Борьба за самостоятельность: монолог фармацевта о проблемах с отцом и выборе, между любовью и независимостью.

      Квартал красных фонарей, к которому Маомао так сильно стремилась вернуться, на самом деле находился недалеко. Задний дворец сам по себе был размером с небольшой город, но он находился в столице страны. Квартал красных фонарей находился на противоположной стороне от дворцового комплекса, но если удалось преодолеть высокие стены и глубокие рвы Императорского резиденции, то до него можно было дойти пешком.       «Нам и не нужно было заморачиваться с каретой. Так ладно, надо запомнить дорогу».       Рядом с ней сидел огромный мужчина по имени Рихаку, насвистывая мелодию и держа поводья лошади в руках. Его хорошее настроение можно было объяснить тем, что он теперь понял, что история Маомао была правдой. Перспектива встретиться с самыми известными куртизанками в стране подняла бы настроение любому мужчине.       Следует сказать, что куртизанок нельзя просто сравнивать с обычными проститутками. Некоторые из них продавали свои тела, да, но другие продавали только свои достижения. Они не принимали достаточно клиентов, чтобы быть «популярными» в грубом смысле. На самом деле, это помогало повысить их воспринимаемую ценность. Даже разделить чашку чая с одной из них могло стоить значительную сумму серебра — не говоря уже о ночи! Эти почитаемые женщины становились своего рода идолами, объектами восхищения простых людей. Некоторые городские девушки, очарованные идеей стать такими очаровательницами сами, стучались в ворота квартал красных фонарей, хотя только немногим удавалось добиться такого высокого статуса.       Малахитовый дом был одним из самых почетных заведений в квартале красных фонарей столицы; даже самые незаметные из его дам были куртизанками среднего ранга. Самые известные были среди самых знаменитых женщин в районе. И некоторые из них были женщинами, которых Маомао считала почти сестрами.       По мере того, как карета гремела по дороге, знакомые пейзажи стали видны. Там была уличная лавка, продающая мясные шашлыки, которые она так долго хотела съесть, аромат которых донесся до неё, когда они проезжали мимо. Ветви ивы свисали над каналом, и она слышала голос кого-то, продающего дрова. Дети бегали мимо, каждый нес с собой вертушку.       «Надо будет зайти туда позже, и оставить письмо».       Они прошли под богато украшенными воротами, и затем перед ними раскинулся мир, раскрашенный в буйство красок. Был ещё полдень, и народу вокруг было немного; несколько праздных ночных дам махали руками со вторых этажей своих заведений. Наконец карета остановилась перед зданием, вход в которое был заметно больше, чем у многих других. Маомао выпрыгнула из экипажа и подбежала к стройной пожилой женщине, которая стояла у входа и курила трубку. — Привет, бабуля. Давненько тебя не видела.       Давным-давно она была куртизанкой, о которой когда-то говорили, что у неё жемчужные слезы, теперь увяла и стала похожа на мёртвое дерево. Она не отказывалась от работы и оставалась даже после окончания контракта, и теперь она превратилась в опытную старуху, которую все боятся. Время беспощадно. — Действительно, некоторое время, ты, невежественное отродье.       Удар пробежал по солнечному сплетению Маомао. Она почувствовала, как желчь подступает к горлу, а во рту появляется горький привкус. И, как ни странно, даже это она восприняла только как знакомое, вызывающее ностальгию. Сколько раз в прошлом её таким образом заставляли извергать яды, которых она проглотила слишком много?       Рихаку был в недоумении, что именно происходит, но, будучи в основе своей порядочным человеком, он нежно погладил Маомао по спине.       «Кто, черт возьми, эта женщина?» выражение его лица, казалось, вопрошало. Маомао смахнула ногой немного пыли с размокшей земли. Рихаку посмотрел на неё с беспокойством. — Ха. Так это и есть ваш так называемый клиент, а? — Госпожа окинула Рихаку оценивающим взглядом. Тем временем карета была доверена слугам заведения. — Хорошее, сильное тело. Мужественные черты лица. Начинающий, судя по тому, что я слышала. — Бабушка, я не думаю, что ты обычно говоришь это прямо в присутствии человека, о котором говоришь.       Госпожа притворилась, что не расслышала, но позвала подмастерье, проходящую обучение куртизанку, которая подметала перед воротами. — Иди позвони Пайрин. Я думаю, она сегодня где-то бездельничает. — Пайрин… — Рихаку тяжело сглотнул. Пайрин была одной из тех знаменитых куртизанок; говорили, что её специализация — изысканный танец. Во имя репутации Рихаку следует добавить, что-то, что он чувствовал, не было просто похотью к женской компаньонке, а искренним восхищением женщиной с настоящими талантами. Встретить этого идола, которая, казалось, жила выше облаков, даже просто выпить чай с ней, было большой честью.       «Пайрин? Я думаю… Да, может быть…»       Пайрин могла бы сделать чрезвычайно хорошую работу для тех, кто ей нравится. — Господин Рихаку, — сказала Маомао, ударив большого, но в настоящее время с пустыми глазами мужчину рядом с ней. — Насколько вы уверены в своих бицепсах? — Не совсем понимаю, о чём вы говорите, но я думаю, что я отточил своё тело так же хорошо, как любой мужчина. — Так ли это? Удачи вам.       Рихаку наклонил голову в последний раз, озадаченно глядя на неё, когда молодая ученица отвел его. Что касается Маомао, она была благодарна Рихаку за то, что он привел её сюда, и хотела подарить ему что-то, что должно было бы адекватно выразить её благодарность. И ночной сон мог стать памятью на всю жизнь. — Теперь, Маомао.       Владелица хриплого голоса надела ужасную улыбку. — Ни слова в течение десяти чертовых месяцев? — Что я должна была делать? Я служила в заднем дворце.       По крайней мере, она отправила деревянную полоску, объясняющую общую ситуацию. — Ты мне должна крупно. Ты знаешь, что я никогда не принимаю новых клиентов. — Поверьте мне, я знаю.       Маомао вытащила кошелек из сумки. В нем была половина её заработка в заднем дворце на сегодняшний день, она специально попросила аванс на свою зарплату. — Хм, — пробормотала женщина, заглядывая в кошелек. — Недостаточно. — Я признаю, не ожидала, что ты действительно приведешь Пайрин. Я думала, что деньги покроют ночное свидание с высоко ранжированной куртизанкой. К тому же, подобные Рихаку, вероятно, были бы довольны просто взглянуть на Трёх принцесс. По крайней мере, притворись, что это покроет чашку чая с ней. Пожалуйста, ради меня? — Тупица. Такой мускулистый парень? Пайрин будет кусаться, и ты это знаешь.       «Да, я могла бы догадаться. Самые почитаемые куртизанки не продавали свои тела, но это не значит, что они не могли влюбиться. Таков был порядок вещей». — Давай просто скажем, что это не в моих руках… — Никогда! Это будет на твоем счету. — Нет способа, чтобы я могла заплатить так много!       «Не думаю, что даже остаток моей зарплаты покроет разницу. Я могла бы попросить их, но не будет-ли это слишком нагло?»       Маомао задумалась. Женщина явно играла с ней. Хотя это и не было чем-то новым. — Бах, в худшем случае ты можешь погасить свой долг своим телом. Я знаю, что Император — твой единственный клиент в твоём большом, роскошном дворце, но это та же идея. И не беспокойся о всех этих шрамах. У нас есть определенные типы, которым нравится такое.       На протяжении многих лет госпожа настаивала на том, чтобы Маомао стала куртизанкой. Проживая всю свою жизнь в квартале красных фонарей, женщина не считала жизнь куртизанки несчастной. — У меня ещё год остался по контракту. — Тогда проведи его, привлекая мне больше клиентов. Не стариков, а молодых парней, как твой друг сегодня, от которых мы можем что-то выжать.       «Ага. Так она думает, что можно получить прибыль».       Единственное, о чём старая женщина думала, это где деньги. Маомао не имела намерения продавать себя, поэтому ей придётся начать поставлять постоянный поток «жертв» госпожи. Любого, кто кажется подходящим.       «Интересно, смогу ли я уйти, отправив евнухов…»       Лицо Джинши промелькнуло в её мыслях, но Маомао отбросила эту идею. Куртизанки могут отнестись к нему настолько серьезно, что поставят на колени всю установку. Не хотелось бы этого. Но, с другой стороны, ей было бы плохо послать Гаошуна или шарлатанского врача. Она не хотела быть причиной того, что они окажутся выжатыми старушкой. Теперь Маомао сильно сожалела о том, что в заднем дворце так мало хороших способов встретить мужчину. — Маомао, твой старик должен быть дома. Побеги и посмотри на него. — Да, спасибо. — Ба, касаемо краски для волос? — Приходи завтра, примешь ванну и покрасишь волосы. — Спасибо, до завтра, пока.       Думая, как она могла, она не могла решить проблему здесь и сейчас. Маомао свернула на боковую дорожку рядом с Малахитовым Домом.       «Надеяться на возвращение прямо сейчас было бы глупо».       Всего в одной улице дальше квартал красных фонарей становился гораздо более одиноким местом. Разрушенные лачуги, которые считались магазинами или домами, нищие, ждущие, чтобы кто-то бросил им немного мелочи в разбитые чашки для чая, и ночные прогульщики с видимыми шрамами от сифилиса.       Одно из этих оборванных зданий было домом Маомао. Это был тесный дом с грязным полом. Внутри фигура стояла на плетеном коврике, наклонившись над ступкой и пестиком, усердно работая устройством. Это был мужчина с глубокими морщинами на лице и мягким видом; в нем был почти бабушкин аспект. — Привет, папа. Я вернулась. — Ах, ты задержалась, — сказал её отец, приветствуя её так же, как всегда, будто ничего не произошло. Затем он пошел готовить чай с неустойчивой походкой. Он налил его в потрепанную чашку для чая, которую Маомао благодарно приняла. Несмотря на то, что чай был сделан из уставших листьев, он был теплым и расслаблял её.       Маомао начала рассказывать о всем, что с ней произошло, одно за другим, и её отец слушал, только время от времени издавая звук или «хм». На ужин они ели кашу, загущенную травами и картофелем, а затем Маомао сразу пошла спать. Ванна могла подождать до следующего дня, она решила, когда она сможет позаимствовать немного хорошей, горячей воды из Малахитового дома. Она свернулась на своей простой постели, коврике, разложенном на грязном полу. Её отец накинул на неё кимоно, затем разжег огонь в печи, чтобы убедиться, что он не погаснет. — Задний дворец… Это, наверное, судьба, — прошептал её отец, но слова не достигли Маомао; она уже спала.