Случай, которого не ждали

На следующий день, когда солнце ещё только вставало над горизонтом, город Новый Орлеан встретил их мрачной тишиной. Узкие улицы, напоённые атмосферой магии и тайн, были почти безлюдны. Кэролайн, держа малыша на руках, выглядела усталой, но собранной. Её глаза скользили по окнам и дверям, будто она ожидала нападения в любой момент. Рядом с ней, как тень, шёл Клаус. Его взгляд был напряжённым, но в нём сквозило облегчение — они добрались. На пороге особняка их встретили Ребекка и Элайджа. Блондинка выглядела безупречно, как всегда, но её лицо было озабоченным. Брюнет стоял чуть в стороне, его поза была сдержанной, но взгляд — внимательным, словно он уже оценивал ситуацию и выстраивал возможные планы действий. — Добро пожаловать домой, — сказала вампирша, глядя на Форбс с лёгкой усмешкой. — Хотя не уверена, что ты рада быть здесь. Та нахмурилась, но не ответила. Она чувствовала себя чужой в этом доме, полном призраков прошлого. Малыш в её руках слегка пошевелился, издав едва слышный звук, и её внимание сразу переключилось на него. — Ты успела дать ему имя? — тихо спросил Элайджа, подойдя ближе. Его голос был мягким, но глаза смотрели пристально. — Нет, — ответила девушка, избегая взгляда. — Пока что не успела. Майклсон скрестила руки на груди, её взгляд переместился на брата. — Значит, ты решил привести её сюда, несмотря ни на что? — сказала она с упрёком, но в её голосе сквозила забота. — Это был единственный вариант, сестра, — спокойно ответил он, но в его тоне звучала железная уверенность. — Здесь они будут под защитой. — Под защитой? — переспросила дева, её взгляд стал пронзительным. — Или под твоим контролем? — Мы можем обсудить это позже, — вмешался старшый брат, его голос был твёрдым, но спокойным. — Сейчас важнее другое. Малыш. Ник подошёл к блондинке, его взгляд остановился на ребёнке. Он выглядел странно мягким в этот момент, почти уязвимым. — Я могу его подержать? — тихо спросил он, и в его голосе не было привычной насмешки, только искреннее желание. Кэролайн замялась. Она знала, что в его руках этот ребёнок станет не просто сыном. Он станет оружием, символом власти. Но, с другой стороны, её интуиция говорила, что он не причинит вреда малышу, кем бы он ни был. — Только осторожно, — наконец сказала она, передавая ребёнка ему. Её руки дрогнули, но она не отпустила взгляд. Ник взял малыша с удивительной нежностью. Его глаза зажглись золотым светом, когда он впервые взглянул на ребёнка поближе. В этом взгляде было что-то большее, чем простая радость. Это была гордость и надежда, смешанная с лёгким оттенком страха. — Ты чувствуешь? — прошептала блондинка, её голос был едва слышным, но она смотрела на старшего брата. — Его сила. Она не похожа ни на что, что я раньше видела. Он кивнул, не сводя глаз с брата. — Да. Этот ребёнок… он другой. Но ещё слишком рано делать выводы. Кэролайн подошла ближе, её голос был настойчивым. — Клаус.. я… — Она запнулась, подбирая слова. — Я не могу позволить тебе сделать его частью твоих войн. Он заслуживает нормальной жизни. — Нормальной? — усмехнулся мужчина, хотя в его тоне не было злости. — Ты видишь, каким он родился? Нормальная жизнь для него — это слабость. А слабость в нашем мире означает смерть. Её глаза вспыхнули гневом, но прежде чем она успела ответить, малыш вдруг издал странный звук. Сначала это был просто тихий вздох, но через мгновение воздух вокруг стал плотнее, а в комнате словно прошёл легкий ветерок, хотя окна были закрыты. Бекка напряглась, её глаза сузились. — Что это было? — спросила она, оборачиваясь к Кассандре, которая вошла в комнату следом за ними. — Это он, — прошептала ведьма, её лицо было бледным. — Его сила… Она уже начала пробуждаться. И это только начало. Форбс резко прижала малыша к себе, её сердце колотилось. — Нет. Ему ещё нет и дня. Это невозможно. — И всё же это происходит, — спокойно сказал Элайджа, его взгляд был мрачен. — Если он уже вызывает такие эффекты, что будет дальше? Никлаус медленно подошёл к блондинке, его голос стал тихим, почти утешающим. — Мы справимся с этим. Вместе. Она посмотрела на него, её глаза были наполнены страхом и сомнением. — Ты обещаешь, Ник? — тихо спросила она. — Ты защитишь его? Он посмотрел на неё, а затем на ребёнка, которого снова держал на руках. Его голос прозвучал уверенно, но в глубине была заметна едва уловимая дрожь. — Я клянусь. Этому малышу ничто не угрожает, пока я жив, — эти слова повисли в воздухе, как обещание, которое он был готов выполнить любой ценой. Ведьма. стояла неподалёку, тихо наблюдая за происходящим. Её лицо оставалось спокойным, хотя в глазах читалась настороженность. Когда напряжённая тишина затянулась, она наконец заговорила. — Комната для матери и ребёнка готова. Там вы сможете отдохнуть. Древний, держа малыша на руках, кивнул ей, а затем бросил взгляд на блондинку. Она выглядела измотанной, но держалась уверенно, словно не позволяла себе расслабиться. — Идём, — сказал он, обращаясь к ней. Его голос прозвучал низко и мягко, без обычной резкости. Дева молча последовала за ним. Она заметила, как уверенно он держит ребёнка, и невольно почувствовала лёгкое удивление. Кто бы мог подумать, что древний гибрид, которого она знала, может быть таким… внимательным? Когда они вошли в комнату, девушка удивилась. Помещение выглядело уютным и светлым, несмотря на классическую архитектуру старого дома. Просторная кровать стояла рядом с большим окном, через которое пробивался мягкий свет. У стены разместилась элегантная деревянная колыбель с искусной резьбой. Он направился прямо к колыбели. Его движения были медленными и осторожными, словно он боялся разбудить малыша. Форбс остановилась чуть поодаль, наблюдая, как он нежно укладывает ребёнка. — Ты уверена, что готова к этому? — тихо спросил он, оборачиваясь к ней. Его взгляд был сосредоточенным, но не жёстким. — К тому, чтобы быть здесь… со мной? Она скрестила руки на груди, внимательно посмотрев на него. — У меня есть выбор? — спросила она с лёгкой ноткой сарказма, но её голос звучал не столько враждебно, сколько устало. — Всё, что я хочу, — это чтобы мой ребёнок был в безопасности. Никлаус посмотрел на малыша, который тихо посапывал, обёрнутый в мягкое одеяльце. — Он будет в безопасности. Здесь ему ничто не угрожает. — Правда? — Кэролайн сделала шаг вперёд, её голос стал более напряжённым. — Ты так уверен? Это же Новый Орлеан. Здесь каждое второе существо жаждет власти или мести. А он… он слишком особенный, чтобы остаться незамеченным. Мужчина поднял взгляд на неё. В его глазах вспыхнуло что-то похожее на сожаление. — Ты думаешь, я этого не понимаю? — его голос стал чуть громче, но по-прежнему был сдержанным. — Думаешь, я привёл вас сюда без плана? — План? — Она усмехнулась, но в её усмешке была горечь. — Твои планы всегда заканчиваются кровью. — Не в этот раз, — твёрдо сказал он, сделав шаг ближе к ней. — Этот ребёнок… он всё изменил. Я не позволю никому причинить ему вред. Её глаза встретились с его. В этом взгляде было столько эмоций: страх, усталость, но и нечто другое — слабая искра доверия, которую она не могла заглушить. — Ты говоришь, как будто веришь в это, — тихо сказала она, её голос стал мягче. Майклсон опустил глаза на ребёнка. Его лицо смягчилось, а руки, которые держали малыша, были невероятно осторожными. — Я верю. Он — моя семья. Наша семья. Эти слова, сказанные так просто, заставили её сердце дрогнуть. Она подошла ближе, встала рядом с ним. Её глаза снова скользнули к малышу, который мирно спал. — Ты думаешь, мы справимся? — прошептала она, почти боясь услышать ответ. — Да, — твёрдо сказал мужчина. Затем, после короткой паузы, добавил тише. — Но только если ты останешься со мной. Кэролайн, на миг задумавшись, посмотрела на него. В этом мгновении он казался таким человечным, таким искренним, что она не смогла найти в себе силы усомниться. — Ладно, — сказала она наконец. — Я останусь. Но только ради него. Он кивнул, принимая её условия. Затем он сел на стул рядом с колыбелью и начал медленно покачивать её. Его движения были размеренными, а взгляд сосредоточен на малыше. Блондинка осталась стоять, наблюдая за этой сценой. Свет от окна мягко ложился на его лицо, подчёркивая черты, которые обычно казались ей слишком резкими. Но сейчас он выглядел иначе. — Ник, — позвала она тихо, и он обернулся. — Что? — Ты… удивляешь меня, — призналась она, улыбнувшись. Он слегка наклонил голову, и на его губах появилась едва заметная улыбка. — Это хорошо или плохо? — Пока что… хорошо, — ответила она, чувствуя, как её напряжение постепенно отступает. Мужчина продолжал тихо покачивать колыбель, глядя на малыша, но в его взгляде читалась задумчивость. После недолгой паузы он наконец нарушил тишину. — Почему ты от меня это скрыла, дорогуша? — спросил он, не отрывая глаз от ребёнка. Его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём звучали упрёк и печаль. Она вздрогнула, не ожидая такого вопроса. Её взгляд упал на малыша, и она нервно сжала руки, стоя рядом. — Ты бы всё равно узнал, — пробормотала она, но сама понимала, как слабо это звучит. Никлаус обернулся, его глаза встретились с её. В них не было привычного гнева или насмешки, только искренний вопрос, который застал её врасплох. — Ты правда так думала? Или ты считала, что я… — Он сделал короткую паузу, словно подбирая слова. — Что я был бы плохим отцом? Его вопрос прозвучал так просто, но блондинка почувствовала, как её сердце сжалось. Она отвернулась, глядя на окно, пытаясь собраться с мыслями. — Дело не в этом, — наконец ответила она, её голос был хрипловатым от волнения. — Я просто… Я боялась, Клаус. Боялась того, что это может изменить. — Что именно? — мягко спросил он, но в его голосе всё же прозвучала настойчивость. Она повернулась к нему, её глаза наполнились слезами, которые она отчаянно пыталась сдержать. — Всего. — Её голос задрожал. — Я боялась, что если ты узнаешь, ты превратишь ребёнка в ещё одно своё оружие. Что он станет частью всех этих интриг, войн, власти… Майклосон посмотрел на неё долго и пристально, а затем глубоко вздохнул. — Ты думаешь, что я только этим и живу, да? — Его голос звучал спокойно, но в нём была горечь. — Ты видишь во мне только чудовище. — Нет, — резко ответила она, шагнув ближе. — Я видела и другое. Видела, на что ты способен ради тех, кого любишь. Но, Клаус… ты должен понять, я не хотела, чтобы он вырос в страхе, в окружении всего этого хаоса. Его взгляд смягчился, и он снова посмотрел на малыша. — И ты решила, что лучше скрыть его от меня? — тихо спросил он. — Ты решила за нас обоих? Форбс нервно провела рукой по волосам, опуская взгляд. — Я думала, что так будет безопаснее. Что так я смогу защитить его… Клаус усмехнулся, но это была печальная усмешка. — Защитить? От меня? Она не ответила, но её молчание говорило само за себя. — Знаешь, Кэролайн, — начал он, его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась боль, — я не говорю, что идеален. Я сделал много ошибок. Но если ты правда думала, что я причиню вред собственному ребёнку… — Я не думала, что ты навредишь ему, — перебила она, её голос снова дрожал. — Но я боялась, что ты не сможешь дать ему то, что ему нужно. Спокойствие. Нормальную жизнь. — Может, ты права, — тихо сказал он. — Я не знаю, какой из меня отец. У меня никогда не было примера для подражания. Но ты могла хотя бы дать мне шанс. Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Его слова прозвучали слишком искренне, и она не могла отмахнуться от них. Ник, увидев её замешательство, продолжил, уже мягче. — Я не могу изменить своё прошлое. Не могу стереть всё, что сделал. Но ради него… — Он посмотрел на малыша, и его взгляд стал мягче. — Я постараюсь быть лучше. Если ты позволишь. Девушка сделала глубокий вдох, чувствуя, как её напряжение постепенно уступает чему-то другому. — Хорошо, — наконец сказала она, её голос был почти шёпотом. — Но, Ник, если ты хотя бы на миг покажешь, что я ошиблась в тебе… — Ты не ошибёшься, — твёрдо перебил он, его взгляд был полон решимости. — Я обещаю. Малыш окончательно уснул, его маленькие пальчики расслабились, а дыхание стало ровным и глубоким. Лёгкий румянец играл на его щёчках, создавая трогательную картину спокойствия. Комната наполнилась тишиной, которую нарушал лишь приглушённый треск свечей. Мягкий свет луны, пробивавшийся через плотные шторы, освещал их фигуры, делая момент почти нереальным. Мужчина всё ещё сидел у кроватки, его движения были осторожными, почти нежными. Он поправил одеяльце, словно это была самая хрупкая вещь в мире, и откинул с лба малыша тонкую прядь светлых волос. Затем, словно вспомнив о присутствии Форбс, повернул голову к ней. — Мы так и не решили, как его назвать, — тихо произнёс он, нарушив молчание. Его голос звучал мягко, но с ноткой задумчивости. Она скрестила руки на груди, задумчиво глядя на спящего ребёнка. Её губы дрогнули в слабой, но тёплой улыбке. — Я думала об этом, — призналась она, её голос был таким же тихим, как и его. — Но ни одно имя не казалось достаточно хорошим для него. Ник слегка ухмыльнулся. Эта ухмылка смягчила его суровые черты, напоминая, каким он мог быть, когда позволял себе хоть немного расслабиться. — У него особенная судьба, — сказал он, переводя взгляд обратно на малыша. — Значит, имя должно быть достойным. Блондинка подошла ближе, её шаги были почти неслышными на ковре. Она присела рядом с ним, осторожно опираясь на колени. — У тебя есть идеи? — спросила она, её взгляд был слегка настороженным, но интерес искренним. Он задумчиво провёл рукой по подбородку, его глаза снова остановились на ребёнке. — Может быть, Хайленд? — предложил он, его голос стал чуть глубже. — Это символ силы, гордости… Блондинка покачала головой, её улыбка стала чуть шире, а взгляд оживился. — Слишком громко, — возразила она. — Это имя скорее для короля из какой-то эпической саги. Гибрид усмехнулся, его глаза блеснули. — А разве он не будет королём? — в его голосе звучала смесь гордости и иронии, как будто он уже представлял великое будущее своего сына. Вампирша фыркнула, покачав головой, но не смогла удержать улыбку. Она задумалась, её взгляд снова упал на малыша. — А как насчёт Лукаса? — предложила она, медленно произнося имя. — Простое, но благородное. Он повторил имя, словно пробуя его на вкус, его взгляд становился всё мягче. — Лукас… — Он кивнул, уголки его губ дрогнули в одобрительной улыбке. — Да, это подходит. Лукас Майклсон. Вампирша тихо рассмеялась, смотря на сына. Её голос был наполнен теплотой, когда она прошептала. — Лукас… Теперь он будто становится ещё реальнее. На мгновение они оба замолчали, наслаждаясь моментом, который казался таким редким и спокойным для их жизней. Но в тишине Кэролайн вдруг глубоко вдохнула, будто собираясь с силами, и осторожно нарушила эту гармонию. — Клаус, — начала она, её голос был тихим, но твёрдым. Она посмотрела ему в глаза, и в её взгляде читалась искренность. — Мне жаль. Мне жаль, что я не сказала тебе. О беременности. И что я врала… Клаус, всегда готовый к неожиданным словам, внимательно посмотрел на неё. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась лёгкая тень сожаления. — Мне было страшно, — продолжила она. Её голос дрогнул, но она продолжала говорить. — Я думала, что поступаю правильно, защищая его. Но… я не должна была так поступать с тобой. Ты заслуживал знать. Он некоторое время молчал, обдумывая её слова. Его взгляд смягчился, и он, наконец, тихо ответил. — Я понимаю, почему ты так поступила, — его голос был ровным, но в нём слышалась искренняя боль. — И я не держу зла. Но знай, любовь моя… мне больше не нужны секреты. Ни между нами, ни вокруг него. Её плечи расслабились, будто огромный груз упал с них. Она опустила взгляд, чувствуя смесь облегчения и вины. — Спасибо, — прошептала она, её голос звучал едва слышно. Он слегка наклонил голову, его взгляд снова стал более тёплым. — Если мы собираемся растить его вместе, то доверие — единственное, что у нас есть. Кэролайн улыбнулась, её глаза блеснули, когда она снова посмотрела на него. Она медленно приблизилась, её движения были осторожными. Наклонившись, она слегка прикоснулась губами к его щеке. — Спасибо за всё, Ник, — тихо сказала она, её голос был наполнен теплом. Он замер, её жест застал его врасплох, но затем его лицо смягчилось. — Это только начало, любовь моя, — сказал он, бросив взгляд на спящего ребёнка. Его голос был тихим, но в нём звучала уверенность. — Мы справимся. Вместе.