Одержимая

Шарлотта Вильтшир ненормальная. Просто на голову отбитая психопатка, у которой в голове балаган. Она постоянно несла какую-то чушь. Про жизнь после смерти, про пришельцев, про какую-то другую реальность, где в домах вредные двери, у людей есть копии души, а в качестве питомцев личинкоты. В классе её все считали чокнутой. И Феликс тоже считал. Только вот проблема в том, что они встречались. Он и сам не понимал, как так вышло. Просто в один день Вильтшир пришла к нему в комнату, улыбнулась своим излюбленным оскалом, завела руки за спину и совершенно невинно предложила встречаться. А он просто не смог отказать. Оттого ли, что испугался, иль не воспринял её слова всерьёз — сам не знал. Но факт оставался фактом: теперь они были парой. Теперь они обедали вместе, держались за руки, когда гуляли или шли домой, и ходили на свидания. На первый взгляд, они выглядели как вполне нормальная и даже милая пара. Феликс покупал ей сахарную вату, а она хихикала над его шутками. Ну не прелестно ли? Только вот первое впечатление обманчиво. Шарлотта Вильтшир была ненормальной. Просто наглухо отбитой. И проявлялось это во всём: в её излюбленной улыбке-оскале, во взгляде, в котором читалось глубокое безумие, в том, как она говорила. Люди, лично с ней не знакомые, не замечали всех этих мелочей, но вот Феликс — очень даже. Он видел, насколько Вильтшир безумна, и это откровенно мешало ему жить. Потому что она была с ним везде. Куда бы он ни пошёл, она всюду следовала за ним. Следила пристально за каждым его движением, словно тюремный надзиратель, подходила слишком близко и порой дышала ему прямо в затылок. Она не давала ему свободно вдохнуть. Держала на привязи, как собаку, и никому этого не показывала. По крайней мере, без необходимости. И сегодня она решила напомнить, кому он, Феликс, принадлежит. Сегодня на одной из перемен ей пришлось отлучиться в медпункт, поскольку на физкультуре она повредила коленку. Воспользовавшись этой возможностью, к Феликсу подошла девочка одноклассница. Она спрашивала о теме, которую они недавно проходили на уроке химии. Они недолго поговорили, и девочка ушла. Казалось бы, обычный разговор. Но Вильтшир так не считала. — Феликс, — начала она, когда они остались одни в классе. Она всегда говорила тихо, никогда не повышала голос, и это пугало Феликса куда больше, чем если бы она на него кричала. — Что? — стараясь звучать как можно спокойнее, отозвался он. Мысленно он уже догадывался, о чём она хотела поговорить, и потому несколько напрягся, но виду не подал. — О чём вы говорили с той девушкой? — он не ошибся. Вильтшир завела тему именно о той несчастной однокласснице. И, судя по её тону, эта ситуация ни на шутку её разозлила. Феликс глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Сейчас каждое слово стоило ему нервных клеток, так что следовало подбирать их тщательно. — Мы просто говорили о химии. Она пропустила то занятие и спрашивала про материал, — на выдохе произнёс он. Это была правда. Они с той девчонкой не говорили ни о чём, кроме химии. И он хотел надеяться, что Вильтшир в это поверит. — Неужели? — Вильтшир склонила голову набок, на что он несколько раз утвердительно кивнул. Она ещё какое-то время сверлила его недоверчивым взглядом, но потом её личико просияло. На губах вновь появился привычный оскал, взгляд заметно смягчился. — Хорошо. А то было бы не очень хорошо, если бы из-за такой мелочи с ней что-то случилось. У Феликса от последней её фразы внутри всё похолодело. Он знал, он прекрасно знал, что Шарлотта Вильтшир никогда не разбрасывалась подобными фразами. И сейчас ему сделалось невероятно страшно от мысли, что она могла сделать с этой несчастной девчушкой. Однако внешне он оставался спокойным. Лишь глубоко вдохнул, взял её за руку и натянуто улыбнулся. — Хватит об этом. Пойдём лучше скорее, а то на урок опоздаем. Вильтшир кивнула, и они, держась за руки, вместе пошли в класс.