Зимнее небо, перекрытое пеплом

      Воронеж. Субботний декабрьский день. Руслан, обычный семнадцатилетний парень с недовесом в несколько килограммов, сидел за компьютером и листал новостную ленту. Его взор зацепила статья на провластном канале: «уже через год после заключения новых соглашений о демилитаризации в 2038 году Россия, Китай, Иран и КНДР станут единственными обладателями ядерного оружия на Земле». Юноше было очевидно, что попытки сохранить столь хрупкий мир путём концентрации опаснейших порождений цивилизации в странах, где у власти находятся радикальные консерваторы, обречены на провал. Ведь, рано или поздно, пока где-то на складах остаётся хотя бы один экземпляр оружия массового поражения, им воспользуются. Тем более, если такие склады принадлежат кому-то, кто печётся лишь о собственной безопасности.       С улицы раздался шум. Руслан открыл форточку комнаты и прислушался внимательнее. Уже спустя несколько мгновений школьник осознал, что визг, который помешал его рассуждениям, — это сигнал сирены. Он тут же включил телевизор. На всех каналах звучало одно и то же экстренное объявление.       — Внимание всем! Существует угроза атаки с использованием оружия на основе атомной энергии. Для сохранности себя и близких просим взять с собой медикаменты, провизию на несколько дней, документы и малогабаритные ценности и направится в сторону ближайшего защитного сооружения. Для того, чтобы узнать адрес ближайшего укрытия, Вы можете отсканировать QR-код на экране или посетить сайт…       Руслан перестал слушать и молнией достал телефон. Наведя камеру на код с экрана и подождав секунд двадцать, он увидел малоприятное сообщение: «извините, страница временно недоступна». В голове юноши в одночасье пронеслось такое количество мыслей, что он впал в ступор. Очередной виток записи экстренного сообщения привёл его в чувство. Руслан выбежал из своей комнаты, выпотрошил школьный рюкзак и начал скидывать туда всё, что могло бы пригодиться в ближайшие несколько суток: консервы, хлеб, нож, пластиковая бутылка с водой из-под крана, повербанк и прочая электроника, все попавшиеся таблетки из аптечки, которые вызывали хотя бы какой-то отклик в памяти, одежда, а также блокнот с письменными принадлежностями. Парень накинул лямку ранца на левое плечо, взял с вешалки пальто и выбежал из квартиры. В его доме было всего два этажа и, похоже, в данный момент он был единственным их обитателем. Руслан ринулся в сторону подвальных помещений, где обычно отдыхали от работы сотрудники ЖКХ.       Внутри крошечной комнатушки горел тусклый красноватый свет. В недрах подвала можно было кое-как разглядеть трубы с вентилями. Не считая этих конструкций и пары стульев около входа, подсобка была абсолютно пустой. Руслан приземлился на одно из сидений и разложил вещи из рюкзака на полу. Ему предстояло прожить ближайшие несколько дней лишь на том, что он успел собрать. Припасённой двухлитровой бутылки воды на этот временной промежуток хватило бы только с натяжкой, что не вызывало приступов радужного оптимизма. Руслан старался верить в то, что его родственникам повезло больше и в этот час с ними в порядке, ведь большая их часть уехала в отпуск за границу. Страшно было только за младшего брата: малыш сейчас должен был находиться в музыкальной школе, в окружении взрослых, но это никак не гарантировало его безопасность. Мысли о восьмилетнем Артуре вызывали страх и обостряли жалящее чувство беспомощности.       Вдруг всё задрожало. Через мгновение потух свет. В эту же секунду Руслан услышал звон стёкол.

***

      Прошло четверо суток. Вода давно кончилась, запасы еды находились на грани истощения. Руслан понимал, что продолжать оставаться взаперти с фонариком телефона в качестве единственного источника освещения скоро будет невозможно. Он утешал себя мыслью о том, что, скорее всего, разве что если ветер, несущий радиоактивные осадки, не дул прямо сейчас в сторону его дома, снаружи стало относительно безопасно. По крайней мере, что-то подобное рассказывали на ОБЖ. Несмотря на то, что точного ответа на вопрос о состоянии окружающей среды Руслан не знал, за неимением альтернатив он собрал свои немногочисленные пожитки и двинулся в сторону выхода.       Все окна в округе были выбиты ударной волной. Стояла зловещая тишина, не прерываемая ни криками птиц, ни шумом ветра. Небо было закрыто серыми тучами пыли. Тут и там на дорогах и стенах зданий лежали сгустки какой-то чёрной плотной жидкости, похожей на тушь. И хотя своим видом она напоминала осадки при нефтяном производстве, её настоящее происхождение было в разы трагичнее. Руслан крикнул что-то в ожидании услышать отклик, но в ответ последовало лишь гулкое эхо. Немного повременив, он начал двигаться вдоль первой попавшейся на глаза асфальтированной дороги.       Пейзаж вокруг никак не менялся на протяжении получаса. Руслан регулярно звал на помощь, но так ни разу и не получил ответа. Вокруг не было ни единой души. Руслану казалось, что он — главный герой серии игр Fallout, идущий по пустоши, единственные обитатели которой — скорпионы и муравьи. Тогда, когда он уже начал терять надежду на спасение, сзади раздался свист. Парень радостно оглянулся.       То, что он узрел в метре от себя, было не похоже ни на что ранее виденное. Перед Русланам стояла толстая пятилапая тварь высотой в два с половиной метра, передвигавшаяся ползком. Её напоминающее Джабба Хатта тело было преимущественно чёрным, прямо как осадки, выпавшие после удара. Кальмарообразную голову ошибки природы украшала красно-зелёная жидкость, вытекавшая из гниющих ран, а длинный хвост изгибался, словно змеиный. Те конечности существа, что не были щупальцами, представляли из себя нечто похожее на лапы тюленя. Складывалось ощущение, что животное было даже не гибридом, а химерой, продуктом сшивания трёх, а то и четырёх никак не связанных между собой организмов. Существо плавно, но стремительно подползало к Руслану. Откуда-то изнутри чёрного демона исходил свист, напоминавший человеческий. Как только юноша принялся бежать, из отверстия мутанта, находившегося между щупалец головы, вылетела узкая розовая верёвка. Язык проделал путь длинною в пять метров, обвился вокруг ноги Руслана и в мгновение ока притянул парня к пасти чудовища.       — Блядь! — пронзительный вопль подростка раздался по всей улице. — Отъебись, скотина!       Руслан попытался ударить химеру, но она лишь усилила хватку. В отчаянии юноша изо всех сил сжал зубы, словно тиски, вокруг щупальца твари. На миг она взвизгнула и расслабила мышцы, но тут же начала обвивать Руслана всем своим длинным телом так, как поступает с беззащитными мышами удав во время охоты. Короткого мгновения между давящими движениями мутанта хватило лишь для того, чтобы обернуться и достать из бокового кармана ранца нож. Руслан взвизгнул то ли из-за страха, то ли из-за гнева, и замахнулся. Тогда, когда всё его тело уже начало сжиматься в смертельных объятиях мутанта, острое лезвие, предназначенное для разделки рыбы, пронзило левый глаз твари и прошло вглубь по самую рукоять. Из раны выплеснулся целый букет жидкостей, обливших Руслана. Хватка хищника ослабилась, что дало испуганной жертве возможность наполнить лёгкие свежей порцией воздуха. С упоением хватая кислород горлом, школьнику было всё равно на то, что вся его одежда пропитана омерзительным жирным соком, от которого разносился чудовищный смрад. Уже скоро мутант окончательно перестал подавать признаки жизни, мирно лежа на асфальте с распоротой головой. Через минуту Руслан смог выбраться из тесного клубка, сформированного щупальцами и хвостом химеры. Он сбросил с себя верхнюю одежду, удвоившую свой вес из-за внутриглазной жидкости и крови, и продолжил свой путь по зимней улице, надеясь на то, что уже не встретит подобных новоиспечённых жителей своего города.       Казалось, прошло около двух часов странствий. Руслан почувствовал, будто в его голову бьют молотом. Всё вокруг кружилось и темнело, желудок сдерживал своё содержимое из последних сил. Дыхание и пульс участились и сбили темп. Глаза болели так сильно, что Руслану казалось, что они сейчас взорвутся, словно новогодний фейерверк. В его мыслях всплыла семья. Отец. Мать. Брат. Одной из последних имеющих форму идей в сознании Руслана было то, что, возможно, он их уже никогда не увидит. Удерживать рвотные массы внутри организма стало невозможно в той же степени, что и стоять на ногах.       Упав на землю, вдалеке Руслану показались человекоподобные образы. Явь ли это или продукт предсмертных вспышек в нейронах? Ему было всё равно, если он вообще был способен придавать оценку чему-либо происходящему. Крик о помощи. Очередной приступ кашля и рвоты. Хрип. Темнота.

***

      Руслан открыл глаза. Ему вновь снились отрывки из последних моментов перед тем, как он потерял сознание посреди дороги. Ясность разума Руслана всё ещё была невелика, но в этот раз юноша хотя бы мог связать поток эмоций и картинок в сознании в последовательную цепочку событий. Он впервые придал значение обстановке вокруг: плотно заполненное отделение с ужасно выглядящими больными, освещаемое лишь парой тусклых мерцающих ламп, дало Руслану понять, что он попал в госпиталь. Впрочем, несмотря на то, что местами больница выглядела так, словно она сошла со страниц рассказов Стивена Кинга, оказаться в ней было кратно лучше судьбе, уготованной альтернативным сценарием.       К койке Руслана подошёл стройный врач в белоснежном полностью укомплектованном костюме хирурга и очках. Мужчина на вид лет пятидесяти осмотрел своего пациента уставшим, но при этом неестественно заинтригованным взглядом.       — Тебя зовут Руслан, верно? — парень на койке кивнул. — Ты долго не приходил в чувство. Судя по трупу той твари, которую видели рядом с тобой после того, как ты вырубился… Оценивая твой внешний вид… — доктор посмотрел на красное лицо и желтушные глазные яблоки Руслана с некоторым отвращением, даже не пытаясь скрыть своих чувств. — Короче, тебе толком даже не смогли диагностировать степень облучения. Формально поставили кишечную форму, причём несмотря на наибольшую продолжительность жизни в месяц, этот диагноз не самый серьёзный из возможных. Было бы у тебя что-то из разряда токсемической или ещё хуже, ты бы уже лежал с биркой на пальце правой ноги. И всё же, при кишечной пациенты не падают в обморок… — врач почесал подбородок через медицинскую маску. — Кажись, твой организм какой-то особенный. Как бы там ни было, если ты уже пришёл в сознание, то наверняка скоро сможешь свободно передвигаться, так что побудешь здесь последний денёк и пойдёшь в общежития. Столовая на этаже ниже, лестница прямо у выхода из палат, у тебя на тумбочке лежит три талона. Личные вещи под кроватью, но припасы там даже не ищи, кому-то они оказались нужней. Бывай.       Руслан ничего не ответил уходящему в сторону лестничной клетки медику. Он находился в недоумении от услышанного. Где он? Что произошло незадолго до того, как он оказался в этой больнице? Что вообще значит слово «токсемический»? На фоне голода, пробуривающего дыру в пищеводе Руслана, отличные от пищи интересы быстро меркли. Все вопросы подождут. Главное — сейчас дадут еды. Пусть даже это будет кусок того тюлене-кальмаро-удава.       Потупившись в потолок лишние пару минут, юноша с трудом встал с койки и повернулся в сторону тумбочки. Голова всё ещё адски болела, даже скрип пружин матраца вызывал желание сморщиться. Зрение было мутным, но позволяло разглядеть на бумажках пометку «БП500» и чью-то подпись. Встав с кровати слишком резко, Руслан чуть не повалился на пол, но кое-как сохранил равновесие. Вспомнив комментарий доктора про рюкзак, он наощупь нашёл свою сумку и изучил её содержимое. Блокнот, карандаши, пара шмоток и погнутый, непригодный для дальнейшего использования, нож. Даже ручки забрали, не говоря уже о телефоне. Руслан вздохнул, разложил талоны по карманам бежевых больничных брюк, закрыл рюкзак и, надев его на одно плечо, двинулся в сторону столовой, заваливаясь то на левый, то на правый бок, словно последний осенний лист на тонкой веточке в ветреную погоду.

***

      Чудом дойдя до столовой не упав и не перепутав её с каким-либо другим помещением, что уже было огромным достижением, Руслан сразу же заметил окошко выдачи пищи, у которого стояла женщина с ребёнком. Кроме них внутри находился только персонал: два охранника с автоматами наперевес и уборщик. Недолго думая, юноша подошёл к раздаточному окну.       — Нет, Вы не понимаете! Вы совсем ничего не понимаете! Ей же всего лишь одиннадцать! — женщина разрывалась в истерике, всё её лицо покрывала смесь туши и слёз. — Как Вы вообще можете…       — Девушка, у нас регламент. — строгий мужской голос, доносящийся из-за решётки окошка, отвечал на претензию спокойно и равномерно. — Вы не представляете, сколько у нас таких же граждан. Паёк нужен всем. Только всем не хватает… Молодой человек, а у Вас есть талон? — увидев Руслана, тембр сотрудника взбодрился.       — А… — парень не сразу понял, чего от него хотели. Работник столовой нарочито громко прочистил горло, что привело юношу в чувство. — Да, вот, конечно. — Руслан неловко достал жёлтый листок, чуть не выронив его из рук, и резким движением протянул бумажку к окну выдачи. Мужчина поднял решётку, забрал талон и кропотливо осматривал его на протяжении секунд десяти.       — Хм… Угу. Прошу. — из окошка выставили плошку серой каши, которая напоминала на вид горсть земли вперемешку со слякотью после дождя.       — НЕТ! Вы… Нет, вы все, должно быть, просто издеваетесь… ЕМУ?! Вы хотите сказать, что ОН получит свою пайку, а моя дочь… — девушка, всё это время стоящая слева от Руслана, смотрела на него так, будто бы вот-вот набросится и перегрызёт сонную артерию. — ЭТО получит обед Насти?       — Гражданка, покиньте помещение. Как и всё укрытие, оно находится под надзором спецслужб, и любое неповиновение будет…       — Завали своё ебало, ублюдок! — женщина ударила закрывшееся за секунду до столкновения окно кулаком. Заплакав от отчаяния, она опустилась на пол, обняв ноги руками и уткнувшись носом между коленок.       — Извините, я… — повременив, Руслан сделал шаг навстречу незнакомке, желая помочь хотя бы чем-то.       — Отстань от меня, выродок! — женщина вскочила со своего места и рысью зашагала к выходу. — Пойдём, Настя, не отставай, ещё заразишься… А ты! — она остановилась на полпути и указала прямо на нос Руслана. — Ты… Поскорей бы ты уже сдох. Почему ты можешь есть каждый день, пока моя дочь голодает? Она и так ведь была худой, до всего этого, а что будет через месяц? Ты думал об этом, когда выпрашивал очередной талон у медсестёр? Убирайся с глаз моих, псина.       — Но… — когда Руслан поднял вверх палец в знак возражения, девушка и ребёнок уже скрылись из виду.       Так и не отойдя от сцены, которая перед ним развернулась, Руслан неуверенно забрал выданную плошку с пищей и уселся за ближайший стол. Ложка, торчавшая из тарелки, находилась в каше достаточно крепко, чтобы держаться в ней под идеально ровным углом в девяносто градусов без каких-либо колебаний.       — Извините… — Руслан повернулся в сторону окна выдачи и посмотрел на сотрудника столовой, что-то записывающем в блокноте. Тот приподнял свой взгляд. — А что это такое?       — Овёс. С добавками. Пятьсот килокалорий. Для здоровья. — оттарабанив каждую фразу по отдельности, мужчина снова уставился в записи. — На твоём месте, я бы не брезговал. И не задавал бы лишних вопросов.       Руслан вздохнул, перевёл взгляд с сотрудника на тарелку с застрявшем внутри столовым прибором несколько раз и взялся за ложку. В конце концов, голод был сильнее нарастающего отвращения, и нечто, названное в этом месте овсом, постепенно набило живот измученного болезнью подростка. Ближе к концу трапезы Руслану казалось, что содержимое его желудка недолго будет оставаться внутри, но мысль о том, что право на такой ужин — привилегия, питало силами.       Выходя из столовой, Руслан почувствовал прикосновение со спины. Рефлекторно обернувшись, он обнаружил дуло автомата в полуметре от себя. Охранник, несколько минут назад встретивший его у входа в столовую, смотрел на парня сквозь тёмные очки.       — Тебе действительно не нужны эти талоны. — в воздухе повисло гробовое молчание. — Тебе что, рады и уши отбили? — крикнул охранник на Руслана, замахиваясь прикладом.       — Но мне дал их врач, он сказал… — груда металла обрушилась на рёбра юноши, повалив его с ног.       — Мне похуй, что сказал Матиас или, тем более, Ефрем. — пока грабитель подходил к лежавшему на полу Руслану, коллега охранника ушёл в неизвестном направлении. — Тут люди голодают, как ты не поймёшь?! — Руслана со всей силы пнули ногой в живот, он издал приглушённый стон. — Отдавай. Ебучие. Талоны. Сколько у тебя их вообще?       — У меня остался самый последний. — Руслан быстро осознал, что шансов выжить у него в этом месте в целом не так много, в особенности после потенциального избиения, но без еды они сократились бы до околонулевых. Ложь могла стать фатальной ошибкой, но риск, казалось, стоил свеч.       — А не пиздишь ли? — дуло автомата коснулось лба корчившегося от боли подростка. На его шее выступил пот. — Если я найду у тебя хотя бы один лишний талон, хотя бы на триста килокалорий, в твоём черепе прибавится концентрация свинца. — охранник без малейшего угрызения совести несколько раз упёр ствол в лицо Руслана.       — Я понимаю… — парень перевернулся набок. — Ты можешь проверить сам, вот карман. — присев на корточки, вертухай вывернул указанный карман штанов наизнанку. Оттуда вывалилась только одна бумажка.       — Так-то лучше. — «страж порядка» поднял с пола талон и побрёл куда-то в противоположную сторону от Руслана, даже не попытавшись проверить другие карманы.       Руслан встал на ноги. Всё тело болело, не говоря уже о непрекращающейся мигрени и тошноте. Юноша достал из нетронутого отделения брюк последний уцелевший талон. Надпись была всё та же, «БП500». Именно пятьсот килокалорий, где-то в два раза меньше, чем нужно для комфортного ужина. И всё же, даже такой паёк был кратно лучше стакана воды с молитвой.       Пока Руслан двигался в сторону медпункта, ему навстречу вышел кто-то в белом лабораторном халате. Из-за того, что взгляд парня был направлен в пол, он не обратил внимания ни на лицо, ни даже на пол незнакомца.       — Прошу прощения. — мужской голос извинился за то, что его владелец немного задел Руслана плечом. Прохожий сделал ещё пару шагов и на миг замер. — Ох, подождите… Вы, случайно, не Руслан Георгиевич? — мужчина прищурился, будто бы пытаясь опознать Руслана по мельчайшим родинкам на лице. — Ваши вещи недавно были перераспределены, много чего подписано этими инициалами. Я ведь не ошибся? — неизвестный выглядел озабоченно, рассматривая больное, исшибленное тело юноши.       — Да, это я. — Руслан даже не поднял взгляд на интересующегося прохожего.       — Меня зовут Ефрем. Я работаю в местном отделении исследования. Учёный, проще говоря. — Ефрем протянул руку Руслану, тот нехотя её пожал и параллельно подметил, что имя учёного было одним из названных грабителем. — Будем знакомы. Сильно Вам досталось от того громилы? Он в последнее время совсем от рук отбился, но рапорт составлять себе дороже.       — Жить буду. Если брать в расчёт только травмы. — Руслан безнадёжно хихикнул вполголоса.       — Вы, наверное, сейчас больше всего хотели бы нормально поесть. И излечиться от недуга, с которым Вы очнулись. — юноша молчал. — Так вот, Ваш организм представляет большую ценность для общественности… Ладно, всё это формальности, мы говорим не под протокол. — темп речи учёного ускорился, и его тембр потерял натужную нейтральность. — Я не могу отдавать пайки направо и налево, но если Вы согласитесь на несколько обследований и, вероятней всего, дальнейших экспериментов, то не будете жаловаться на сокращённое питание. И я правда хочу помочь. Так что… Может быть, пройдём в мои скромные хоромы?       Не распространяясь лишний раз, Руслан кивнул. Всю дорогу Ефрем рассказывал что-то о подробностях своих исследований, но каждое его слово пролетало мимо ушей парня, истощённого до состояния ходячего трупа. Спустя несколько поворотов, учёный и будущий испытуемый увидели перед собой лифт. С небольшой задержкой после того, как Ефрем провёл картой доступа по ридеру, раздался характерный одобрительный писк. Металлическая дверь коробки площадью в полтора квадратных метра с грохотом отварилась, внутри загорелся тусклый свет.       Все восемь этажей дороги Ефрем и Руслан ехали в тишине, прерываемой разве что скрежетом механизмов лифта, которые вполне вероятно не меняли ещё с 2024-го. Только теперь Руслан удосужился рассмотреть своего попутчика. Мужчина носил идеально ровную бороду, на его запястье красовались серебряные часы. В кармане униформы была закреплена чёрная ручка с золотыми инициалами. На шее Ефрема находился достаточно свежий длинный шрам от острого предмета, вероятнее всего — ножа. Лицо учёного находилось в напряжении, выражая смесь беспокойства и задумчивости.       Снова раздался шум открывающейся двери. Ефрем вышел из лифта, завернул за угол и уже через пару шагов остановился у своего рабочего места.       — Мы на месте. — учёный вновь достал пропуск, на этот раз открывая им стеклянную дверь помещения. — Тут расположена моя лаборатория. Мне нужно взять у Вас анализы крови и мочи, снять МРТ и провести пару тестов. Обещаю вручить несколько талонов на нормальный ужин с овощами и, если повезёт, мясом, сразу после проведения необходимых процедур. Проходите пока, садитесь на стул.       Снаружи лаборатория Ефрема казалась гораздо больше, чем внутри: её стена из непрозрачного стекла продолжалась во всю длину коридора. Судя по всему, это небольшое помещение, заставленное единицами техники, стоящими вплотную друг к другу, было только одним из многих отделов научного центра убежища. Помимо приборов, о назначении которых можно было лишь догадываться, под ярким освещением люминесцентных ламп находилась кушетка с чистым постельным бельём, белый стол, два обитых зелёной тканью деревянных стула и шкаф с мелким медицинским оборудованием вроде пробирок и игл.       Сев за стол, Руслан обнаружил на нём несколько бумаг. Среди отчётов и каких-то графиков выделялся единственный опросник, в самом верху которого виднелось полное имя Руслана. Как только тот взял листок в руки, Ефрем спохватился.       — Ох, подождите. — Ефрем проворно закрыл за собой дверь, подошёл к столу и забрал тест, обнаруженный Русланом. — Прошу прощения, этот документ ещё слишком рано заполнять. — учёный положил бумаги в один из многочисленных отделов шкафа с медицинской утварью, достав оттуда несколько инструментов. — А теперь, начнём со сбора анализов…       Руслан ненавидел вид крови. Сами по себе больницы как явление оставляли в его памяти не самые приятные отпечатки, ассоциируясь в первую очередь со звенящей болью в зубах в процессе их сверления. Впрочем, усталость подавляла любые эмоциональные реакции парня (в числе которых, безусловно, были и отвращение со страхом) до такой степени, что он вскоре потерял и ход времени, и понимание происходящего. Около часа Ефрем ловко маневрировал между приборами и кабинетами, то водя за собой пациента, то оставляя его в покое. Большинство процедур включали в себя автоматическую печать результатов, так что под конец приёма у Ефрема скопилась охапка длинных лент и маленьких бумажек размером с магазинный чек. Всё это было помещено в отдельную синюю пластиковую папку, на которой с самого начала приёма фигурировало имя Руслана.       — Знаешь, что интересно? — Ефрем впервые за всё время заговорил с пациентом вне контекста просьб раздеться или поменять позу. Это был также первый раз, когда он обратился к Руслану на «ты». — Твоё тело, как бы вернее выразиться… — учёный сделал драматическую паузу, встряхивая колбу с каким-то реагентом перед глазами. — Ненормально. Было установлено, что оно поглотило дозу радиации, несопоставимую с жизнью. Обмороки и кровь во всех телесных жидкостях — признаки самых экстремальных стадий лучевой болезни. Но каким-то образом ты выжил. Тебе до сих пор живётся несладко, но к этому моменту обычный человек уже лежал бы в крематории. — Ефрем добавил содержимое колбы в стеклянный сосуд, стоящий на чём-то похожем на электрическую конфорку. — Тот врач, который тобой занимался, смотрит на тебя и видит такого же пациента как и все те, что неизбежно погибнут в течение пары месяцев. Ему нет дела до того факта, что ты — школьник, получивший передозировку излучения, — чудо природы. А учёные, в отличие от медиков, любят изучать чудеса. — исследователь посмотрел на содержимое нагревающегося сосуда ещё раз и сел напротив Руслана, подперев подбородок пальцами обеих рук. — Вот только настоящих чудес не случается. У всего всегда есть логичное объяснение, которое нам только предстоит узнать. Этим мы и займёмся в ближайшие дни. А пока что ты можешь быть свободен. И возьми два талона, мои испытуемые нужны мне в добром здравии и хорошем расположении духа. — Ефрем покопался в кармане халата и протянул Руслану синие листки бумаги с надписью «ЛПП1000». — Но если тебе не хочется, чтобы еду опять отобрали, в этом месте нужно иметь связи в силовых структурах. Иначе просто никак, прости.       — То есть ты даже не можешь гарантировать, что я смогу получить свой обед? — возмутился Руслан, открыв рот впервые с момента осмотра горла.       — Не могу. Но если ты станешь членом Гильдии, то никто не сможет причинять тебе неудобства без закономерных последствий. Видишь ли, Демьян, директор нашего бункера, наводит здесь свои порядки. Скажем так, после бомбардировок ты либо располагаешь ресурсами напрямую, либо через связи, либо сам являешься ресурсом. То есть и руководство, и даже его мелкие пешки будут смотреть на тебя как на безобидную лабораторную мышь… — Ефрем встряхнул головой и замялся. — Или, скорее, как на зверушку, которую можно зарезать ради мяса и шкуры. Но только до тех пор, пока ты не представляешь собой часть системы.       — Как так вышло, что люди успели до такой степени озвереть за несколько дней?       — Ты думаешь, они действительно изменились, а не всегда были такими? — ответный вопрос Ефрема поставил Руслана в тупик. — В любом случае, тебе нужно поговорить с Леонидом, главой Гильдии. Она расположена около столовой, наверняка найдёшь нужное место довольно быстро. Запомни: ты не протянешь здесь долго, если не будешь работать. И хотя для подавляющего большинства предлагаемая в нашем новом доме работа очень и очень грязная, выбирать не приходится.       — Что будет, если я просто уйду? Должны же быть в Воронеже и другие поселения, где… — Руслана перебили.       — В этом основная загвоздка. Самое досадное в нашем положении то, что связаться с внешним миром у тебя не выйдет, ведь любая связанная с передачей информации техника упокоилась в момент первых ударов. В данных условиях, разве что если вместе с тобой не будет целого отряда, прогулки по улицам города принесут встречу скорее с тихоней, а не с людьми, и окончатся предсказуемо.       — Тихоней?       — Так назвали животных по типу того, которое атаковало тебя перед тем, как ты оказался на больничной койке. — пояснил Ефрем. — Так вот, в одиночку у тебя ничего не выйдет. Даже если ты наткнёшься на военного, который в связи с профессиональным долгом должен помогать выжившим, тебя куда более вероятно ограбят, чем окажут услугу. С этим невозможно что-либо сделать.       — Мне до сих пор кажется это сном.       — Что именно?       — То, что мой город теперь… Вот это.       — Поверь, не тебе одному. Но чтобы выжить, нужно уметь вертеться.       Руслан и Ефрем провели какое-то время в тишине. Пока учёный помечал что-то на бумагах с данными, Руслан попрощался и вышел из лаборатории. Исследователь даже не обратил на подростка внимания.       Два синих талона в кармане Руслана грели его душу, а мысль о том, что их могут отобрать, вызывала тревогу. В голове юноши ещё раз промелькнули последние слова Ефрема: «Чтобы выжить, нужно уметь вертеться». Недолго думая, Руслан похромал к лестничной клетке, чтобы поговорить с рекрутёром местной гильдии.