На прицеле

      Меланхолика преследовали. А самое неприятное заключалось в том, что его преследователи успели засадить ему в руку пулю. Не то, чтобы это было первое серьезное ранение бандита, но все же было неприятно осознавать, что у тебя в конечности кусок свинца, а если не будешь достаточно изворотливым и быстрым, может появиться ещё парочка таких же в более ощутимых местах. К сожалению, преследователей было слишком много, поэтому разобраться с ними не представлялось возможным, петлять по улицам тоже не было вариантом, так как его всенепременно начинали настигать, срезая путь по крышам. Действовать нужно было быстро, убегать долго у Меланхолика бы не получилось. Он прибавил ходу, надеясь хоть чуть-чуть оторваться от своих загонщиков, и в какой-то момент у него получилось. Он не мог знать наверняка, но позади не было слышно топота ног и беспорядочных выстрелов. Воспользовавшись этим, Меланхолик дёрнул дверь первого попавшегося здания и очутился в полутемном помещении, обитом красным сукном, с тяжёлыми шторами на окнах. Он тут же прижался спиной к стене, пытаясь перевести дыхание, внимательно прислушиваясь и держа пистолет на взводе. Волосы совсем растрепались, фетровая шляпа свесилась набок, из рукава капала кровь. Он услышал, как несколько преследователей промчались мимо, даже не обратив внимания на дверь. Хороший знак. Но хватит этой отсрочки ненадолго. Они наверняка рассредоточатся и начнут обыскивать местность. Нужно было слиться с окружающей средой. Меланхолик огляделся, пытаясь понять, где оказался. Это было что-то похожее на бар или ресторан, странность была в том, что через половину зала проходила подсвеченная неоном дорожка, а в самом ее начале, на сцене у стены, располагались музыканты и кулисы, за которыми происходило какое-то шевеление. Меланхолик как раз успел спрятать пистолет, когда к нему в фойе вбежал нервный официант и тут же зашипел на него.       — Что вы тут делаете? Сейчас начнется выступление, возвращайтесь к вашему столику, иначе ваши билеты аннулируют, скорей, скорей!       Официант погнал Меланхолика в зал, и тот решил отдаться воле случайности. Какое бы там ни было представление, это был его шанс исчезнуть с радаров и попытаться разобраться с раной.       В зале свет тоже был приглушённым. В потёмках Меланхолик едва нашел свободный столик, за которым тут же снял свои пальто и шляпу и закатал промокший и почерневший от крови рукав рубашки. Рука онемела, но продолжала функционировать, а значит, ничего жизненно важного задето не было. В полевых условиях пробовать вытащить пулю Меланхолик не собирался, но ему нужно было остановить кровотечение. Адреналин постепенно выводился из организма, и он почувствовал, как у него начинает кружиться голова. Хорошо, что всё в зале было оформлено в красных тонах, кровь была не так заметна.       Незаметно для бандита у него на столике появился бокал шампанского, какая-то закуска и стеклянная бутылка воды. То, что надо. Стараясь издавать как можно меньше шума, так как весь зал почему-то затих, Меланхолик стал промывать и обрабатывать рану. Кто-то вышел на сцену и что-то объявил, раздался шелест аплодисментов, потом заиграла музыка. Меланхолик не обращал на происходящее никакого внимания, пытаясь перевязать руку оставленной на столике тряпичной салфеткой. Женский голос запел:

"Your eyes may be whole

But the story I'm told

Is that your heart is as black as night."

      Бандит мельком взглянул на сцену, а потом... Не смог более отвести глаз. На сцене пел ангел. Потом Меланхолик догадался, что миниатюрные белые крылышки за спиной — это декорация, но первое впечатление впечаталось в память навсегда. На ней было облегающее кремовое платье, усыпанное блёстками, изящная ножка показывалась из разреза на бедре, а декольте было почти откровенным. Каштановые волосы ниспадали с плеч и колыхались с каждым ее движением, на руках были белые перчатки до локтя, а на ногах изящные туфельки под цвет платья. Он скользил взглядом по ней, по ее прекрасной фигурке, пытаясь найти хоть один изъян, но нет. Она была идеальна.

"Your lips may be sweet

Such that I can compete

But your heart is as black as night."

      Она сняла микрофон со стойки и пошла по подсвеченному неоном подиуму, соблазнительно виляя бедрами и продолжая петь свою песню томным голосом, от которого по телу бандита пошли мурашки.

"I don't know why you came along

At such a perfect time

But if I let you hang around

I'm bound to lose my mind."

      Она спустилась с подиума, подсвеченная светом единственного софита, и стала ходить между притихшими людьми, одаряя их мимолетными знаками внимания, лишая способности дышать и говорить, и Меланхолик почувствовал, что и сам старается не вдохнуть лишний раз, так как она приближалась к нему. Остановившись у столика бандита, она нависла над ним, позволив ему внимательно рассмотреть черты ее лица: длинные полуприкрытые ресницы, из-под которых бездонной глубиной сверкали голубые глаза, изящный тоненький нос, пухлые губы, густо накрашенные алой помадой, острые подведенные брови и родинка над правой из них, напудренные округлые щёчки и гладкий прямой подбородок.

"Cause your hands may be strong

But the feeling's all wrong

Your heart is as black a night."

      Она протянула ему руку, и он почувствовал, что разум покидает его тело, когда ощутил прикосновение ее перчатки к своей руке. В этот миг ему казалось, что вселенная исчезла, оставив их наедине, что этот ангел — его подарок, его трофей, который сам пришел к нему в руки, и теперь они останутся вместе навсегда. Её голос, её томный взгляд увлекли его и заворожили, заставив позабыть обо всём: о ране, о преследователях, о миссии и об окровавленной ладони, которой он к ней потянулся. Они были вдвоем под светом единственного софита, когда в помещение ворвались бандиты и что-то закричали, увидев его и начав стрельбу, из-за чего моментально поднялась волна паники. Все остальные события произошли буквально за пару секунд. Она заметила кровь на перчатке, и ее лицо исказилось ужасом, он услышал выстрелы и почувствовал, как мимо уха пронеслась пуля, тут же осознав, где на самом деле находится и что происходит, перевернул стол и обхватил свою диву за талию, заставив упасть на пол. На удивление, она не закричала.       — Прячьтесь. Они пришли за мной, — он попытался отодвинуться за другие столики, используя свой как щит и изо всех сил стараясь не допустить, чтобы его ангел пострадал.       — Бегите за кулисы, там есть черный ход, — она смотрела на него испуганными глазами, но голос её почти не дрожал, — скорее!       — Простите за испорченный вечер. Вы прекрасны, и я бы продал за вас душу дьяволу, — успел сказать он, перевернув ещё один стол под вопли гостей, а потом рванул за кулисы так быстро, как смог. Сорвавшиеся с языка невольные слова зарядили его такой энергией, что он бежал чуть ли не смеясь под свист пуль. В его душе будто за один миг расцвело и засияло солнце. Вокруг творился хаос, как и в его голове. Испуганные лица музыкантов. Узкий холодный коридор. Грохот перевёрнутых стеллажей с утварью для сцены. Выбитая дверь, и снова улица и погоня. Он не знал, выберется ли из нее живым, но точно знал, что после случившегося умер бы с радостью у ног этой королевы.