Ночь, улица, фонарь, коллега

      Теперь у Арсения не было никаких сомнений, что мир всё-таки решил запихнуть его в дешёвую российскую мелодраму. Намекал на то, что надо было учиться на актёра. Ведь тогда подобные сюжеты разыгрывались бы исключительно на съëмочной площадке и минимизировались в обыденной жизни (для баланса вселенной).       Но бессмысленно оглядываться назад, когда он уже четыре года как выпускник колледжа с красным дипломом повара-кондитера. Когда решение уже давным-давно принято, и поменять ничего нельзя. Когда в настоящий момент краснеешь перед Антоном, и пути назад нет. Там Димка, если кто не понял.       — Доброе... А ты во сколько вчера с лавочки ушëл?.. — выдавил из себя Арс, освобождая проход для Позова в надежде, что он решит пройти вглубь ресторана. Но тот стоял на месте, слушал диалог и пока, вроде, не офигевал от происходящего (Ключевые — «пока» и «вроде». Помним, да?).       — Около одиннадцати, наверное... — протянул в ответ парень и не смог сдержать улыбку. Он наблюдал за тем, как кончики ушей Попова заливались краской, и тем, как Дима уже постепенно начал составлять в голове вопросы.       — О какой такой лавке речь? Не бакалейной, случаем?       — Димка-поварëнок, иди-ка ты на кухню! А то мы сегодня людей будем пылью кормить. Ну, или воздухом, как вариант.       Повар зашагал в сторону комнаты для персонала. Но от реакции друга мысли заполнились только непонятностью ситуации между этими двумя. Любопытность — качество, так или иначе присущее всем. Наверняка, если бы вы оказались на месте Димы, тоже захотели бы узнать, почему вдруг Антон ночью решил затариться бананами и огурцами. Шутки шутками, конечно, но пометку в голове Поз сделал.       — Потом всё расскажу, — бросил Шаст, заметив в глазах официанта немой вопрос о его ночных посиделках.       Ну, потом так потом. Нет, Арс не был глубоко пофигистичным, и его очень даже интересовало, что Антон делал на скамейке так долго. Но, во-первых, ведь если сказали «потом», значит, сейчас и под дополнительными уговорами вряд ли расскажут. А во-вторых, нужно идти работать как-никак. И для начала отойти от подставы Позова.       — Всем доброе утро! Ребят, у нас тут нововведения на повестке дня! Вы идите пока переодевайтесь все, и собираемся тут на обсуждение.       — Ир, у нас на кухне не готово ничего. По-моему, не самое время для обсуждений.       И чтобы задобрить девушку, Шастун нырнул рукой в карман, вытягивая из него нечто шоколадноподобное и очень вкусно пахнущее ягодным ароматизатором.       — Ладно. Тогда как будет минутка, свистните. — Шоколадка была удачно опущена куда-то на дно сумки, где ей предстояло таять в течение следующих десяти часов. — А где Оксана?       Ответа не последовало. Прозвучал лишь звук захлопнувшейся двери служебного помещения.       — Шаст, так что у вас с ним? — всë-таки спросил Дима, когда они вдвоём оказались на кухне — там, где их никто не слышал.       — С кем «с ним»? С ларьком бакалейным?       Сегодня шеф не забыл помыть руки. По нескольким причинам. Он был чуть собранное, чем вчера, и уж очень хотел сконцентрировать своё внимание на чëм угодно, кроме разговора с Позовым. Легко списывать молчание на прослушанную реплику, а потом и вовсе закрыть этот диалог под предлогом ускоренной подготовки к открытию ресторана.       — Ну ты же прекрасно понял, о чём я.       Прозвучавшую фразу заглушила сильная струя воды из вывернутого на всю мощность крана. Шаг первый выполнен.       — Ясно.       — Дим, давай уже как-то соберёмся! Сейчас не до бессмысленных разговоров.       Напротив второго пункта плана поставилась мысленная галочка. И оба замолчали, в тишине занимаясь делами. Достаточно непривычно. Но разве Антон ещё в самом начале не решил, что с появлением Арсения всё станет непривычным?              Весь рабочий день протекал так же непривычно. Оксана пришла с опозданием в двадцать минут. Всë дело в том, что после задерживающегося автобуса её ожидала поездка на метро и несколько километров ходьбы. А остальное его наполнение, думаю, не столь интересное, чтобы тратить на него драгоценные страницы и время чтения, поэтому давайте сразу к делу. Ещё более непривычным, чем всё прочее, оказался конец этого самого дня.       — Короче, у Станислава Владимировича есть одно... непривычное, — этим Ира завершила парад одинаковых слов, — нет, даже не так. Нестандартное. Предложение.       Антон слушал только половину из звучащих слов, облокотившись на стенку. Дима сидел на кресле-мешке в углу комнаты. Арсений и Оксана, как пасочки, устроились напротив администратора с разницей лишь в том, что спина Попова была идеально выпрямлена, а официантка сложилась буквой «зю».       — Ближе к делу, — устало протянул Позов из своего закутка. Сейчас он походил на того самого старого деда, свет на которого в фильме падает пару раз, а он в свою очередь кидает колкости в сторону главных героев. По законам жанра обычно гениальные. Ну, не в этот раз.       — Он хочет, чтобы... — она вдохнула полные лëгкие воздуха. Говорить такую бредятину на полном серьёзе, знаете ли, нелегко. — Он хочет, чтобы мы лишили всех работников одного из органов чувств и, устроив тем самым шоу для гостей, увеличили посещаемость, — насколько могла, быстро выплюнула это предложение Ира.       В комнате повисла гробовая тишина. Которая бывает на контрольных с самым опасным учителем в школе; в трубке, когда поведал собеседнику что-то страшное; или ночью на лавочке напротив аптеки (информация, проверенная и одобренная Шастуном).       — Чего? — прозвучало в ответ от шефа. Он и сам не понял, почему переспросил. То ли правда не расслышал, то ли поймал себя на мимолëтной мысли об абсурдности сказанного девушкой.       — Стас кукухой поехал, вот чего.       — А по подробнее, Дим?       — Тебе же только что Ира всё рассказала.       И тут он задумался, как оправдаться будет правильнее. Задумался или просто притих. Взгляд упал на Арса, зацепился за его быстрое движение руками — указательный палец на ухо, крест из ладоней.       — Ну, я не услышал чутка.       Большой палец вверх. Угадайка-оправдайка закончена. Ответ частично верный.       — А где он вообще? Стас, в смысле. Я его с обеда не видел.       — Думаю, пошёл договариваться об очередной судьбоносной встрече, которая никогда не случится.       Всё, что оставалось делать официантам, — бегать глазами от одного говорящего к другому. Вмешиваться в диалог казалось сейчас такой же абсурдной идеей, как пытаться догнать уходящий поезд. Усилия затратишь, ничего не добьёшься, но все будут смотреть на тебя, как на идиота.       — Да если бы. Тогда бы я вас тут не собирала. Видимо, других, более гуманных, способов прокачаться он не придумал.       — Так, а разве нам вообще нужно «прокачиваться»? Посетители же есть.       — Антон, спроси у Шеминова сам, — голос администратора стал звучать устало и вымученно. Примерно так, как если бы её раз пятнадцать спросили «сколько сейчас времени?» с частотой один вопрос в минуту.       — Окей. Тогда мы можем быть свободны?       — Только если ты завтра объяснишь, почему мы не приняли никакого решения.       — Отлично, легко. Расходимся, ребят.

***

      Арсений распихивал свои вещи по карманам портфеля, с которым он был похож не на молодого парня, «ещё вчера студента», а задолбавшегося от жизни и работы пятидесятилетнего дядьку. Но этот вопрос его как-то не особо заботил. Если не сказать, что и вообще в голову не приходил. Ведь, согласитесь, если тебе всё в своём образе жизни кажется привычным, то ты никогда не поймёшь, что для кого-то это может выглядеть странным (до тех пор, пока они сами об этом не сообщат).       В комнату персонала заглянула чужая голова. Проверила близлежащие углы на наличие посторонних. Никого, кроме Попова, не обнаружила.       — Арс, я спросить хотел.       — Да? — рука затолкала внутрь сложенный в несколько раз фартук. Постирать его хотелось невыносимо сильно.       — Могу я сегодня с тобой пройтись?..       Чужая голова была пронизана вопросительным взглядом.       — Мне лавочка понравилась! — поспешила та среагировать. — Там...       — А-ля место вдохновения?       — Ну, короче, да, типа того.       Шаст сразу отметил, как же непривычно для него звучало слово «а-ля», но как же правильно от Арсения. Вообще весь Попов был непривычнее некуда. И фартук он зачем-то забирал домой на второй день работы, и шутки странные вкидывал местами. И прошлым вечером орал перед дверью в собственный дом в надежде, что Антон его услышит. Но тот не услышал, это мы знаем. Именно поэтому предложение на одно выше в его голову не пришло.       — Так, можно?..       — Да пожалуйста! Мы же, вроде как, друзья. Как я тебе запрещу?       — Друзья.       Сейчас парень был не в состоянии уходить в анализ значения для него слова «друзья». Но оно, однозначно, было тёплым, мягким, и пока вполне удовлетворяющим.       Они с Арсением друзья. Несмотря на то, что он его материл (ну совсем капельку не считается) и сначала вообще не был рад его появлению.       Они с Арсением друзья. И сейчас он этому рад.       — Идём?       Они с Арсением друзья, и поэтому он открывает ему дверь, выдавливая из себя всю интеллигенцию и пропуская Попова вперёд.       — Ух ты как по-джентельменски. С Ирой научился?       — А она тут при чëм?       — Так разве она тебе не нравится?       — Нет. С чего вдруг?       Они с Арсением друзья. И как хорошо, что всю ситуацию с Кузнецовой они пояснили чëтко и сразу.