Подумай дважды

      Выбор — жестокая игра, в которой каждый шаг может быть последним. Поэтому любой должен иметь время на раздумья, ведь некоторые ошибки исправить невозможно.       Всю жизнь Долорес заставляли принимать решения, которые ей были не по душе. Съесть кусочек несвежего торта на свой первый день рождения, надеть это красное в горошек платье в садик, хорошо успевать по математике, поменьше общаться с парнями и больше времени уделять учебе. И вовсе неважно, что ей не нравилось сладкое, она любила светлые, спокойные цвета, находила себя в искусстве, и хотела быть замеченной славным парнем, который любит Густава Климта или её увлечение им. Ей всего лишь хотелось угодить своей матери, которая всегда казалась недостижимым идеалом. Она успевала работать, содержать и воспитывать дочку, будучи единственным родителем и ухаживать за собой. В этом стремлении к одобрению, Долорес часто забывала о своих собственных желаниях. Однако, когда взрослая жизнь настигла её с новой силой, она пообещала себе никогда больше не подчиняться чужой воле, насколько бы это ни было тяжело.       Так мы и оказались здесь: в Чикагском институте искусств, на программе истории искусств. Здесь Долорес наконец могла быть собой, открывая для себя новые горизноты, и постепенно закрывая для себя свою привязанность к матери, так как давно уже живет вдали от дома, в уютном общежитии, завела друзей, и даже лучшую подругу Джесси, с которой часто коротают вечера за просмотром документальных фильмов о художниках.       Начало третьего курса — год обещает быть плодотворным, как всегда. Долорес нравилось учится, но не нравилось делать это как все. Она ничего не писала во время лекция, никогда не списывала и не прогуливала. Ей искренне нравилось все, что она слышит от профессоров, поэтому с замиранием сердца, не хотела упустить ни одну деталь, а позже по памяти воспроизводила все услышанное в заметках. Ведь теперь, когда жизнь начала возвращаться в собственные руки, хотелось ничего не упустить.       Бежевые, выдержанные, черные цвета в одежде, кружка кофе с утра и после обеда, какая нибудь книжка по истории, распущенные длинные, светлые локоны, и робкий, всегда заинтересованный, искристый взгляд. Такой Долорес видели и знали многие, кто ходил по коридорам этого института.       Теперь же, на пороге третьего курса, перед ней стояла новая задача: исследовать влияние эпохи Ренессанса на современное искусство. Это без сомнений её захватывало, тем более потому, что давало повод поговорить с мамой, ведь эпоха Возрождения— всё, что она знает об искусстве.       Свой последний выходной перед началом занятий, Долорес предпочитала проводить в музее при университете, где собраны величайшие произведения искусства разных эпох. Пусть она не всегда глазела на них, а просто сидела на пуфе, читая очередную книгу, так, в их окружении она чувствовала себя дома. Но в этот раз её взгляд напоролся на табличку: Бартоломео Манфреди – «Наказание Купидона», 1613г. Мужчина в красном одеянии, чья мускулатура пульсирует от ярости, вздымает руку над беззащитным, обнаженным Купидоном, и изумленная женщина рядом, пытающаяся остановить его. Глаза забегали и остановились на беспомощном положении Купидона и ужасе, которое выражало лицо женщины. — Неприятное зрелище, не правда ли? — мужской голос вырвал девушку из рук картины и начал приближаться. Долорес повернулась, и неподалеку от себя увидела высокого мужчину в очках, черной водолазке, аккуратных брюках и не смогла не скользнуть взглядом по его самовольным темным волосам. — Марс атакует Купидона за то, что тот вызвал своей стрелой его любовь с Венерой, что подвергло Марса насмешкам и возмущению со стороны других богов… Венера тщетно умоляет Марса не трогать Амура. — продолжил мужчина. — Ненавижу сюжеты с купидонами. — решилась поддержать разговор девушка. — И почему же? — в спокойном и даже циничном тоне, послышалась усмешка. — Разве честно, чтобы во всех любовных бедах винили Купидона? — За желание, в первую очередь. — Мало одного желания. — Кому мало, кому достаточно. Что же вы так однобоки? Думаете все так легко поддаются и жаждут чистой любви? — он повернулся к девушке и скользнул ногой ближе. — А вы, предпочитаете избить Купидона, потому что вы жалкий бог войны? — ирония и саркастичность доставшиеся ей от матери, начали находить применение. — Я предпочитаю быть наблюдателем, а не участником, к вашему сожалению. В голове девушки возникло вполне подходящее оскорбление, но она не позволила своему рту раскрыться и податься эмоциям, ведь все выборы имеют значение. Она посмотрела в карие, бездонные глаза молодого человека: — Бездействие и цинизм — я считаю за слабость. Молодой человек окинул девушку взглядом сверху вниз. Уголки рта снова поползли вверх в саркастичной усмешке. — Вы случайно не учитесь здесь? — Какое вам дело? — Интересуюсь защитниками Купидонов. Брови Долорес всегда были подняты в знак дружелюбия и открытости, но сейчас они были на своей самой низшей точке. — Истинные защитники нечасто найдутся в толпе таких же снобов, как вы. — всегда ровный голос девушки сорвался на последнем слове. Взгляды расцепились, не в силах сдерживать злость, Долорес развернулась и ушла. — Я бы на вашем месте дважды подумал, прежде чем делать такие выводы. — крикнул мужчина вслед, не сводя глаз с её удаляющейся в глубь зала фигуры.

***

Долорес всегда приходила раньше всех, так она доказывала себе собственный «контроль», и этот раз не стал исключением. С опережением нужного времени, она заняла свое обычное место в аудитории, и не спеша продолжила допивать кофе. Из коридора начали слышаться шаги, все проходили мимо, кроме одних. Они приблизились и остановились прямо около места девушки, ни на секунду не отрывавшую взгляд от заметок. Их обладатель будто с вызовом склонился: — Извините, вы кто? — бархат и легкий хрип раздался прям около её уха. Долорес растерянно подняла взгляд, губы раскрылись в легком удивлении. Зеленые глаза вновь сцепились с пустыми карими. — Вы?… — допивать кофе больше не хотелось. — Какая воспитанность, до сих пор на «вы»! — губы скривились в улыбке и на щеках выступили ямочки. Аудитория начала наполняться учащимися, но Доролес не могла оторвать взгляд от изумления: как же так, нагрубить новому сокурснику? — Вы здесь учитесь? — нервно осеклась девушка, бегая взглядом по остальным людям, словно ища помощи, или хотя бы Джесси. Мужчина оставил её без ответа, лишь улыбнулся и одарил странными, оценивающим взглядом, как хищник перед погоней за жертвой. Развернулся и прошел к доске. Оглядев весь кабинет, убедился, что все места заняты, воскликнул: — Что ж, Добрый день, я ваш новый преподаватель — Кайл Браун, можно просто — Кайл! — хлопнув в ладоши воскликнул он. Его взгляд задержался на Долорес, так и застывшей в изумлении. — Ну что, давайте знакомится? Начнем с вас, девушка в белом свитере. — ей подумалось, что он сейчас выпрыгнет из штанов. — Как вас зовут? — продолжил преподаватель. — Долорес Вуд. — беспомощно отозвалась девушка. — Как замечательно, столь светящаяся девушка, со скорбящем именем…