Ночь, улица, фонарь, коллега

      Что вы знаете о знаках судьбы и случайных совпадениях? Смею предположить, что ровным счётом ничего, если никогда не сталкивались с ними в том объëме, что довелось Арсению.       Но давайте обо всём по порядку.

***

      План переезда был продуман чуть ли ни за несколько лет до предполагаемой даты. Выверено, проверено и перепроверено всё, включая будущее место работы — один из лучших питерских ресторанов. Согласитесь, странно было бы, окончив кулинарный колледж и четыре года повышая квалификацию, пойти работать консультантом в магазин нижнего белья. Арсений подумал точно так же, поэтому подготовил целый список причин, почему на вакансию су-шефа должны взять именно его.       А что сейчас? А сейчас он шёл в самом что ни на есть приподнятом настроении на собеседование в ресторан с замудрëнным названием, слегка подпрыгивая при всяком новом шаге. Ранняя осень чувствовалась в каждом вздохе, погода Питера однозначно баловала всех его жителей тёплотой, не характерной для здешнего сентября.       Вечерело. Закатное солнце не очень стремительно (в человеческих мерках) приближалось к горизонту, так и норовя скрыться за крышами старинных зданий. Спокойствие окутывало все близлежащие углы, а он шёл с приятным предвкушением где-то внутри и своим этим «неспокойствием» выбивался из общей картины окрестностей.       Попов битый час прокручивал в голове все возможные диалоги с работодателем. Сам себя заваливал, а потом пытался выкарабкиваться из сложившейся ситуации. И делал это очень даже удачно! Это как играть с самим собой в шахматы. Кто-то скажет, что подобное — чушь собачья, но на самом деле будет сильно заблуждаться. В общем, со стороны могло показаться, что с ума Арсений сошёл окончательно и бесповоротно. Но как же хорошо было осознавать, что никто «со стороны» не мог заглянуть к нему в голову.       Номера на домах менялись каждые 15-20 шагов. Модифицировалась ли как-то плитка под ногами, он сочëл на данный момент не самой важной в его жизни информацией. И продолжил бы намеренно игнорировать дорогу под ногами, если бы его ни окрикнул мальчишеский голос.       — Подождите, пожалуйста! Вы выронили! — кричал на бегу парнишка лет девяти от силы.       Арсений остановился. Он был на сто процентов уверен, что ничего по пути не потерял. Потому что и терять-то было нечего. Телефон с самого выхода из дома лежал в кармане, застегнутом на молнию, который Попов постоянно проверял на наличие содержимого. В руке — портфель. А его он точно закрыл на все имеющиеся застёжки. Каким-то образом выпасть из него — тот ещё квест, попахивающий невозможностью прохождения.       — Вот держите, — просиял от выполненной миссии запыхавшийся мальчик, протягивая в руку напротив помятую рекламную листовку. — Метров сто за вами бежал, а вы не слышали!       «Конечно не слышал! Попробовал бы ты идеально подготовить себя к собеседованию», — только подумал Арсений, а сказать ребёнку ничего не успел — тот поспешил удалиться с места передачи ценного груза во двор.       Попов вздохнул. Вчитываться во флаер не стал. Подумал выбросить его в первую попавшуюся мусорку. Но пока сложил в несколько раз и затолкал в левый карман.       Почему парнишка посчитал, что эта бумажка его, он так и не понял. Да и вникать в этот вопрос не стал, чтобы лишний раз не сбивать свой боевой настрой. Которому вскоре было суждено раствориться в воздухе, как будто его и не было.

***

      — Вы? На су-шефа? — девушка напротив сверила кандидата самым недоверчивым взглядом из имеющихся у неё в арсенале.       Арсения это не сломало. Возможно, лишь слегка надломило самоуверенность, но пока общее состояние стойко держало оборону.       — Да, я. Попов Арсений Сергеевич. Выпускник...       — Так-так-так, подождите! — прервала монолог работодатель. — Не нужно мне выдавать всю свою биографию. Мама, папа, прапрабабка, сдохший десять лет назад кот — вот это всё мне не надо. Пока у меня только один вопрос: сколько лет стажа?       — Стажа?.. — тихо-тихо промямлил Арсений, теряя хватку и сглатывая накопившуюся слюну. — Четыре года обучения, четыре года повышения квалификации...       — С-т-а-ж. Где и сколько?       — Но у вас в объявлении написано, что стаж не так важен, как работоспособность и...       — На заборе тоже много что написано, молодой человек! А ещё у нас на сайте пометка «семейный ресторан», но парочки с детьми мы обслуживаем очень выборочно. Ещё там у нас пять звёзд, а в реальности четыре. Когда же уже люди поймут, что верить интернету смысла нет?! Идите от греха подальше. Поработайте во «Вкусно — и точка».       Тогда внутренний стерженëк (уже далеко не стержень) переломился в центре и согнулся пополам.       Обидно? Конечно. Жаль ли потраченного на подготовку времени? Безусловно. Будет ли этот день темой для душевных терзаний на ближайший месяц? Определённо.       Обратно он шёл, сливаясь с серой массой. Только и тут своей (на этот раз) излишней понуростью ему удалось выделиться из толпы людей, спешащих возвратиться домой к любимому человеку или коту. Ни того, ни другого у Арсения, к его великому сожалению, не было.       Примерно так, за несколько минут, рушатся мечты, вынашиваемые годами. Точно так же люди, когда-то жившие душа в душу, в один роковой вечер расходятся. А детскую площадку, на которой ты провёл всё сознательное детство, сносят неизвестные тебе дяди, ни на минуту не задумываясь о том, что это всё, что осталось у тебя от тех беззаботных дней.       В такие моменты кажется, что мир жесток и не справедлив. Но поверьте, он гораздо умнее наших предубеждений и желаний. Люди расходятся, чтобы встретить любовь всей своей жизни, с которой счастливо проживут до старости. Площадка сносится, чтобы на её месте построили новую, и дети, похожие на маленького тебя, смогли вдохнуть такую же свободу, что и ты когда-то. А мечты рушатся в моменте, чтобы привести человека в по-настоящему нужное для него место, пусть он этого пока и не знает. Но знает мир, делая нас сильнее и наставляя на необходимый жизненный путь. А значит, что он вовсе не жесток и очень даже справедлив.       Арсений был одним из тех людей, которые пока не понимали, куда, а главное — зачем, их ведёт судьба. Готовый зарываться в бездну собственного горя и самокопаний, он забывал смотреть вокруг, что было крайне важно для ответа на немой вопрос, витавший в воздухе.       — Это конец, — прозвучало под звук уведомления об обновлении с хэдхантера.       Телефон продолжил лежать в недрах кармана куртки, пока Попов стучал подошвой не самых новых осенних ботинок по плитке питерских тротуаров. Теперь за дорожным узором он следил крайне внимательно, только этим и занимался, не желая поднимать взгляд куда-то выше первого этажа домов.       Вот так в открытую игнорируются знаки, которые вообще-то могут прямо здесь и сейчас ответить на всë, что тревожит бедную-разнесчастную душу. Но кто мы такие, чтобы кого-то осуждать?       Домой Попов не хотел возвращаться в ближайшие несколько часов, до тех пор пока солнце не скроется за горизонтом, и у него не появится возможность уйти в ночь (уходить в закат было до жути банально и неподходяще под сложившуюся ситуацию). На полпути к квартире, в районе невысоких частных домов, его уже поджидала удачно подвернувшаяся лавочка, одна из немногих встретившихся на пути без таблички «окрашено». Рядом фонарный столб, напротив аптека, оформленная под старину, хоть прям там стихи сочиняй. А он, быть может, и сочинил бы, да только не умеет, а главное — не хочет.       Это «не хочет» стало проблемой не только недостатка в современном мире хороших российских поэтов, но ещё и невозможности Арсения почувствовать надежду на светлое будущее. Пока он «не хочет» достать из куртки телефон, пока он «не хочет» вытянуть из кармана врученную случайным ребёнком листовку, он ничего не поймёт. Но кто мы такие, чтобы его осуждать?       Всё внутри и снаружи заполнила звенящая тишина. Свобода от мыслей, свобода от переживаний, свобода от мечт и надежд. Он несомненно мог уйти с лавочки, уехать из Питера, стать бомжом, в конце концов (что по его предположениям ему скоро и светило), но так он только думал. Секунду назад. На самом деле, ничего из этого он сделать не мог по определению, пока наконец не посмотрит в телефон и на помятую бумажку.       Тогда, в момент когда сам Попов отказывался идти навстречу знакам, его рука сама без какого-либо на то разрешения дотянулась до кармана и высунула оттуда сначала флаер, а затем из другого — телефон.       — Приглашаем вас в ресторан «Toujours délicieux»... Всю неделю скидки 10% на завтраки... — прочитал он еле слышно и по слогам, словно весь уровень развития выбили из него до состояния маленького ребёнка.       Хэдхантер выдал похожую картину:       — Требуются сотрудники в ресторан «Toujours délicieux»...       Сердце пропустило несколько ударов. Сознание на пару секунд забыло, как функционировать. Но потом Арсений всё понял. Понял, тут же встал с лавочки и, не дожидаясь никакой ночи, рванул в сторону дома.       Мир всегда знает чуть больше, чем знаем мы. И не всегда нам дано узнать всё. Но это, как видите, не тот случай.