Ночь, улица, фонарь, коллега

      Теперь давайте вспомним, что Арсений понятия не имел ни о каком секретном супер-пупер важном госте. Но не спешите думать, что им является неизвестный дядя! Жизнь не настолько предсказуема, она полна сюрпризов и знаков. О настоящих намерениях этого посетителя не знал даже Стас! Да и мужчина сам до конца пока о них не знал.

***

      Инструкцию к телепорту Антону так никто и не дал. Пришлось действовать интуитивно. И быстро, потому что через минуту после ухода Попова на кухню с напечатанным чеком зашла Оксана. А спустя ещё какое-то время вернулся и Арсений.       — Антон... Как вас там по батюшке?       Шастун оторвался от интенсивной жарки овощей.       — Андреевич.       — Антон Андреевич, вам от руки чек подойдëт?       — А напечатать ты не в силах?       — У нас полетел этот аппарат.       — Ты меня за дурака держишь? Оксанка только что принесла нормальный чек.       — Так после этого всë и сломалось.       Шеф молча закипал, чувствовал, будто его намеренно выводят из себя. Давайте на секунду предположим, что так оно и есть. Тогда Арсений становится тираном и энергетическим вампиром, коими совершенно точно не являлся. Это не укладывается в нашу картину мира, потому что мы знаем про Арса то, чего не знает Антон. И так случается часто. Мы надумываем себе то, чего и в помине никогда не было и быть не может. А ведь если бы Шаст был с нами знаком и мог посмотреть на историю с другой стороны, он бы не допустил любой подобной мысли.       Парень почувствовал, как чужой локоть крайне неприятно, пихнул его в бок. Димка, стоя вполоборота к разделочной доске, пожимал плечами, мол, «Бери. Какие ещё варианты?».       В голове Антона варианты, конечно, были! Как минимум, прикрикнуть на Попова и вместе с ним пойти разбираться с чëртовой чекопечатательной машинкой (как она правильно называется, он никогда не интересовался). Но гарнир на сковороде подгорал и шипел, а Позов сверлил взглядом.       — Ладно, давай.       Арсений, радостный, как ребёнок, которому подарили самую желанную игрушку, подбежал к шефу и вручил ему вырванный из блокнота листок. В моменте ему эта сцена ничего не напомнила, но если мы копнëм события на три-четыре главы назад, то сможем увидеть детальное сходство с передачей рекламного флаера маленьким мальчиком. Значит ли это, что заказ, написанным Арсовыми каракулями, будет значить для Шаста что-то важное? Ни ему, ни нам знать пока не обязательно.       Но официант не ушёл, а продолжил стоять у стены, время от времени оборачиваясь в сторону окна (новых гостей не наблюдалось). То ли он хотел расшифровать написанное шефу, если что-то вдруг будет не понятно; то ли хотел забрать какое-нибудь готовое блюдо; то ли ждал, когда его выпрут отсюда; то ли в открытую пялился на работу Шастуна. Чëрт знает этого Попова.       — В зал идти не собираешься? — исподлобья посмотрел на него Антон.       — А что там делать? С Оксаной разговаривать? Сначала прикольно было, но потом я стал получать от неё слишком много ненужной информации. Возможно, весело, конечно, но точно не когда нужно устаканить в голове гору блюд.       — А тут тебе что делать?       — Ну я так-то повар. Хотя бы посмотрю, как у вас всё устроено. Чтобы когда повышусь, в курсе был.       — Что ты сделаешь?       — Шаст, может, хватит болтать?! У тебя сидят люди голодные. Отдай этому несчастному парню свой итальянский шедевр, и пусть отнесëт уже хоть что-то.       Позов нравился и не нравился Арсению одновременно. Его невероятно привлекала тяга того к работе и явная ответственность. Но каким же козлом надо быть, чтобы обломать его кайф! Он только начал примеряться к кухне и всем её приколам (включая поваров).       Разумеется, Дима и не думал ни о чём таком. Как будто сдался ему залипающий Попов! Его волновал только шеф, который с приходом официанта стал готовить гораздо менее резво. И скучающие посетители с урчащими животами.       — Итальянский шедевр, говорите? — протянул Арс, в руки которого опускалась широкая тарелка. — Я попробую по дороге.       И с этими словами он скрылся за дверью под офигевающим взглядом Антона.       — Димка-поварëнок, он думает это смешно?       — По-моему, это юмор на уровне «Димки-поварëнка».       — Не смешно, Поз.       — Как и всë из нами названного.       Попов самым что ни на есть элегантным движением руки опустил блюдо на стол перед гостем, предварительно подняв его пальцами на уровень головы.       — Как называют это произведение искусства повара, «итальянский шедевр», — констатировал он.       Мужчина поднял на него глаза. Тот улыбнулся, чтобы не казаться самым недовольным человеком на свете.       — Прямо-таки шедевр?       — Уверен, что наши кулинары знают, что говорят!       «Господи, хоть бы это было правдой, а не саркастичным подколом от Димы!».       И пока Попов не узнал истины и не получил оплеуху в случае критической неудачи, он поспешил вернуться в место своей стихии. Это как в детстве бегать в гараж к дедушке, чтобы, пачкая руки и лицо в машинном масле и налëте, лежать под старыми Жигулями и ковырять механизмы. Только сейчас ни Жигулей, ни гаража, ни грязи. Лишь кухня, причитающий Позов, недовольный Антон и всё ещё неизвестный гость (и ещё один, настолько для повествования неважный, что и упоминать его смысла не имеется).       Вслед за официантом к поварам зашла и Оксана. И, протягивая шефу чек из зала, поспешила оправдать пока ничего не знающего Арсения, опередить немой вопрос в глазах Шастуна:       — Когда он принимал заказ, аппарат правда не работал! — (теперь знающего). — Но я его привела в чувства. Так что не ругайся на новенького.       — Дайте мне сил! Или хотя бы Серёжу.       — Парень? — вырвалось из Попова прежде, чем он успел что-то подумать.       — Какой, в жопу, парень? Повар третий!       — Да, он не гей! Он в меня влюбился, как только увидел! — послышался крик из-за двери.       Конечно, Ира шутила. Конечно, Антон это понимал. Конечно, этого не мог понять Арсений.       — Окей, — пожал он плечами и, смахнув со столешницы тарелку в свои руки, вышел. Бабушка выгнала из гаража со словами о том, что мыться придётся ближайшую неделю.

***

      Кажется, самое время навестить таинственного мужчину, который, естественно, работникам ресторана таковым не кажется. Всё потому, что они уверены только в двух вещах — важный гость один, и придёт он сегодня не раньше, чем после обеда. И в том, и в том все глубоко ошибались. Пока про первое утверждение.       Каждый новый отломленный кусочек таял во рту и раскрывал все ингредиенты, даря дегустатору букет разнообразных вкусов. Да, он дегустатор, вы прочитали всё правильно. Возможно, не в самом привычном понимании этого слова, но настолько влиятельный, что закрыть заведение из-за плохой еды, как позорящее ресторанный союз Санкт-Петербурга, он мог легче, чем сделала бы это обещанная Шеминовым важная шишка.       «Не то чтобы прям «шедевр»... Ладно, вру сам себе. Вкусно».       — Простите, как вам блюдо? — Попов, с успехом отнесший пасту за другой столик, чуть склонился над мужчиной.       — Дрянь полнейшая! Передайте повару, что есть это невозможно, как и готовить такое говно!       Теперь о мотивах. «Что это было?» — спросите вы. А я отвечу: «Было бы неплохо и мне узнать». На самом деле, вскрывать все карты с моей стороны было бы абсолютно некомпетентно и просто неуважительно. Поэтому, говоря мыслями официанта, либо манипуляция, либо проверка на дальнейшие действия (что тоже являлось своего рода воздействием на него).       — Именно поэтому вы всё съели?       Не контрилось. И официант шедевр.       Всё, что происходило в этот день дальше, можно описать тремя словами — «в штатном режиме». Двое в зале, двое на кухне. Иногда становилось 1/3. Тут поделать что-то было сложно, потому что орать на Арсения у Шаста не было ни ресурсов, ни желания. Это он понял, к своему великому сожалению, после четвëртой попытки того как бы невзначай задержаться у них подольше.       Дегустатор-манипулятор покинул заведение ещё давно — после третьего съеденного блюда — и больше на горизонте не появлялся. Все же ждали совершенно другую личность, распиаренную управляющим и администратором. Вот только та попивала чай на веранде загородного дома, устремляя взгляд в закатное небо.       Как так получилось? Вопрос хороший, но очень предсказуемый. Подстать ответу, до жути простому! Одно из главных правил жизни — сломанный телефон есть сломанный телефон; поговорив с проводом, не получишь ответ от абонента. Суть простая. Не формулировка.