Когти и перья

Солнечный луч хаотично скользил по кухне, озорно вытанцовывал па на светлых квадратах линолеума. Нова невольно следила за ним взглядом, помешивая на плите нехитрый завтрак. Овсяная каша для Таллиса была почти готова. Как и пара бутербродов с пармской ветчиной и вялеными томатами для себя. Оставалось лишь пожарить яичницу с хрусткой корочкой бекона и прованскими травами для Оникса. О да, среди них именно Оникс был большим гурманом. Таллис, если честно, вполне мог бы обходиться стряпней Хорхе. Мог бы… если бы Нова ему позволила губить желудок. Но нет. С недавних пор она взяла на себя вопросы рациона обоих анимаморфов. И успешно с этим справлялась. Несмотря на попытки Оникса накормить Таллиса мышами. — Пахнет божественно, — раздался бархатный смешок за её плечом. — Надеюсь, что не только пахнет, но и на вкус окажется таким же, — чуть ниже спины скользнул темный пушистый хвост, дразня каждым своим прикосновением. Девушка задержала дыхание, едва заметно улыбнулась, прежде чем парировать: — Сомневаешься в моем кулинарном таланте, Оникс? — привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до банки с приправами, спросила Нова. Хвост обвился вокруг её правой ноги, пощекотал где-то под коленкой и качнулся в сторону. — Ни в коем случае, mia gattina, — перехватывая её ладонь, улыбнулся Оникс, смешно дернув правым ухом. — Tu cucini benissimo! — Пушистый льстец, — едва слышно прошептала Ловчая, по лицу которой сама собой расползалась самая широкая улыбка на свете. Та самая, которой она лишь недавно научилась. — Таллис всё ещё в душе? Оникс прислушался и кивнул, возвращая ей улыбку. Блеснули в уголках губ острые клычки. — О да, чистит свои перышки… и что-то насвистывает. Всё как обычно, — мужчина пожал плечами, но только слепой не заметил бы в его взгляде нежности, направленной на того, что распевается сейчас под струями воды всего в паре десятке шагов от них. — Как обычно, — эхом отозвалась Ловчая, выключая плиту и развязывая пестрый фартук, подаренный ей Ди-ди на прошлое Рождество. — С вами не может быть «как обычно», Оникс. — Потому что мы «Другие». Все мы. Ты, я и Таллис, — из груди Оникса само собой вырвалось низкое, хрипловатое мурчание. Он прикрыл свои разноцветные глаза, темное кружево ресниц чуть дрожало. — «Другие» для обычных. Самые лучшие для меня, — Нова чуть отклонилась назад, стремясь почувствовать спиной это мурчание, коснуться лопатками мерно ходящей груди под темной водолазкой анимаморфа. Тихий шорох на пороге кухни заставил её вернуться на привычное место, обернуться. И замереть на месте, уставившись на Таллиса, смотревшего на них с трудноописуемым выражением лица. Мокрые пряди роняли бисер капель на пол. Отливающие кобальтом влажные перья на руках и груди притягивали к себе взгляды и Новы и Оникса. Точно так же, как и сползшее вниз полотенце на узких бледных бедрах. — О чем чирикаете? — заметив их взгляды, Таллис потянулся подтянуть полотенце повыше и забавно засмущался, поблескивая васильковыми бусинами глаз. — О том, как нам повезло с тобой, — синхронно вырвалось у Оникса с Ловчей, отчего ворон моментально покраснел и, ероша перья на запястьях, тихо, на границе слышимости прошептал, от волнения проглатывая слоги: — Не. Тоже… везло… вами. И пусть для кого-то это прозвучало бы сущей тарабарщиной. Но Нова и Оникс отлично всё поняли. И, не дав Таллису опомниться, заключили его в кольцо своих объятий, резко контрастирующих с прохладой влажного после душа тела анимаморфа. И ещё долго стояли так, ощущая, как их сердца бьются в едином, заполошном ритме. А три пары глаз светятся неподдельным счастьем. Счастьем от того, что им повезло найти друг друга посреди хаоса, что царит вокруг.