело вздохнул, успокаиваясь, и почти гордо похлопал его по плечу. — Ну-ну, только я могу тебя оскорблять, так что не перегибай палку. — Да иди ты! Я вдруг осознал, каким идиотом был всё это время! Аластор непонимающе поднял бровь, а Вокс вдруг рассмеялся и снова прижал его к себе. — Говнюк, если бы ты чаще выражал чувства словами, я бы быстрее тебе поверил. — То, что я позволяю тебе вот так меня хватать, если не упоминать ещё и другие активности, говорит гораздо больше, чем слова, — несмотря на ворчание, Аластор расслабился в крепких объятиях. — Скажи ещё раз. Вокс хмыкнул и закатил глаза. — Фиг тебе, вымогатель. Это нечестно, между прочим, я тоже хочу слышать, что ты меня любишь. — Не могу обещать, но… если будешь хорошо себя вести, может быть, и услышишь ещё раз. — Вау, благодарю за проявленное великодушие, любимый. — Сарказм далёк от хорошего поведения, Вокс. Подумай ещё раз. Вокс тихо рассмеялся. — Тогда уже в другой раз. Хорошо тут с тобой, конечно, но мне опять нужно работать. А, кстати, насчёт какао… — Оно мне не нужно, — Аластор отодвинулся, почти кокетливо провёл пальцем по чёрной окантовке экрана, наслаждаясь изумлением напополам с загоревшимся вожделением в виртуальном взгляде, и хитро усмехнулся. — Лучше сделай его себе и выспись хорошенько. У меня есть к тебе одно предложение.