With U

      — Так ты говоришь, это тот самый хвалёный новый трейни?       Голос доносится из-за спины неожиданно громко, как если бы спрашивающий обращался напрямую к тому, о ком говорит. Донмин может поклясться, что слышит, как в ответ собеседник говорящего измученно мычит. Ну да, Хан согласен, это было чертовски глупо. Если бы подобное учудил кто-нибудь из его друзей, реакция его была почти такой же.       Почти. За одним исключением. Его друзья никогда не будут обсуждать нового трейни за его спиной, потому что этот новый трейни и есть Донмин. И в голове сразу эта фраза: «О, ну да, это я. Как я докатился до жизни такой.?»       Кто-то в очереди недовольно фыркает, оборачиваясь на нарушителей тишины и спокойствия. Хан слышит, как переговоры за его спиной переходят в режим шёпота. Интересно, так повлияло его непосредственное присутствие или недовольный взгляд менеджера, приставленного к группе на обеде?       В любом случае, уже через пару минут он займёт отдельное место где-нибудь у окна за столом и забудет об этом инциденте. За последнюю неделю это превратилось в его привычную рутину.       Уже изрядно надоевший, а, к прочему, ещё и холодный, рис не лезет в горло. Порция и так не из больших, но Хан все равно не может доесть её, несмотря даже на то, что с самого утра во рту не было ни росинки. Но это не важно сейчас.       Донмин удивляется, когда кто-то из других трейни подсаживается к нему, хмуря брови, стоит только новому соседу по столу прокашляться. Показательно, чтобы привлечь его внимание. Хан послушно поднимает глаза.       — Привет.? — неуверенно здоровается парень, неловко улыбаясь. — Это ведь ты новый трейни из SOURCE MUSIC?       О, ну конечно. В этой компании только уборщицы ещё не задавали ему этот вопрос. Хотя, Хан не помнит точно даже всех тех, кто подходил к нему вчера.       — Я, — кивает Донмин, снова утыкаясь взглядом в тарелку с недоеденным рисом.       Вероятно, заметив на лице парня усталость отвечать каждому встречному на один и тот же вопрос, трейни смущается. Хан мысленно делает ставку на то, что остаться на обед рядом с ним парень не осмелится.       — Я могу здесь сесть?       И вот тут уже Донмин удивляется второй раз за минуту. Что ж, кажется, он немного недооценил этого парня. Он, как минимум, умеет удивлять.       — Как хочешь.       Рот произносит фразу быстрее, несмотря на то, что на языке у Хана вертится «Да хоть лечь». Незнакомец благодарно улыбается, занимая место напротив Донмина.       — Я хочу извиниться, — неожиданно начинает говорить парень. Хану приходится вновь обратить на него внимание. — Мой друг повёл себя некрасиво, когда мы стояли на раздаче, и…       — Не важно, — перебивает Донмин, отмахиваясь.       Глубоко в душе он надеется, что сидящий напротив трейни поймёт и услышит его с первого раза, но чуда не происходит. Парень уже раскрывает рот, чтобы сказать что-то еще, как вдруг так же неожиданно, как и заговорил, замолкает. Донмин хмурится, не понимая причин такой резкой смены поведения.       — Трейни Хан Донмин, — строгий женский голос доносится сбоку, и парень сразу же поворачивается в его сторону.       Менеджер сканирует его долгим беспристрастным взглядом, прежде чем заглянуть в так и оставшуюся наполовину полной тарелку. Донмин знает, что у него не может быть проблем, даже если прямо сейчас его утащат на очередное взвешивание.       — Да, госпожа Мин?       — Ваши вещи нужно перенести в общежитие для трейни до конца сегодняшнего дня, — женщина медленно переводит взгляд на соседа Хана по столу, прежде чем продолжить. — Нужно будет проехать со мной до нужного здания.       — Сейчас? — интересуется Донмин, сверяя время по часам, удачно висящим прямо на стене напротив. Женщина сдержанно кивает. — Разве у меня нет занятия по вокалу через пятнадцать минут?       Хан готов клясться всем, что у него только есть, что сегодня утром в расписании у него определенно стояло занятие с тренером по вокалу.       Несмотря на небольшое недопонимание, парень все же поднимается из-за стола, следуя прямо за менеджером. Трейни, который так и не представился по имени, остаётся сидеть у окна в гордом одиночестве.       — Должно было быть, — вновь кивает женщина, подтверждая, что Донмину это не приснилось и не привиделось. — Но поступил срочный приказ забрать ваши вещи из общежития SOURCE MUSIC. Всё пропущенные занятия за сегодняшний день перенесут на другое время.       На этот раз смиренно кивает уже сам Хан.       Женщина же в это время выводит его из столовой, следуя чётко намеченному маршруту.       — Мне нужно забрать свои вещи, если мы собираемся покинуть здание до завтрашнего дня.       Донмин вспоминает о своей сумке для тренировок, оставленной в раздевалке, ровно в тот самый момент, как госпожа Мин останавливается у лифта.       — На этом этаже?       — Да.       — Я подожду здесь, — соглашается менеджер, устало приваливаясь локтем к стенке.       В раздевалке душно и пахнет чужим потом, но Донмин не обращает на это почти никакого внимания. На соседней от него лавочке двое других трейни переодеваются для тренировки по танцам и странно хмыкают, когда Хан выскакивает за дверь, крепко сжимая в руках сумку. Даже если кто-то из них и решил, что он сбегает с занятий, вряд ли эти парни пойдут рассказывать об этом кому-то, кроме других трейни. Да и он не то, чтобы прогуливает.       До общежития SOURCE MUSIC менеджер Мин и Донмин едут в абсолютной тишине. Хан с тоской разглядывает улицу, по которой они подъезжают к зданию, но не испытывает особо тёплых чувств. Эта компания дала ему хороший опыт, но не более.       Уже у общежития Донмин понимает, что теперь войти туда так же просто, как он делал до этого, у него не получится. Каблуки менеджера Мин громко цокают по полу, когда она следует вместе с Ханом до нужной комнаты.       — Когда будешь готов — выходи. Сложим твои сумки в багажник, — предупреждает женщина, протягивая парню ключ от двери, позаимствованный на время на посте охраны.       — Понял.       Когда госпожа Мин оставляет Хана наедине с комнатой, тот наконец может спокойно дышать. Он собирает остатки своей одежды и некоторых мелких принадлежностей почти без эмоций, не чувствуя к этому месту почти ничего, что чувствовал раньше.       Текучка трейни в SOURCE MUSIC первый год его стажировки была почти бесконтрольная. За раз могли выгнать и одновременно с этим принять по пять, а то и десять новых человек. Так, спустя полгода от той дружной кучи трейни, с которыми Донмин проходил аудирование, в компании осталось двое — он сам и ещё одни трейни, стабильно держащийся на верхушке рейтинга. Все, с кем у Хана получилось построить хоть какие-то доверительные отношения в разные периоды либо были выгнаны, либо покинули агентство по личным причинам.       В конечном итоге у Донмина не осталось причин цепляться за это агентство. А подходящая замена не оставила долго себя ждать. Правда, теперь эта подходящая замена уперлась Хану боком, потому что каждый день своего существования ему приходилось слышать: «Это ведь ты тот расхваленный трейни из SOURCE?», или, ещё лучше «Покажи, что ты умеешь».       Только вот Донмин не собачка, чтобы послушно выполнять все, что ему говорят. А умения свои он показывает перед тренерами и комиссиями, но никак не перед каждым вторым встречным, заинтересованным в том, чтобы сравнить его рэп со своим или докопаться до стабильности вокала.       Он выходит из комнаты не оборачиваясь.       — Это всё? — менеджер Мин недоверчиво щурится, когда парень останавливается у машины с одной лишь только сумкой через плечо и пакетом в руке.       Хан кивает. Больше женщина вопросов не задаёт, молча направляясь в сторону водительского сидения.       У общежития трейни KOZ их встречает охранник. Менеджер вновь берет эту проблему на себя.       — Госпожа Мин, — мужчина останавливает их у входа, преграждая путь.       — Господин Нам, этого трейни зовут Хан Донмин, — парень сгибается чуть ли не в три погибели, когда охранник смотрит на него. — Моё начальство поручило мне проследить, чтобы Донмин занял свое законное место общежитии.       И, наверное, это слово «начальство» все решает в этой ситуации. Мужчина кивает, послушно пропуская и женщину и парня внутрь.       В общем-то, с этого полтора года назад и началась новая жизнь Донмина, как трейни KOZ Entertainment.       И вот теперь, спустя полтора года Донмин снова ловит ощущение, будто он попал в период, когда его стажировка в KOZ только начиналась.       Нет, вы не подумайте, никто уже давно не ходит по агентству и не тыкает в него пальцем. А тем самым трейни из SOURCE MUSIC его изредка называют лишь Сонхо или Санхёк, и то только ради того, чтобы посмеяться. И да, кстати, Хан не бесчувственный, может и посмеяться. Если, конечно, будет правда смешно.       Но этот парень… Это вообще кто? Донмин обращает на него внимание в первый раз, когда на перерыве в комнате для практик Сонхо рассказывает ему про нового трейни, который недавно присоединился к компании и теперь его тренировки иногда пересекаются с их. Хан тогда кивнул чисто ради галочки, на секунду задерживая взгляд на парне.       Новые трейни появлялись, а старые уходили все так же часто. Не было смысла сближаться хоть с кем-то, пока не пройдёт минимум три месяца. Трейни считали, что этот период самый опасный, несмотря на то, что и по истечении этого времени взвешивания и прослушивания продолжались каждый месяц.       Однако, как бы Донмин не старался относиться ко всем одинаково, этот трейни привлекал внимание. Особенно сейчас.       Вообще, Хан собирался мирно отобедать прямо в комнате для практик. Заваренный на скорую руку рамён — что ещё может быть лучше для голодного трейни, как он?       Но вот незадача. В комнате для практик, как оказалось чуть позже, не один он планировал немного отдохнуть, прежде чем начнётся следующая тренировка.       Обычно, наличие людей рядом никак не мешало Хану, но этот раз вновь становится другим. Донмин косится в сторону усевшегося рядом трейни, прежде чем поднести очередную порцию рамёна ко рту.       Парень смотрит на него в ответ, продолжая молчать. Донмин действительно, наверное, чего-то не понимает.       — Ты, может, голодный? Хочешь рамёна? — интересуется Хан, на удивление даже готовый отдать этому трейни свою порцию, лишь бы только тот перестал так пристально следить за тем, как он ест.       — Всё в порядке, я не голодный, — отказывается парень, улыбаясь. — Я чувствую себя достаточно сытым, просто наблюдая, как ты ешь.       Ну и вот что это было?       — Извини.? — спрашивает Хан, не уверенный, что расслышал правильно.       — Меня зовут Ким Донхён, говорю, — вместо объяснений трейни просто представляется, протягивая Донмину руку. Тот не замечает даже, как пожимает её, до сих пор удивлённый, произнося: «Хан Донмин».       Сначала Хан не придаёт этому эпизоду никакого значения, точно так же, как и всем прошлым. Но вот проходит первое ежемесячное прослушивание, затем второе, а Ким никуда не пропадает. Даже наоборот, его становится только больше.       Сонхо тащит его в их компанию всякий раз, как видит, и Санхек с Унхаком, кажется, совсем не против того, чтобы новый трейни тусовался с ними. Донмин, в принципе, тоже не против.       Так он узнает, что Донхён из Пусана, а ещё, что до этого момента он нигде не стажировался.       — Серьёзно? — макнэ их компании удивлённо подскакивает с места, когда слышит, что это первая стажировка в жизни Кима. — Разве ты и Донмин-хён не одного возраста?       Хан удивлённо приподнимает бровь, обращая внимание на сидящего между Сонхо и Санхёком Кима.       — Ты тоже родился в 2004?       — Ага, — отзывается Донхен.       И тут Хан понимает одну простую вещь: Ким с ними уже около полутора месяцев, а Донмин только сейчас узнаёт, что они одногодки. Нехорошо получается.       — Будет здорово, если вы дебютируете в одной группе, разве нет? Это сумасшествие, что вы родились в один год, но Донмин-хён стажировался на четыре года больше, — Унхак, как всегда, за словом в карман не лезет.       И пусть Донхён кивает младшему, будто бы соглашаясь с ним, но Хан все равно замечает, как улыбка сползает с его лица. Ким задумывается о чем-то своём, переставая участвовать в диалоге, и только Донмин замечает это, в который раз задумываясь о том, что творится в голове у этого парня.       С того момента Ким исчезает из их жизни на несколько дней. Буквально пропадает. В компании Хан слышит от одного из трейни, якобы парень уехал домой, чтобы навестить своих родных, но Сонхо на вопросы Донмина только отнекивается.       Он не знает, правда ли это, и Хан не понимает, как такое возможно. Из всех них именно Сонхо общается с Кимом больше всех.       Донмин продолжает писать свои песни о той девчонке из школы, которая недавно перевелась в его класс, но все чаще ловит себя на том, что его мысли уходят совсем в другую сторону. Куда делся Ким Донхён?       Одной ночью Хан даже не может уснуть, думая о такой резкой и странной пропаже парня, несмотря на то, что его впереди ждёт тяжёлый день. Мог ли Донхён просто исчезнуть, устав от такого огромного количества тренировок? Мог. Но отчего-то Донмину кажется, что это не тот случай. Он засыпает беспокойным сном только под утро.       А на следующий день Ким появляется в агентстве и улыбается так, будто ничего и не было. Унхак почти сносит его с ног, когда Донхён выглядывает из-за двери, а Сонхо бубнит о том, что ему стоило предупредить их, прежде чем так неожиданно исчезать.       Ким не рассказывает, куда он пропадал, потому что никто из парней не спрашивает, а Донмин, почему-то не может открыть рта, чтобы озвучить этот вопрос.       И, в общем-то, после этого случая особо ничего не меняется. Ничего, кроме того, что Донхён начинает Донмина избегать, как если бы не они общались с одними и теми же людьми. А ещё, Хан не параноик. Просто для справки. И он ясно видит, как Ким тискает младшего, никуда не собираясь, но быстро убегает по каким-то важным делам, стоит только Донмину появиться на горизонте.       И это настолько раздражает, что Хан не выдерживает, впервые в жизни, наверное, обращаясь к Сонхо с просьбой. Пак слушает весь план, который Донмин считает просто гениальным, и удивлённо переспрашивает:       — Ты хочешь, чтобы я узнал у Донхёна, почему он тебя избегает?       — Бинго, хён, — Хан подмигивает старшему в знак того, что тот понял его правильно.       Сонхо закатывает на это глаза.       — А сам чего у него не спросишь?       И вот тут у Донмина возникает проблема. Почему-то о том, чтобы пойти и поговорить с Кимом напрямую у него не возникло даже и мысли. Но отмазка собственной, наверное, трусости, находится быстро.       — Хён, ну ты ведь внимательно слушал. Я говорю, что он от меня по всей компании бегает, а ты говоришь — сам спроси, где логика-то, ну?       Молодец, Хан Донмин, отмазался так отмазался. О том, что он не пробовал подходить к Донхёну, когда тот был один, а не с кем-то из трейни, он решает умолчать.       И Сонхо по доброте своей душевной соглашается. А как не согласиться, когда твой любимый донсен смотрит милейшими глазами и просит что-то для него сделать? Пак просто не умеет иначе. Он обещает Хану, что постарается поговорить с Донхёном в ближайшее время, и тот жалеет только о том, что следующее занятие вместе у них только через пару дней.       Донмину кажется, что он готов к любому ответу, который Донхён только может придумать на этот вопрос.       Он не нравится Киму? Без проблем, переживёт. У Донхёна, может быть, какой-то пунктик конкретно на то, чтобы общаться исключительно с вокалистами? Вообще не проблема. Или, может, у Кима просто плохо получается общаться с одногодками? Донмину абсолютно без разницы. Любая из этих причин успокоит Хана, потому что не знать, почему этот парень носится от него словно ошпаренный, куда хуже.       В общем, Донмин перебирает миллион вариантов, и снова не может уснуть ночью. Бессонница из-за мыслей о Ким Донхёне входит в привычку.       Но судьба вдруг оказывается к Хану на удивление благосклонна. Уже на следующее утро Санхёк случайно проговаривается о том, что Ким теперь будет жить с ними в одном общежитии. Однако Донмин думает совсем о другом. Неужели Донхён настолько близок со всеми его друзьями, что только он один не в курсе того, чем Ким занимался последнюю неделю?       В любом случае, это по-прежнему не задевает Хана. Не задевает даже тогда, когда Унхак вдруг предлагает ему поменяться кроватями, когда узнаёт, что Донхёна собираются заселить в одну комнату с Донмином. Хан внушает сам себе, что не чувствует себя оскорблённым. Но от обмена, все же, отказывается.       Уже вечером Ким появляется в общежитии вместе с менеджером, точно так же, как заселялся Хан полтора года назад. Разве что, только, вещей немного больше.       — Будешь жить с Донмином, — ставит Донхёна перед фактом менеджер, а потом обращается уже к Хану. — Покажешь ему комнату?       Донмин кивает, прежде чем менеджер выходит за дверь, даже не дожидаясь толком ответа. Конечно, он покажет. О другом не может идти и речи.       Хан смотрит на Кима, крепко сжимающего в руках ручку чемодана. Он так и остаётся стоять, дожидаясь, пока его пропустят вглубь коридора. Впервые за последние пару недель Донмин смотрит на Донхёна и тот не убегает. Не может.       — Иди за мной, — только и говорит Хан, когда остальные, наконец, пропускают Кима дальше порога.       Донмин ощущает себя так же, как и при первой их встрече, но уже в роли Донхена. Ким разбирает чемодан, не говоря ни слова, слишком занятый раскладыванием вещей по полкам, а Хан так же молча наблюдает за ним, не зная, что ещё ему делать.       Унхак, появляющийся в комнате спустя пару минут, одновременно и спасает и добивает Донмина. Он заваливается на кровать Донхена, как на свою собственную, но Ким не ругается. Наоборот, только улыбается, продолжая разбирать чемодан и тихо переговариваться с младшим.       И почему, спрашивается, он не может делать то же самое с Донмином?       — Сонхо хён сказал позвать вас обоих на ужин, — вдруг вспоминает Унхак, поднимаясь с чужой кровати. — Сегодня у нас его любимый бибимён. Хён, ты ведь ешь бибимён?       И Донмин вдруг ловит себя на том, что он почти отвечает на этот вопрос вместо Донхёна, вовремя прикрывая рот. Теперь он не единственный хён, к которому Унхак будет приходить в эту комнату, и ощущается это, мягко говоря, непривычно.       Вероятно, Ким отвечает, что ест, потому что младший довольно мычит, пока шагает до двери.       — Тогда, тебе должно понравится.       В этот вечер Донхён пропадает в соседней комнате, то разговаривая с Унхаком, то играя в настольные игры с Сонхо и Санхёком, которых по очереди оставляет в проигравших. Донмин же остаётся в своей совсем один, наедине с тишиной и головной болью, действительно появившейся после того, как он выдумывает её как причину снова пропустить общие посиделки. Единственное, о чем Хан может думать, это о том, что, возможно, прямо сейчас в соседней комнате Сонхо узнаёт у Донхёна, почему тот его игнорирует, а уже завтра об этом будет знать и сам Донмин. И, наверное, тогда его душа, наконец, будет спокойна.       На этот раз он засыпает достаточно быстро, прислушиваясь к громкому смеху, доносящемуся из-за стены. Донмин слышит этот смех впервые.       На следующее утро Хан просыпается на удивление один. Кровать Кима выглядит так, будто он не возвращался с прошлого вечера, и чемодан так и валяется в том углу, где его бросил торопящийся на ужин хозяин. Донмин хмурится, выглядывая в коридор. Дверь соседней комнаты наглухо заперта.       Сонхо он встречает на кухне, где старший в полном одиночестве убирает мусор, оставшийся после вчерашнего ужина. Хан берётся помогать, заводя в процессе диалог.       — Ты не знаешь, где Донхён?       Долго ждать не приходится. Пак ставит перед взявшимся за мытье тарелок Ханом кучу посуды, а потом отвечает:       — Знаю. Спит в обнимку с Унхаком на его кровати.       — Вот как, — мычит Донмин, принимаясь за работу. — Значит, мне не показалось, что его кровать пустует со вчерашнего дня.       Следующие несколько минут они оба молчат. Сонхо заканчивает убираться на столе, пока Донмин домывает тарелки, так и не решаясь снова заговорить про Кима. Он не хочет, чтобы старший думал, будто у него нет других дел.       Однако Пак все же замечает, что тревожит младшего, поэтому сразу, как тот заканчивает с посудой, тянет его за собой, закрываясь в комнате Донмина. В его говорить сейчас нельзя — там слишком много людей.       И все оказывается куда проще, чем Хан себе представлял, но одновременно с тем сама ситуация становится в сто раз труднее.       — Он не избегает тебя намеренно.       Донмин хочет рассмеяться. И что это, черт возьми, должно значить? Донхён хочет стоять на месте, но его ноги такие «В добрый путь!» и несут его куда угодно, лишь бы подальше от Хана?       — Скажи мне, хён, я чего-то не понимаю? — недоумевает Донмин. — Как можно избегать человека не намеренно?       — Ну вот смотри, — и Пак поднимает глаза в потолок, придумывая на ходу ситуацию. — Представь, что твой друг приводит тебя в свою компанию. Вы довольно часто собираетесь вместе и, в целом, все у вас хорошо, но в этой компании есть один человек, который в присутствии тебя, как правило, молчит. Всего лишь один, но сколько бы это не повторялось, его поведение не меняется. И, ты вроде бы, стараешься найти какой-то подход, но не получается, потому что человек сам на контакт не идёт. Что будешь делать?       — Забью, — ответ снова вырывается изо рта Хана быстрее, чем парень успевает его продумать до конца. — И постараюсь не пересекаться с этим человеком, чтобы не портить настроение ему и себе за одно.       И та ухмылка, которая появляется на лице Сонхо, стоит только Донмину замолчать, говорит сама за себя.       Хан тратит буквально две секунды на то, чтобы вместо абстрактных людей подставить под этот пример себя и Кима. А потом ещё две, чтобы заключить: это не Донхён избегает его, а он сам сделал все, чтобы Ким реже показывался на глаза.       Пак уходит, как только убеждается, что до младшего точно дошло то, что он пытался до него донести.       Тем же вечером, после целого дня изнурительных тренировок в агентстве, Донмин под каким-то дурацким предлогом, который он уже и сам не помнит, просит Донхёна сходить с ним до ближайшего круглосуточного магазина, ссылаясь на то, что идти в одиночку слишком скучно, а все остальные ему уже отказали. Ким, наверное, чувствует подвох в чужих словах, когда оглядывается на других парней, тоже впервые услышавших про магазин, однако мысли свои не озвучивает. Молча поднимается, хватая с полки первую попавшуюся толстовку, и послушно следует за Ханом туда, куда тот его ведёт.       К первым попыткам Донмина завести с ним диалог Ким относится достаточно настороженно, отчего тот даже чувствует некоторую вину перед парнем. Однако, несмотря на некоторые недопонимания, возникнувшие между ними в прошлом, Хан действительно хочет сблизиться с этим парнем. Он не знает конкретно почему, но хочет, и поэтому желание Донхёна держаться от него подальше задевает, пусть даже изначально именно Донмин был тем, кто старался соблюдать дистанцию.       В магазине Хан быстро придумывает в голове список продуктов, которые ему так «непременно» были нужны. Но Ким, кажется, окончательно понимает, что вся эта прогулка не имеет абсолютно никакого смысла, когда Донмин тыкает пальцем в первый попавшийся стеллаж, прося принести то, что там стоит. И все бы ничего, но это полка с алкоголем.       — Нам мне ещё двадцати, — замечает, как ни в чём не бывало Донхён, но на лице его проскальзывает подобие улыбки.       Той самой, которая появляется, когда у него получается подразнить Унхака, или когда кто-то из хёнов с интересом слушает про все имеющиеся в мире виды аквариумных рыбок.       — Если ты просто хотел остаться со мной наедине, совсем не обязательно было для этого тащить меня в магазин после десяти часов в агентстве. Это можно было устроить и в общежитии.       И вот сейчас, кажется, Донмин понимает, почему все остальные так сильно любят Кима. Он мог разозлиться, что Хан обманул его, а мог и вовсе отказаться идти куда-либо после целого дня тренировок, но он этого не сделал. Не сделал, несмотря даже на то, что Донмину нечего предложить ему в ответ.       Или есть.?       — Тогда, когда мы вернёмся, — начинает говорить Хан, возвращая обратно на полку спонтанно схваченную упаковку рамёна. — Расскажешь мне, какие существуют виды Коридорасов? Кажется, я плохо слушал в прошлый раз.       И это второй раз, когда он слышит смех Донхёна так близко.       — Расскажу.       Донмин готов его слушать столько, сколько потребуется, чтобы понять.