Разреши мне касаться

Получив поцелуй на удачу Я пойду за тобой в никуда

© Саша Бесt

      Поцеловать Невилла было очень… волнующе.       Меньше всего тогда Луна ожидала, что он наклонится к ее губам (когда только успел стать таким высоким?) и накроет своими, аккуратно, но достаточно страстно. Не очень умело… наверное, сравнивать Луне было не с кем. Это было совершенно не вовремя, но именно тогда им и стоило поцеловаться. Потому, что не вовремя.       И еще им нужно было поговорить, но когда все закончилось, Луна рассудила, что намного важнее скорее вернуться домой — к папе, который где-то сходил с ума. Все лето она занималась тем, что возвращала его в норму, как умела: постоянно была рядом, старалась каждый день выдумать какое-то интересное занятие, всячески демонстрировала, как ей весело, хотя они с Ксенофилиусом оба знали, что это игра в веселость. Что так же было после гибели Пандоры, только роль утешителя принадлежала Ксено — но сейчас было все-таки проще, потому что никто из них не умер.       Теперь Луна могла заняться учебой, но мысли ее занимала не только учеба.              Что, если бы они поцеловались снова?       Что бы она тогда почувствовала?       Ей бы захотелось еще? Что она вообще чувствует к Невиллу? Кто он для нее?       И кто она для него?       На каникулах Луна прочитала множество книг о психологии, но ответа на свои вопросы там так и не нашла. Узнала только, что в ситуации экстремального риска может наступать состояние, подобное состоянию опьянения. Другими словами, Невилл мог не понимать, что делает. Или потом об этом пожалеть. Или же сделать то, что давно хотел.       Луна тоже хотела, иначе оттолкнула бы или отстранилась, но, наоборот, ответила и не хотела, чтобы это заканчивалось… но она тоже находилась в ситуации экстремального риска, поэтому ее действия точно так же нельзя было считать целиком и полностью адекватными.       Теперь они с Невиллом могли поговорить, но… но Луна не знала, что сказать, и он не спешил начинать разговор. Может, стеснялся. Может, не хотел обижать ее, говоря, что поцелуй был спонтанным и ничего не значит. Может, сам боялся услышать от нее, что поцелуй был спонтанным и ничего не значит.       Если бы Луна была легилиментом, все было бы намного проще, но книги о легилименции, как и о прочих даже самую малость Темных искусствах из библиотеки изъяли, а учиться, не зная даже азов, было невозможно.       С другой стороны, она знала, как приготовить сыворотку правды, но это было уже все-таки слишком.       Наконец, устав от бесконечных терзаний, Луна поделилась своей проблемой с Падмой: беспокоить Джинни такой ерундой, когда та скорбела по брату, не хотелось, а Гермиона могла бы попробовать как-либо сводить их с Невиллом, чего Луне тоже не хотелось. Она должна была разобраться сама, со стороны получив максимум совет, и если бы мать была с ней, Луна бы спросила у нее, но матери не было, а папу волновать не стоило. С Падмой же они хорошо дружили, несмотря на разницу на один год.       — Просто поцелуй его сама, — сказала Падма, выслушав Луну. — Не обязательно в губы, можно в щеку. Увидишь, как он отреагирует.       — А по какому поводу? Просто так? — Луна закусила губу.       — Ну да, а какой нужен повод? Особенно если вы останетесь где-то наедине, и заговорите о чем-то… не о любви, но о чем-то похожем, и если обстановка вокруг будет располагающей. Например, останьтесь на Астрономической башне после урока, скажи что-то про звезды, в нужный момент поцелуй. А потом… разберетесь.       Идея была неплохой, но Луна так бы не смогла. Она с удивлением обнаружила, что стесняется, чего раньше, как она думала, с ней не происходило. Она не боялась, что о ней подумают окружающие, ее не волновало чужое мнение, и вдруг мнение отдельного человека по имени Невилл Лонгботтом стало важным.       А еще на Астрономической башне было холодно и ветрено. И, зная себя, Луна подозревала, что вместо поцелуев будет очень долго и много рассуждать о звездах, созвездиях, туманностях, галактиках и прочих вещах.

***

      Завтракали они все еще вместе. И обедали, и ужинали. С первого дня в Большом зале старшекурсники поделились на пары-тройки: они сидели рядом, разговаривали, если было нужно — заставляли друг друга есть. Луна оказалась в таком своеобразном дуэте с Невиллом.       — Первым уроком Зельеварение, — сказал он, взглянув в свое расписание. — С Хаффлпаффом.       — У меня Чары, — отозвалась Луна.       Помолчав, Невилл проговорил:       — Всегда ненавидел Зельеварение. Ты же знаешь про тот случай… ты была на втором курсе. Когда преподавателем Защиты от Темных Искусств был профессор Люпин.       — Когда твой боггарт стал профессором Снейпом, а потом нарядился в одежду твоей бабушки?       Невилл скривился.       — Это было некрасиво. Гадко как-то. Совсем не смешно. И на самом деле больше всего я боялся не Снейпа, просто на тот момент… идиотизм какой-то получился. Но Зельеварение мне действительно не удается. Неважно, кто профессор. Даже если я пытаюсь варить зелье дома, обычно выходит какая-то бурда, хотя стараюсь все делать по правилам.       Некая интуиция подсказала Луне, что не стоит предлагать свою помощь или говорить «зато ты хорош в Гербологии» — ни то, ни другое Невиллу не было нужно.       — Ладно, если приду заранее, перечитаю рецепт раз десять, — мрачно сказал он, поднимаясь и поправляя на плече сумку. Луна встала следом за ним — ее словно озарило. Вот же он, тот самый повод… говорят, что так можно…              — Подожди, — она тронула Невилла за руку. Когда он обернулся, привстала на цыпочки и дотронулась губами до его щеки. Мимолетно, совсем невинно, так она могла целовать друга или даже отца, но Невилл тут же вспыхнул румянцем.       — Л-луна?       — Это поцелуй на удачу, — весело объяснила она. — Что ж, наверное, мне тоже уже пора…       И, подхватив свою сумку, вылетела из Большого Зала чуть ли не бегом. Невилл остался, как оцепеневший. Медленно поднес ладонь к своей щеке, дотронулся кончиками пальцев к коже и так и стоял, глупо улыбаясь, пока не понял, что такими темпами опоздает на проклятое Зельеварение.