Ты простишь меня?

      раньше они были близки — синцю хорошо это помнит.       помнит — совместные фото, прогулки, любование цветами в её скромном садике на заднем дворе дома; помнит, как они играли в карты все вместе, и как он выигрывал, а она злилась и просила реванш; помнит, как они с друзьями обедали в пиццерии, и он специально садился рядышком с ней — лишь бы ближе быть. потому и книги читали вместе, под одним деревом на пледе устроившись (чунюнь тогда втихомолку сфотографировал их, в краску вогнав, но фото то янфей хранила, как зеницу ока).       синцю помнит — раньше было весело.       потом… потом было чёрное; красное; белое; его плач, её плач; безумная усталость и опустошение; ласковое касание ветра, шум листвы; её холодные руки и тихий-тихий шёпот «всё будет хорошо…»       но теперь его телефон молчит — нет более бесконечных сообщений от подруги дражайшей. колода карт покрылась пылью на самой верхней полке. книги, любимые прежде, опротивели — напоминает ведь всё вокруг о ней.       синцю задёргивает шторы, комната погружается во мрак. с чего бы он так резко вспомнил о ней? прошло ни много ни мало, но четыре года…       желудок скручивает, тело дрожит. он забирается в кровать, надеясь как можно скорее забыться во сне.

_____________________________________________

      чжэнью знает, как янфей дорога синцю.       в мире снов эта девчонка его — чжэньюя — раздражает. его друзья её любят, а он сторонится. ведь она — причина.       но если он скажет так, его не поймут.       поэтому он терпит её улыбки, её смех; не сминает в молчаливой ненависти венок, не рвёт на мелкие кусочки фотографии; позволяет ей, дурочке влюблённой, обнимать себя и всячески сокращать расстояние — только бы никто не узнал, не догадался, не понял.       о своей любви к нему — к чжэнью — янфей говорит каждый день. чжэнь ю кривит губы: не его она должна обожать. но в мире снов никакого «синцю» не существует. только он, чжэнью.       янфей говорит: «я люблю тебя!»       чжэнью думает: «ты превратила его жизнь в ад».