Эксперимент длиной в жизнь

С того злополучного дня, когда состоялось неудачное выступление Феликса, прошла ровно неделя. Всё это время он не выходил из своей комнаты. Просто запирался там, как только возвращался домой после школы, и плюхался на кровать, где и проводил весь день. Он даже на обед и ужин не приходил, из-за чего приходилось приносить еду ему прямо в комнату, чтобы он поел. Хаксли всё это крайне беспокоило. Он пытался разговаривать с ним, говорил, что в его неудаче нет ничего страшного, что у всех иногда они случаются, однако Феликс совсем не слушал его. Он либо отворачивался, закрываясь одеялом, либо бурчал, что для него это не просто неудача, для него это самый настоящий позор. Так и проходили дни. Хаксли всё думал, как же поднять ребёнку настроение и вернуть ему былую уверенность. Он перебирал у себя в голове множество различных вариантов. и в конце концов нашёл тот, который идеально им подходил. Оставалось только всё подготовить, и можно будет начинать. Собственно, этим он и занялся.

***

Вечером того же дня Хаксли заглянул к Феликсу. Тот как обычно лежал на кровати, тупо уставившись в стену. Выглядел он даже хуже, чем раньше. Ну ничего, скоро он точно взбодрится. — Феликс, как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Генри, присев рядышком на кровати. Он ласково провёл ладонью по плечу Феликса, как всегда делал, когда хотел подбодрить, и поправил съехавшее одеяло. — Плохо, — глухо отозвался тот. — Ох… — Хаксли глубоко вдохнул, но затем мягко улыбнулся. — Знаешь, мне кажется, я знаю, что тебя взбодрит. — Не думаю, что хоть что-то может меня взбодрить… — Просто пойдём со мной. Тебе понравится, обещаю. Феликс вздохнул как-то обречённо, но спорить всё же не стал. Вместо этого лишь покорно поднялся с кровати, и они вместе с Хаксли пошли в его лабораторию.

***

Когда они пришли, Феликс замер на пороге, удивлённо распахнув глаза. Там, на большом столе, были расставлены разнообразные колбочки, пробирки и прочие приблуды, которыми обычно пользовался его дядя. Всё это он раньше видел только мельком, однако теперь ему представилась отличная возможность рассмотреть каждую колбу поближе. И он явно этому обрадовался. Настолько, что у него даже загорелись глаза. Это не ускользнуло от внимательного Хаксли. — Сегодня мы с тобой будем проводить опыты, мой дорогой племянник, — с некоторой торжественностью объявил он. При этом он наблюдал за реакцией Феликса. А та не заставила себя долго ждать: сначала он вздрогнул, явно не поверив в услышанное, а потом на его лице отразилась искренняя детская радость. Впервые за последнюю неделю он улыбнулся. Счастливо, не натянуто и фальшиво, а по-настоящему. Оттого у Хаксли на душе потеплело. — Но ты ведь говорил, что я ещё мал для этого, — робко сказал Феликс, когда первые эмоции отпустили его, и обескураженно глянул на дядю. — Ничего страшного не случится, я думаю, если мы попробуем сделать что-нибудь уже сейчас. Тем более, всё будет под моим чутким контролем, — мягко ответил тот и погладил его по голове. — Давай, пойдём скорее. Феликс помялся немного, явно больше для приличия, а затем подбежал к столу и уселся в одно из кресел. Хаксли подошёл следом. Весь вечер они занимались тем, что смешивали различные жидкости из колб и смотрели, что из этого получится. Поначалу, конечно, Феликс перебарщивал, но на третий раз у него начало получаться. И он искренне радовался каждому своему успеху. Один раз даже взвизгнул от восторга, когда у него вышло сделать относительно сложное вещество. А Хаксли всё это время с улыбкой наблюдал за ним со стороны и тихо радовался каждому его положительному опыту. Всё-таки он не прогадал, когда выбрал химию. Так он убил сразу двух зайцев: и вернул своему ребёнку уверенность, и провёл с ним время.