Ты простишь меня?

      он не может нормально спать. мешают кошмары.       но он хочет уснуть крепко-крепко и никогда не просыпаться (или, по крайней мере, до полудня). он хочет уснуть и во сне не испытывать страх, что за короткое время стал его спутником. он хочет уснуть и ни о чем не волноваться…       в комнате белой слезятся глаза — ярко очень. синцю всегда оказывается здесь, когда засыпает; и хотя мысленно он величает это место «комнатой», здесь нет потолка или стен — только ноутбук, коробочка с влажными салфетками, книга и почему-то котёнок, в реальности мир покинувший давным-давно. он много мурлыкает и любит развалиться на коленках синцю.       а ещё дверь. однажды он попробовал узнать, куда та ведёт. это был первый и последний раз, когда он открывал для себя мир по ту сторону.       в белом пространстве тихо. может, даже слишком. шелест перелистываемых страниц, клацанье по клавиатуре и мурлыканье — всё, что нарушает тишину. синцю много времени проводит, лёжа на полу и смотря на чёрную лампочку, вроде бы свисавшую с потолка, но проводок уходит куда-то высоко-высоко… всё же, потолка и правда нет. как же тогда держится лампочка, интересно?..       о, едва ли это стоит его внимания. синцю смотрит на лампочку и старается не думать ни о чём, кроме как о ней — лампочка; чёрная, хотя света чёрного не даёт; крепится не пойми за что, но не падает; смотря на неё, все плохие мысли словно уносятся прочь.       — эй.       синцю вздрагивает, когда кто-то окликает его, ведь как странно! никогда прежде никого живого в его сне не было. синцю немного запрокидывает голову и видит… себя?       — что ты тут делаешь?       синцю вздыхает почти спокойно.       — прячусь.       — от кого?       — от реальности.       ребёнок хмыкает, будто хочет усмехнуться, но его лицо не выражает никаких эмоций.       — тебе здесь не место, — говорит, — ты должен быть там, — и кивком указывает в сторону двери.       синцю сглатывает.       — там… там плохо.       — и ты хочешь быть здесь?       синцю задумывается на секунду.       — я хочу нигде не быть.       ребёнок смотрит на него внимательно, изучающе даже.       — я могу помочь.       — можешь?..       ребёнок кивает, протягивает руку; слегка ерошит тёмные волосы, касание его почти что ласковое.       — но… кто ты такой? — синцю жмурится слегка.       — я — это ты.       — тоже «синцю»?       — получается, так.       синцю вздыхает. о, нет, если он будет общаться с «самим собой» буквально, то точно с катушек слетит.       — и зовут тебя так же?       — можешь назвать по-другому, если хочешь. это твоё сознание, я — его часть.       дать имя кому-то… синцю вспоминает — именно он когда-то назвал чёрного котёнка «мяво», потому что его брат ужасно придумывает имена. в поле зрения, когда он поворачивает голову, попадает единственная книга здесь.       — …тогда тебя будут звать чжэнью.       ребёнок — чжэнью — кивает. он перестаёт мучить волосы синцю и ладонью закрывает тому глаза.       — скажи мне, чего ты хочешь?       синцю замирает на мгновение. чего он хочет? он хочет спать спокойно. он хочет перестать испытывать тревогу. он хочет забыть… забыть что? забыть всё.       — я хочу… чтобы всё было как прежде, — слёзы как-то сами собой собираются в уголках глаз, но чжэнью смахивает их быстро, аккуратно.       — я исполню твоё желание.       — спасибо…       шёпот уносится вдаль, синцю исчезает из белого пространства, передав бразды правления в собственном сне чжэнью. он позаботится о том, чтобы желание синцю исполнилось.       а также исполнит и другое — «забыть всё» — желание.